Завтра будет ещё лучше!
Дома случился дикий кошмар. Нет, простой дичайший кошмарище. Породистый и мордастый как пара откормленных питбулей, с которыми любил гулять в парке директор школы.
Виктор потом долго вспоминал это, не решаясь найти ни одного подходящего объяснения. Мысли сбились в кучу, а в голове взрывался мамин голос, когда он вспоминал случившееся.
Вот как тут нести детям чистое-светлое, когда вечером случается такое? Надо быть не учителем литературы, а Стивеном Кингом. Впрочем, знаменитый писатель тоже был преподавателем суровой прозы… что за напасть?
– Ви-и-итя-а! Витя! Они! Ой, Витюша! Они! Они здесь! – закричала мама так, словно случилась катастрофа.
Сын тут же помчался на кухню, представляя самое ужасное. Например, директора, сидящего с питбулями у них на кухне и ласковым голосом намекая на двойную нагрузку. Разумеется, за идею – такую же жирную и оскаленную, как морды его питбулистых драконов.
Но всё почти обошлось.
Мама держала пижаму и смотрела перед собой огромными глазами.
– Что случилось?!
– Они! Да они все здесь, Витя! Здесь!
– Кто здесь? Откуда?
– Да они же! Они! Всё до копейки, Витенька! Всё, что отдала сестре – вот тут, в кармане пижамы… мистика, правда? Ужас! Какой кошмар! Как же я теперь сестре в глаза смотреть буду?
Виктор глубокомысленно хмыкнул, затем вместе с матерью несколько раз проверил и пересчитал деньги – ровно те самые четыре с половиной тысячи. На уголке одной тысячной купюры – след от шариковой ручки, который случайно оставила мама.
Дракопитбулистый триллер отменялся. Вместо него начался капиталистический ужастик. Вот и помогай после этого людям…
***
На следующий день у Виктора намечался выходной от буйных литературных прений со старшеклассниками, поэтому он утром поспешил на рынок. С легкостью нашёл тот самый далёкий ряд.
– Здравствуйте, – обратился он к мужчине, торговавшему куртками. – А-а… простите, ваша коллега… такая симпатичная армянка, когда выйдет на работу?
– Молодой человек, соседнее место – моего брата Василия. И он не очень похож на симпатичную армянку, это уж точно, ха-ха-ха! Кавказцы снимают отдельный ряд – через два от нашего. Я здесь знаю всех, и никого похожего на ваше описание не видел давно.
У Виктора резко закололо в висках, а сердце билось всё сильнее с каждым шагом, пока он возвращался домой, обдумывая фразу торговца. По дороге его осенило – парень усмехнулся своей догадке и положил залежавшиеся пятьдесят рулей в шапку нищего.
На удачу!
***
– Мама, а ты… в карманах той подаренной пижамы больше ничего не находила?
– Нет… и ты знаешь – спала сегодня как ребёнок! Просто отлично выспалась. Даже Светка мне не смогла сегодня настроение испортить нытьём и вымогательством.
– А что на этот раз учудила? Обвинила тебя в том, что ты давно перестала платить за их коммуналку как раньше и оплачивать их отдых как джинн из Советской лампы?
– Ха-ха-ха! Не угадал. Просто сестрёнка уведомила, что сейчас в очередной раз наступили трудные времена, настоящая родня на вес золота, поэтому я должна непременно простить ей долг, иначе ей придётся месяц обходиться без маникюра и солярия.
– Мне показалось или последнее прозвучало как угроза? – усмехнулся Виктор.
– И в кого же это сын у меня таким вумным вымахал? Вроде и родители простые – отец скромный переводчик (с которым Наталья рассталась два года назад), мать – бывшая учительница, а сынуля уже читаем мысли по телефону! Лучше скажи, нашёл ту продавщицу?
– Вдохни поглубже. Выдохни. Готова? Там не было никакой армянки!
Мама с минуту смотрела на сына. Медленно опустилась в кресло со странным выражением лица. Затем вскочила и бросилась в спальню – пижама точно лежала не там, где её оставили. Приползла, что ли? Ожила и решила станцевать весёлый танец, пока хозяева отвернулись?
Наталья схватила подарок сына и вскрикнула, когда из кармана пижамы выпала причудливая расчёска с грифоном. Виктор несколько раз прошёлся по комнате, вдруг щёлкнул пальцами и зачем-то быстро схватил с полки томик Кинга – мэтр ужасов смотрел прямо на него и загадочно усмехался уголками губ.
Чудесный поворот. Картина Репина – «Санитары приплыли»
***
– Ну и что мы будем с ней делать? – Виктор вертел перед глазами мамину находку изящной работы. Даже перья грифона блестели в лучах электрического света словно смеясь и намекая на что-то.
– Отдадим в полицию! Пусть арестуют всех производителей пижам с кошмарами в карманах – нечего людей смущать этим… капитализмом с ужастиками! – предложила мама. – У нас почти адекватная семья. Мы не ловим грифонов расчёсками и не читаем мысли по телефону! Мы простые тихие психи, учим детей литературе! Так и скажем! Уверена, нам поверят! Мы же ничего не воровали – кроме денег, которые моя сестра уже не должна!
– Ага, и заодно арестуют нас, потом проверят на психическую адекватность после рассказа о пятитысячной купюре, появляющейся из ниоткуда. А потом окажется, что у кого-нибудь украли именно это сумму, угадай тогда, на кого удобнее всего будет свалить это дело?
– Ой… даже и не подумала об этом… – загрустила мама, прижав к себе огромный том Чехова. – Давай тогда… никому ничего не будем рассказывать. Сами вылечимся, не будем психиаторов мучить. А заодно проверим, на что именно эта… Пижама с характером так реагирует? Может, у неё просто было тяжёлое детство у прошлых хозяев, поэтому она иногда истерит, выворачивая потаённые желания наизнанку?
– Ты только ей идей не подкидывай. А то завтра проснёмся с полными карманами долларов, которые украли из какого-нибудь швейцарского банка, – хмыкнул Виктор.
***
На следующий день он устраивал чудесные опыты: покупал местным детишкам мороженое, переводил бабушек через дорогу, даже помог одинокой девушке протащить тяжеленную коляску по лестнице, пока розовощёкий малыш блаженно сопел, вцепившись в игрушку.
Но капризная Пижамщина совершенно не хотела реагировать на эти старания – её карманы оказались пусты, как ни вытряхивали их Виктор с мамой.
Ночью любитель Кинга и остросюжетных триллеров проснулся от нарастающего шуршания, бросился к пижаме, которую мама, опасаясь новых сюрпризов, перестала надевать. Шорох повторился – и Виктор мог поклясться, что он исходил из бездонных карманов.
Воображение тут же нарисовало монстров, выпрыгивающих на него из темноты, чтобы затащить в какую-нибудь дыру, где пойманные людишки прислуживают живым пижамам, пока те отрываются по полной, выдумывая новые кошмары.
Дрожащая рука медленно поползла в карман, погладила уютную мягкость, опустилась ниже.
Но внутри ничего не оказалось! Да что за мистика тут творится? В глубине души Виктор всё-таки ожидал найти в них ещё одну купюру как благодарность за его добрые, бескорыстные дела.
Однако хитрющая Пижамушка, видимо, считала иначе.
***
Всю следующую неделю любые эксперименты проваливались. Виктор с мамой посмеялись и решили списать счастливую бизнес-находку на простую случайность. Мало ли как фазы Луны сходятся с психическим расстройством пижамных джиннов!
Наталья тем временем привыкла к подарку и решила его надеть на ночь – без пижамы она спала очень плохо: сказался недавний нервный срыв на работе и постоянные переживания за родственников.
***
– И как сегодня спала? – осторожно спросил Виктор, увидев помолодевшее, сияющее лицо мамы.
– Как после феназипама! – улыбнулась она. – Ой, что это…
Из её кармана выпали две наклейки от мороженого. Виктор узнал их: именно этот «Пломбир – Липецкий Лизунятор» с карикатурой на Терминатора, держащего огромную упаковку мороженого на манер дробовика он покупал детям с неделю назад!
Затем раздался шорох, свист ветра, в котором можно было отчётливо расслышать взмахи крыльев крупного существа.
Тут же наклейки с мелодичным звоном превратились в две пятитысячные купюры, изрядно потрёпанные, а одна – почему-то с едва заметной кривой детской рожицей, нарисованной шариковой ручкой в углу.
– Вот так ура себе! Прибавка к пенсии от Путина… – прошептала мама. – И что это значит, сынок?
– Понятия не имею… похоже на какой-то розыгрыш.
– А нас с этими розыгрышами в грабителей банка не запишут?
– Судя по виду купюр – максимум в фальшивомонетчиков.
– Тогда в тюрьме я буду носить только твою пижаму. А на допросе скажу, что виноват Стивен Кинг, пижамные вымогатели и шуршащие барабашки!
– Тогда нам все поверят. Особенно Кинг с барабашками, – ободрил Виктор, представив такой чудесный допрос.
***
Они долго с мамой обсуждали эту новость, пытаясь припомнить все условия «наполнения карманов» в обоих случаях. После долгих споров и уточнений, пришли к выводам, что Коварное Пижамище, видимо, было в прошлой жизни олигархом с явно шизофреническим чувством юмора, поэтому ныне перевоплотившись, обожает подшучивать над учителями литературы.
Виктор уточнил, что Пижаминатора особенно вштыривало не по-детски только после искры энтузиазма. А уже добрые дела призрак платил купюрами, которые, наверное, скоммуниздил где-то на рынке, пока люди примеривали вещи. Не подозревая о коварных планах.
На что мама резонно возразила, что они целую неделю почему-то не получали эту хвалёную добродельную зарплату.
– Значит, ты должна обязательно её надевать на ночь, – догадался Виктор. – Сумасшедший дом какой-то…
– Ой! И правда – я ведь её не надевала всю неделю. Боялась. Не то чтобы очень – но жутковато немного. А так я нашего Пижаминатора уже за родного считаю. И заснуть без него не могу.
– Значит, завтра будем экспериментировать по-серьёзному, – пообещал Виктор. – И выведем это олигархическое приведение на чистую воду!
***
Весь следующий день прошёл в ураганном темпе: Виктор до боли в пояснице помогал соседям, бесплатно занимался с детьми развитием литературных талантов, читал слабовидящей бабушке произведения Пушкина и дрессировал питбулей директора до тех пор, пока у самого язык не отвесился до пупка.
Однако на утро ничего не случилось – мама не нашла в кармане капризной Пижамнюги ничего кроме фантика от конфет и наклейки с озорным смайликом, который Виктор с видом обманутого вкладчика банка приклеил к унитазу.
Везде обманывают! И этот психиатор с безумными карманами – туда же! Как после такого развода верить порядочным пижамам?
Ну и что теперь делать с этой вредной штукой? Сначала раздразнила, теперь – молчит! Выжидает. Готовит план. Или просто подшучивает, наслаждаясь моментом и реакцией?
Виктор с мамой долго обсуждали такое невоспитанное поведение их волшебного подарка, но так и не могли прийти к ответам.
Всё сводилось к тому, что Пижамушка с редким чувством юмора реагирует по настроению на некоторые добрые дела – но её совершенно не трогают большинство остальных.
Но почему? Что за издевательский подход? Будь Пижаминатор посговорчивее – они бы давно набрали на ремонт!
Эх, не жили богато – нечего и начинать…
***
Так прошёл почти целый летний месяц, приключения закончились, но мама не жаловалась – она отлично спала в чудесной пижаме и с каждым днём чувствовала себя всё лучше.
К вечеру Наталье позвонила её подруга, работающая в детском доме и попросила организовать помощь детям среди всех желающих знакомых. Некоторые откликнулись и прислали одежду, старые вещи, кое-кто продукты.
Наташа отобрала целую коллекцию детских книг, а Виктор старые игрушки.
– Ты думаешь, из современной компьютерной детворы кто-то станет это читать? – он с сомнением посмотрел на потрёпанные, совсем не такие яркие книжки как новомодные – с кричащими обложками и полуголыми героями с томными взглядами будущих олигархов и банкиров.
– Ну… конечно будут – просто надо в это верить.
– А как ты проверишь? – усмехнулся Виктор. У него последнее время настроение постоянно ухудшалось из-за криков директора, поэтому хотелось язвить и видеть во всём одну пошлость и деградацию. Которую он, разумеется, развеет силой литературной мысли.
– Есть план, – улыбнулась мама и ласково взворошила причёску Виктора. Его мрачноватое лицо слегка просветлело, напоминая тучу, сквозь которую пробились лучи солнца. – Хочу устроить небольшой цикл чтений для сирот. Помнишь, как я в школе делала раньше? Сейчас, конечно, здоровье не то, голос быстро устаёт – и большие многочасовые чтения я не потяну, но…
– Мама, подожди! Ты хоть представляешь, какая эта бешеная нагрузка для тебя? А эти сироты! Им же внимания вечно не хватает и тепла – они так и будут пожирать глазами, вытягивать, расстреливать вопросами и буквально высасывать из тебя эмоции, а это опасно для твоего сердца! Я знаю, уже проводил от нашей школы пару занятий в детском доме – потом было ощущение, что меня просто морально разрывали на части эти милые, открытые, но брошенные детишки! Тут никак не обойдёшься короткой встречей – а длинные ты не вытянешь. Понимаешь меня?
– Понимаю, – вздохнула мама. – Но ничего не могу поделать – тянет меня помочь. Нужно что-то сделать. Не могу чувствовать себя ненужной, когда вокруг столько проблем…
– Вот опять ты со своим непотопляемым великорусским альтруизмом! – начал горячиться Виктор, вспомнив очередной разнос от директора. Тот похвалил его за успехи в 9-м «А» и тут же на глазах у всего коллектива унизил за тройки в 9-м «Ж», выставив педагога виноватым за то, что там дети до сих пор читали по слогам. – Всех же надо спасать, всем помочь! А о себе подумать, мам? Вот кто-нибудь из твоих коллег и бывшего начальства помог, приехал к тебе в больницу? Дал денег на лекарства? У самих бизнес, по три иномарки и по несколько квартир у некоторых – скинулись хоть немного?
– Сынок… – прошептала мама, в её глазах заблестели слёзы. – Сынок. Пожалуйста… пожалуйста, давай не будем…
– Ага! А я брал кредит на лекарства, лечение – и от меня тогда ушла Ленка, потому что «не хотела жить с неудачником, работающим на лекарства». Но если бы твои кандидаты-профессора хоть чуть помогли – может, не ушла бы она…
– У тебя всё наладится, – она легонько, как в детстве нажала сыну указательным пальцем на его тонкий, слегка вздёрнутый нос. Виктор хмыкнул, но его выражение лица заметно смягчилось, будто мама нажала волшебную кнопку и запустила другой режим.
– Наладится, конечно – я же упёртый, Непотопляемый Учитель Литературы! Гроза бездельников, ужас малолетних рэперов и тиран, заставляющий это инфантильное Поколение Айфонов и сопливой попсы читать классику.
– А вот увидишь – меня детки полюбят. И будут слушать с удовольствием, – улыбнулась Наталья.
– И меня полюбят. Аж три раза, – буркнул Виктор, задумчиво почесав нос, словно желая, чтобы «мама ещё побибикала ему», выключив все проблемы и неурядицы. – А слушать станут даже с большим интересом, чем тебя.
– Ты же в школе будешь, – засмеялась мама.
– А вот фигульки им на Маяковской рогульке. Мороз и солнце на все их смартфоны. И да накроет Тьма Ершалаима все их танцульные клубы, пока у нашего директора будет мигрень как у Понтия Пилата! Ха-ха-ха! – с драматичной иронией продекламировал Виктор, скорчив рожу самому себе в зеркало. – Я пригрожу директору увольнением, самосожжением и ураганом непроверенных сочинений. А после трёх самосожжений повешусь в его кабинете с евроремонтом и буду высунув язык до посинения раскачиваться на люстре. Но мой призрак ему отомстит – он станет плевать в дорогой коньяк на всех собраниях. Потом возьмёт пожизненный больничный! За «Доведение триждыпомешанного педагога до героического повешения». А за порчу элитного коньяка моему призраку дадут «Орден упёртой Арины Родионовны». Звучит?
– Как Моцарт на стихи Есенина у верандочки под весенний дождь, – резюмировала матушка.
Виктор театрально раскланялся и высунул язык, старательно репитируя награждение. Затем оба взорвались оглушительным хохотом.
***
Чтение прошло с таким успехом, что Виктор, подпрыгивая и жестикулируя руками вокруг мамы, объяснял ей «разницу между благодарными, старательными учениками – и жующими лоботрясами». Мама смеялась и «бибикала» великому Разгонятелю Ершалаимской тьмы в разумах подрастающего поколения. Сын с мамой смеялись и обсуждали лица детей, их восторженные глаза.
А лёгкий, по-летнему тёплый дождь звонко играл для них Моцарта на оконном стекле.
***
Ночью Виктор проснулся от резкого, нарастающего шороха – словно стадо медведей забралось в осенний парк и шуршало осенними листьями в компании развесёлых инкассаторов, ограбивших собственный банк.
Почему-то в воображении парня представилась именно такая картина. Шум явно исходил из маминой спальни.
Расчёска с грифоном заблестела в темноте, упала с тумбочки, встрепенулась и что-то мелодично пропела. Шорох усилился, продлился около минуты, затем прекратился, рассеявшись тёплым сиянием.
Посвящается всем, кто носит пижамы
И верит в подрастающее поколение!
Липецк, 30-е ноября 2016-го. 28-е ноября 2021
Щедрость Императора
«Любовь – высший дар человека, позволяющий
даже рабу стать свободным»
Элорн Хоримский
«Люди – самые мерзкие чудовища, которых только видел свет:
в душе каждого живёт убийца, мечтающий
вырваться на свободу»
Верховный Инквизитор Ургаций
Сотни, тысячи людей закричали от восторга, не в силах поверить в происходящее: на изумлённых зрителей падала, сверкая в лучах игривого солнца, настоящая щедрость. Ослепительная. Яркая. Невероятная. Смертельно-манящая.
Секунду спустя крестьяне и ремесленники стали подпрыгивать, пытаясь поймать вожделенные дары.
***
В тот день Арена напоминала гигантскую чашу, переполненную насекомыми. Зрители суетились как муравьи, занимая места.
Когда из внутренних камер с правой стороны на песок вышли по пояс обнажённые рабы, нижние ярусы взорвались бешеным рёвом. Многие крестьяне узнали соседей-кливийцев, с которыми до восстания торговали и обменивались товарами. Теперь мятежники превратились в дешёвых слуг, чтобы развлекать тех, против кого сражались лишь несколько дней назад.
Зрители замерли, пытаясь угадать, кого выпустят на встречу рабам. Обычно с противоположной стороны отправляли матёрых убийц или приговорённых к смертной казни. Свободу и прощение можно было заслужить только кровавым представлением. Но только единицы могли впечатлить избалованную знать или толпу, дуреющую от запаха смерти.
В такие минуты Арена представляла собой жестокий мир, где надежда, искупление, зависть, коварство и предательство сочетались в одном взмахе клинка.
Но сегодняшнее представление превзошло все ожидания. Иначе быть не могло, ведь так приказал сам Император, чтобы отметить присоединение непокорной Кливии. Расчётливым ходом подыграть аристократам, впечатлить крестьян, дать возможность купцам подняться на ставках и разумеется – пополнить гвардию новыми кадрами из самых искусных бойцов. Если им повезёт выжить. Как правило, из самых непокорных смертников получаются на редкость преданные воины.
Так почему бы не порадовать народ в такой счастливый день? Пусть каждый отпразднует от души и запомнит этот день на всю жизнь.
***
Одна из внутренних камер напротив группы кливийцев раскрылась, из огромного провала послышалось шипение, вызвавшее настоящую бурю эмоций – зрители стали гадать и спорить, пытаясь понять, какое чудовище выведут на этот раз.
Некоторые крестьяне ухмыльнулись, представляя, как монстры быстро наведут порядок – кливийцы славились неуступчивым нравом, поэтому соседи-ламерийцы обломали немало вил, пытаясь разбогатеть за счёт чужой земли.
Арена ревела, рычала и громыхала потрясающим многоголосьем, предвкушая настоящее представление. Арена видела такие битвы, от которых даже у опытных ветеранов кровь застывала в жилах, но сегодняшнее зрелище обещало быть особенно щедрым.
Песок сполна напитается кровью. Купцы получат барыши со ставок, а крестьяне отомстят кливийцам чужими руками за неуступчивость и могилы тех, кто с таким энтузиазмом врывался в мирные деревни, не думая встретить сопротивление.
Сколько лет ламерийцы мечтали об этом празднике?
Многие уже прикидывали в уме, как побыстрее присоединить соседские земли. Народ не догадывался, что купцы и знать давно поделили самые жирные куски, с улыбками подсчитывая барыши.
Арена видела мысли каждого, смеясь над такими наивными планами – ведь только она знала, что задумал Император.
Через минуту вооружённые длинными посохами жрецы заставили появиться создание, от одного вида на которое побледнели даже бывалые воины.
Существо приподнялось на волосатых паучьих лапах, взметнуло фонтаны песка и щёлкнуло внушительными клешнями так, что по рядам зрителей прокатились крики ужаса. Затем ринулось на жрецов, которые хотели натравить чудовище на стоявших поодаль кливийцев, но перестарались и слишком разозлили. Служители проворно расступились, окружая себя сверкающими магическими щитами.
Скорпиук пролетел мимо, едва не задев одного из служителей покрытой длинными шипами лапой, но тут же проворно развернулся, вызвав крики ужаса у зрителей. Некоторые представители дворянства зааплодировали, посчитав такой поворот заранее приготовленным сюрпризом.
***
– Пока знать пялится на бойню, народ гибнет от чудовищ точно мухи, – лейтенант Райлин, стоящий рядом с Верховным Наместником, скривился. Отправить бы пару вон тех толстосумов с верхних ярусов на корм чудовищу – вот это было бы зрелище, разорви меня острозуб! Ох и поплясали бы они под зрительские аплодисменты!
– Помалкивай тут, – Наместник Холлинг огляделся, не услышал ли кто их разговор, но все оказались слишком поглощены зрелищем. – И помни всё, что я приказал: ошибок не прощу.
– А ты меня не запугивай, – рука воина нежно погладила рукоять меча. – Я обещал, что сопровожу тебя до Арены и потолкую с тем несговорчивым купцом, который, по твоим словам, не очень любит делиться, но на мутные делишки не подписывался. Думаешь, если руки по локоть в кровище разных ублюдков, то у меня нет убеждений? Это опасные мысли, Наместник – знаю двух баронов, которых нашли в канаве после того как они пытались заставить отказаться некоторых имперских офицеров от принципов. Одного ещё долго собирали по частям, а это не самое привлекательное зрелище.
– Дорогой Райлин, – Наместник незаметно коснулся перстня на правой руке, почувствовав исходящее тепло. – Уверяю, я как никто другой ценю принципы благородных императорских офицеров. Так ты поможешь мне? Разумеется, не нарушая свой священный Кодекс.
– Я?! Да ты нахлебался яда гнилоеда, чтобы предлагать мне такое? – воин схватился за меч, но тут по его широкому лицу пробежала судорога. – Да-а… если Кодекс… то конечно… почему н-нет.
– Вот и замечательно, мой дорогой друг! Вот и замечательно. Не могу не восхититься такой утончённой сговорчивостью простого офицера…
***
Тем временем магистр жрецов взмахнул посохом, опуская на чудовище волшебную сеть, словно сотканную из удивительного ледяного пламени. Скорпиук присел, яростно зашипел, но сеть опутывала его живым коконом.
По Арене прокатилась волна восхищения:
– Кончай его! Отморозь лапищи этой страхоморде!
– Да! Преврати в ледышку!
Затем случилось непредвиденное. Скорпиук сжался и ударил клешнями – сеть дрогнула, а через мгновение разлетелась тысячей ошмётков.
Чудовище раскрыло пасть и выстрелило липкой паутиной в молоденького жреца. Паренёк дёрнулся, закричал, но спустя секунду уже оказался перед разъярённым созданием.
Прежде, чем служители успели помочь, скорпиук схватил несчастного клешнёй. Раздался отчаянный вопль, громкий хруст, от которой содрогнулись сотни зрителей – затем ученик исчез в пасти гигантского насекомого. Скорпиук зашипел, отрыгнув к ногам жрецов покрытую слизью кисть руки. Зрелище оказалось не для слабонервных. Одного из тучных купцов замутило, второго бросило в пот. А два аристократа тут же принялись яростно спорить: один утверждал, что использование скорпиуков вместо кавалерии нанесёт такой ущерб живой силе противника, что никакие варвары не захотят больше воевать с Империей.
На это маркиз возразил, что непредсказуемые перепады в настроении этих чудовищно прожорливых созданий могут сказаться на численности имперской армии быстрее, чем до неё доберётся противник.
Спор заглушили бешеные крики зрителей.
Служители отступили ударили десятком алых огненных стрел, но те лишь слегка заставили потемнеть прочный панцирь.
Чудовище зашипело и снова ринулось на жрецов. Магистр вскинул руки вверх и, пронзительно вскрикнув, ударил посохом, взметнув настоящий фонтан песка.
Посох заискрился, вспыхнул синим светом – через мгновение на скорпиука обрушились молнии, похожие на сверкающих змей, он попятился, щёлкая в ярости клешнями. Трибуны замерли в предвкушении развязки, а служители бросились назад, стараясь увеличить расстояние – никому не хотелось разделить участь младшего послушника.