Нация. Апокалипсис. Том третий
– Ясно, – глядя на Пронько, сказал Сомов. – А это что?
– А это наша символика: сине-жёлтый флаг, трезубец и гимн «Ще не вмерла Украши i слава, i воля».
– Всё серьёзно.
– Ну, а как ты хотел? Кстати, вся эта символика была утверждена на этом же съезде. Без этого никак.
– Почему?
– Ну как почему? Вещи они, можно сказать, незначительные, а идею соединяют. Двигаться вперёд без знамени и прочих символов, как ты знаешь, невозможно!
– Ну да, тут ты прав!
– Я знаю, что говорю. Поверь мне: придёт время, и украинцы будут жертвовать жизнью за них.
– Как всё у вас практично, – с некой иронией проговорил Сомов.
– Зря иронизируешь, ты не представляешь, как украинский народ соскучился по воле, по свободе! Как там, у Руставели, дай бог памяти: «Преступно промедленье, если путь великий ждёт». Так, кажется? И это свободу мы будем защищать…
– Так-то оно так, главное, чтобы ваши идеи не были лишены крепкого зерна жизни.
– Ты это о чём?
– Я говорю о том, что если неправильно чувствовать время, то оно уносит течением всё то, чем ты обладаешь.
– Не унесёт, Егор, не унесёт, ты не представляешь, как будет сильна Украина!
– Почему не представляю, представляю!
– Это хорошо, что представляешь! Знаешь, что мне в тебе нравится? – глядя на Сомова, проговорил Пронько.
– Любопытно!
– То, что ты честный и порядочный человек. Насколько я тебя знаю, ты жил и живёшь так, чтобы были не запятнаны не только руки, но и глаза.
– Да брось ты.
– Нет, нет, признаюсь тебе честно: иногда мне тебя не хватало, чтобы вот так сесть и поговорить обо всём; какая-то хорошая энергия от тебя.
– Я тоже рад, что мы встретились. Жаль, конечно, что судьба нас вот так тряханула. Хотя судьба нередко поступает разумно.
– Кто её знает, где она разумно поступает, где нет. Пока я усвоил для себя только один урок: пока своим лбом стену не прошибёшь, ничего в жизни не достигнешь.
– Да, тут ты прав. Ничего больше не могу сказать насчёт судьбы.
– Ты извини, что выдернул тебя, – глядя на Сомова, проговорил Пронько.
– Да брось ты, ну какие могут быть тут извинения. Мне тоже хочется пообщаться. С этим переездом, знаешь, всё так завертелось, закрутилось, что некогда сесть и подумать о жизни. По сей день голова кругом.
– Да, в этом ты прав, Егор. А всё потому, что не хлебом единым жив человек. Иногда нужно предаваться и радостям жизни, а проще говоря – наслаждениям!
– Это точно. Главное, чтобы эти наслаждения не вытеснили наш разум.
– Не вытеснят, не бойся.
– А я и не боюсь, чего мне бояться.
– Вот и я про то же, – глядя на Сомова, весело проговорил Пронько. И тут же продолжил, давая простор своим радостным чувствам: – В этом году нашему движению будет пять лет! Вот готовимся отпраздновать маленький юбилей.
– Пять лет – детский возраст!
– В политике, Егор, год идёт за два, не меньше, а то и больше, – проговорил Пронько, передавая свою мысль так, как он сам её понимал. И, помолчав несколько секунд, тут же спросил: – Что будешь: чай, кофе?
– Кофе!
Через пару минут в комнате запахло свежезаваренным кофе.
Поблагодарив и взяв чашку с горячим напитком, Сомов тут же сделал несколько небольших глотков.
– Какой крепкий, насыщенный вкус!
– Не крепче арабики.
– Согласен.
– Пока ты пьёшь кофе, – глядя на Сомова, проговорил Сергей, – мне нужно сделать пару звонков, а потом я предлагаю отметить нашу встречу. Как ты к этому относишься?
– Ну, не знаю… А надо?
– Надо, конечно, надо, Егор! Я чувствую непреодолимое желание выпить с тобой и поговорить по душам, а то у меня последнее время такой конфликт, что не дай Господь…
– Конфликт?
– Да не человеческий, не переживай, У меня, скажу тебе по секрету, конфликт души и тела. Только водочкой и мирю их, окаянных.
– Понятно, – улыбнувшись, проговорил Сомов.
– Ты как относишься к немецкой кухне?
– Да нормально. А что?
– Здесь, недалеко, на углу… ну ты знаешь, есть замечательный ресторанчик «Лейпциг».
– Ну как не знать, мы с женой часто забегали туда пивка немецкого попить…Хорошее, знаешь, пиво было из ГДР. Стоило, как помню, 50 копеек за бутылку; да и кухня там была прекрасная.
– Пиво и сейчас там хорошее, только уже из ФРГ.
– Слушай, Серёга!
– Что ещё?
– Под вечер вряд ли мы попадём туда?
– Этот вопрос мы сейчас решим, не волнуйся.
– Ну, если так, то нет вопросов.
– Вот и хорошо.
Пока Пронько куда-то звонил, Сомов пил кофе и ворошил в своей памяти те небольшие знания, что у него были о здании, где находится ресторан «Лейпциг». В своё время Наталья ему рассказывала, что оно было построено ещё в 1901 году архитектором Карлом Шиманом для торговца охотничьим оружием Петра Григоровича-Барского, желавшего, как говорил сам архитектор, иметь самый роскошный дом в городе. Архитектор, чтобы не уронить честь мундира, долго работал над проектом, затем дом долго строился. Пока дом строился, заказчик не рассчитал своих возможностей и разорился. Дом ушёл за долги. «Вот ведь как в жизни бывает, – подумал он. – Не зря, видимо, люди говорят, что никто не знает, где найдёшь, где потеряешь».
Затем он начал размышлять над тем, зачем он сюда пришёл. «Конечно, всё это, наверное, очень интересно, но только не для меня, поскольку я не питаю к этому движению никакого интереса. Увидеться, поговорить по душам… ну, да, это дело хорошее, тем более что я обязан этому человеку». Задавая себе вопросы, он тут же находил на них ответы: «А почему бы и нет! Всё, чем я занимаюсь в последнее время, не просто мешает мне жить насыщенной жизнью, но и ясно глядеть на то, что происходит вокруг. А происходит, надо сказать, то, что мне и не снилось раньше. Может, прав Пронько в том смысле, что нужно подчиняться общей “игре”, чтобы жить по тем правилам, которые изобретает та или иная группа людей. Ведь жить, что ни говори, значительно легче там, где тебе не нужно что-то кому-то доказывать. Хотя, кто его знает, что человеку нужно».
Размышляя, он вновь обратил внимание на бюст. Затем встал с кресла и подошёл ближе.
– Ну что, идём? – неожиданно проговорил Пронько, прервав глубокомысленные размышления Сомова. – Столик нас ждёт.
– Оперативно, однако, – обращаясь к Пронько, сказал Сомов.
– У нас только так! Что, заинтересовался? – спросил Пронько, кинув свой взгляд на бюст.
– Изучаю, – коротко ответил Сомов, чтобы не обидеть неосторожными словами своего товарища.
– Изучай, изучай подлинного героя, стремящегося к независимости Украины, – твёрдо произнёс Сергей. – Именно к такой Украине мы сейчас и стремимся.
– Понятно. А на современных героев что, гипса не хватает? – не то в шутку, не то всерьёз спросил Сомов.
– Почему не хватает, – ответил Пронько, оценив юмор своего товарища. – Хватает. На них не хватает пока основания. Ну что, идём?
– Идём.
Глава XII
Прошло совсем немного времени, как Сомов и Пронько вошли в ресторан «Лейпциг», где их торжественно встречал знакомый Сергею метрдотель.
Через несколько минут они сидели за круглым столом, накрытым белой скатертью из текстиля.
– Первый тост – за встречу! – поднимая рюмку, произнёс Пронько. – Нет, ну надо же такому случиться, встретиться в Донецке. Фантастика! Вот и не верь в судьбу.
– Да, каждому назначен свой день и час, – утвердительно проговорил Сомов, поднимая бокал.
После того как они выпили, между ними зашёл откровенный разговор. Общаясь с Сергеем, Егор с осторожностью задавал ему вопросы, пытаясь разобраться не только в том, чем тот занимается, но и в его жизненной позиции.
– После ухода со станции в 1989 году, – рассказывал Пронько, – я не знал, чем заняться: настроение, если честно, было такое, что хоть стреляйся. Чтобы хоть чем-то занять себя, начал пробовать свои силы в коммерции, но всё пустое; короче, бросил я это дело, понимая, что это не моё. От этого ещё больше расстроился, да что там расстроился, получил, можно сказать, полностью разочаровался в жизни. Даже не хочется об этом вспоминать, не то, что говорить. Не знаю, сколько времени прошло, но однажды случайно встретил своего старого товарища в кинотеатре «Экран», ну ты знаешь…
– Да, на проспекте Победы.
– Вот, вот. Ну, разговорились – вот как с тобой, о том, о сём… Короче, после этого разговора я оказался в институте.
– Хочешь сказать, повезло?
– Ещё как! Платили, конечно, копейки, но выбора не было. Затем вот пригласили в движение… Терять было нечего, решил: почему бы и нет! Тем более что за некоторые акции, в которых я участвовал, платили неплохие деньги. Вот такие мои дела, Егор. Из всего этого я вынес для себя одно важное правило.
– Какое?
– Если нельзя начать жизнь сначала, то можно продолжить её по-другому. Главное, чтобы было желание. А желание у меня есть. Давай выпьем.
– За что?
– За то, Егор, чтобы все наши желания сбывались.
– Согласен. Но только с одной оговоркой.
– Какой?
– За разумные желания!
– Ты хочешь сказать, чтобы нам потом не пришлось жалеть о том, что они сбылись? – Глядя на Егора, улыбаясь, проговорил Пронько.
– Вот-вот!
– Не бойся, не пожалеем! Желание – это всего лишь мера ценности, а ценностей, как ты знаешь, много не бывает.
– Ну, за сказанное! – чокаясь, проговорил Сомов.
Выпив содержимое и поставив рюмку, он тут же сказал:
– Да, к сожалению, время сейчас непростое… миром правят деньги. Кто бы мог подумать, а?
– Почему к сожалению? Тот, кто беден, Егор, малодушен и угодлив. А я не хочу быть таковым. Я хочу быть богатым. Очень богатым!
– Бедность не порок, – прервав Пронько, проговорил Сомов.
– Порок, Егор, ещё какой порок; можно сказать, порок всех пороков. И вообще, на мой взгляд, преступно оставаться бедным, если можешь взбунтоваться и стать богатым.
– А ты чем занимаешься?
– В Рухе?
– Да нет: в институте.
– Ну чем ещё, скажи, можно заниматься в физико-техническом институте?
– Экспериментальными работами?
– Конечно. Ты же хорошо знаешь, что экспериментальные работы в области ядерных исследований всегда были востребованы. Другое дело, несколько лет назад… впрочем, что об этом теперь говорить.
– Ну да.
– В 1993 году институту присвоили статус Национального научного Центра – слышал, наверное, так вот, теперь институт является головной организацией по выполнению государственной программы в области ядерных и радиационных технологий. Работаем со многими странами, в том числе и с Америкой. Хотя, как ты помнишь, после войны они косо смотрели на нас, не веря в то, что мы сможем сделать столь сложное оружие, как атомная бомба, а сейчас в первых рядах. И вообще, в отношении Украины у них серьёзные планы… обещают золотые горы.
– Молочные реки и кисельные берега?
– Круче! – И, осмотревшись на предмет того, чтобы их никто не услышал, продолжил: – Скоро Украина станет первоклассной Державой. Да, да, не улыбайся. Ты же знаешь, как богата наша земля природными ресурсами?
– Это ни для кого не секрет. Всё давно написано в учебниках…
– Вот именно, в учебниках. А американцы хотят всё это разрабатывать, понимаешь?
– Ну, а что тут не понять.
– Больше всего их интересует литий, а этого металла у нас столько, что они и оценить не могут, вот как!
Пока Пронько говорил, Сомов подумал о том, что литий как химический элемент с атомным номером 3 – это не просто «белое золото», это стратегический материал, который применяется не только в металлургии для раскисления и повышения пластичности и прочности сплавов, но и в ядерной энергетике и атомной промышленности. При помощи лития получают радиоактивный изотоп водорода – тритий, который используется не только в биологии и химии, но и в термоядерном оружии как источник нейронов и одновременно термоядерное горючее. А это и космос, и поддержание ядерного арсенала, короче, все те области, что определяют будущее в новейших технологиях. Да, жирный куш могут отхватить американцы под боком у России. Если это правда, то американцев ничем уже не «выкуришь» с Украины. За стратегическое сырьё они будут биться до последнего, что называется, патрона.
– Ты меня слушаешь? – глядя на Сомова, проговорил Пронько.
– Я слушаю, слушаю.
– Вижу, ты задумался…
– Всем этим американцам, если честно, я не очень доверяю. Они как мерили всех на один аршин, так и меряют, демонстрируя своё презрение ко всем народам. Сегодня они говорят одно, завтра другое… Странные они какие-то. Я бы даже сказал больше: опасные!
– Странные не странные, опасные не опасные, а быть врагом Америки – это значит, извини, обречь страну на неудачу. А нам надо это или нет? Вот и ответ. И потом, ты же знаешь: в политике нет ничего, что могло бы согревать душу, в политике существуют только интересы. Скажу по секрету, мне не нравятся они тем, что проводят, я бы сказал, беспрецедентную работу по закреплению за собой исключительных прав на разные изобретения украинских авторов.
– Как это? – сделав удивлённые глаза, поинтересовался Сомов.
– Как, как! Очень просто. Формулу изобретения передают в патентные ведомства иностранных государств, минуя украинское патентное ведомство. В США сейчас какие только ни запатентованы разработки – это и в области электронной, лазерной, волоконно-оптической техники, технологий переработки нефти и газа, органической химии, медицинской и экологической техники. У нас же сам знаешь, наука – о-го-го…
– Ты хочешь сказать, что авторами изобретений являются жители Украины, а обладателями патентов и, следовательно, исключительных прав стали американцы?
– Не только американцы, но и англичане. Особенно в оборонном комплексе.
– Даже не знаю, что и сказать, поскольку в этом присутствует какая-то фатальность.
На последние слова Сомова Пронько отреагировал по своему, сказав:
– Поживём – увидим. Хотя, конечно, их философию нам трудно понять, ведь они думают не о том, что было, а о том, что будет.
– А какую «философию» они могут ещё представлять, если, в отличие от других народов, имеющих богатую многовековую культуру, у них ничего нет, кроме стремления добиваться результатов, не сковывая себя разборчивостью в средствах их достижения. Ведь так?
– От их философии, знаешь, мне ни жарко ни холодно, главное, они нормально платят. Да и предложений от них много. Например, они хотят (это между нами, конечно) профинансировать строительство в институте источника нейтронов на низкообогащённом уране.
После слов Пронько наступило неожиданное молчание, длившееся, как показалось Егору целую вечность.
– Подожди, подожди, – широко раскрыв глаза, удивлённо проговорил Сомов, – такими темпами недалеко дойти и до создания ядерного оружия?
– Да нет, – не дослушав товарища, твёрдо сказал Пронько, пытаясь внести ясность в свои рассуждения. – Речь идёт всего лишь о реализации проекта производства медицинских радиоизотопов и установки для исследования в области безопасного ядерного реактора.
– Теперь ясно.
И хотя Сомов согласился с Пронько, он не отбрасывал свою версию, которая идеально ложилась в канву происходящих событий на Украине…
– Думать никогда не вредно, – улыбаясь, проговорил Пронько, прервав размышления Егора.
– Интересно, а почему они не хотят у себя его строить?
– Не знаю.
– Ну да, понять американцев сложно…
В этот момент Егор подумал о том, что геополитические интриги американцев в чужих странах к чему-то хорошему никогда ещё не приводили.
– Говорят, что у специалистов «Арагонской лаборатории»[18] другие программы и другие работы, – вспоминая, проговорил Сергей, – которые не позволяют реализовывать этот проект на территории США, но я в это не верю.
– Почему?
– Когда люди врут, то они удивительно красноречивы. А американцев хлебом не корми…
– Это точно. Не получится так, – глядя на Пронько, проговорил Сомов, – что вместо помощи они воспользуются страной, её территорией?..
– Да ну, о чём ты говоришь… Америка наш большой друг! Это она со своими врагами ведёт себя жёстко, а с Украиной она ведёт себя так, как подобает лучшим друзьям. Они даже предлагают свои услуги, чтобы обезопасить Украину со стороны южных рубежей.
– В смысле?
– Хотят построить свою военную базу.
– Неужели это возможно?
– Сейчас всё возможно.
– А где?
– Не знаю, вроде как военный порт Очаково присматривают и Одессу. И вообще, надо сказать, планов у них громадьё. А причина проста: Россия потеряла былую мощь. «Место», что называется, свободно. Грех не занять.
– А с ядерным оружием что, они уже не считаются?
– Да кто их знает. Я тут слышал от одних американских специалистов, что их учёные разрабатывают принципиально новое средство базирования войск в Чёрном море (но это так, между нами).
– Интересно. И в чём же оно заключается?
– Точно не могу сказать. Создают, вроде как, огромные плавучие острова, которые могут нести на себе авиацию, танки и крупные подразделения мобильных войск.
– Что-то я слышал об этом… Вроде как хотят использовать специальные модули…
– Да, да. Каждый такой остров будет состоять из шести модулей, имеющих автономную систему обеспечения и собственное военное назначение: командный пункт, топливный отсек, ну и всё остальное, что положено. К месту базирования эти модули будут добираться самостоятельно с максимальной скоростью в шесть узлов. Достигнув точки назначения, модули соберутся в «плавучий остров», управляемый мощными компьютерными системами. Американцы просчитали, что такие острова более подвижны и менее уязвимы, чем авианосцы.
А самое главное, они могут легко проходить через Босфор.
– Америка всё никак не может успокоиться, – спокойно проговорил Сомов.
– У них это в крови: без военного превосходства они жить не могут. Россию победили, теперь на очереди Китай!
В этот момент Сомов задумался, вспомнив античный фразеологизм Гераклита: «Всё течёт, всё меняется».
– О чём задумался? – глядя на Сомова, спросил Пронько.
– Подумал о внутренней противоречивости всего существующего, о том, что всё меняется со временем: наши вкусы, взгляды, жизненные обстоятельства, внутреннее состояние, духовные ценности. И ничто этому изменению нельзя противопоставить.
– Что поделаешь, противоречивость есть основной, может быть, даже единственный источник всякого движения. Тут человек бессилен.
– Может, и так. Ну да ладно, что об этом говорить. А что скажешь про Рух? – глядя на Пронько, неожиданно спросил Сомов.
– А что про него говорить, с ним, как с ясным днём, всё понятно. С 1991 года Рух выполнял в основном роль координатора демократических сил Украины и основы для создания новых политических проектов, в основном партийных…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Речь идёт об Итальянском и Швейцарском походах А.В. Суворова и последующем участии России в коалиционных войнах против наполеоновской Франции. Окончив борьбу низвержением Наполеона, русская армия спасла Францию от мщения Европы, как спасла Европу от угнетения Франции. Так же как, вопреки своим интересам, спасла от конечного распада Австрию.
2
С политической точки зрения это было предательство.
3
Выражение «панургово стадо» употребляется для характеристики толпы, слепо, безрассудно следующей за кем-либо. Возникло из романа французского писателя Рабле (1494–1553) «Гаргантюа и Пантагрюэль».
4
Выражение «умный дурак» характеризует того, кто имеет большой объём знаний обо всём на свете, но допускает ошибки, принимая те или иные решения.
5
По мнению Гюстава Лебона (07.05.1841-13.12.1931), французского психолога, социолога, антрополога и историка, толпа – это «любое количество людей, в котором имеет место характерное явление психологического слияния».
6
Символ богатства, власти золота, власти денег. Отсюда же выражения «поклонение золотому тельцу», «пляска вокруг золотого тельца» и т. п. Данное выражение исходит из библейского текста.
7
Персонаж повести английского писателя Чарльза Диккенса (07.02.1812.-09.06.1870).
8
И.Ф Гёте (28.08.1749-22.03.1832) – немецкий поэт, писатель, мыслитель, философ и естествоиспытатель, государственный деятель.
9
Под редакцией и общим руководством В. П. Семёнова-Тян-Шанского (02.01.1827-26.02.1914) и профессора В. И. Ламанского (26.06. 1833-19.11. 1914). Год издания: 1899–1914.
10
Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы. В трёх томах, т. II. М., 1953, стр. 29.
11
А.С. Пушкин (06.06. 1799-10.02. 1837). Статья «О ничтожестве литературы русской».
12
Я отведал концом палки, которая в руке моей, немного мёду; и вот я должен умереть (Первая книга царства, 14, 43).
13
И. В. Касатонов (10.02.1939 г.) – советский и российский военачальник. Адмирал. С сентября 1991 года по сентябрь 1992 года командующий Черноморским ВМФ России.
14
«Фарбованый (крашеный – укр.) лис» – герой сказки Ивана Франко, который при неудачной попытке полакомиться курятиной попал в краску. Воспользовавшись этой неудачей, он решил стать лидером в лесу.
15
У славян букве А приписывали значение цифры 1, так как она была первой буквой алфавита и означала «начало». У цифры 1 также был дополнительный, духовный смысл – единица ассоциировалась с началом радостных событий.
16
Передача Крымской области в состав УССР была инспирирована Н.С. Хрущёвым в феврале 1954 года в честь празднования 300-летия воссоединения Украины с Россией. Отторжение Крымской области от РСФСР после почти 200-летнего нахождения в составе России и передача её в состав УССР является одним из преступлений, совершённых ЦК КПСС, и прежде всего Хрущёвым при поддержке Ворошилова, Суслова, Кагановича, Кириченко и других членов президиума ЦК КПСС.
17
В 1989 году, когда в СССР провозгласили демократию, Политбюро ЦККПСС решило развивать многопартийность, в республиканские ЦК пошли соответствующие циркуляры. 16 февраля в Киеве на I Учредительном Собрании стараниями партийной номенклатуры было создано «Народное движение Украины за перестройку» (Рух). Руховцев курировали завотделом пропаганды и агитации ЦК КПУ Леонид Кравчук и Председатель КГБ УССР Николай Голушко. Председателем движения был избран литератор Вячеслав Черновол.
18
Старейший национальный исследовательский центр Министерства энергетики США. Основан в 1946 году. Центр является одним из компонентов так называемого «железного треугольника» – военных, научных и промышленных кругов США. Работа центра координируется Чикагским университетом. Расположен в 40 км юго-западнее Чикаго.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги