Девочка-лиса

– Заграждения против ветра, –  произносит она. –  Им не забор был нужен, а заграждение против ветра.

Она набирает еще один номер и прислоняет трубку к уху.

– Бернард? Мне нужно выяснить, есть ли у Мари-Луиз и Франка Рооз еще какая-то собственность помимо дома в квартале Сёдра Виллурна.

Черный «Сааб» сворачивает с сельской дороги на широкую гравийку. Санна косится на сидящую рядом Эйр.

– Что, укачивает?

Эйр кивает и судорожно сглатывает. Очень скоро тошнота заставит ее выскочить из машины, но пока она старается сосредоточиться на чем-то другом. Она мучает ее с самого отъезда из Сёдра Виллурна, откуда они отправились в заповедник на юго-западном побережье острова. Там у супругов Рооз летний домик.

Всего в паре километров перед ними открывается вид на море. Йон Клинга следует позади на своем автомобиле. Дорога сюда из города заняла не меньше получаса, и за все время им встретилось не больше десятка машин, причем половина из них трактора или еще какая-то сельскохозяйственная техника.

Окрестности по большей части заросли кряжистым прибрежным лесом. Голые узловатые стволы деревьев изогнулись в сторону от береговой линии. Хруст гравия под колесами напоминает Эйр о том давно прошедшем дне, когда она вдруг осознала, что мир обманул ее, что он совсем не так надежен, как она думала.

Она только недавно сдала на права, и в тот день они с Сесилией отправились в гости к папе. Он тогда снимал загородный домик километрах в двадцати от города, где они с сестрой выросли. Было лето. Стояла жара. Оставшийся кусок гравиевой дороги проходил через участок заболоченного леса с такими же голыми стволами деревьев, как здесь. Она помнит, как зашуршали под колесами мелкие камушки, когда на повороте ее ослепило внезапным светом. Ощущение, что стряслось что-то непоправимое, охватило ее даже раньше, чем она поняла, что это за синий мерцающий свет. Вдоль дороги выстроилось несколько полицейских автомобилей, а в воздухе она заметила приближавшийся вертолет.

Недолго думая, Эйр остановилась у обочины и попыталась понять, что здесь произошло. Наверное, ей казалось тогда, что она могла бы как-то помочь, она уже не помнит.

Вокруг никого не было видно. Она вылезла из машины и углубилась в лес. Занятые своим делом полицейские не заметили ее приближения, наверное, они и сами только что прибыли на место.

Ей никогда не забыть увиденного там, в лесу, на земле между деревьями. Крохотные ножки, вывернутые ступнями вверх, к небу. Обнаженное тельце кажется совсем бесцветным. Маленькая девочка, похожая на тусклую пластмассовую куклу, у которой кто-то отломал руки. На вид ей не больше четырех или пяти лет.

Эйр стояла в нерешительности среди деревьев, ее захлестывала ярость, она чувствовала, как на теле проступает холодный пот. Полицейский в форме попытался увести ее оттуда, но она не могла разобрать его слов. В ушах они звучали невнятным шумом. Она не помнила, как оттолкнула его, как материлась, позже ей сказали, что ее поведение было совершенно недопустимо.

Месяц спустя руки девочки нашли в мусорном контейнере вместе с одеждой. Вскрытие показало содержание хлора и героина в крови, сосуды были сильно повреждены. Но на этом все кончилось. Опознать ребенка так и не смогли, как и выяснить, где было совершено убийство, прежде чем тело бросили в лесу, как сломанную игрушку. Не нашлось ни одной зацепки, которая вела бы к тому или к тем, кто был повинен в этом преступлении.

В течение нескольких недель Эйр не могла думать ни о чем другом, кроме судьбы девочки. Она думала о бессмысленности произошедшего. О том, как мир предал эту малышку и до, и после смерти. В какой-то момент она дошла до мысли, что и сама причастна к этому предательству, потому что только и может, что читать в газетах о том, как продвигается дело. В конце концов Эйр не выдержала и подала заявление на учебу в полиции.

Перед машиной открывается панорама побережья.

– Спасибо, –  благодарит Санна кого-то по телефону. –  Да, мы будем держать вас в курсе.

– Прокурор?

– Лейф Лильегрен. Вы с ним еще познакомитесь. У него кабинет в полицейском управлении. Мы продолжаем расследование, но он просил держать его в курсе происходящего.

Мобильный снова звонит, теперь это Йон.

– Мы припаркуемся у причала и остаток пути проделаем пешком, –  говорит Санна в трубку.

Йон отвечает что-то в том духе, что Франк Рооз скоро будет у них в руках.

– Если он в летнем домике, –  раздраженно отвечает Санна. –  Если он провел там всю ночь, он, видимо, понятия не имеет о том, что случилось. В худшем случае преступник мог уже добраться и до него. Всем соблюдать осторожность. Ты слышал, что я сказала?

– В чем там дело? –  спрашивает Эйр, когда Санна заканчивает разговор.

– Дело в том, что Франк Рооз пропал с места преступления. В голове Йона это значит, что он и есть преступник.

Они съезжают с пригорка и добираются до бухты, расположенной в небольшом заливе. Залив окружен со всех сторон крутыми прибрежными скалами. Одинокая проржавевшая рыбацкая лодка пришвартована у одного из причалов. В нескольких километрах от берега из воды, словно лишенные скальпа черепа, торчат два известняковых островка. Эйр с Санной минуют запертый киоск мороженщика и пару рыбацких сарайчиков. Чуть в стороне расположились в ряд несколько летних домиков.

– Третий домик, –  поясняет Санна, когда они вылезают из машины.

– Сейчас мы его возьмем, –  Йон подходит к ним в сопровождении еще двух полицейских.

– Никто не делает ничего необдуманного, когда подойдем к дому, –  говорит Санна. –  Мы рассредоточимся по периметру, и никто не зайдет внутрь, пока я не дам сигнал.

Они подходят к дому почти в полной тишине. Холодный соленый воздух щиплет Эйр щеки, но она, не отрываясь, смотрит на домик. С моря раздается крик чайки.

Домик из состаренной древесины красивого серого оттенка напоминает рыбацкие лачуги благодаря своей простой форме и покрытой дранкой крыше. Окна, рамы и ставни недавно реставрировали, они выкрашены серебристо-серой краской, а узкая старинного вида дверь сияет ярким ультрамарином.

Санна толкает Эйр в плечо и указывает на окно. На видной в окно кухоньке кто-то включил духовку и поставил туда противень.

– Вот черт, –  еле слышно произносит Эйр.

Санна вытаскивает служебный пистолет, Эйр делает то же самое. Они медленно продвигаются боком вдоль стены дома, а Йон вместе с остальными полицейскими прячутся за домом. Напарницы замирают ненадолго у входной двери. Кто-то проложил простенький пандус поверх бугристых, покрытых мхом неровностей при входе. Похоже, его сколотили из остатков деревянной обшивки дома. Пандус чисто выметен, на нем не видно ни листика, хотя склон рядом с домом весь усыпан сухой листвой.

Санна стучится в дверь.

– Полиция, –  кричит она. –  Все на выход!

Ничего не происходит. Они ждут еще немного. Санна осторожно берется за ручку двери, которая оказывается не заперта. Она приоткрывает дверь, на секунду задерживается на пороге, кивком головы показывает Эйр следовать за ней и исчезает в проеме.

В полутьме комнаты можно различить деревянный кухонный диван и сделанный в пару к нему стол на козлах. Вдоль стены стоят две кровати, на которые накинуты простые хлопковые покрывала. На современного вида полке в небольшом кухонном уголке выставлены чашки, тарелки и разные консервы. Столовые приборы хранятся в стеклянном стакане рядом с конфоркой. Из духовки доносится аромат шафрана.

– Что за черт, –  произносит Эйр за ее спиной, окончательно убедившись, что это единственное помещение в доме и в нем нет ни души.

Санна жестом показывает стоящему за окном Йону, чтобы тот вошел в дом. На его лице читается явное разочарование, когда он понимает, что здесь никого нет.

– Обыщем окрестности? –  предлагает Йон. –  Не мог же он далеко уйти. Духовка ведь включена, да?

Санна уже готова ответить, но вдруг замечает кое-что любопытное на кухоньке. Она приподнимает стакан. Под ним лежит аккуратно сложенный листок бумаги.

– Сомневаюсь, что он здесь вообще был.

– Что это? –  спрашивает Эйр.

– Счет от товарищества лодочной станции, –  отвечает Санна, затем набирает номер и представляется тому, кто ответил на звонок. –  Так я и думала, –  произносит она, завершив разговор. –  Товарищество за небольшую плату оказывает владельцам домиков мелкие услуги…

– Типа подмести дорожку перед их приездом, –  подхватывает Эйр.

– Вот именно. Франк звонил им неделю назад сказать, что они с Мари-Луиз прибудут сегодня в районе обеда. У них годовщина свадьбы, и они хотели отпраздновать ее здесь. Он попросил испечь шафранный пирог [8] и оставить духовку чуть теплой до их приезда, чтобы пирог не остыл.

– Может, он это все специально спланировал, чтобы никто не догадался, что он собирается ее убить. Прямо в день свадьбы, –  предполагает Йон.

– Давайте осмотрим все вокруг дома, прежде чем возвращаться, –  произносит Санна.

Ощущение, что они упускают что-то важное, буквально висит в воздухе.

Йон открывает единственный в комнате шкаф и достает оттуда кресло-каталку. Он раскладывает его с громким щелчком. Кресло довольно компактное, с узенькими колесами, и сверхманевренное благодаря изготовленным на заказ пружинам.

– Специально, наверное, заказывали для этой каморки, –  произносит он. –  Вот скажи мне, если у тебя целый дворец в Сёдра Виллурна, зачем так напрягаться, чтобы залезть в эту тесную холодную кроличью нору?

– Ради любимой, –  отвечает Эйр. Она присела на корточки рядом с одной из кроватей, сдвинув в сторону покрывало, и вытащила из-под нее обувную картонку, набитую бумагами и фотографиями.

– Ее отец построил эту хижину лет сто назад, –  говорит она, не отрываясь от чтения замусоленной поздравительной открытки. –  Потом семья лишилась ее, и она перешла кому-то другому, пока Франк не выкупил домик несколько лет тому назад. Он подарил его Мари-Луиз на ее семидесятилетие.

Она показывает старую фотокарточку, на которой запечатлен мужчина с грязной лопатой в руках. У его ног на земле лежит розовый куст, а на заднем плане видна хижина.

– Это, наверное, ее отец, –  произносит она. –  Франк Рооз купил это место для нее. Может, потому, что она хотела вернуться к детским воспоминаниям. По мне, вряд ли кто-то будет делать такое для человека, которого собирается убить.

Санна вновь вспоминает грязные сапоги в доме Роозов. Она выглядывает в одно из окошек хижины. Снаружи она различает пару пригнувшихся к земле сосен, в остальном растительность здесь очень скудная. Трава пробивается сквозь мох маленькими островками. Тут и там торчат кустики колючника. Немного в отдалении виднеется какое-то чужеродное вкрапление в местный ландшафт, похожее на кусок возделанного сада. Почва там черная, совсем недавно ее перекапывали. Там, на фоне грязной земли, выделяются высаженные рядами розовые кусты. Они завернуты в шерсть и сетку, но кое-где ветер истрепал защитную оболочку и содрал ее с колючих стеблей. Один куст почти выдрало из земли с корнем и того и гляди окончательно сдует.

Рядом с кустами она замечает сложенные стопкой доски и цементные основания. Наверное, именно здесь должен был быть установлен забор, которым Мари-Луиз и Франк хотели отгородиться от моря и ветра. Ее переполняет странное ощущение бессилия, а потом охватывает паника.

– Что теперь будем делать? –  интересуется Йон.

Они стоят в нерешительности. Санна пытается взять мысли под контроль, но не может перестать думать о том, что Франк Рооз, вполне вероятно, лежит сейчас где-то и истекает кровью.

Полицейское управление представляет собой неприметное серо-коричневое здание в два этажа высотой. Через большие двустворчатые стеклянные двери посетитель попадает в светлый холл с информационным табло во всю стену, под которым установлен телефон для внутренних вызовов. Справа от него длинный стеклянный коридор. Он проходит через внутренний двор и ведет к камерам предварительного заключения.

Санна и Эйр минуют еще одни стеклянные двери, открыть которые можно только при помощи магнитной карточки с кодовым ключом, а потом заходят в лифт. Дежурный поднимает на них взгляд без особого интереса, когда двери лифта открываются этажом выше. Уши у парня проколоты, на нем гарнитура, и он бормочет в свою гарнитуру что-то про Трента Резнора из Nine Inch Nails и фоновую музыку к какой-то игре.

– Нам нужно выделить комнату для опергруппы. Расследование по делу об убийстве Мари-Луиз Рооз, –  поясняет Санна.

– Большой зал, –  коротко отвечает парень. –  Бернард уже начал там все расставлять.

Его шею обвивает вытатуированный линдворм [9] с коронообразной гривой и торчащими клыками.

– Пошли, –  командует Санна и легонько толкает Эйр локтем в бок.

Они проходят оупен-спейс –  целое поле рабочих столов в гигантском квадратном зале с бежевыми стенами. Огромные окна зала выходят на городскую стену и море. В самом углу находится отгороженный кабинет начальника полиции Эрнста Экена Эрикссона. За пределами кабинета ровными рядами стоят рабочие столы. На этом порядок заканчивается. В остальном здесь царит откровенный бардак. Большинство столов завалено бумагами. А еще ручками, степлерами, бланками и папками, неизменно черного или коричневого цветов, вперемешку с разномастными кофейными чашками.

В комнате отдыха Санна наливает себе кофе.

– Тебе налить?

Эйр отрицательно мотает головой и пьет воду прямо из крана. Утерев губы рукой, лезет в холодильник посмотреть, чем там можно поживиться. Несколько контейнеров с ланчами и банок колы. Кто-то запихнул поглубже на полку кулек булочек с корицей. Она замечает начатую упаковку с нарезанной салями и приканчивает ее, сунув все ломтики разом себе в рот.

– Проголодалась? –  спрашивает Санна.

Эйр закрывает дверцу.

– Нет, уже сыта, –  отвечает она, дожевывая, и широко улыбается. Дальше по коридору рядом с комнатой отдыха находится несколько комнат для допросов. Дверь в одну из них открыта нараспашку. Санна кивком предлагает Эйр последовать за ней. Комната большая и светлая. На столе лежит свежий блокнот и несколько карандашей, а на белой доске закреплены два фото, Мари-Луиз и Франка Рооз. Фотография Франка –  это увеличенный фрагмент их совместного снимка, стоявшего у супругов в гостиной. Это смуглый мужчина с блестящими волосами, тронутыми сединой. Глаза у него зеленые.

Бернард пишет на доске рядом с фото Франка слово «не найден» и подчеркивает его.

– Ну что там с летним домиком, тупик и разворот вышел? –  обернувшись, спрашивает он.

– Прежде всего, Бернард, –  отвечает Санна, присаживаясь на один из стульев, –  должна сказать, что Лейф просил меня держать его в курсе событий. Проследи, пожалуйста, чтобы это делалось должным образом. Меньше всего мне нужен недовольный прокурор в довесок к остальному.

– Да, конечно, –  отвечает Бернард, пожав плечами.

– А здесь как дела? –  спрашивает Санна. –  Давайте вместе пройдемся по всему, что знаем на этот момент.

Он кивает.

– Я начну, –  продолжает Санна. –  Из библиотеки ничего не похищено. К книгам никто не притрагивался.

– Вряд ли у нас было время это проверить, –  возражает Эйр.

– Полки за защитным стеклом и под сложной системой сигнализации, я сама видела. Охранное предприятие через пару секунд бы узнало, если бы кто-то начал что-нибудь там трогать.

– Кто-нибудь из вас связывался с Судденом и узнавал, что показали предварительные результаты экспертизы? –  спрашивает Бернард.

– Ничего, –  отвечает Санна. –  Но они с командой продолжают работу.

Бернард садится на стул, закидывает в рот сразу две жвачки и начинает шумно чавкать.

– Хорошо, –  продолжает Санна и подходит к фотографии Мари-Луиз Рооз. –  Кто-то атаковал ее с особой жестокостью. Вряд ли она застала врасплох вломившегося в дом грабителя. Кто-то хотел уничтожить ее. И наиболее вероятно, что это сделал кто-то из ее знакомых. У кого-то она вызывала настолько сильные эмоции, что они потребовали такой разрядки.

– Из дома можно выйти тремя путями, –  добавляет Эйр. –  Входная дверь на улицу была открыта, следов взлома на ней не обнаружено, в дом никто не врывался. Дверь, ведущая из гостиной на террасу за домом, была заперта, и ее никто не трогал. На двери в библиотеке, через которую, как мы думаем, преступник и покинул место преступления, тоже никаких повреждений, кроме того, ее можно открыть только изнутри. Так что в дом преступник вошел через парадную дверь.

Санна кивает.

– Что подкрепляет теорию о знакомом жертвы, которого она сама впустила в дом. Крупная ссора, которая привела к насилию.

– Ну не знаю, меня вы не очень-то убедили… –  откликается Бернард, – что это кто-то из ее знакомых…

Он продолжает со вздохом:

– Обход соседей ничего не дал. Все говорят одно и то же. Что чета Роозов ни с кем не общалась. Во всяком случае, общение было довольно поверхностным. Если отбросить обязательные коктейльные вечеринки и церемонии, связанные с ее благотворительной деятельностью, они держались в стороне от всех. В доме не нашлось ни одного компьютера, а на почту в телефоне Мари-Луиз, похоже, получала одну рекламу и счета за покупки. Мы запросили детализацию звонков, но ничего не обнаружили, в большинстве случаев они перезванивались с мужем.

– А телефон Франка? Его местоположение? Тоже ничего? –  спрашивает Санна. Бернард отрицательно мотает головой.

– Компьютера не было? Если брать в расчет ее бизнес и счета, все их финансы, это как-то странно, разве нет?

– Я тоже об этом подумал, –  соглашается Бернард. –  Но у них адвокаты, аудиторы и управляющий на материке, эти люди и вели большую часть их дел. Может, в таком случае компьютер и не нужен?

– Что нам о них известно? –  спрашивает Санна. – О тех, кто на них работает?

– Мы пообщались с адвокатской конторой и с банком, где работает их управляющий, там ничего подозрительного. С аудиторами то же самое. Указанное ими время последнего общения с супругами Рооз совпадает с детализацией звонков Мари-Луиз, все они готовы открыть доступ к любой необходимой информации. Так что у нас нет причин считать, что они что-то скрывают. Нам предоставят доступ ко всем счетам Роозов и готовы в любое время ответить на все наши вопросы.

– Хорошо, –  говорит Санна. –  Когда получим доступ к их счетам, нужно сразу начать расследование по активам, все проанализировать и проследить денежные потоки.

Эйр и Бернард одновременно отводят глаза. Санна продолжает со вздохом:

– В доме не было ничего особенно необычного, кроме конверта в прихожей. В нем лежало несколько тысяч крон. Я попросила Суддена изучить его. Да еще этот стикер, который я нашла под конвертом… Нам нужно проверить всех в ее телефоне, кто записан на букву «В».

– Я уже посмотрел. У нее в мобильном нет никого, чье имя начиналось бы на «В», –  отвечает Бернард.

– Тогда надо проверить соседей…

– И соседей с такими инициалами нет, –  перебивает он ее.

Эйр приподнимает одну бровь и насмешливо смотрит на Бернарда.

– Блин, если бы я была не в курсе, я бы решила, что вы уже пожалели, что уходите на пенсию, и очень хотите остаться.

– Да ни за что, –  отвечает Бернард.

– Ладно. Мы знаем что-нибудь про условия ее страховки или мне это выяснить? –  предлагает Эйр.

– Мы выяснили. В случае ее смерти все получает муж, –  отвечает Бернард.

– О нем есть какие-то новости? –  интересуется Санна.

Бернард мотает головой.

– Ничего, ни одной зацепки. Он не пользовался ни телефоном, ни банковской карточкой со вчерашнего дня. Я созвонился с аэродромом и портом, но это ничего не дало. Так что варианта два: или лежит где-нибудь в канаве, или его увезли куда подальше, потому что он видел лишнее. Это гораздо вероятнее версии о том, что он убийца.

Санна отпивает кофе.

– Я попросила Йона созвониться с местным поисковым отрядом, от них что-то есть?

– Они соберутся через пару часов с собаками.

– Хорошо.

– Я пытался связаться с лечащим врачом Франка. Чтобы мы всё знали о состоянии его здоровья.

– Хорошо. Сообщи, как только узнаешь больше, и проследи, чтобы эту информацию получили все, кто прочесывает местность.

– А пресса? –  спрашивает Бернард. – С ними что будем делать?

– С этим пусть Экен разбирается, когда вернется. Зачем еще нужны начальники?

– Мне позвонить в библиотеку? –  предлагает Эйр. –  Узнать, с кем Мари-Луиз там общалась, когда передавала им пожертвование. Может, там случилось что-то такое, что требует нашего внимания.

– Они вообще не общались напрямую, –  говорит Бернард. –  Все было улажено через адвокатов и аудиторов. Библиотека только послала Мари-Луиз букет с открыткой.

Эйр начинает барабанить пальцами по столу.

– Судден, –  произносит Санна с улыбкой, когда дверь вдруг распахивается и на пороге появляется мужчина в вязаном исландском свитере. Свитер кажется почти нарисованным поверх его мускулистых рук. Густые седые волосы небрежно зачесаны назад. Во всем его облике чувствуется какая-то усталость и в то же время пленительный шарм. У него огромные глаза и крючковатый нос с горбинкой. Эйр не раз слышала о Свене Суддене Свартё, прославленном криминалисте с многолетним опытом работы и блестящим образованием. Один из лучших криминалистов в стране. Но она и представить себе не могла, что он такой здоровяк. Она-то ожидала увидеть тщедушного профессора.

Судден кладет на стол перед ними фотографию. На ней нож в пакете для вещдоков. Широкое лезвие из нержавеющей стали вдоль обуха густо измазано кровью.

– Ты была права, Санна, –  произносит он. –  Преступник вышел через заднюю дверь. Вот это лежало под живой изгородью между их садом и соседским.

Санна светится от радости.

– Сколько времени займет экспертиза?

– Надеюсь, не больше пары дней.

– Знаешь, что это за нож? Что можешь о нем сказать?

– Охотничий нож. Нержавеющая сталь. Ручка деревянная.

– Модель? Марка? Можем проверить по магазинам.

– Магазины вам не помогут. Тем более что он не новый. Я бы предположил, что ему лет пятнадцать-двадцать, если не больше.

Эйр рассматривает фотографию. Под подтеками крови она различает какой-то черно-зеленый налет.

– Так ты и есть новый Бернард? –  Судден с улыбкой протягивает ей руку.

– Эйр Педерсен, –  отвечает она, не поднимая на него глаза. – А это что?

Эйр указывает на фото.

– Водоросли, я так думаю, –  отвечает Судден. –  Посмотрим, какой ответ даст экспертиза, но подозреваю, что он долго хранился на улице, прежде чем им воспользовались.

– Если это водоросли, значит, преступник держал его где-то рядом с морем?

– На этом острове все рядом с морем, –  отвечает Судден с улыбкой.

Бернард берет фотографию и закрепляет ее на доске под фотографией Мари-Луиз Рооз.

– А больше хороших новостей у меня нет, –  добавляет Судден. –  Мои ребята собрали отпечатки, образцы тканей и волоски. Но по большей части там все загрязнено. Совершенно непригодно для экспертизы.

– Это мы слышали, –  говорит Санна. –  Мы столкнулись с одним из твоих ребят, когда прибыли на место.

– Но должно же там быть хоть что-то полезное? –  спрашивает Эйр. –  Даже если соседка везде потопталась.

– Увы. Мы нашли только ее следы, да еще супругов Рооз. Все остальное было испорчено.

– Черт, –  произносит Эйр.

На лице Санны написаны разочарование и досада.

– Санна, ты меня знаешь, –  серьезно добавляет Судден. –  Ты знаешь, что обычно я такого не говорю. Но на этот раз у меня такое чувство, что вам попался призрак.

Он делает паузу.

– Вы не думали запросить помощь с материка, из Национального отдела расследований?

– Да, но никто из НОР не мечтает здесь оказаться, –  говорит Санна. –  Хотя Экен же знает кого-то из начальства там?

– Нам на хрен не надо никакого НОР, –  внезапно взрывается Эйр. Тот знакомый Экена как раз и отправил ее на этот остров, уж она-то знает.

Санна и Судден пристально смотрят на нее, удивленные такой реакцией.

– Знаете что, –  произносит Судден, посмотрев на часы, –  мне пора идти. Я дам знать, как только мы узнаем что-то про нож.

Санна идет с ним к двери и внезапно замечает, что у него что-то прилипло к подошве.

– Подожди-ка, –  произносит она и наступает на торчащий край того, что оказывается оберткой от конфеты с красной физиономией клоуна. Она подбирает обертку, чтобы выкинуть ее.

– Хорошо, я сам не заметил, –  шутит Судден. –  Терпеть не могу клоунов.

– Я помню эти карамельки, –  проговаривает Санна. – У Эрика никогда не получалось управляться с этой клешней…

Она обрывает себя на полуслове и смотрит на Суддена:

– Но те игровые автоматы уже несколько лет как не работают?

– Какие? –  спрашивает Эйр. – О чем вы?

– В парке аттракционов у скалы. Конфета оттуда. Только он уже несколько лет как закрылся.