Стихотворения и поэмы для 9 класса
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Стихотворения и поэмы для 9 класса
«Пусть мигом догорит…»
Пусть мигом догоритЕго блестящая лампада;В последний час его бессмертье озарит:Бессмертье – пылких душ надежда и награда!Конец октября 1809Тибуллова элегия III
Из III книги
Напрасно осыпал я жертвенник цветами,Напрасно фимиам курил пред алтарями;Напрасно: Делии еще с Тибуллом нет.Бессмертны! Слышали вы скромный мой обет!Молил ли вас когда о почестях и злате?Желал ли обитать во мраморной палате?К чему мне пажитей обширная земля,Златыми класами венчанные поляИ стадо кобылиц, рабами охраненно?О бедности молил, с тобою разделенной!Молил, чтоб смерть меня застала при тебе,Хоть нища, но с тобой!.. К чему желать себеБогатства Азии или волов дебелых?Ужели более мы дней сочтем веселыхВ садах и в храминах, где дивный ряд столбовИссечен хитростью наемных пришлецов;Где всё один порфир Тенера и Кариста,Помосты мраморны и урны злата чисты;Луга пространные, где силою трудовЛегла священна тень от кедровых лесов?К чему эритрские жемчужины бесценныИ руны тирские, багрянцем напоенны?В богатстве ль счастие? В нем призрак, тщетный вид!Мудрец от лар своих за златом не бежит,Колен пред случаем вовек не преклоняет,И в хижине своей с фортуной обитает!И бедность, Делия, мне радостна с тобой!Тот кров соломенный Тибуллу золотой,Под коим, сопряжен любовию с тобою,Стократ благословлен!.. Но если предо мноюБессмертные весов судьбы не преклонят,Утешит ли тогда сей Рим, сей пышный град?Ах! нет! И золото блестящего Пактола,И громкой славы шум, и самый блеск престолаБез Делии ничто, а с ней и куща – храм,Безвестность, нищета завидны небесам!О дочь Сатурнова! услышь мое моленье!И ты, любови мать! Когда же парк сужденье,Когда суровых сестр противно вретеноИ Делией владеть Тибуллу не дано, —Пускай теперь сойду во области Плутона,Где блата топкие и воды АхеронаШирокой цепию вкруг ада облежат,Где беспробудным сном печальны тени спят.Между сентябрем и декабрем 1809Послание графу Виельгорскому
О ты, владеющий гитарой трубадура,Эраты голосом и прелестью Амура,Воспомни, милый граф, счастливы времена,Когда нас юношей увидела Двина!Когда, отвоевав под знаменем Беллоны,Под знаменем Любви я начал воеватьИ новый регламент и новые законыВ глазах прелестницы читать!Заря весны моей, тебя как не бывало!Но сердце в той стране с любовью отдыхало,Где я узнал тебя, мой нежный трубадур!Обетованный край! где ветреный АмурПрелестным личиком любезный пол дарует,Под дымкой на груди лилеи образует(Какими б и у нас гордилась красота!),Вливает томный огнь и в очи, и в уста,А в сердце юное любви прямое чувство.Счастливые места, где нравиться искусствоНе нужно для мужей,Сидящих с трубками вкруг угольных огнейЗа сыром выписным, за гамбургским журналом,Меж тем как жены их, смеясь под опахалом,«Люблю, люблю тебя!» – пришельцу говорятИ руку жмут ему коварными перстами!О мой любезный друг! Отдай, отдай назадЗарю прошедших дней и с прежними бедами,С любовью и войной!Или, волшебник мой,Одушеви мое музыкой песнопенье;Вдохни огонь любви в холодные слова,Еще отдай стихам потерянны праваИ камни приводить в движенье,И горы, и леса!Тогда я с сильфами взлечу на небесаИ тихо, как призрак, как луч от неба ясный,Спущусь на берега пологие ДвиныС твоей гитарой сладкогласной:Коснусь волшебныя струны,Коснусь… и нимфы гор при месячном сияньи,Как тени легкие, в прозрачном одеяньи,С сильванами сойдут услышать голос мой.Наяды робкие, всплывая над водой,Восплешут белыми руками,И майский ветерок, проснувшись на цветах,В прохладных рощах и садах,Повеет тихими крылами;С очей прелестных дев он свеет тонкий сон,Отгонит легки сновиденьяИ тихим шепотом им скажет: «Это он!Вы слышите его знакомы песнопенья!»Конец декабря 1809«Пафоса бог, Эрот прекрасный…»
Пафоса бог, Эрот прекрасныйНа розе бабочку поймалИ, улыбаясь, у несчастнойЗлатые крылья оборвал.«К чему ты мучишь так, жестокий?» —Спросил я мальчика сквозь слез.«Даю красавицам уроки», —Сказал – и в облаках исчез.1809Веселый час
Вы, други, вы опять со мноюПод тенью тополей густою,С златыми чашами в руках,С любовью, с дружбой на устах!Други! сядьте и внемлитеМузы ласковой совет.Вы счастливо жить хотитеНа заре весенних лет?Отгоните призрак славы!Для веселья и забавыСейте розы на пути;Скажем юности: лети!Жизнью дай лишь насладиться,Полной чашей радость пить:Ах, не долго веселитьсяИ не веки в счастьи жить!Но вы, о други, вы со мноюПод тенью тополей густою,С златыми чашами в руках,С любовью, с дружбой на устах.Станем, други, наслаждаться,Станем розами венчаться;Лиза! сладко пить с тобой,С нимфой резвой и живой!Ах! обнимемся руками,Съединим уста с устами,Души в пламени сольем,То воскреснем, то умрем!..Вы ль, други милые, со мною,Под тенью тополей густою,С златыми чашами в руках,С любовью, с дружбой на устах?Я, любовью упоенный,Вас забыл, мои друзья,Как сквозь облак вижу темныйЧаши золотой края!..Лиза розою пылает,Грудь любовию полна,Улыбаясь, наливаетЧашу светлого вина.Мы потопим горесть нашу,Други! в эту полну чашу,Выпьем разом и до днаМоре светлого вина!Друзья! уж месяц над рекою,Почили рощи сладким сном;Но нам ли здесь искать покоюС любовью, с дружбой и вином?О радость! радость! Вакх веселыйТолпу утех сзывает к нам;А тут в одежде легкой, белойЭрато гимн поет друзьям:«Часы крылаты! не летите,И счастье мигом хоть продлите!»Увы! бегут счастливы дни,Бегут, летят стрелой они!Ни лень, ни счастья наслажденьяНе могут их сдержать стремленья,И время сильною рукойПогубит радость и покой,Луга веселые зелены,Ручьи кристальные и сад,Где мшисты дубы, древни кленыСплетают вечну тень прохлад, —Ужель вас зреть не буду боле?Ужели там, на ратном поле,Судил мне рок сном вечным спать?Свирель и чаша золотаяТам будут в прахе истлевать;Покроет их трава густая,Покроет, и ничьей слезойЗабвенный прах не окропится…Заране должно ли крушиться?Умру, и всё умрет со мной!..Но вы еще, друзья, со мноюПод тенью тополей густою,С златыми чашами в руках,С любовью, с дружбой на устах.Между началом 1806 и февралем 1810Ответ Гнедичу
Твой друг тебе навек отнынеС рукою сердце отдает;Он отслужил слепой богине,Бесплодных матери сует.Увы, мой друг! я в дни младыеЦирцеям также отслужил,В карманы заглянул пустые,Покинул мирт и меч сложил.Пускай, кто честолюбьем болен,Бросает с Марсом огнь и гром;Но я – безвестностью доволенВ Сабинском домике моем!Там глиняны свои пенатыПод сенью дружней съединим,Поставим брашны небогаты,А дни мечтой позолотим.И если к нам любовь заглянетВ приют, где дружбы храм святой…Увы! твой друг не перестанетЕще ей жертвовать собой! —Как гость, весельем пресыщенный,Роскошный покидает пир,Так я, любовью упоенный,Покину равнодушно мир!Между концом июля 1809 и февралем 1810Тибуллова элегия X
Из I книги
вольный перевод
Кто первый изострил железный меч и стрелы?Жестокий! он изгнал в безвестные пределыМир сладостный и в ад открыл обширный путь!Но он виновен ли, что мы на ближних грудьЗа золото, за прах железо устремляем,А не чудовищей им диких поражаем?Когда на пиршествах стоял сосуд святойИз буковой коры меж утвари простойИ стол был отягчен избытком сельских брашен, —Тогда не знали мы щитов и твердых башен,И пастырь близ овец спокойно засыпал;Тогда бы дни мои я радостьми считал!Тогда б не чувствовал невольно трепетаньеПри гласе бранных труб! О, тщетное мечтанье!Я с Марсом на войне: быть может, лук тугойНатянут на меня пернатою стрелой…О боги! сей удар вы мимо пронесите,Вы, лары отчески, от гибели спасите!О вы, хранившие меня в тени своей,В беспечности златой от колыбельных дней,Не постыдитеся, что лик богов священный,Иссеченный из пня и пылью покровенный,В жилище праотцев уединен стоит!Не знали смертные ни злобы, ни обид,Ни клятв нарушенных, ни почестей, ни злата,Когда священный лик домашнего пенатаЕще скудельный был на пепелище их!Он благодатен нам, когда из чаш простыхМы учиним пред ним обильны излияньяИль на чело его, в знак мирного венчанья,Возложим мы венки из миртов и лилей;Он благодатен нам, сей мирный бог полей,Когда на праздненствах, в дни майские веселы,С толпою чад своих, оратай престарелыйОпресноки ему священны принесет,А девы красные из улья чистый мед.Спасите ж вы меня, отеческие боги,От копий, от мечей! Вам дар несу убогий:Кошницу полную Церериных даров,А в жертву – сей овен, краса моих лугов.Я сам, увенчанный и в ризы облеченный,Явлюсь наутрие пред ваш алтарь священный.Пускай, скажу, в полях неистовый герой,Обрызган кровию, выигрывает бой;А мне – пусть благости сей буду я достоин —О подвигах своих расскажет древний воин,Товарищ юности; и, сидя за столом,Мне лагерь начертит веселых чаш вином.Почто же вызывать нам смерть из царства тени,Когда в подземный дом везде равны ступени?Она, как тать в ночи, невидимой стопой,Но быстро гонится, и всюду за тобой!И низведет тебя в те мрачные вертепы,Где лает адский пес, где фурии свирепыИ кормчий в челноке на Стиксовых водах.Там теней бледный полк толпится на брегах,Власы обожжены, и впалы их ланиты!..Хвала, хвала тебе, оратай домовитый!Твой вечереет век средь счастливой семьи;Ты сам, в тени дубрав, пасешь стада свои;Супруга между тем трапезу учреждает,Для омовенья ног сосуды нагреваетС кристальною водой. О боги! если б яУзрел еще мои родительски поля!У светлого огня, с подругою младою,Я б юность вспомянул за чашей круговую,И были, и дела давно протекших дней!Сын неба! светлый Мир! ты сам среди полейВола дебелого ярмом отягощаешь!Ты благодать свою на нивы проливаешь,И в отческий сосуд, наследие сынов,Лиешь багряный сок из Вакховых даров.В дни мира острый плуг и заступ нам священны,А меч, кровавый меч и шлемы оперенныСнедает ржавчина безмолвно на стенах.Оратай из лесу там едет на волахС женою и с детьми, вином развеселенный!Дни мира, вы любви игривой драгоценны!Под пламенем ее воюем с красотой.Ты плачешь, Ливия? Но победитель твой,Смотри! – у ног твоих колена преклоняет.Любовь коварная украдкой подступает,И вот уж среди вас, размолвивших, сидит!Пусть молния богов нещадно поразитТого, кто красоту обидел на сраженьи!Но счастлив, если мог в минутном исступленьиВенок на волосах каштановых измятьИ пояс невзначай у девы развязать!Счастлив, трикрат счастлив, когда твои угрозыИсторгли из очей любви бесценны слезы!А ты, взлелеянный средь копий и мечей,Беги, кровавый Марс от наших алтарей!Между концом 1809 и мартом 1810В день рождения N.
О ты, которая былаУтех и радостей душою!Как роза некогда цвелаНебесной красотою;Теперь оставлена, печальна и одна,Сидя смиренно у окна,Без песней, без похвал встречаешь день рожденья —Прими от дружества сердечны сожаленья,Прими и сердце успокой.Что потеряла ты? Льстецов бездушный рой,Пугалищей ума, достоинства и нравов,Судей безжалостных, докучливых нахалов.Один был нежный друг… и он еще с тобой!Ложный страх
Подражание Парни
Помнишь ли, мой друг бесценный!Как с амурами тишком,Мраком ночи окруженный,Я к тебе прокрался в дом?Помнишь ли, о друг мой нежный!Как дрожащая рукаОт победы неизбежнойЗащищалась – но слегка?Слышен шум! – ты испугалась!Свет блеснул и вмиг погас;Ты к груди моей прижалась,Чуть дыша… блаженный час!Ты пугалась – я смеялся.«Нам ли ведать, Хлоя, страх!Гименей за всё ручался,И амуры на часах.Всё в безмолвии глубоком,Всё почило сладким сном!Дремлет Аргус томным окомПод Морфеевым крылом!»Рано утренние розыЗапылали в небесах…Но любви бесценны слезы,Но улыбка на устах,Томно персей волнованьеПод прозрачным полотном —Молча новое свиданьеОбещала вечерком.Если б Зевсова десницаМне вручила ночь и день, —Поздно б юная денницаПрогоняла черну тень!Поздно б солнце восходилоНа восточное крыльцо:Чуть блеснуло б и сокрылоЗа лес рдяное лицо;Долго б тени пролежалиВлажной ночи на полях;Долго б смертные вкушалиСладострастие в мечтах.Дружбе дам я час единой,Вакху час и сну другой.Остальною ж половинойподелюсь, мой друг, с тобой!Надпись на гробе пастушки
Подруги милые! в беспечности игривойПод плясовой напев вы резвитесь в лугах.И я, как вы, жила в Аркадии счастливой,И я, на утре дней, в сих рощах и лугахМинуты радости вкусила:Любовь в мечтах златых мне счастие сулила:Но что ж досталось мне в сих радостных местах? —Могила!Счастливец
Слышишь! мчится колесницаТам по звонкой мостовой!Правит сильная десницаКоней сребряной браздой!Их копыта бьют о камень;Искры сыплются струей;Пышет дым, и черный пламеньИзлетает из ноздрей!Резьбой дивною и златомКолесница вся горит.На ковре ее богатомКто ж, Лизета, кто сидит?Временщик, вельмож любимец,Что на откуп город взял…Ах! давно ли он у крылецПыль смиренно обметал?Вот он с нами поравнялсяИ едва кивнул главой;Вот уж молнией промчался,Пыль оставя за собой!Добрый путь! Пока лелеетВ колыбели счастье вас!Поздно ль? рано ль? но приспеетИ невзгоды страшный час.Ах, Лизета! льзя ль прельщатьсяИ теперь его судьбой?Не ему счастливым зватьсяС развращенною душой!Там, где хитростью искусстваРозы в зиму расцвели;Там, где всё пленяет чувства —Дань морей и дань земли:Мрамор дивный из ПаросаИ кораллы на стенах;Там, где в роскоши ПафосаНа узорчатых коврахСчастья шаткого любимецС нимфами забвенье пьет, —Там же слезы сей счастливецОт людей украдкой льет.Бледен, ночью Крез несчастныйШепчет тихо, чтоб женаНе вняла сей глас ужасный:«Мне погибель суждена!»Сердце наше – кладезь мрачный:Тих, покоен сверху вид,Но спустись ко дну… ужасно!Крокодил на нем лежит!Душ великих сладострастье,Совесть! зоркий страж сердец!Без тебя ничтожно счастье,Гибель – злато и венец!На смерть Лауры
Из Петрарки[18]
Колонна гордая! о лавр вечнозеленый!Ты пал! – и я навек лишен твоих прохлад!Ни там, где Инд живет, лучами опаленный,Ни в хладном Севере для сердца нет отрад!Всё смерть похитила, всё алчная пожрала —Сокровище души, покой и радость с ним!А ты, земля, вовек корысть не возвращала,И мертвый нем лежит под камнем гробовым!Всё тщетно пред тобой – и власть, и волхованья…Таков судьбы завет!.. Почто ж мне доле жить?Увы, чтоб повторять в час полночи рыданьяИ слезы вечные на хладный камень лить!Как сладко, жизнь, твое для смертных обольщенье!Я в будущем мое блаженство основал,Там пристань видел я, покой и утешенье —И всё с Лаурою в минуту потерял!Вечер
Подражание Петрарке
В тот час, как солнца луч потухнет за горою,Склонясь на посох свой дрожащею рукою,Пастушка, дряхлая от бремени годов,Спешит, спешит с полей под отдаленный кровИ там, пришед к огню, среди лачуги дымнойВкушает трапезу с семьей гостеприимной,Вкушает сладкий сон, взамену горьких слез!А я, как солнца луч потухнет средь небес,Один в изгнании, один с моей тоскою,Беседую в ночи с задумчивой луною!Когда светило дня потонет средь морейИ ночь, угрюмая владычица теней,Сойдет с высоких гор с отрадной тишиною,Оратай острый плуг увозит за собоюИ, медленной стопой идя под отчий кров,Поет простую песнь в забвенье всех трудов;Супруга, рой детей оратая встречаютИ брашна сельские поспешно предлагают.Он счастлив – я один с безмолвною тоскойБеседую один с задумчивой луной.Лишь месяц сквозь туман багряный лик уставитВ недвижные моря, пастух поля оставит,Простится с нивами, с дубравой и ручьемИ гибкою лозой стада погонит в дом.Игралище стихий среди пучины пенной,И ты, рыбарь, спешишь на брег уединенный!Там, сети приклонив ко утлой ладие(Вот всё от грозных бурь убежище твое!)При блеске молнии, при шуме непогодыЗаснул… И счастлив ты, угрюмый сын природы!Но се бледнеет там багряный небосклон,И медленной стопой идут волы в загонС холмов и пажитей, туманом орошенных.О песнопений мать, в вертепах отдаленных,В изгнаньи горестном утеха дней моих,О лира, возбуди бряцаньем струн златыхИ холмы спящие, и кипарисны рощи,Где я, печали сын, среди глубокой нощи,Объятый трепетом, склонился на гранит…И надо мною тень Лауры пролетит!«Рыдайте, амуры и нежные грации…»
Рыдайте, амуры и нежные грации,У нимфы моей на личике нежномРозы поблекли и вянут все прелести.Венера всемощная! Дочерь Юпитера!Услышь моления и жертвы усердные:Не погуби на тебя столь похожую!Элизий
О, пока бесценна младостьНе умчалася стрелой,Пей из чаши полной радостьИ, сливая голос свойВ час вечерний с тихой лютней,Славь беспечность и любовь!А когда в сени приютнойМы услышим смерти зов,То, как лозы виноградаОбвивают тонкий вяз,Так меня, моя отрада,Обними в последний раз!Так лилейными рукамиЦепью нежною обвей,Съедини уста с устами,Душу в пламени излей!И тогда тропой безвестной,Долу, к тихим берегам,Сам он, бог любви прелестной,Проведет нас по цветамВ тот Элизий, где всё таетЧувством неги и любви,Где любовник воскресаетС новым пламенем в крови,Где, любуясь пляской граций,Нимф, сплетенных в хоровод,С Делией своей ГорацийГимны радости поет.Там, под тенью миртов зыбкой,Нам любовь сплетет венцыИ приветливой улыбкойВстретят нежные певцы.Мадагаскарская песня
Как сладко спать в прохладной тени,Пока долину зной палитИ ветер чуть в древесной сениДыханьем листья шевелит!Приближьтесь, жены, и, рукамиСплетяся дружно в легкий круг,Протяжно, тихими словамиЦаря возвеселите слух!Воспойте песни мне девицы,Плетущей сети для кошниц,Или как, сидя у пшеницы,Она пугает жадных птиц.Как ваше пенье сердцу внятно,Как негой утомляет дух!Как, жены, издали приятноСмотреть на ваш сплетенный круг!Да тихи, медленны и страстныТелодвиженья будут вновь,Да всюду, с чувствами согласны,Являют негу и любовь!Но ветр вечерний повевает,Уж светлый месяц над рекой,И нас у кущи ожидаетПостель из листьев и покой.Любовь в челноке
Месяц плавал над рекою,Всё спокойно! ВетерокВдруг повеял, и волноюПринесло ко мне челнок.Мальчик в нем сидел прекрасный;Тяжким правил он веслом.«Ах, малютка мой несчастный!Ты потонешь с челноком!»– «Добрый путник, дай помогу;Я не справлю, сидя в нем.На – весло! и понемногуМы к ночлегу доплывем».Жалко мне малютки стало;Сел в челнок – и за весло!Парус ветром надувало,Нас стрелою понесло.И вдоль берега помчались,По теченью быстрых вод;А на берег собиралисьСтаей нимфы в хоровод.Резвые смеялись, пелиИ цветы кидали в нас;Мы неслись, стрелой летели…О беда! О страшный час!..Я заслушался, забылся,Ветер с моря заревел —Мой челнок о мель разбился,А малютка… улетел!Кое-как на голый каменьВышел, с горем пополам;Я обмок – а в сердце пламень:Из беды опять к бедам!Всюду нимф ищу прекрасных,Всюду в горести брожу,Лишь в мечтаньях сладострастныхТени милых нахожу.Добрый путник! в час погодыНе садися ты в челнок!Знать, сии опасны воды;Знать, малютка… страшный бог!Привидение
Из Парни
Посмотрите! в двадцать летБледность щеки покрывает;С утром вянет жизни цвет:Парка дни мои считаетИ отсрочки не дает.Что же медлить! Ведь ЗевесаПлач и стон не укротит.Смерти мрачной занавесаУпадет – и я забыт!Я забыт… но из могилы,Если можно воскресать,Я не стану, друг мой милый,Как мертвец тебя пугать.В час полуночных явленийЯ не стану в виде тени,То внезапу, то тишком,С воплем в твой являться дом.Нет, по смерти невидимкойБуду вкруг тебя летать;На груди твоей под дымкойТайны прелести лобзать;Стану всюду развеватьЛегким уст прикосновеньем,Как зефира дуновеньем,От каштановых волосТонкий запах свежих роз.Если лилия листамиКо груди твоей прильнет,Если яркими лучамиВ камельке огонь блеснет,Если пламень потаенныйПо ланитам пробежал,Если пояс сокровенныйРазвязался и упал, —Улыбнися, друг бесценный,Это я! – Когда же ты,Сном закрыв прелестны очи,Обнажишь во мраке ночиРоз и лилий красоты,Я вздохну… и глас мой томный,Арфы голосу подобный,Тихо в воздухе умрет.Если ж легкими крыламиСон глаза твои сомкнет,Я невидимо с мечтамиСтану плавать над тобой.Сон твой, Хлоя, будет долог…Но когда блеснет сквозь пологЛуч денницы золотой,Ты проснешься… о, блаженство!Я увижу совершенство…Тайны прелести красот,Где сам пламенный ЭротОттенил рукой своеюРозой девственну лилею.Всё опять в моих глазах!Все покровы исчезают;Час блаженнейший!.. Но ах!Мертвые не воскресают.Февраль 1810Стихи на смерть Даниловой, танцовщицы С.-Петербургского императорского театра[19]
Вторую Душеньку или еще прекрасней,Еще, еще опаснейМеж Терпсихориных любимиц усмотрев,Венера не могла сокрыть жестокий гнев:С мольбою к паркам приступилаИ нас Даниловой лишила.Между 8 января и апрелем 1810, С.-ПетербургК Петину
О любимец бога брани,Мой товарищ на войне!Я платил с тобою даниБогу славы не одне:Ты на кивере почтенномЛавры с миртом сочетал;Я в углу уединенномНезабудки собирал.Помнишь ли, питомец славы,Индесальми? Страшну ночь?«Не люблю такой забавы», —Молвил я, – и с музой прочь.Между тем как ты штыкамиШведов за лес провожал,Я геройскими руками…Ужин вам приготовлял.Счастлив ты, шалун любезный,И в Цитерской стороне;Я же – всюду бесполезный,И в любви, и на войне,Время жизни в скуке трачу(За крылатый счастья миг!)Ночь зеваю… утром плачуОб утрате снов моих.Тщетны слезы! Мне готоваЦепь, сотканна из сует;От родительского кроваЯ опять на море бед.Мой челнок Любовь слепаяПравит детскою рукой;Между тем как Лень, зевая,На корме сидит со мной.Может быть, как быстра младостьУбежит от нас бегом,Я возьмусь за ум… да радостьУживется ли с умом?Ах, почто же мне заране,Друг любезный, унывать? —Вся судьба моя в стакане!Станем пить и воспевать:«Счастлив! счастлив, кто цветамиДни любови украшал,Пел с беспечными друзьями,А о счастии… мечтал!Счастлив он, и втрое болеВсех вельможей и царей!Так давай в безвестной доле,Чужды рабства и цепей,Кое-как тянуть жизнь нашу,Часто с горем пополам,Наливать полнее чашуИ смеяться дуракам!»Первая половина 1810Источник
Буря умолкла, и в ясной лазуриСолнце явилось на западе нам;Мертвый источник, след яростной бури,С ревом и шумом бежит по полям!Зафна! Приближься: для девы невиннойПальмы под тенью здесь роза цветет;Падая с камня, источник пустынныйС ревом и пеной сквозь дебри течет!Дебри ты, Зафна, собой озарила!Сладко с тобою в пустынных краях!Песни любови ты мне повторила;Ветер унес их на тихих крылах!Голос твой, Зафна, как утра дыханье,Сладостно шепчет, несясь по цветам.Тише, источник! Прерви волнованье,С ревом и с пеной стремясь по полям!Голос твой, Зафна, в душе отозвался,Вижу улыбку и радость в очах!..Дева любви! – я к тебе прикасался,С медом пил розы на влажных устах!Зафна краснеет?.. О друг мой невинный,Тихо прижмися устами к устам!..Будь же ты скромен, источник пустынный,С ревом и с шумом стремясь по полям!Чувствую персей твоих волнованье,Сердца биенье и слезы в очах;Сладостно девы стыдливой роптанье!Зафна, о Зафна!.. Смотри… там, в водах,Быстро несется цветок розмаринный;Воды умчались – цветочка уж нет!Время быстрее, чем ток сей пустынный,С ревом который сквозь дебри течет!Время погубит и прелесть и младость!..Ты улыбнулась, о дева любви!Чувствуешь в сердце томленье и сладость,Сильны восторги и пламень в крови!..Зафна, о Зафна! – там голубь невинныйС страстной подругой завидуют нам…Вздохи любови – источник пустынныйС ревом и с шумом умчит по полям!Первая половина 1810Отъезд
Ты хочешь, горсткой фимиамаЧтоб жертвенник я твой почтил?Для граций муза не упряма,И я им лиру посвятил.Я вижу, вкруг тебя толпятсяВздыхатели – шумливый рой!Как пчелы на цветок стремятсяИль легки бабочки весной.И Марс высокий, в битвах смелый,И Селадон плаксивый тут,И юноша еще незрелыйТебе сердечну дань несут.Один – я видел – всё вздыхает,Другой как мраморный стоит,Болтун сорокой не болтает,Нахал краснеет и молчит.Труды затейливой Арахны,Сотканные в углу тайком,Не столь для мух игривых страшны,Как твой для нас волшебный дом.Но я один, прелестна Хлоя,Платить сей дани не хочуИ, осторожности удвоя,На тройке в Питер улечу.Первая половина 1810 (?)Радость
Любимца КипридинаИ миртом, и розоюВенчайте, о юношиИ девы стыдливые!Толпами сбирайтеся,Руками сплетайтесяИ, радостно топая,Скачите и прыгайте!Мне лиру тиискуюКамены и грацииВручили с улыбкою:И песни веселию,Приятнее нектараИ слаще амврозии,Что пьют небожители,В блаженстве беспечные,Польются из струн ее!Сегодня – день радости:Филлида суроваяСквозь слезы стыдливости«Люблю!» мне промолвила.Как роза, кропимаяВ час утра Авророю,С главой, отягченноюБесценными каплями,Румяней становится, —Так ты, о прекрасная!С главою поникшею,Сквозь слезы стыдливостиКраснея, промолвила«Люблю!» тихим шепотом.Всё мне улыбнулося;Тоска и мучения,И страхи и горестиИсчезли – как не было!Киприда, влекомаяПо воздуху синемуМеж бисерных облаковЦитерскими птицамиК Цитере иль ПафосуЦветами осыпалаМеня и красавицу.Всё мне улыбнулося! —И солнце весеннее,И рощи кудрявые,И воды прозрачные,И холмы парнасские!Любимца Кипридина,В любви победителя,И миртом, и розоюВенчайте, о юношиИ девы стыдливые!Около 1810 (?)Сон воинов
Из поэмы «Иснель и Аснега»
Битва кончилась, ратники пируют вокруг зажженных дубов……Но вскоре пламень потухает,И гаснет пепел черных пней,И томный сон отягощаетЛежащих воев средь полей.Сомкнулись очи; но призракиТревожит краткий их покой:Иный лесов проходит мраки,Зверей голодных слышит вой;Иный на лодке легкой реетСреди кипящих в море волн;Веслом десница не владеет,И гибнет в бездне бренный челн;Иный места узрел знакомы,Места отчизны, милый край!Уж слышит псов домашних лайИ зрит отцов поля и домыИ нежных чад своих… Мечты!Проснулся в бездне темноты!Иный чудовище сражает —Бесплодно меч его сверкает;Махнул еще, его рука,Подъята вверх… окостенела;Бежать хотел – его ногаДрожит, недвижима, замлела;Встает – и пал! Иный плыветПоверх прозрачных тихих водИ пенит волны под рукою;Волна, усиленна волною,Клубится, пенится горойИ вдруг обрушилась, клокочет;Несчастный борется с рекой,Воззвать к дружине верной хочет, —И голос замер на устах!Другой бежит на поле ратном,Бежит, глотая пыль и прах;Трикрат сверкнул мечом булатным,И в воздухе недвижим меч!Звеня, упали латы с плеч…Копье рамена прободает,И хлещет кровь из них рекой;Несчастный раны зажимаетХолодной, трепетной рукой!Проснулся он… и тщетно ищетИ ран, и вражьего копья.Но ветр шумит и в роще свищет;И волны мутного ручьяПодошвы скал угрюмых роют,Клубятся, пенятся и воютСредь дебрей снежных и холмов…Между 1808 и февралем 1811Авторизация