Грань

Очнувшись на рассвете, я нехотя стряхнул затухающие отголоски сна, смешавшиеся со звуками раннего утра. Восходящее солнце чуть высветлило в проёме входа стелющийся туман. Я лежал на спине и блаженно жмурился, наслаждаясь щебетанием птиц и пьянящими запахами леса.

Приподнявшись на локте, в полумраке пещеры я увидел, что сидящий у прогоревшего костра Гирсу привалился к стене и клюёт носом. Ничего не скажешь, хорош страж. Я уже хотел откинуться назад, и тут мне померещилось какое-то движение над его плечом. Я напряг глаза и в расщелине разглядел плоскую голову большущей змеи. Остатки сна, как ветром сдуло.

Я протянул руку за голову, вытянул из ножен тесак и, метнувшись к уже очнувшемуся Гирсу, отсёк гадине башку. Он вытаращился на меня, и не знаю, что его больше потрясло, мой бросок с тесаком или вид обезглавленной трёхметровой змеюки, которую я вытянул у него из-за плеча. Гирсу с минуту глазел, то на меня, то на змею, а потом, передёрнув плечами, с воплем отскочил в сторону. Из глубины пещеры грохнул смех проснувшихся от нашей возни гигантов.

Бросив змею к ногам Рахура, я попросил его разделать добычу и зажарить на палочках, а сам выбрался наружу.

Свежий насыщенный озоном воздух опьянял. От ночного потопа остались только мелкие лужи, которые буквально на глазах исчезали в песчаном грунте. Под лучами солнца туманная дымка быстро испарилась, и умытая небесной водой зелень засверкала на утреннем солнце всеми оттенками от изумруда до салата. Отличное настроение разбудило эмоции, взбодрило и добавило сил. Наверно что-то подобное испытывали и мои друзья.

После завтрака, мы уже начали сворачивать лагерь, когда из ближайших зарослей вынырнул Лихур. Как выяснилось, по просьбе Сина он до рассвета отправился на разведку местности. Отдышавшись, Лихур стянул насквозь промокшую рубаху, набросил на плечи свою меховую накидку и сообщил, что примерно в километре отсюда русло реки сворачивает на юг. Это означало, что с этого момента мы расстаёмся с рекой Лаки.

Я вытащил медную пластину с картой, сориентировал её по компасу и взял азимут на торчащий на горизонте пик Кири. После недолгих сборов наш маленький отряд покинул место ночёвки.

Пройдя через редкий лес, ближе к полудню мы поднялись на невысокий плоский холм, с которого мы впервые разглядели синюю затуманенную вершину с белой шапкой снега на макушке. Действительно, гора Кири ориентир, что надо. Однако по моим прикидкам до неё нам предстояло топать не меньше трёх дней, да и то при условии, что будем поторапливаться. Подумав об этом, я вдруг поймал себя на мысли, что меня больше не затрудняет поход сам по себе. Я настолько хорошо приспособился к новым обстоятельствам, что проблемы первого дня пути теперь казались смешными.

С приличной скоростью мы шагали по ровным участкам между зарослями и каменистыми холмами, покрытыми куртинами травы и невысоких кустарников. Однако иногда в распадках лес густел и смыкался сплошной стеной, и тогда нам приходилось прорубаться сквозь переплетённые заросли и висящие в воздухе корни.

Вспоминая то, что мне известно о тропических лесах, среди множества железных деревьев я узнал ореховое дерево, зебрано, мощный падук, коренастые африканские дубы и стройные гевеи, а пару раз нам встретились скопления драгоценных эбенов. Кроны некоторых деревьев пестрели заманчивыми россыпями плодов, но лазить по веткам у нас не было ни времени, ни желания, а внизу незрелые зелепухи не вызывали никакого аппетита.

В более низких и влажных местах стали появляться мощные и высокие, опутанные фикусами, лианами и мхами деревья, в кронах которых прыгали зелёные мартышки, с криком и воплями разбегающиеся при нашем приближении. На одной из полян мы вспугнули стайку саблерогих антилоп, метнувшихся вдоль прогалины и потревоживших пару дикобразов, недовольно прошелестевших длинными иглами. Невероятное разнообразие лесной жизни поражало воображение.

Под впечатлением от красоты здешней природы, я непрерывно вертел головой, пытаясь всё запомнить, и не уставал нажимать на кнопку фотокамеры. Отыскивая ракурс, я частенько останавливался, за что расплачивался ушибленными ногами, когда идущий следом Гирсу с разбега на меня натыкался. Смиренно выслушивая ворчливые замечания Сина, и потирая ушибленные конечности, я всё рано продолжал украдкой делать снимки.

Не смотря на высокий темп движения, по ходу мы всё-таки умудрялись общаться и делиться впечатлениями. Однако только вечером на привале мы могли подробно и спокойно поговорить, если, конечно, не гоняли «мяч» на подходящей полянке.

Путь до горы Кири занял трое суток. И, чем ближе мы подходили к подножию этой громадины, тем сильнее меня охватывала тревога. Гигантский потухший вулкан взметнулся слева, закрывая полнеба, и где-то впереди начинался проход между его подножием и Жёлтым озером.

Хорошо понимая размер опасности, я не рискнул под вечер втягиваться в узкий коридор, и предложил своим спутникам разбить лагерь примерно в миле от злополучного прохода. Никто не возражал, и мы провели тревожную ночь в скальной расщелине, не разжигая огня. Предчувствуя реальную угрозу, гиганты долго возились с оружием, перекладывали снаряжение, латали одежду и тихо переговаривались, вспоминая разные боевые эпизоды.

Я понимал, что стражей не требовалось поучать, но на мне лежал огромный груз ответственности, и, чтобы хоть немного разрядить напряжение, рано утром перед выступлением я решился сказать несколько слов:

– Друзья мои. По воле судьбы мы оказались вместе. Вы пошли за мной, совсем не зная меня, и я хочу вам сказать: пока я жив, вы можете на меня рассчитывать. Впереди нас ждёт неизвестность, а может и вечность. Прошу об одном, вспомните все мои наставления, и знайте, вы лучшие воины этого мира. Будьте спокойны и храбры, но попусту не рискуйте. Присматривайте друг за другом и выручайте без промедления. Главное ваше оружие – это сила духа, вера в победу и крепкое плечо друга. Возможно, наши опасения не подтвердятся, и тогда по ту сторону коридора мы посмеёмся над ними. А пока спокойствие, внимание и мужество.

По команде Сина вперёд пёстрой тенью метнулась леопардовая накидка Лихура, мы чуток подождали и попарно отправились следом. Первыми двинулись Рахур и Нигир, за ними Син и Сагни, потом я, а замыкали строй Гирсу и Акти.

Редкий лес остался позади, и открывшееся впереди ровное пространство стало заметно сужаться, и я сразу понял, в чём заключалась опасность, о которой предупреждал Лихур. Между обрывистыми скалами подножья горы и заросшим тростником и папирусом болотистым берегом вдаль уходила узкая полоса ровной и твёрдой земли шириной примерно полсотни шагов, а в местах каменных осыпей этот проход суживался вполовину. Поистине, вторые Фермопилы.

Я тихонько свистнул, предупреждая воинов о полной боевой готовности. Но учёного учить, только портить. Мужики и сами знали, что нужно делать. По команде Сина они остановились, скинули и убрали в сумки куртки и полушляпы. Повязав потуже головные платки, они сдвинули ножны с тесаками вперёд, и на левые руки по моему совету накинули дорожные плащи. Сумки стражи повесили сзади на черенки копий, что позволяло одним движением избавиться от поклажи. Я тоже скинул куртку и шляпу, оставшись только в тельняшке, снял с шеи всё кроме крестика, аккуратно всё свернул и убрал в мешок.