Грань

– Шемы, – опасливо, и одновременно восторженно прошептал Акти.

Пережив секундное замешательство, я обернулся к Сину, который с прищуром, будто прицеливаясь, глядел вслед удаляющимся самолётам:

– Что это значит?

– Не знаю. Но это не шемы Повелителя Энки. Его шемы «Магир» и «Наргир» меньше этих, а «Нахаш» и «Сахур» – больше.

– Шемы часто летают в этих местах?

– Чужие – никогда. Во всяком случае, я такого не припоминаю.

– Так. Все ко мне! – скомандовал я и дождался пока все встали полукругом. – Друзья, я думаю, что врагам стал известен наш маршрут, и очень вероятно, что нас попытаются перехватить где-то в пути. Что будем делать? Хочу выслушать всех.

– Выполнять приказ Повелителя Энки, – мрачно ответил Син.

– Пойдём осторожнее и будем внимательнее, – прогудел Акти.

– Ещё не известно…

– …за нами ли посланы шемы, – проговорили Рахур и Нигир.

– Пойду вперёд, Сагни за мной. Если что предупредим, – сверкнул глазами Лихур.

– Ага! Встретим чужаков и открутим им кое-что! – заржал Сагни.

– Ты сам что думаешь? – тихо спросил Гирсу.

А что тут было думать. Не оставалось никаких сомнений, что план скрытной прогулки вдоль экватора только что рассыпался в прах. Более того, чтобы выжить, вероятно, придётся драться. Удастся уклониться от боя – отлично, не удастся – придётся побеждать. С этим тоже всё ясно. Но не понятно другое: кто нам противостоит. Если – «скорпионы», то надо ожидать ударов исподтишка и разных диверсий. Если – боевой отряд, то предстоит открытое вооружённое столкновение. Если – местный спецназ с дальнобойным вооружением, то, скорее всего, нам кранты. С другой стороны, любое сражение – уравнение со многими неизвестными. Бой всегда непредсказуем, поскольку нельзя учесть всех случайностей, а потому шанс есть всегда. В любом случае нужно готовиться к внезапным нападениям, схваткам, крови и смерти, а, между прочим, я категорически не желал помирать и спутников своих терять не хотел. По ходу общения я понял, что они сильные и надёжные стражи, но неопытные бойцы. Да, и я не бог весть какой вояка. Но деваться некуда и выбирать приходится между плохим и очень плохим.

– Я полагаю, что где-то впереди нас поджидают враги. Вы уже поняли, что меня, а значит теперь и вас, хотят убить. Кто и за что, понятия не имею. Но, похоже, схватки нам не избежать, и нападение может произойти в любой момент. Поэтому советую вспомнить все свои боевые навыки и быть начеку. Кто из вас хорошо знает местность?

– Я, – вскинулся Лихур.

– Карту видел? – Он кивнул. – Есть ли возможность изменить маршрут?

– Да, но трёх мест нам не миновать. Скоро мы доберёмся до ущелья Лаки, в котором крутые изрезанные карнизами стены, в которых можно устроить засаду. Миновав ущелье можно двинуться несколькими путями, но неизбежно придётся пройти между горой Кири и Жёлтым озером по узкому коридору. Это второй опасный участок. Дальше, проще. Местность понижается и до Большой Реки есть много путей. А вот через саму Большую реку в этой части её течения можно переправиться только в одном месте, поскольку выше и ниже сплошные пороги, водопады и водовороты. Это третий опасный участок.

– Ясно. А возможно ли пройти южнее, – я указал рукой на юг.

– Нет. Там скалистые горы, за ними два озера, сплошные болота и непроходимый лес. С другой стороны, – Лихур махнул на север, – то же самое, но горы пониже, а за ними множество мелких солёных озёр и сплошные болота.

– Понятно. Слушай мою команду. Лихур идёт налегке первым, за ним в десяти шагах Сагни. Основная группа движется в ста шагах за ними. Замыкающий Акти. В пути изъясняться только жестами и сигналами. При малейшей опасности Сагни докладывает либо мне, либо Сину. Привал возле ущелья Лаки. Вопросы есть? Тогда вперёд.

Лихур и Сагни передали свои дорожные сумки Рахуру и Нигиру и исчезли среди кустов и камней. Через пару минут мы двинулись следом по окраине плато, и, хотя местность то повышалась, то понижалась, по сравнению с каменной свалкой, что осталась позади, казалась почти проспектом. Я кое-как приспособился и, войдя в ритм движения, рассмотрел окружающую панораму.

Вокруг серыми и красно-коричневыми пятнами раскинулось каменистое плато, покрытое куртинами колючих кустарников и редкими деревьями, в которых суетились какие-то пичуги и мелкая живность. Вдалеке зеленела полоса тропического леса, очерченная двумя линиями гор: невысоких жёлто-зелёных вблизи и лилово-голубых у самого виднокрая.

Мы шагали и шагали на юг. Прошёл час, другой, и под безжалостными лучами экваториального солнца моё благодушное настроение испарилось. Казалось, полдень онемел от зноя. Тени исчезли. Камни и воздух раскалились. Одежда насквозь пропиталась потом и солью, а поклажа повисла на плечах невыносимой тяжестью. Беспощадное светило слепило усталые глаза, и, когда в них уже завертелись серо-зелёные круги, появился Сагни и, хрипло дыша, проговорил скороговоркой.

– Ущелье в ста шагах впереди. Лихур спрашивает: пойдём поверху или понизу?

От жары, духоты и недостатка кислорода я уже почти ничего не соображал и лишь слабо махнул рукой Сину. Тот, оглядев местность, посмотрел на меня и хрипло произнёс:

– Пойдём низом. Там вода и прохлада. Мы здесь остановимся, а вы поищите место для спуска.

Разгрузившись, мы забрались в узкую тень у нагромождения камней. Я стянул куртку, привалился спиной к относительно прохладной поверхности, вытянул ноги, глотнул воды и незаметно отключился. Сказалась тревожная бессонная ночь, отсутствие нормальной пищи, сумасшедшая гонка под палящим солнцем и обезвоживание. Разбудил меня толчок в плечо. Надо мной склонился Син и тихо сказал:

– Пришёл Лихур.

Я со стоном поднялся на ноги и подошёл к моим спутникам, собравшимся вокруг разведчика.

– … вверх по ущелью большая низина, осыпь с ручьём и водопад. Рядом плоский карнизный выступ.

Глядя на испачканные грязным потом усталые лица гигантов, я подавил желание немедленно объявить привал, и коротко сказал:

– Добро. Готовимся к спуску. Отдохнём внизу, там же устроимся на ночёвку.

Воины кивнули и взвалили на плечи поклажу.

Через полчаса мы добрались до широкой расщелины, в глубине которой между камней пенился поток, падающий в ущелье узким водопадом. Син осмотрелся и определил порядок и очерёдность спуска. Пока я, лёжа на животе и замирая от страха, заглядывал в тёмную пропасть ущелья, Рахур, порывшись в одной из сумок, извлёк две бухты тонкого, но невероятно прочного троса. Фал закрепили на прочном выступе и сбросили вниз.

Первым отправился вниз Лихур. Он подёргал трос, обвязался страховкой, которую прихватили могучий Акти и Син. Лихур подмигнул мне, скользнул по карнизу и скрылся за краем. Минут через пять трос дёрнулся и снизу раздался приглушённый крик.

Спустя час мы все стояли на дне каньона. В этом узком ущелье несла свои воды бурная река Лаки, берега которой вплоть до отвесных каменных стен покрывала мелкая и средняя галька. Оглядевшись, я понял, что в сезон дождей распухающая от избытка воды река заполняла всё ущелье до краёв и яростно точила отвесные скалы. Сейчас поток нёс мутные воды лишь в середине в пределах русла.

После убийственной гонки и перенесённого напряжения спуска, меня буквально шатало от усталости, да и мои спутники тоже выглядели не лучшим образом. В насквозь промокших от липкого пота рубахах они, молча, сидели, свесив руки и головы, и с наслаждением вдыхали прохладный воздух. Вокруг беспорядочно валялись мешки, оружие сброшенные куртки и побелевшие от соли головные платки.

К счастью искать место ночёвки не пришлось. Неподалёку от чаши водопада под каменным козырьком обнаружилась ровная песчаная площадка. Однако спать на песке означало гарантированную простуду. И подстилку изготовить было не из чего, поскольку вокруг не росло ни единой травинки. Задача решилась чуть позже, когда Рахур отыскал неподалёку несколько завалов принесённого рекой сухого плавника.

Пока мужики устраивали стоянку, я направился к реке. Забравшись на большой плоский валун у самой воды, я буквально упивался спасительной прохладой. Река оглушительно шумела, но в тот момент я воспринимал этот грохот, как мелкое неудобство. Глубоко втягивая наполненный влагой свежий воздух, я поднял голову, и злорадно окинул взглядом край ущелья, где мерцал воздух от изливающих нестерпимый жар раскалённых камней.

Слегка передохнув, я включился в устройство лагеря. Покончив с неотложными делами, народ занялся приведением себя в порядок. Лично я с нетерпением ждал этого момента. Кожа чесалась, и одежда противно липла к телу. Мне нестерпимо хотелось смыть пот и простирнуть насквозь просолившуюся одежду. Осмотрев берег, я начал было прикидывать, где можно забраться в воду. Но, оглушительный грохот потока, бурная пляска перекатов и клочья пены в водокрутах заставили меня отказаться от безумной затеи. Я передёрнул плечами, на секунду представив такое убийственное купание. Стоп. А зачем мне бешеная река, если имеется кое-что получше. Я оглянулся, и засмеялся, глядя на быстрые брызги водопада.

Стянув прилипшую к телу одежду, я нетерпеливо шагнул в тугие серебристые струи. Словно дождавшись встречи, прохладная вода радостно обняла меня, проникла во внутреннее пространство и буквально за минуту вытянула из меня всю усталость. Испытывая восторг от таких разительных перемен, я громко позвал ребят смыть грязь, пот и утомление.

Первым в поток водопада с радостным воплем запрыгнул неугомонный Сагни. Немного поплескавшись, он поднял голову, подставив струям лицо. Глядя на окутанного сверкающими брызгами гиганта, я решил провести опыт, о котором думал по дороге. У меня появилось несколько интересных идей, но я не был уверен в их истинности. Суть их сводилась к ответу на вопрос: распространяются ли мои отношения с силами Стихий только на меня, или их можно перенести на кого-то, находящегося поблизости? Мне очень не хватало опыта и достоверных знаний, поэтому я решил действовать наугад.

Встав в поток, я зажмурился, сосредоточился и представил, как Вода лечит и восстанавливает силы Сагни. Открыв через минуту глаза, я увидел, что он как-то сник и замер, словно к чему-то прислушиваясь.

– Э-эй, Сагни, что случилось? – я попытался перекричать шум реки и водопада, но гигант меня не слышал. Уставившись прямо перед собой и подёргивая пальцами правой руки, он шевелил губами, и, даже в прозрачных струях мне показалось, что его глаза полны слёз. Из водопада мы выбрались одновременно. Сагни недоуменно вертел головой и кривил рот в попытке скрыть свои чувства.

– Кх-х. Мне вдруг почудилось, кх-х, что я ребёнок и меня качает, кх-х, моя мама, – хрипло выкашлял он, потом отвернулся и медленно побрёл прочь вдоль реки.

Я поглядел ему вслед. М-да. Неожиданный эффект. Попрыгав на одной ноге, я вытряхнул из уха воду, повернулся к водопаду и принялся шмыгать в воде одежду, заодно обдумывая случившееся. Похоже, воздействие энергии Воды вскрыло его глубоко запрятанную и значимую лично для него проблему: отсутствие близких людей и душевное одиночество, и невольно индуцировало его воспоминания о детстве.

Стоп! Мысль крутится… нужно поймать… Так. Допустим, если мои новые способности общения со Стихиями могут влиять и на душевное, и на физическое состояние находящихся со мной в контакте людей, то в критический момент это может пригодиться для лечения. Надо запомнить. Жаль, что нет времени поэкспериментировать.

Я подхватил выстиранные вещи и направился к костру, а в водопад шумно влезли Син и Лихур. Развесив одежду на палках у костра, я повернулся к Гирсу, который тоже готовился искупнуться.

Он кивнул на удаляющегося Сагни и прокричал:

– Куда это он?

– Пусть пройдётся, никуда не денется.

Слегка перекусив, мы принялись готовиться к ночёвке. Подстилка из сухих веток получилась толстой, жёсткой и неудобной, но выбирать не приходилось. К тому же мы всетак устали, что могли заснуть буквально на камнях.

Наши уши уже почти не замечали грохота реки, и только необходимость кричать при разговоре напоминала об этом неудобстве и заставляла нас больше помалкивать или общаться жестами. Незаметно наступили сумерки, быстро сгустившиеся возле постреливающего оранжевыми искрами костра. Я закутался в плащ и с наслаждением забрался на жёсткое ложе, втиснувшись между Сином и Гирсу. Они для порядка поворчали, но потеснились. Подложив под голову сумку, я улёгся на спину и с удивлением увидел, как лиловый сумрак вдруг сменился кромешной темнотой. Будто кто-то щёлкнул выключателем. Когда-то я читал о такой особенности прихода ночи в тропиках, а теперь увидел воочию. Поразительно.

Незаметно мои глаза растворились в непроницаемом мраке, и я провалился в глубокий сон.