Вне барьеров. Книга 1

– А ведь это бронированное стекло. Что его могло так разбить?

– Может, выстрелы? – выдвинул предположение Дэн.

– Нет, посмотри на радиус распространения трещин, он слишком большой. Будто в стекло кидали что-то очень тяжелое с большой силой.

– Может, уже пойдем дальше? – почему-то прошептал Рэй, не решаясь говорить в полный голос, и первый двинулся вперед по коридору, освещая себе путь фонариком. Дэн и Колин тоже сделали несколько шагов.

– Подождите, – произнес Эван, все еще стоявший у стекла. Он внимательно всматривался вглубь кабинета, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь трещины, помогая себе фонарем. – Там какие-то капсулы.

Все невольно обернулись, тоже вглядываясь в темные глубины кабинета в моменты, когда вспышка красного света озаряла его. Вдоль стены действительно стояли странные агрегаты из толстого мутного стекла с распахнутыми округлыми дверцами, внутри, поросшие толстым слоем пыли, висели какие-то многочисленные трубки и провода.

– Эван, пойдем, – у Колина тоже стали сдавать нервы. – Что ты застрял?

Вдруг из глубины кабинета раздалось леденящее кровь утробное рычание, и в следующее мгновение огромная тень с полными ярости ярко-желтыми глазами резким прыжком влетела в стекло в оглушительном вихре разлетающихся осколков, набросившись прямо на оцепеневшего Эвана. Мир будто замер для Рэя, он будто не слышал криков Дэна и Колина, даже собственных, лишь тошнотворный резкий хруст ломающихся костей заполнил все его сознание. Тварь с рыком жадно вгрызлась в горло мальчика, со звериным упоением отрывая и глотая куски плоти в брызгах темной крови.

«Бежим!» – будто колом в разум ворвался оглушительный крик Колина, наполненный ужасом. И Рэй бросился бежать, не разбирая дороги, на плохо гнущихся ногах, ориентируясь только в жутких красных вспышках света. Позади раздался яростный рык, и тварь кинулась в погоню. Вписываясь в очередной поворот, Рэй не удержался и обернулся, чтобы посмотреть, насколько далеко монстр, хоть сердце и разрывалось от страха. У него было всего мгновение, пока очередная вспышка кроваво-красного света не озарила монстра, но ему хватило, чтобы этот жуткий образ навсегда врезался ему в память. Мощные и широкие плечи, чуть согнутая под собственным весом спина, из которой выпирали крупные позвонки, обтянутые грубой кожей, длинные изогнутые тонкие руки, доходящие почти до пола, которыми тварь отталкивалась в прыжке. Но самой страшной была его морда, лишь отдаленно похожая на человеческую, перекошенная безумной злобой, с безумным огнем желтых глаз и открытой пастью с острыми как бритва зубами, из которой капала кровь. Тварь передвигалась неуклюже, рывками, налетая на стены, но все равно очень быстро. Тут впереди послышались крики, и резкая вспышка яркого света ослепила Рэя. Моментально дезориентировавшись, он налетел на одну из открытых дверей и с криком боли упал на холодную плитку пола. Послышались выстрелы, тварь издала яростный крик боли, но не сбавила скорость, не отрывая голодного взгляда от упавшего мальчика. Вся сущность Рэя кричала ему, что нужно вставать, бежать дальше, спасаться, но тело перестало слушаться, скованное ужасом. Он смог лишь повернуться и неотрывно смотреть в сторону быстро приближающегося к нему монстра.

Чудовище выгнулось для резкого смертоносного прыжка, как вдруг кто-то налетел на Рэя, прикрывая его собой. Мутант прыгнул и вцепился когтями в неизвестного, но тут раздался еще один оглушающий выстрел, яркая вспышка, и половина головы монстра разлетелась в кровавых брызгах. Рэй почти не мог дышать под тяжестью навалившегося на него человека и мертвого монстра, дергающегося в последних конвульсиях. Послышался топот множества ног, кто-то сбросил тело чудовища и помог подняться человеку, на которого он прыгнул. Рэй вздохнул, но все еще не мог пошевелиться. Над ним в свете множества фонарей склонился мужчина с темной черной бородой и окровавленной щекой с жутким открытым порезом, из которого сочилась кровь.

– Теперь вы в безопасности, – хриплым низким голосом произнес он. Рэй смог лишь кивнуть, и сознание покинуло его.»

Раздался звон бьющегося стекла, вероятнее всего, бутылки, Рэй вздрогнул, отгоняя от себя неприятные воспоминания, и, оторвав пустой взгляд от экрана хэндбука, посмотрел на происходящее у них в штабе. В главном зале убежища было необычайно людно. Если обычно повстанцы были рассредоточены по всему зданию бывшего банка, которое они переоборудовали в убежище, по своим отделам, то сейчас все стянулись к эпицентру общего веселья. Но некоторое разделение на группы «по интересам» все равно прослеживалось. Так сдвинутые столы с несколькими компьютерами в дальней части комнаты заняли их техники – они оживленно спорили, временами замолкая, чтобы ввести какие-то команды, а после возобновляя обсуждение с новой порцией фактов для спора. Открытые бутылки сиротливо стояли на краю стола, обделенные вниманием занятых более насущными делами мужчин. Судя по осколкам рядом, бутылку разбили именно они, но это нисколько не отвлекло их внимание от дисплеев. Представители прекрасной части «Сопротивления» тоже держались поближе друг другу, заняв несколько диванов ближе к центру, девушки о чем-то весело переговаривались, часто бросая любопытные взгляды на шумную компанию, расположившуюся прямо по центру комнаты, где главным заводилой был уже порядком подвыпивший Курт. Через плечо на ремне у него висел боевой автомат, с которым он был на операции, явно оставив его для эффектности.

Под общее улюлюканье Курт, немного пошатываясь, забрался на стоявший по центру стол. В руке у него была только что открытая бутылка, содержимое которой он немного расплескал, пока поднимался на мнимую трибуну. Он поднял вверх руку, призывая к тишине. К удивлению Рэя, этот трюк сработал, даже техники прекратили свой спор, обратив свои взгляды на него. Вот чего, а природной харизмы у него было с избытком, плюс сильно сказывалось его сценическое прошлое. Что такое привлечь интерес людей в небольшом помещении, когда раньше ему удавалось концентрировать на себе внимание огромной толпы, пришедшей на концерт? Люди всегда тянулись к нему. Будь он немного ответственнее – из него бы вышел отличный лидер.

Тем временем, удовлетворившись тем, что на него все смотрят, Курт начал свою речь:

– Бойцы! Друзья мои! – с пародией на помпезность произнес он, люди заулыбались. – Сегодня мы в очередной раз показали этим «белым» ублюдкам, чего мы стоим!

Послышались одобрительные возгласы.

– Показали, что нас нельзя сбрасывать со счетов. Показали, что мы та сила, которую стоит бояться! Пока ночью они засыпают с мыслью о том, что мы не дремлем и вершим возмездие, у нас есть ВСЕ шансы добиться наших целей!

По комнате пробежал волнительный ропот. Курт на мгновение улыбнулся, довольный реакцией, и продолжил:

– Они должны понять, как сильно они заблуждались, думая, что их чертов вирус, – Курт буквально выплюнул это слово, – сломит наш дух и заставит безропотно подчиниться им, мирясь с угнетением и несправедливостью!

Отдельные реплики: «Да пошли они!», «Не дождутся!» – выразили общее настроение слушателей.

– В какой момент они решили, что лучше нас? Как эти безвольные идиоты могут быть лучше? Как стадо овец, они радостно выполняют указы правительства. Да они даже спариваются только с теми, на кого им укажут!

Толпа заулюлюкала.

– Вместе мы свергнем эту порочную систему и подарим нашим потомкам то будущее, которое они заслуживают! Где нет места гнету, тирании, насилию и нищете!

Многие зааплодировали. Рэй довольно хмыкнул. Курт поднял вверх руку с бутылкой, другие последовали его примеру.

– Так давайте выпьем за то, чтобы наша организация…

Его слова заглушил резкий грохот, донесшийся от одной из дверей. Она с треском распахнулась, и из прохода полетели несколько дымовых шашек. Грянул выстрел – бутылка в руках Курта разлетелась на мельчайшие осколки. Второй выстрел – Курт, согнувшись, рухнул со стола, на футболке быстро расползалось красное пятно. Раздались крики. Поднялась паника. Все старались отступить к оставшимся выходам. Из дымовой завесы смертельным дождем посыпались выстрелы, и многие люди, не добегая до спасительного укрытия, падали замертво, окруженные брызгами крови.

– Курт! – вырвалось у Рэя, он пригнулся и попытался прорваться к нему. – Всем пригнуться! Быстрее уходите! – но его голос затерялся в общем шуме.

На его глазах гибли десятки его людей, а он не мог ничего поделать. Даже оружия и того при нем не было. Мимо проносились пули. Наконец он добежал до того места, где упал Курт. Стол был перевернут, образовав некоторое подобие укрытия. Курт, спрятавшись за ним, пытался снять с предохранителя свой автомат, но раненое левое плечо мешало ему это сделать, рядом с ним уже образовалась небольшая лужа крови. Рэй тоже спрятался за стол.

– Давай лучше я, – он забрал у него оружие, перепачканное кровью. – Ты как? Идти сможешь?

– Да, – стиснув зубы, проговорил Курт.

– Они пока не показываются, наверно, опасаются, что мы готовим им засаду. Это нам на руку. Отвлечем их стрельбой и попытаемся прорваться к пожарному выходу.

– Проучим ублюдков, – Курт попробовал пошевелиться, но из раны, пульсируя, полилась кровь.

Рэй подставил ему плечо и помог перегруппироваться.

– Готовься.

Курт кивнул.

Выглянув из укрытия, Рэй выстрелил автоматной очередью в завесу, раздались звуки, как при попадании во что-то металлическое, вероятнее всего, в бронежилеты или щиты, послышались возгласы, и, кажется, кто-то упал.

Воспользовавшись секундным замешательством, Рэй, поддерживая раненого Курта, поспешил к боковому выходу, дорогу преграждали тела их товарищей. Чувствуя нестерпимую боль, тяжесть в сердце, вскипающую ярость и одновременно сожаление, Рэй быстро перешагивал через тела, мысленно клянясь, что выживет и отомстит за их смерть. Тут снова раздались выстрелы. Несколько пуль пронеслись в каких-то сантиметрах от них, оставив сильный звон в ушах, но они уже успели скрыться в проходе.

Захлопнув массивную дверь, Рэй и Курт поспешили как можно скорее убраться оттуда. За дверью послышались громкие голоса, отдающие команды, и грохот шагов. Кто-то толкнул захлопнувшуюся дверь, но та не поддалась. На полу в коридоре тянулся след из кровавых пятен и отпечатков ног.

– Нужно срочно добраться до тех, кто спасся, – не узнавая собственного голоса, сказал Рэй. Курт промолчал, он был очень бледен. Боясь, что друг может потерять сознание от потери крови, Рэй сильнее перехватил его вес на себя и ускорил шаг. Наконец, перед ними показался выход на улицу. Дверь была распахнута настежь. Сразу возле выхода лежало несколько окровавленных тел. Отчаяние сдавило ему горло. Курт приподнял голову:

– Снайперы. Суки, все предусмотрели, – злобно бросил он, при этом дернувшись сильнее, чем стоило в его состоянии, отчего он скорчился от новой волны боли.

– Держись, Курт, – в голове Рэя проносились вихри мыслей, казалось, что там взорвалась бомба, и теперь, как ни старайся, их невозможно собрать воедино. Пересилив свои эмоции, он пригляделся к телам своих товарищей и по их ранениям смог определить, с какой стороны стреляли.

– Снайпер должен быть с правой стороны, вероятно, на бывшем офисном здании. Если мы выйдем и резко спрячемся за дверью, то сможем скрыться от выстрелов и добраться до машины. Сможешь сделать рывок?

– Я еще и не то смогу, – стиснув зубы, проговорил он.

– Тогда на счет три. Готов? Три! – они быстро выскочили на улицу и, сделав резкий поворот, оказались под защитой стальной двери. Сразу несколько пуль врезались в нее. Вход на стоянку был дальше и правее их местоположения. Сделав несколько быстрых шагов, Курт и Рэй с приготовленным автоматом ворвались на стоянку. Там никого не было. Быстро сев в одну из своих машин, они выехали со стоянки на пустынную улицу. Где-то позади раздались выстрелы, но машина уже набрала скорость и скрылась за поворотом. Убедившись, что их пока не преследуют, Рэй повернулся к Курту.

– Ты еще держишься?

– Да, мать твою, – Курт придерживал истекающую кровью рану рукой. Он яростно стукнул кулаком по передней части машины, обрызгав ее и стекло кровью:

– Суки! Твари! Чтоб они сдохли! Нет! Я сам убью каждого ублюдка!

Рэй молча ждал, когда он выговорится, его и самого одолевали те же чувства, но Курт резко замолчал, откинулся на сиденье и свободной рукой закрыл глаза.

– Надеюсь, хоть кто-то спасся, – тихо, с болью в голосе произнес он.

– Мы прошли через много боев… – так же тихо начал Рэй. – Нападение застало нас врасплох, но раз нам удалось вырваться, значит, кто-нибудь еще тоже мог…

– Как они вообще нас нашли? Предатель?

– Не думаю, – мрачно ответил Рэй. – Это еще предстоит выяснить, но сначала займемся твоей раной. Скроемся пока на резервной базе, – Рэй на секунду запнулся, перед глазами мелькнул образ темного коридора в красном свете с бегущим на него монстром, но он сделал над собой усилие и прогнал его. «Сопротивление» взяло заброшенную лабораторию себе в распоряжение, вычистив ее и оставив как резервное убежище на случай чрезвычайных ситуаций. Несмотря на ее куда более надежное укрытие, наличие множества запасных выходов и большое пространство, никто не захотел полностью перемещать штаб туда. Слишком гнетущая атмосфера была у этого места. Рэй надеялся, что он больше никогда не вернется туда, но другого выхода сейчас не было.

– Нужно связаться с другими, вдруг напали не только на нас, – Рэй повернул к себе хэндбук и увидел лишь погасший разбитый черный экран. – Черт! Надеюсь, в резервном штабе остались хоть какие-то средства связи.

Курт ничего не ответил, Рэй сразу же перевел обеспокоенный взгляд на друга, тот был без сознания.

– Курт? Держись, еще немного, – сказал он и прибавил скорость.

На улицы Нью-Берна опустился вечер, и хотя было еще по-летнему светло, уже везде загорелись многочисленные фонари, засияли витрины роскошных бутиков, включились подсветки домов, декоративных фонтанчиков и клумб. Рабочие часы для большинства жителей города уже давно закончились, поэтому количество гуляющих по аккуратным бульварам и безукоризненно чистым улицам увеличилось. Все рестораны и кафе были полны посетителей, а во многочисленные магазины то и дело заглядывали покупатели. Мало кто из горожан любил проводить вечера дома, предпочитая более активный досуг, а инфраструктура города только способствовала этому. В их распоряжении были выставки современных мастеров или особо ценимые выставки сохранившихся произведений искусства прошлого века, репертуары театров, кино, концертов и других шоу, чьи афиши пестрели новыми названиями почти каждый день, а также аквапарки, гольф-клубы и парки развлечений, работающие до поздней ночи.

Винсент ехал по центральной улице в потоке дорогих машин, нисколько не обращая внимания на привычную оживленность вокруг. Мысли его были заняты совершенно иным, он даже вел автомобиль скорее на автомате, чем действительно обращая внимание на ситуацию на дороге, хотя встроенный в бортовой компьютер ИИ вполне допускал подобную невнимательность. Иногда на его губах возникала легкая улыбка, и тогда он бросал короткий взгляд на роскошный большой букет белых лилий, аккуратно лежавший на переднем сиденье. Руки привычно повернули руль в сторону, и автомобиль съехал с главной дороги в жилой район, а через несколько минут он уже припарковался на стоянке у высотного дома, где жила Эрика. Винсент чуть сдвинул рукав своего пиджака и посмотрел на золотые наручные часы, которые он надевал только по особым случаям, – было еще слишком рано, он приехал на двадцать минут раньше назначенного времени. Решив, что лучше будет подождать на свежем воздухе, он вышел из машины, а подумав еще немного, достал и букет цветов.

Закрыв дверь автомобиля, он бросил беглый взгляд на свое отражение в темном стекле, оценивая свой внешний вид. Времени на подготовку к свиданию у него было не так много, потому что пришлось задержаться на работе – операция по зачистке базы повстанцев прошла успешно, но после завершения основной миссии нужно было урегулировать множество других связанных с этим задач. Однако военная выправка позволила уложиться даже в такой короткий срок, чтобы привести себя в порядок. Убедившись, что волосы по-прежнему аккуратно уложены, а строгий темный костюм сидит на нем безукоризненно, он поудобнее взял в руки букет и чуть облокотился на свою машину, но затем, подумав, что это смотрится слишком пошло, просто встал рядом.

Время, как будто в насмешку, тянулось очень медленно. Он часто смотрел на часы, стрелки которых, вероятно, следуя какому-то заговору, еле передвигались. Временами проходящие мимо девушки, которые с нескрываемым любопытством разглядывали Винсента, только добавляли неловкости. В обычный день он бы не обращал на это внимания, но сегодня это несколько нервировало его. Он уже начал думать, не вернуться ли ему в машину, чтобы скрыться от взглядов прохожих, как стрелки часов, сжалившись над ним, показали восемь вечера. Винс вновь обратил свой взгляд на парадный вход дома, и дверь почти сразу отворилась. На секунду он даже задержал дыхание, полностью сосредоточив свое внимание на двери, но из дома вышел пожилой угрюмый мужчина. Винсент разочарованно выдохнул. Старик кинул на него тяжелый взгляд и, что-то пробурчав себе под нос, скрылся за поворотом. Тут дверь снова отворилась, и в этот раз ожидания Винсента оправдались – это была Эрика. Сердце бешено застучало, он хотел сделать шаг навстречу или хотя бы немного улыбнуться ей, но тело отказывалось подчиняться, он просто стоял и смотрел. Он был заворожен. Ее обычно прямые волосы были уложены в аккуратные локоны, изящным каскадом спадающие на плечи. На ней было темно-синее коктейльное платье, идеально сидящее по фигуре, а на плечи был накинут легкий прозрачный палантин. Девушка обвела взглядом парковку, но как только заметила Винса, тут же отвела глаза в сторону и неспешно направилась в его сторону. Поняв, что он до сих пор неотрывно смотрит на Эрику, чем, видимо, и смутил ее, Винс поспешно стал разглядывать асфальт. И только когда она подошла ближе, вновь поднял голову, и их взгляды сразу же пересеклись. Все заранее заготовленные фразы выпали из головы. Вся его сущность кричала, что нужно что-то сказать, но он молчал, лихорадочно пытаясь взять тело и разум под контроль.

– Привет, – наконец выдавил он, не узнавая своего голоса. Мысленно он просто взвыл от осознания, насколько глупо он выглядит сейчас. Эрика, смотревшая до этого на него с некоторой осторожностью, после его нелепого приветствия довольно тепло ему улыбнулась.

– Привет, – ответила она, в ее серых глазах тоже играла улыбка. Это сразу же придало Винсенту уверенности.

– Кажется, я просто лишился дара речи на какое-то время, – он тоже коротко улыбнулся ей, а потом добавил: – Ты невероятно красива.

– Спасибо, мне приятно это слышать, – она вновь немного смущенно отвела взгляд и легко провела рукой по волосам, чуть поправляя их у лица. Тут Винс осознал, что все еще держит букет, полностью забыв о нем. Ругая себя за неловкость, он поспешил исправить это.

– Эти цветы для тебя, – он попытался протянуть ей букет, чтобы это выглядело презентабельно, но движение получилось немного неловким. Внутренний голос уже устал ругать Винса и просто укоризненно замолк. Эрика изящно приняла букет, с легкой улыбкой окинула его взглядом и поглубже вдохнула воздух, окутанный сладковатым ароматом цветов.

– Белые лилии… Мои любимые. Спасибо. Это очень красивый букет, – голос ее звучал очень мягко, Винсенту казалось, что он мог бы слушать его бесконечно.

– Я рад, что тебе понравилось, – сказал Винс и тут, опомнившись, бросил взгляд на наручные часы. – Думаю, нам уже пора ехать.

Винсент открыл дверь машины и помог Эрике сесть, затем, обойдя автомобиль, сам сел за руль. Выезжая на дорогу, Винс, стараясь придать своему голосу больше непринужденности, попытался завязать разговор:

– Думаю, ты уже знаешь, куда именно мы идем сегодня? – несмотря на старания Винса, вопрос прозвучал как-то наигранно, за что он опять мысленно укорил себя.

– Да, на мюзикл. «Скованные жизнью», кажется, так он называется? – сразу же откликнулась Эрика.

– Верно. Тебе же нравятся мюзиклы? – после того как он это произнес, Винс сразу же подумал, насколько это глупый вопрос. Такое следует спрашивать до выбора места встречи, а никак не во время свидания.

– Не так часто приходилось на них бывать, но да. Нравятся, – с задумчивой улыбкой ответила Эрика, чуть повернувшись в сторону окна, за которым мелькали фонари, яркие вывески и машины. – Тебе, стало быть, тоже?

– На самом деле, сложно сказать, – несколько смутился Винсент. – К сожалению, раньше я на них не был вовсе, – ответив, Винс подумал, не лучше ли было просто сказать, что нравятся, чем говорить правду. Теперь она может подумать, что он совсем далекий от искусства человек. На самом деле так оно и было – Винсента мало интересовали выставки, театры и прочие варианты досуга многих жителей города, его вообще мало что интересовало, помимо службы в полиции, но сегодня хотелось предстать перед Эрикой в лучшем свете, а подобная ограниченность интересов явно играла не в его пользу.

– Вот как, – спокойно произнесла Эрика, повернувшись к нему. – Значит, сегодня ты сможешь открыть для себя что-то новое. Новые впечатления дорогого стоят в нашей жизни.

– Согласен. Я уверен, что мне понравится. Так что, думаю, мы сможем бывать на них чаще, – он сразу же пожалел, что сказал это, посчитав, что это звучит слишком самонадеянно. После того, как он узнал больше об Эрике от ее родных, мысль, что они будут вместе, настолько прочно засела в его сознании, что фраза о будущих встречах вырвалась непроизвольно. Он совсем забыл, что его избранница не совсем разделяет идею выбора идеальной пары и даже добиться одного свидания было тяжело, а он уже давит на нее следующими. Ответила Эрика не сразу, сначала на ее лице промелькнула неуверенность, затем она скромно улыбнулась и произнесла:

– Было бы неплохо, – но ее голос немного дрогнул, поэтому Винсент сразу сделал вывод, что этот ответ продиктован обычной вежливостью, а не чем-то другим.

В машине повисло неловкое молчание. Ругая себя за бестактность, Винс постарался снять повисшее напряжение, сказав хоть что-нибудь.

– Кажется, уже почти приехали, – это был явно не самый удачный вариант, чтобы завязать разговор, но Эрика сама пришла ему на помощь, тоже заговорив:

– Наверное, сложно было достать билеты? Насколько я слышала, выступление будет только сегодня.

– Скажем так, пришлось подключить некоторые связи, но могу заверить: места у нас отличные, – улыбнулся Винсент, выруливая в потоке машин в крайний ряд и сворачивая к зданию театра. По дороге к парадному входу образовалась небольшая очередь из машин, поэтому пришлось ждать.

– С подсветкой выглядит красиво, – произнес Винсент, оглядывая возвышающееся над ними здание, которое представляло собой уникальное произведение мастерства современных архитекторов. Винс мало понимал в этом, но даже он мог оценить, насколько искусно переплелись в нем архаичные элементы, присущие постройкам прошлых веков, с такими нетипичными для данной застройки элементами, как панорамные стекла, за которыми сияли мягким золотым светом роскошные люстры.

– Впрочем, как и другие здания. Даже самое никчемное днем в темноте с правильной подсветкой может заиграть совершенно иными красками, – сказала Эрика.

– Предположу, что гулять ты тоже предпочитаешь уже после захода солнца? Чтобы застать преображенный город? – спросил ее Винс.

– Возможно, раньше так и было, – с небольшой грустью в голосе ответила она. – Сейчас я скорее предпочитаю не гулять вовсе.

В чем причина этого, Винсент спросить уже не успел, они подъехали к парадному входу, и нужно было выходить. К их машине уже подскочил служащий из «серых», занимающийся парковкой автомобилей гостей театра, и теперь с натянутой улыбкой ожидал, когда он сможет направить автомобиль на стоянку, продвинув очередь вперед. Эрика и Винсент вышли почти одновременно.

– Доброго вечера, сэр, – кивнул ему служащий, параллельно считывая данные автомобиля для электронной отметки через свой рабочий хэндбук. Когда он закончил, автомобиль на автоматическом управлении поехал к выделенному ему парковочному месту, а к входу подъехали уже следующие посетители театра.

Эрика стояла рядом, и Винс, повинуясь внутреннему голосу, подал ей руку, хоть и опасался, что она может просто проигнорировать этот жест. Но девушка спокойно взяла его под руку. Когда он ощутил ее прикосновение на своем предплечье, по его телу будто прошел электрический разряд, а сердце застучало сильнее. В своих мыслях он не мог сосредоточиться ни на чем ином, кроме тепла, исходящего от ее такой нежной и хрупкой руки.

Они прошли через автоматически распахивающиеся парадные двери и оказались в вестибюле театра, который был уже полон людей. Парадный холл поражал своей роскошью, на вкус Винсента даже чересчур: вся эта лепнина, позолота, многочисленные фонтанчики, пышные букеты цветов в высоких вазах и прочие элементы изобилия были ему чужды и действовали скорее отталкивающе, но, видимо, только на него. Остальным посетителям театра окружающая пестрота явно нравилась, хотя они мало обращали на нее внимания, больше занятые разговорами, приветствиями и демонстрацией собственных роскошных нарядов, обильно украшенных драгоценностями. Все женщины, казалось, участвовали в каком-то негласном конкурсе «Кто затмит своим внешним видом всех остальных», и, скорее всего, каждая из них мнила победительницей именно себя. В этот момент Винсент ощутил новый прилив нежных чувств к Эрике за то, что она не такая, как вся эта пестрая толпа – ее вечерний наряд был изящным и женственным, а не кричащим и без каких-либо излишеств. Когда они вошли в вестибюль, девушка прильнула к нему чуть сильнее, стараясь держаться хоть немного дальше от людей, чем очень обрадовала его, ведь это могло означать, что хотя бы на уровне подсознания она уже воспринимала его как защитника. Решив, что не стоит здесь задерживаться, Винсент осторожно наклонился к Эрике, чтобы она лучше расслышала его в стоявшем вокруг шуме, и сказал: