Стихотворения и поэмы для 9 класса

ХорБратья, почтите матери волю!Слово святое вам зарекла:Кончить годину мести и зла.Братья, иль снова к ратному полю?Слепо мы делим ваши судьбы:Вы – властелины, мы же – рабы.Д. Изабелла(в молчании, несколько минут напрасно ожидая примирения братьев, говорит с чувством глубокой горести)Довольно! силу словИ заклинаний истощила!В могиле тот, кто мог владетьСтроптивыми сынов сердцами.Что я? Увы, печальная вдова!Мой глас – бессильный глас молитвы!Довольно! Полная свобода:Отдайтесь демону враждыНа гнев, на новые обиды!Чего стыдиться вам! Жены,Сих стен, сих алтарей безмолвных?Под сенью их, где ваши колыбелиНа радость некогда стояли,Братоубийством осквернитесь,Облейтесь кровию своейИ грудь на грудь, в неистовом пылу,Как Полиник, как Этеокл проклятый,Друг друга задушите выВ объятиях, достойных ада…[22]ХорО, ужас, что матерь вам здесь зарекла!Годину печали, тревоги и зла,А в жизни грядущей и скрежет, и муки!Да будут же чисты от гибели руки,Да с миром вас примет родительский дом!Смиритесь, о братья, есть на небе гром!Д. Цезарь(не смотря на брата)Ты – старший брат, начни же речь,Я отвечать тебе готов!Д. Эммануил(в подобном положении)Сам молви ласковое слово,Ты – младший, дай любви пример!Д. ЦезарьНе потому, что я виновенИль брата старшего слабей?Д. ЭммануилВсем доблесть рыцаря известна:Ты скромен, следственно, не слаб.Д. ЦезарьИли так мыслишь ты о братеВоистину?Д. ЭммануилНе знаю лжи;Как ты, душою выше чванства.Д. ЦезарьПрезренья не могу снести;Но ты в пылу жестокой расприО брате низко не вещал!Д. ЭммануилМоей ты смерти не алкал.Я знаю: ты казнил монаха,Что мне готовил тайно яд.Д. ЦезарьО, если б брата прежде знал!Что было… верно б не случилось!Д. ЭммануилНе зная сердца твоего,Я матерь горестно обидел.Д. ЦезарьТы мне жестоким был описан.Д. ЭммануилНесчастие: князей клевретыВладеют тайно их душой!Д. Цезарь(быстро)Всему виновники они…Д. ЭммануилДва сердца разлучивши злобой…Д. ЦезарьНаветом, хитрой клеветой…Д. ЭммануилИ ядом лести и коварства…Д. ЦезарьПитая яростную рану…Д. ЭммануилНас сделали рабами их…Д. ЦезарьИгралищем страстей чужих.Д. ЭммануилТак, правда! чуждый друг неверен!Д. ЦезарьОпасный: матерь нам вещала.Д. ЭммануилТак дай же руку, милый брат!Д. ЦезарьОна твоя навеки, брат!Д. ЭммануилЧем боле на тебя смотрю,Тем боле, с сладким удивленьем,Сретаю матери черты…Д. ЦезарьВглядись, как сходен ты со мной:Бесценное для брата сходство!Д. ЭммануилТы ль это, брат? Твои ли речиИ ласки к младшему, скажи?Д. ЦезарьТы ль это, юноша прелестный,Столь злобный некогда мне враг?Д. ЭммануилКак права, требуя конейИз славного отца наследства,Ты рыцаря прислал за ними,И я дал рыцарю отказ.Д. ЦезарьОни твои, не мыслю боле…Д. ЭммануилНет! нет! твои – и колесница…Прими как брата первый дар!Д. ЦезарьПриму, но ты сей твердый замок,Воздвигнутый над морем шумным,Вражды источник обоюдный,Прими как дань любви моей!Д. ЭммануилЯ не приму, но вместе тамКак братья станем жить отныне!Д. ЦезарьТы прав, к чему добром делиться,Когда два сердца заодно?Д. ЭммануилСоюзом будем мы сильнее;Против врагов, против судьбиныНам дружба неизменный щит!Д. ЦезарьОтныне мой ты стал навеки!ХорНо что мы, клевреты, стоим в неприязни?Примеры благие дают нам князья:Сомкнем же десницы без низкой боязниИ будем отныне навеки друзья!1813(?)

Элегия из Тибулла

вольный перевод

Мессала! Без меня ты мчишься по волнамС орлами римскими к восточным берегам;А я, в Феакии оставленный друзьями,Их заклинаю всем, и дружбой, и богами,Тибулла не забыть в далекой стороне!Здесь Парка бледная конец готовит мне,Здесь жизнь мою прервет безжалостной рукою…Неумолимая! Нет матери со мною!Кто будет принимать мой пепел от костра?Кто будет без тебя, о милая сестра,За гробом следовать в одежде погребальнойИ миро изливать над урною печальной?Нет друга моего, нет Делии со мной, —Она и в самый час разлуки роковойОбряды тайные и чары совершала:В священном ужасе бессмертных вопрошала —И жребий счастливый нам отрок вынимал.Что пользы от того? Час гибельный настал,И снова Делия, печальна и уныла,Слезами полный взор невольно обратилаНа дальный путь. Я сам, лишенный скорбью сил,«Утешься» – Делии сквозь слезы говорил;«Утешься!» – и еще с невольным трепетаньемПечальную лобзал последним лобызаньем.Казалось, некий бог меня остановлял:То ворон мне беду внезапно предвещал,То в день, отцу богов Сатурну посвященный,Я слышал гром глухой за рощей отдаленной.О вы, которые умеете любить,Страшитеся любовь разлукой прогневить!Но, Делия, к чему Изиде приношеньяСии в ночи глухой протяжны песнопеньяИ волхованье жриц, и меди звучный стон?К чему, о Делия, в безбрачном ложе сонИ очищения священною водою?Всё тщетно, милая, Тибулла нет с тобою.Богиня грозная! Спаси его от бед,И снова Делия мастики принесет,Украсит дивный храм весенними цветамиИ с распущенными по ветру волосами,Как дева чистая, во ткань облечена,Воссядет на помост: и звезды, и луна,До восхождения румяныя Авроры,Услышит глас ее и жриц фарийских хоры.Отдай, богиня, мне родимые поля,Отдай знакомый шум домашнего ручья,Отдай мне Делию: и вам дары богатыЯ жертву принесу, о лавры и пенаты!Зачем мы не живем в златые времена?Тогда беспечные народов племенаПутей среди лесов и гор не пролагалиИ ралом никогда полей не раздирали;Тогда не мчалась ель на легких парусах,Несома ветрами в лазоревых морях,И кормчий не дерзал по хлябям разъяреннымС сидонским багрецом и с золотом бесценнымНа утлом корабле скитаться здесь и там.Дебелый вол бродил свободно по лугам,Топтал душистый злак и спал в тени зеленой;Конь борзый не кропил узды кровавой пеной;Не зрели на полях столпов и рубежей,И кущи сельские стояли без дверей;Мед капал из дубов янтарною слезою;В сосуды молоко обильною струеюЛилося из сосцов питающих овец… —О мирны пастыри, в невинности сердецБеспечно жившие среди пустынь безмолвных!При вас, на пагубу друзей единокровных,На наковальне млат не исковал мечей,И ратник не гремел оружьем средь полей.О век Юпитеров! О времена несчастны!Война, везде война, и глад, и мор ужасный,Повсюду рыщет смерть, на суше, на водах…Но ты, державший гром и молнию в руках!Будь мирному певцу Тибуллу благосклонен.Ни словом, ни душой я не был вероломен;Я с трепетом богов отчизны обожал,И если мой конец безвременный настал, —Пусть камень обо мне прохожим возвещает:«Тибулл, Мессалы друг, здесь с миром почивает».Единственный мой бог и сердца властелин,Я был твоим жрецом, Киприды милый сын!До гроба я носил твои оковы нежны,И ты, Амур, меня в жилища безмятежны,В Элизий приведешь таинственной стезейТуда, где вечный май меж рощей и полей,Где расцветает нард и киннамона лозы,И воздух напоен благоуханьем розы;Там слышно пенье птиц и шум биющих вод;Там девы юные, сплетяся в хоровод,Мелькают меж древес, как легки привиденья;И тот, кого постиг, в минуту упоенья,В объятиях любви, неумолимый рок,Тот носит на челе из свежих мирт венок.А там, внутри земли, во пропастях ужасныхЖилище вечное преступников несчастных,Там реки пламенны сверкают по пескам,Мегера страшная и Тизифона тамС челом, опутанным шипящими змиями,Бегут на дикий брег за бледными тенями.Где скрыться? Адский пес лежит у медных врат,Рыкает зев его… и рой теней назад!..Богами ввержены во пропасти бездонны,Ужасный Энкелад и Тифий преогромныйПитает жадных птиц утробою своей.Там хищный Иксион, окованный змией,На быстром колесе вертится бесконечно;Там в жажде пламенной Тантал бесчеловечныйНад хладною рекой сгорает и дрожит….Всё тщетно! вспять вода коварная бежит,И черпают ее напрасно Данаиды,Все жертвы вечные карающей Киприды.Пусть там страдает тот, кто рушил наш покойИ разлучил меня, о Делия, с тобой!Но ты, мне верная, друг милый и бесценный,И в мирной хижине, от взоров сокровенной,С наперсницей любви, с подругою твоей,На миг не покидай домашних алтарей.При шуме зимних вьюг, под сенью безопасной,Подруга в темну ночь зажжет светильник ясныйИ, тихо вретено кружа в руке своей,Расскажет повести и были старых дней.А ты, склоняя слух на сладки небылицы,Забудишься, мой друг, и томные зеницыЗакроет тихий сон, и пряслица из рукПадет… и у дверей предстанет твой супруг,Как небом посланный внезапно добрый гений.Беги навстречу мне, беги из мирной сени,В прелестной наготе явись моим очам:Власы развеянны небрежно по плечам,Вся грудь лилейная и ноги обнаженны…Когда ж Аврора нам, когда сей день блаженныйНа розовых конях, в блистаньи принесетИ Делию Тибулл в восторге обоймет?

Пленный

В местах, где Рона протекаетПо бархатным лугам,Где мирт душистый расцветает,Склонясь к ее водам,Где на горах роскошно зреетЯнтарный виноград,Златый лимон на солнце рдеетИ яворы шумят, —В часы вечерния прохладыЛюбуяся рекой,Стоял, склоня на Рону взглядыС глубокою тоской,Добыча брани, русский пленный,Придонских честь сынов,С полей победы похищенныйОдин – толпой врагов.«Шуми, – он пел, – волнами, Рона,И жатвы орошай,Но плеском волн – родного ДонаМне шум напоминай!Я в праздности теряю время,Душою в людстве сир;Мне жизнь – не жизнь, без славы – бремя,И пуст прекрасный мир!Весна вокруг живит природу,Яснеет солнца свет,Всё славит счастье и свободу,Но мне свободы нет!Шуми, шуми волнами, Рона,И мне воспоминайНа берегах родного ДонаОтчизны милый край!Здесь прелесть – сельские девицы!Их взор огнем горитИ сквозь потупленны ресницыМне радости сулит.Какие радости в чужбине?Они в родных краях;Они цветут в моей пустыне,И в дебрях, и в снегах.Отдайте ж мне мою свободу!Отдайте край отцов,Отчизны вьюги, непогоду,На родине мой кров,Покрытый в зиму ярким снегом!Ах! дайте мне коня;Туда помчит он быстрым бегомИ день и ночь меня!На родину, в сей терем древний,Где ждет меня красаИ под окном в часы вечерни;Глядит на небеса;О друге тайно помышляет…Иль робкою рукойКоня ретивого ласкает,Тебя, соратник мой!Шуми, шуми волнами, Рона,И жатвы орошай,Но плеском волн – родного ДонаМне шум напоминай!О ветры, с полночи летитеОт родины моей,Вы, звезды севера, горитеИзгнаннику светлей!»Так пел наш пленник одинокийВ виду лионских стен,Где юноше судьбой жестокойНазначен долгий плен.Он пел – у ног сверкала Рона,В ней месяц трепетал,И на златых верхах ЛионаЛуч света догорал.

«Пред ними истощает…»

Пред ними истощаетЛюбовь златой колчан.Всё в них обворажает:Походка, легкий стан,Полунагие рукиИ полной неги взор,И уст волшебны звуки,И страстный разговор, —Всё в них очарованье!А ножка… милый друг,Она – харит созданье,Кипридиных подруг.Для ножки сей, о вечны боги,Усейте розами дорогиИль пухом лебедей!Сам Фидий перед нейВ восторге утопает,Поэт – на небесах,И труженик в слезахМолитву забывает!25 апреля 1814

Тень друга

Sunt aliquid manes: letum non omnia finit;

Luridaque evictos effugit umbra rogos.

Propertius[23]Я берег покидал туманный Альбиона:Казалось, он в волнах свинцовых утопал.И тихий глас ее пловцов увеселял.Вечерний ветр, валов плесканье,Однообразный шум, и трепет парусов,И кормчего на палубе взываньеКо страже, дремлющей под говором валов, —Всё сладкую задумчивость питало.Как очарованный, у мачты я стоялИ сквозь туман и ночи покрывалоСветила Севера любезного искал.Вся мысль моя была в воспоминаньеПод небом сладостным отеческой земли,Но ветров шум и моря колыханьеНа вежды томное сомненье навели.Мечты сменялися мечтами,И вдруг… то был ли сон?.. предстал товарищ мне,Погибший в роковом огнеЗавидной смертию, над плейсскими струями.Но вид не страшен был; челоГлубоких ран не сохраняло,Как утро майское, веселием цвелоИ всё небесное душе напоминало.«Ты ль это, милый друг, товарищ лучших дней!Ты ль это? – я вскричал, – о воин вечно милый!Не я ли над твоей безвременной могилой,При страшном зареве Беллониных огней,Не я ли с верными друзьямиМечом на дереве твой облик начерталИ тень в небесную отчизну провождалС мольбой, рыданьем и слезами?Тень незабвенного! ответствуй, милый брат!Или протекшее всё было сон, мечтанье;Всё, всё – и бледный труп, могила и обряд,Свершенный дружбою в твое воспоминанье?О! молви слово мне! пускай знакомый звукЕще мой жадный слух ласкает,Пускай рука моя, о незабвенный друг!Твою с любовию сжимает…»И я летел к нему… Но горний дух исчезВ бездонной синеве безоблачных небес,Как дым, как метеор, как призрак полуночи,И сон покинул очи.Всё спало вкруг меня под кровом тишины.Стихии грозные катилися безмолвны.При свете облаком подернутой луныЧуть веял ветерок, едва сверкали волны,Но сладостный покой бежал моих очей,И всё душа за призраком летела,Всё гостя горнего остановить хотела:Тебя, о милый брат! о лучший из друзей!Июнь 1814

На развалинах замка в Швеции

Уже светило дня на западе горитИ тихо погрузилось в волны!..Задумчиво луна сквозь тонкий пар глядитНа хляби и брега безмолвны.И всё в глубоком сне поморие кругом.Лишь изредка рыбарь к товарищам взывает,Лишь эхо глас его протяжно повторяетВ безмолвии ночном.Я здесь, на сих скалах, висящих над водой,В священном сумраке дубравыЗадумчиво брожу и вижу пред собойСледы протекших лет и славы:Обломки, грозный вал, поросший злаком ров,Столбы и ветхий мост с чугунными цепями,Твердыни мшистые с гранитными зубцамиИ длинный ряд гробов.Всё тихо: мертвый сон в обители глухой.Но здесь живет воспоминанье:И путник, опершись на камень гробовой,Вкушает сладкое мечтанье.Там, там, где вьется плющ по лестнице крутой,И ветр колышет стебль иссохшия полыни,Где месяц осребрил угрюмые твердыниНад спящею водой, —Там воин некогда, Одена храбрый внук,В боях приморских поседелый,Готовил сына в брань, и стрел пернатых пук,Броню заветну, меч тяжелыйОн юноше вручил израненной рукой,И громко восклицал, подняв дрожащи длани:«Тебе он обречен, о Бог, властитель брани,Всегда и всюду твой!А ты, мой сын, клянись мечем своих отцовИ Гелы клятвою кровавойНа западных струях быть ужасом враговИль пасть, как предки пали, с славой!»И пылкий юноша меч прадедов лобзалИ к персям прижимал родительские длани,И в радости, как конь при звуке новой брани,Кипел и трепетал.Война, война врагам отеческой земли! —Суда наутро восшумели.Запенились моря, и быстры кораблиНа крыльх бури полетели!В долинах Нейстрии раздался браней гром,Туманный Альбион из края в край пылает,И Гела день и ночь в Валкалу провождаетПогибших бледный сонм.Ах, юноша! спеши к отеческим брегам,Назад лети с добычей бранной;Уж веет кроткий ветр вослед твоим судам,Герой, победою избранный!Уж скальды пиршество готовят на холмах.Зри: дубы в пламени, в сосудах мед сверкает,И вестник радости отцам провозглашаетПобеды на морях.Здесь, в мирной пристани, с денницей золотойТебя невеста ожидает,К тебе, о юноша, слезами и мольбойБогов на милость преклоняет…Но вот в тумане там, как стая лебедей,Белеют корабли, несомые волнами;О, вей, попутный ветр, вей тихими устамиВ ветрила кораблей!Суда у берегов, на них уже геройС добычей жен иноплеменных;К нему спешит отец с невестою младойИ лики скальдов вдохновенных.Красавица стоит, безмолвствуя, в слезах,Едва на жениха взглянуть украдкой смеет,Потупя ясный взор, краснеет и бледнеет,Как месяц в небесах…И там, где камней ряд, седым одетый мхом,Помост обрушенный являет,Повременно сова в безмолвии ночномПустыню криком оглашает, —Там чаши радости стучали по столам,Там храбрые кругом с друзьями ликовали,Там скальды пели брань, и персты их леталиПо пламенным струнам.Там пели звук мечей и свист пернатых стрел,И треск щитов, и гром ударов,Кипящу брань среди опустошенных селИ грады в зареве пожаров;Там старцы жадный слух склоняли к песне сей,Сосуды полные в десницах их дрожали,И гордые сердца с восторгом вспоминалиО славе юных дней.Но всё покрыто здесь угрюмой ночи мглой,Всё время в прах преобратило!Где прежде скальд гремел на арфе золотой,Там ветер свищет лишь уныло!Где храбрый ликовал с дружиною своей,Где жертвовал вином отцу и богу брани,Там дремлют, притаясь, две трепетные ланиДо утренних лучей.Где ж вы, о сильные, вы, галлов бич и страх,Земель полнощных исполины,Роальда спутники, на бренных челнокахПротекши дальные пучиныГде вы, отважные толпы богатырей,Вы, дикие сыны и брани и свободы,Возникшие в снегах, средь ужасов природы,Средь копий, средь мечей?Погибли сильные! Но странник в сих местахНе тщетно камни вопрошаетИ руны тайные, преданья на скалахУгрюмой древности, читает.Оратай ближних сел, склонясь на посох свой,Гласит ему: «Смотри, о сын иноплеменный,Здесь тлеют праотцов останки драгоценны:Почти их гроб святой!»июнь или июль 1814

«О верные подруги!..»

О верные подруги!Свиданья близок час.Спешат, спешат супругиОбнять с любовью нас.Уже, веселья полны,Летят чрез сини волны…Свиданья близок час!По суше рьяны кониПолки героев мчат.Звенят златые брони,В руке блестит булат;Шеломы их блистают,Знамена развевают…Свиданья близок час!июль 1814

Судьба Одиссея

Средь ужасов земли и ужасов морейБлуждая, бедствуя, искал своей ИтакиБогобоязненный страдалец Одиссей;Стопой бестрепетной сходил Аида в мраки;Харибды яростной, подводной Сциллы стонНе потрясли души высокой.Казалось, победил терпеньем рок жестокойИ чашу горести до капли выпил он;Казалось, небеса карать его усталиИ тихо сонного домчалиДо милых родины давно желанных скал.Проснулся он: и что ж? Отчизны не познал.вторая половина 1814

Странствователь и домосед

Объехав свет кругом,Спокойный домосед, перед моим каминомСижу и думаю о том,Как трудно быть своих привычек властелином;Как трудно век дожить на родине своейТому, кто в юности из края в край носился,Всё видел, всё узнал – и что ж? из-за морейНи лучше, ни умнейПод кров домашний воротился:Поклонник суетным мечтам,Он осужден искать… чего – не знает сам!О страннике таком скажу я повесть вам.Два брата, Филалет и Клит, смиренно жилиВ предместии Афин под кровлею одной;В довольстве? – не скажу, но с бодрою душойВстречали день и ночь спокойно проводили,Затем что по трудам всегда приятен сон.Вдруг умер дядя их, афинский Гарпагон,И братья-бедняки – о радость! – получилиНе помню сколько мин монеты золотойДа кучу серебра: сосуды и амфорыОтделки мастерской.Наследственным добром свои насытя взоры,Такие завели друг с другом разговоры:«Как думаешь своей казной расположить? —Клит спрашивал у брата, —А я так дом хочу купитьИ в нем тихохонько с женою век прожитьПод сенью отчего пената.Землицы уголок не будет лишний нам:От детства я люблю ходить за виноградом,Водиться знаю с стадомИ детям я мой плуг в наследство передам;А ты как думаешь?» – «О! я с тобой несходен;Я пресмыкаться не способенВ толпе граждан простых,И с помощью наследстваДля дальних замыслов моих,Благодаря богам, теперь имею средства!»– «Чего же хочешь ты?» – «Я?.. славен быть хочу».– «Но чем?» – «Как чем? – умом, делами,И красноречьем, и стихами,И мало ль чем еще? Я в Мемфис полечуДелиться мудростью с жрецами:Зачем сей создан мир? Кто правит им и как?Где кончиться земля? Где гордый Нил родится?Зачем под пеленой сокрыт Изиды зрак,Зачем горящий Феб всё к западу стремится?Какое счастье, милый брат!Я буду в мудрости соперник Пифагора! —В Афинах обо мне тогда заговорят.В Афинах? – что сказал! – от Нила до БосфораПрославиться твой брат, твой верный Филалет!Какое счастье! десять летЯ стану есть траву и нем как рыба буду;Но красноречья дар, конечно, не забуду.Ты знаешь, я всегда красноречив бывалИ площадь нашу посещалНедаром.Не стану я моим превозноситься даром,Как наш Алкивиад, оратор слабых жен,Или надутый Демосфен,Кичася в пурпуре пред царскими послами.Нет! нет! я каждого полезными речамиНа площади градской намерен просвещать.Ты сам, оставя плуг, придешь меня внимать.С народом шумные восторги разделяя,И, слезы радости под мантией скрывая,Красноречивейшим из греков называть,Ты обоймешь меня дрожащею рукою,Когда… поверишь ли? Гликерия сама

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Освистывайте меня без стеснения, собратья мои, я отвечу вам тем же. Вольтер (франц.). – Ред.

2

Блажен смертный, который, неведомый миру, живет, довольный самим собой, в укромном уголке, которому любовь к тому тлену, что зовется славой, никогда не кружила головы своим суетным угаром (франц.). – Ред.

3

Что вижу я, все кончено; я тебя обнимаю, и ты умираешь. Вольтер (франц.). – Ред.

4

Нужно ли быть столь мимолетным? – сказал я сладостному наслаждению (франц.). – Ред.

5

Сие послание предположено было напечатать в заглавии перевода «Освобожденного Иерусалима»

6

Кажется, до сих пор у нас нет перевода Тассовых творений в стихах.

7

Торквато был жертвою любви и зависти. Всем любителям словесности известна жизнь его.

8

Тасс десяти лет от роду писал стихи и, будучи принужден бежать из Неаполя с отцом своим, сравнивал себя с молодым Асканием. До тридцатилетнего возраста кончил он бессмертную поэму Иерусалима, написал «Аминту», много рассуждений о словесности и проч.

9

Gli occhi tuoi pagheran…Di quel sangue ogni stilla un mar di pianto.La Gierusalemme.Canto XII.

(За каждую каплю этой крови твои глаза заплатят морем слез. «Иерусалим». Песнь XII) (итал.). – Ред.

10

В прекрасном теле прекраснейшая душа (итал.). – Ред.

11

Дарование поэта и актрисы.

12

Психею – душу или мечту – древние изображали в виде бабочки или крылатой девы, обнявшейся с Купидоном.

13

Смотри VI песнь «Энеиды»

14

Смотри «Тень Кука»

15

Всё это, даже и кошки, воспеты в Москве – ссылаюсь на журналы.

16

Этот стих взят из сочинений Боброва, я ничего не хочу присваивать.

17

Крылов познакомился с духами через «Почту».

18

Сонет «Rotta e l'alta colonna e l verde lauro»

19

Она представляла Психею в славном балете «Амур и Психея»

20

В самом прекрасном, самом цветущем возрасте… Живая, прекрасная взошла на небо. Петрарка (итал.). – Ред.

21

Филомела и Прогна – дочери Пандиона. Терей, супруг последней, влюбился в Филомелу, заключил её в замок, во Фракии находящийся, обесчестил и отрезал язык. Боги, сжалившись над участью несчастных сестёр, превратили Филомелу в соловья, а Прогну в ласточку.

22

Здесь нескольких стихов недостаёт. – Прим. П.А.Вяземского.

23

Души усопших – не призрак: смертью не всё оканчивается; бледная тень ускользает, победив костёр. Проперций (лат.). – Ред.