Я усмехнулась, вспоминая, как дрогнуло лицо Верховной, когда я согласилась на задание, и поняла: рассудок мой помутился раньше. Гораздо раньше. И я даже знала когда. В день, когда счастливая от выполнения крупного заказа мама, поцеловав меня на прощание, ушла отдать полную зелий корзинку заказчику.
До господина Фрее она так и не успела дойти. И кроме трагического известия на нас с тетушкой обрушились еще и слуги обманутого покупателя, требовавшие возврата либо уплаченного аванса – полностью ушедшего на ингредиенты, либо обещанных зелий. В двойном размере. За нанесенный моральный ущерб личной жизни старосты.
Той же ночью, не дожидаясь, когда за нами придется уже инквизиция, в которую господин Фрее обещал донести, мы с тетей отправились в Кроудгорд. Единственное место, где темных ведьм не преследовали и не осуждали за не слишком законную практику. Здесь скорее осуждалось обратное – нежелание вставать на путь ядодела или практиковать проклятия и призывы, а также контракты с теми, о ком лучше было вслух не говорить. О них и не говорили, что не мешало уже трем ведьмам из моего выпуска иметь подобный контракт. Мне же пока хватало собственной силы и… ненависти.
Так уж вышло, что первый год после маминого исчезновения мне было очень сложно заснуть, и одной далеко не прекрасной ночью я услышала, как тетушка разговаривает с кем-то. Голос был мне незнаком, и я притихла на лестнице, не зная, должна ли я показаться и поздороваться, или уйти к себе. И я даже успела подняться на несколько ступенек, когда незнакомец неохотно поведал:
– Ее забрал кто-то из Тарланов. Они и среди нас пользуются дурной славой… Ты давала ее волосы… У нас ее нет. Твоя сестра все еще жива и пребывает в вашем мире.
– …пребывает в вашем мире, – тихо повторила, глядя на полную, освещающую галерею потусторонним светом луну. Я вцепилась в оброненную ночным гостем тетушки фразу, запретив себе думать об ошибке. Демоны не лгут тем, с кем заключили договор. А тетя… ради мамы она пошла на это. И я хотела пойти, чтобы больше узнать, но Тереза запретила.
– Однажды отмеченный демоном – навсегда остается связан с ним, – предупредила она, расчесывая мои волосы. – Мы найдем ее сами. Обязательно найдем. Твоя жизнь должна оставаться только твоей. А если ты поступишь так безрассудно, как я буду смотреть в глаза Агате?
Она заставила меня обещать, что без веской – жизненно важной – причины я не стану поступать опрометчиво. И я обещала. Но каждый год в день рождения матери, принося богам-покровителям дары, я с трудом удерживалась от начертания круга и призыва. Я ведь знала, кого должна вызывать, если хочу получить ответы. Род Тарлан, так сказал тетушкин гость.
А потому герцогу Аверсталу хватило всего одного слова, чтобы убедить меня согласиться на его предложение. Ради того, чтобы найти маму, я готова была отправиться хоть в Арантей – легендарный мир демонов, а мне предложили всего лишь навестить пасть драконов. С одобрения этих самых драконов и ради поиска – ловли на живца, здесь я не сомневалась, – кого-то из демонического клана Тарланов.
– Вы потерялись? – тихий, неожиданно приятный голос, заставил меня вздрогнуть. Собственные мысли настолько увлекли меня, что я пропустила появление в опасной близости от себя постороннего. Впрочем, стоило обернуться и проследить за беззвучным приближением мужчины, как я смирилась с просчетом. Ни звук, ни ветер, ни даже магический фон галереи, с которой я наблюдала за луной и внутренним двором общежития, – ничто не изменилось с приходом незнакомца. Словно его здесь и не было, словно он был призраком, видимым лишь мне.
– Я не встречал вас здесь раньше, – заметил мужчина, внимательно оглядывая меня с ног до головы. От него не укрылось ни мое платье, в котором с наступлением темноты стало удивительно комфортно, ни край выглядывающего из-под манжеты браслета, ни несвойственная местным бледность моей кожи, да даже разрез глаз у меня был другим, не таким узким как у коренных жителей.
– Меня сегодня зачислили. По обмену, – хмыкнула я. Обмен действительно имел место, только не учениками, а вежливостями, с которыми оба моих начальника договаривались между собой. От Балиара выступал незабвенный герцог, а от драконов заместитель коллеги его светлости. Меня даже на каком-то этапе попросили выйти, чтобы не мешала обоим собеседникам наслаждаться процессом.
– Вот как… – протянул собеседник и уточнил: – И какому же курсу повезло?
– Всем, кроме выпускного, – усмехнулась я, разглядывая незнакомца с той же пристальностью, что прежде он меня.
Мужчина был высок, на целую голову выше меня, а потому мне было удобно не смотреть ему в глаза. Взгляд удерживался на уровне подбородка и не давал менталисту, если собеседник окажется представителем этой братии, дополнительных возможностей. Лунный свет высветлил кожу, что контрасте с темными волосами казалась еще более бледной. И если еще недавно я считала себя буквально бледной вороной среди загорелых местных, то при взгляде на собеседника молча уступила ему пальму первенства. Узкие глаза прищурились, одарив меня насмешкой. Нос дернулся, реагируя на недоступный мне запах, и по тонким губам мужчины скользнула улыбка.
Мой взгляд скользнул ниже, на белоснежную, словно не знавшую ничьих прикосновений рубашку, оценил камзол, накинутый сверху темный, без каких-либо знаков отличия плащ, заправленные в высокие сапоги брюки. Нарочито ни одного артефакта, ни единого лишнего предмета, разве что… В левой руке он держал цветок, чьи лепестки словно притягивали свет, сияя подобно луне.
Я облизнула пересохшие губы.
Любой зельевар, даже ни разу не сотворивший яда, знал это растение. Знал и мечтал иметь его в своем саду. Для тех, кто имел дело с ядами, лунарис был так же ценен, как алориус для моих коллег, торговавших любовью. А стоявший рядом мужчина словно в насмешку над редкостью и хрупкостью этого цветка вертел его в пальцах, как какой-то сорняк.
Я прикрыла глаза, отворачиваясь, и досчитала до пяти. Очень быстро досчитала, но главное – удержалась от рвавшегося наружу негодования.
«Нет причин злиться, – мысленно сказала я самой себе. – Чужая собственность – это чужая ответственность».
Увы, спокойствия эти мысли мне не принесли. Разве что больше не хотелось выхватить растение из чужих рук, пока оно еще могло принести хоть какую-то пользу. Я покосилась на лепестки и вновь резко отвернулась. Пару часов – не больше, и лунарис можно будет выбрасывать.
– Вы злитесь на меня, – заметил мужчина, делая шаг вперед и останавливаясь справа от меня. Цветок оказался так близко – что руку протяни, и вот он уже твой. – Он вам нравится? – Мне буквально под нос ткнули объект моих чаяний.
– Нет, – ответила хрипло, на всякий случай еще и руки за спину убрала.
– Вот как? – Незнакомец вздернул бровь. – А мне показалось, что он вам милее меня.
Я промолчала, не собираясь ставить себя в неудобное положение. А собеседник буквально жаждал этого. Каким бы ни был мой ответ, все равно выйдет, что я перехожу черту.
– Интересно, – проговорил он, так и не дождавшись моей реакции.
Где-то наверху хлопнула дверь, и волна смеха пронеслась по этажам. Кажется, кто-то отмечал воссоединение. А может успешно пройденные экзамены. В любом случае, ночь не стала помехой для веселья.
По лицу собеседника пробежала тень раздражения.
– Вынужден вас оставить, – сухо, утратив хриплые нотки, что нет-нет да и проскальзывали в голосе, сказал незнакомец и… опустившись на одно колено положил цветок у моих ног. – Подарок для прекрасной незнакомки.
И он исчез, растворившись в тенях ночи, так и не поднявшись на ноги. А я, выругавшись, оттянула манжету, глядя на второй защитный браслет, почти утративший заряд. Среди драконов, если верить Верховной, избравших темный путь, практически не было, но те кто был… Сила их была несравнима с другими драконами. И, конечно, именно мне выпала честь повстречать собрата по стороне дара там, где я меньше всего хотела встречать такового.
Я села на корточки, провела ладонью над цветком и удовлетворенно усмехнулась. Лунарис был не единственным оставленным мне подарком, но ни его, ни привязанные к нему чары, я принимать не собиралась. Я ведь не Шакрат, что тянет на себя всякую гадость.
Поднявшись на ноги, бросила разочарованный взгляд на цветок и направилась обратно в комнату. Жаль цветка, он действительно был ценен, но собственную свободу я ценила куда больше. Тихие одобрительные хлопки чудились мне на протяжении всего пути.
Оценил, гад летающий. И я оценила. Первым в списке будешь, и пусть ваш местный Аверстал попьет драконьей кровушки.
Глава 4
Я заснула, едва голова коснулась подушки. Охранявший мои пожитки, Тут скользнул под бок и так и пролежал до самого утра, пока я не открыла глаза. Ровно в шесть, словно вернулась обратно на ученическую скамью и должна собираться, чтобы успеть на первый урок.
Впрочем, я была не первой, кто проснулся. Соседняя кровать уже пустовала, на один день отсрочив неизбежное: утреннюю встречу с соседом. Я поднялась и, сняв со спинки кровати заранее подготовленное черное ведьминское платье, оделась.
Разумеется, у меня была и другая одежда, но раз уж угораздило примелькаться местным в черном платье, придется походить в нем еще денек, собирая всевозможные реакции. Повесив на ручку двери легкое, практически безвредное проклятие, от которого тот, кто за нее схватится, вынужден будет икнуть, я подошла к тумбочке, взяла из стопки лист бумаги и записала события предыдущего дня – о подобранной чешуйке, как и о рыжем волосе, умолчала – и всех, с кем угораздило пообщаться. Мстительно уделила особое внимание ночному знакомцу и, закончив с отчетом, взялась за поиски отправляющей шкатулки. Не той, что выдала мне Верховная, а второй – со стертым гербом и куда большей вместительностью.
Сунула отчет внутрь, закрыла крышку, досчитала до десяти и приоткрыла. Лист исчез, а на его месте… ничего не появилось. Даже обидно.
Я еще раз оглядела шкатулку, больше походившую на ящичек, на глаз прикинула размеры и что туда может войти, и… предпочла на эту тему не думать. Но руки вымыла, хоть кровавых пятен не было ни внутри, ни снаружи.
В дверь осторожно постучали, но входить не стали. Вместо этого Шакрат, стоявший по ту сторону, окликнул:
– Киртана, я могу войти?
– Подожди немного, – попросила я, пряча шкатулку обратно в сумку, замыкая на ней все двенадцать защитных контуров и стягивая с дверной ручки проклятие. – Теперь входи.
Шакрат, выждав еще с минуту для надежности, толкнул дверь, не притрагиваясь к ручке. Мой взгляд тут же скользнул на его руку, убедился, что пострадавший палец в порядке, и я мысленно перевела дух. Действительно справился.
– Слушай… – сосед остановился на пороге, пошлепал губами, будто не решался о чем-то сказать, а потом выдал: – Ты же девушка.
– Ну да, – я кивнула, застигнутая врасплох таким очевидным выводом.
– Неправильно, что тебя ко мне подселили, – продолжил дракон. – В общем, я подумал… давай комнату разделим. В отселении мне комендант отказал. Дескать, для выпускного курса положены семь комнат, по два, хм, жителя в каждой. А какого пола они должны быть – нигде не прописано. Я проверял – действительно нигде. Так что тут ничего не поделаешь…
– И ты потратил личное время, чтобы в этом убедиться? – уточнила я. Лицо соседа пошло красными пятнами, будто я сказала что-то не то. И я поспешила добавить: – Спасибо, не ожидала от…
– Дракона? – нехорошо прищурился Шакрат.
– Соседа, которому мое присутствие навязали, – усмехнулась я. – Комендант, верно, думал, что это я приду к нему умолять о переселении. К твоему визиту он был определенно не готов.
– Не готов, – подтвердил парень. – Но все равно ничем не смог помочь. Правила есть правила, – процитировал он кого-то, хмыкнул и предложил: – Я вот что подумал. Выпускникам, в отличие от остальных курсов, можно в комнате колдовать. Так почему бы нам не расширить пространство и не разделить его. Так места всем хватит и мешать друг другу не будем. Ты как?
