Как быть духовным в недуховном мире
Когда мы поднимаемся над потребностями, основанными на страхе, мы понимаем тщетность попыток изменить нашу внутреннюю ситуацию окольными путями изменения нашей внешней ситуации. Мы понимаем, что то, чего мы на самом деле хотим, – это не набор идеальных внешних обстоятельств. На самом деле наша мечта об идеальных внешних условиях была основана на неправильном понимании того, что это даст нам внутреннее чувство, которое мы ищем. Как я уже сказал, общество всеобщего благосостояния основано на предположении, что, если общество удовлетворяет материальные потребности людей, они автоматически становятся счастливыми. Как доказали миллионы людей, это не так. Счастье за деньги нельзя купить, это лишь временное отвлечение от несчастья.
Когда мы поднимаемся до потребности в самоактуализации, мы понимаем, что, если наша цель – вызвать внутреннее чувство, бесполезно пытаться добиться этого путём изменения внешних условий. Вместо этого логично, что мы стремимся вызвать желаемое внутреннее чувство, работая напрямую с нашими внутренними условиями, нашей психикой. Самоактуализация заключается в том, чтобы подняться над принуждением к изменению мира и других людей (факторы, над которыми мы не имеем большого контроля) и вместо этого работать напрямую с нашей собственной психикой – фактором, который мы потенциально можем полностью контролировать.
Я знаю, что это последнее утверждение будет противоречить тому, что нам всем говорили, когда мы росли, а именно, что у нас мало или совсем нет контроля над нашей собственной психикой. Позже я объясню, почему нам это говорили, но сейчас важно то, что миллионы духовных людей доказали, что мы действительно можем контролировать свою психику. И развитие демократии также доказывает, что мы можем подняться над обсессивно-компульсивной потребностью изменять других людей и вместо этого сосредоточиться на изменении самих себя. Потому что истинно демократическое общество по самой своей природе превзошло необходимость насильственного свержения других обществ, даже необходимость контролировать людей.
Почему мы должны «поступать с другими»
Однажды я представил, что бы произошло, если представители Советского Союза встретились с представителями Дании и многих других демократических стран. У представителей Советского Союза возник параноидальный страх, что современные демократии замышляют свергнуть советскую систему. Демократические представители знали бы, что у них не было такого намерения, но как они могли бы убедить Советы в их ненасильственных намерениях? Не мог быть достигнут мир путём переговоров, потому что Советы всё ещё были бы охвачены страхом и считали, что каждый хочет делать с ними то, что они хотят сделать с другими.
Для меня было большим открытием осознание того, что это психологическая причина всеобщего принципа – не делать другим того, чего мы не хотим, чтобы они делали с нами. Простой психологический механизм состоит в том, что, если у вас есть желание контролировать других людей, вы автоматически думаете, что все другие люди хотят контролировать вас. Это означает, что вы думаете, что живёте в мире, где все хотят контролировать вас, а это значит, что вы никогда не сможете жить в мире. Во время холодной войны американцы были убеждены, что Советы хотят захватить Америку, а Советы были убеждены, что американцы хотят захватить Советский Союз. На самом деле не имеет значения, были ли правы оба или кто-то один из них, потому что психологический эффект заключался в том, что ни один из них не мог жить в мире.
На самом деле демократия основана на осознании того, что за заявлением «поступать с другими» скрывается фундаментальная истина. В большинстве современных демократий мы приписываем это утверждение Иисусу, но на самом деле оно встречается практически во всех религиях, известных человечеству. Я пришёл к выводу, что это потому, что он описывает универсальный принцип, естественный закон, если хотите.
Опять же, мы, люди, являемся психологическими существами. В течение тысяч лет подавляющее большинство людей находилось в ловушке дефицита и опасалось, что другие люди причинят им вред, чтобы продвинуть их собственные интересы. Вот почему у нас был такой долгий период мировой истории, в котором преобладали недоверие и конфликты. Как мы смогли избавиться от этого недоверия? Так, что некоторые люди постепенно пришли к осознанию того, что изменить себя важнее, чем изменить других людей. Они поняли, что, если бы все люди действительно доверяли друг другу и сотрудничали, мы могли бы достичь гораздо большего, объединившись, чем мы могли бы достичь, будучи разделёнными.
Они поняли, что для того, чтобы выйти из конфликта, некоторые люди должны были сделать первый шаг. Некоторым людям пришлось поверить в обещание, данное всеми религиями, а именно, что если вы относитесь к другим людям так, как хотите, чтобы они относились к вам, они (возможно, не сразу, но в конечном итоге) будут относиться к вам так же, и тогда все будут процветать. По сути, это более высокое понимание причины и следствия.
Мы видим, что, хотя человечество было разделено, прогресс был относительно небольшим. За более чем тысячу лет так называемого Средневековья Европа добилась лишь незначительного прогресса с точки зрения условий жизни населения в целом. Однако после прихода демократии большая свобода и сотрудничество привели к невероятному улучшению условий жизни населения. Если причина – разделение, то следствием является бедность. Если причина – сотрудничество, результат – процветание. Тем не менее, пока люди находятся в ловушке дефицита потребностей, им трудно сотрудничать. Только когда они подойдут к потребностям самореализации, они смогут сотрудничать таким образом, чтобы вести к обоюдному прогрессу, к беспроигрышной ситуации.
Что действительно движет историю
Я пришёл к выводу, что мои уроки истории в школе давали очень одностороннее понимание истории. Они были сосредоточены на внешних событиях и поэтому укрепили основанное на страхе мнение о том, что единственный способ изменить наш жизненный опыт – это изменить наши внешние условия, то есть изменить других людей и взять под контроль природу.
Теперь я понимаю, что историю человечества нельзя понять без учёта психологических условий. Все события, которые мы видели в до демократическом мире, были вызваны обсессивно-компульсивной потребностью справиться со страхом и непониманием того, что единственный способ преодолеть внутренний страх – это контролировать внешние условия. За всем внешним, политическим и технологическим прогрессом, который мы наблюдали, кроется более глубокая причина. Также был прогресс в нашем общем уровне сознания. Существование демократических обществ, основанных на уважении универсальных прав, доказывает, что критическая масса людей начала работать над своими потребностями в самоактуализации и больше не находится во власти страха и паранойи. Это развитие до сих пор было в значительной степени бессознательным. Люди проходили через этот процесс, не осознавая того, что они делают.
Но представьте себе возможности, если бы больше людей могло сознательно принять свои потребности в самореализации и начать работать над ними? Для начала только представьте, как это может повлиять на проблему психических заболеваний. Самоактуализация заключается в том, чтобы взять под контроль свою собственную психику, и если мы можем справляться с психологическими состояниями самостоятельно, зачем нам использовать государственную систему здравоохранения? Конечно, это также окажет огромное влияние на психологическое благополучие людей.
Это может переместить нас из общества всеобщего благосостояния в общество благополучия.
Потребности по Маслоу и современные демократии
Следствием пирамиды потребностей Маслоу является то, что мы можем разделить людей на группы, в зависимости от того, какие потребности доминируют в их психике. Давайте свяжем это с современными демократиями:
Физиологические потребности. В современных демократиях эти потребности не доминируют в жизни большинства людей. Люди знают, что эти потребности можно удовлетворить, работая, или воспользовавшись сетью социальной защиты. Есть некоторые исключения, например, преступники, которые всё ещё чувствуют потребность воровать, чтобы удовлетворить свои потребности.
Потребности в охране и безопасности. Опять же, большинство людей чувствуют, что живут в обществах, где их безопасность гарантирована. Преступники и сторонники теории заговора – исключение.
Потребности в любви и принадлежности. Некоторые люди в первую очередь сосредоточены на принадлежности к какой-либо группе и поэтому делают всё возможное, чтобы эта группа их приняла. Тем не менее, в современных демократиях большинству людей не составляет труда быть принятым их обществом, и им ничто не мешает соответствовать нормальной культуре. Исключения составляют преступные группировки или радикальные религиозные или политические группы.
Потребность в уважении. Современные демократии в целом добились прогресса в преодолении классовой структуры, при которой некоторые люди рассматривались как элита, а население в целом – как принадлежащие к низшему классу. Это помогло большинству людей удовлетворить свои потребности в уважении, живя нормальной жизнью. Поэтому всё больше и больше людей стремятся к самоуважению, то есть к уважению, которое исходит изнутри. А это значит, что они приближаются к разделительной черте работы над потребностями самоактуализации. Вы не можете по-настоящему уважать себя, исходя из чувства дефицита. Вам нужно сделать шаг вперёд и начать работать над тем, как вы видите себя, каким существом вы себя считаете.
Потребности в самореализации. Как сказал Маслоу, предыдущие категории потребностей – это потребности дефицита, основанные на страхе. Когда человек чувствует, что эти потребности удовлетворены в критической степени, для него естественно перейти на следующий уровень потребностей и начать работу над самоактуализацией. И то, чего достигли современные демократии, – это создание обществ, в которых большое количество людей может сосредоточиться на этих высших потребностях.
Логический вывод состоит в том, что, когда общество позволяет людям относительно легко восполнить их дефицит в критической степени, это общество даёт людям основу для работы над потребностями самоактуализации. Это означает, что во всех современных демократиях следует ожидать, что всё больший и больший процент населения готов работать над потребностями самоактуализации. Этого просто следовало ожидать, и это возвращает нас к теме того, почему в современных демократиях наблюдается рост психических заболеваний.
Я думаю, что то, что я скажу здесь, может выйти за рамки концепции Маслоу, поэтому я не утверждаю, что это его вывод. По моему опыту, существует критическая грань между людьми, движимыми дефицитом потребностей, и людьми, сосредоточенными на потребностях самоактуализации. Пока нами движет дефицит, мы понимаем, что его удовлетворение зависит от внешних факторов. Мы думаем, что для того, чтобы создать желаемое внутреннее состояние (безопасность, принадлежность, уважение), мы должны получить что-то извне или изменить что-то вне нас самих. Когда мы переходим к потребностям самоактуализации, мы понимаем, что нам не нужно ничего извне. У нас есть всё, что нам нужно, чтобы реализовать себя внутри себя. То есть у нас больше нет необходимости менять внешние условия, в том числе других людей. Конечно, этот сдвиг не происходит в одно великолепное прозрение, поэтому мы видим так много духовных людей, которые проходят долгую фазу приближения к самоактуализации, думая, что им нужен внешний гуру или учение.
Однако, когда мы переходим к потребностям самоактуализации, мы начинаем сосредотачиваться на изменении нашей собственной психики, а не на изменении Вселенной или других людей. Это означает, что сейчас нашей самой важной потребностью становится найти какую-то идею или учение о том, как мы можем справиться со своей психикой. И именно эта потребность не удовлетворяется в современных демократиях. Причина в том, как я уже объяснял, что война между официальным христианством и материализмом помешала нашим обществам дать людям универсальное учение о том, как справиться с нашими собственными психологическими условиями.
Что происходит, когда люди осознают, что самым важным аспектом их жизни является изменение самих себя, но они не знают, как начать это делать? Что ж, стоит ли удивляться тому, что это может быстро перерасти в то, что мы сегодня называем психическим заболеванием, таким как чувство безнадёжности, которое может привести к депрессии? Когда вы переходите к самоактуализации, хорошая материальная жизнь, предлагаемая вашим обществом, внезапно может показаться совершенно бессмысленной или, по крайней мере, недостаточной, чтобы дать вам чувство цели в жизни. И если человек, находящийся на уровне самоактуализации, не понимает, что у жизни есть цель, это может быстро стать серьёзной психологической проблемой. На мой взгляд, это объясняет большую часть случаев депрессии, наблюдаемых в современных демократиях.
Я слышал, как психологи говорят, что многие формы более серьёзных психических заболеваний – это крик о помощи, попытка сказать: «Вот я, и у меня острая потребность, которую не удаётся удовлетворить!» Что, если эта насущная потребность состоит в том, чтобы научиться актуализировать себя? Подумайте, сколько душевных страданий это вызывает, а затем подумайте, насколько это совершенно ненужно. Всё это вызвано тем фактом, что наши современные общества не смогли выйти из тупика, вызванного войной между христианством и материализмом.
Когда я впервые осознал это, что произошло в возрасте 18 лет, для меня было таким потрясением, что моё общество могло претендовать на то, что оно настолько утончённое, но в то же время совершенно бессильно разрешить эту войну мировоззрений. И я всё ещё шокирован тем, что за последние 44 года здесь не было достигнуто большего прогресса. Я имею в виду, на самом деле, сколько ненужных страданий требуется, прежде чем критическая масса людей проснётся и поймёт, что это просто не может продолжаться, и что нам нужно мыслить за пределами этих двух замкнутых ментальных рамок?
6 | Как нам узнать, что является реальным?
Конечно, вопрос в конце последней главы риторический, в том смысле, что я уже знаю ответ. Дело в том, что в нашем обществе по-прежнему доминируют люди с закрытыми умами. Их умы закрыты, потому что они сосредоточены на дефицитных потребностях, на потребностях, основанных на страхе. Они очень сильно нуждаются в чувстве безопасности и получают его, придерживаясь мировоззрения, которое считают полным, непогрешимым, обладающим абсолютным авторитетом и представляющим единственную истину. Они нуждаются в этом ощущении обладания конечной системой мышления, чтобы иметь возможность справиться с экзистенциальной ненадёжностью человеческого существования, и они не могут выжить психологически, если их мировоззрение находится под угрозой. Поэтому они должны защищать эту точку зрения всеми средствами, которые считают подходящими. Вопрос лишь в том, какие средства они считают подходящими (насильственные или ненасильственные). Однако я думаю, что мы можем перейти на более глубокий уровень понимания.
С детства я не мог понять, как люди придерживаются противоположных и несовместимых точек зрения, и при этом каждый считает, что именно его точка зрения является единственно верной. Классическим примером может служить христианин-фундаменталист, который верит, что Библия – это истинное слово Божье, и материалист-фундаменталист, который убеждён, что если чего-то нельзя обнаружить органами чувств (или материальными инструментами), то этого не существует. Большинство людей считает, что если точки зрения двух людей несовместимы, то кто-то из них не прав, так как кажется абсолютно логичным, что может быть только одна истина. Мне потребовались десятилетия, чтобы разрешить эту загадку, и это – многослойное объяснение. Итак, начнём с самого универсального.
Процесс восприятия
Однажды я работал в открытом офисе в штате Юта с группой очень хороших людей. У нас было много дискуссий на духовные темы, которые возникали из-за того, что я был единственным, кто не принадлежал Мормонской Церкви в этом офисе, и они очень хотели обратить меня (мой стандартный ответ состоял в том, что Мормонская Церковь слишком стара для меня).
Однажды заведующий нашим отделом пришёл ко мне и без предупреждения задал вопрос: «Откуда мы знаем то, что знаем?» Он был очень серьёзен, так как только что осознал эпистемологическую проблему, над которой философы бились веками. Я попытался сказать, что мы знаем то, что знаем, потому что это интуитивно кажется нам правильным, но это не удовлетворило его (и меня, если уж на то пошло). Позже я часто думал о его вопросе, и мне потребовалось много времени, чтобы найти то, что я считаю разумным ответом. Позвольте мне начать с разговора о восприятии.
Мой отец работал на типографии, и каждый год на Рождество они выпускали бюллетень. Однажды на обложке была следующая иллюстрация:
Я сохранил этот бюллетень и за эти годы, должно быть, часами пристально смотрел на этот рисунок. Сегодня легко найти ещё больше таких, так называемых, оптических иллюзий, включая классический рисунок, который выглядит либо как старуха с большим носом, либо как молодая девушка с пером в шляпе. Я был очарован рисунком, потому что интуитивно чувствовал, что он может помочь мне понять что-то важное о том, как мы смотрим на жизнь.
Когда мы смотрим только на левую сторону рисунка (возможно, закрывая правую сторону), кажется, что есть три отдельных круглых колышка. Когда мы быстро смотрим на весь рисунок, он выглядит так, как будто три колышка соединены с прямоугольным блоком. Но когда мы внимательно смотрим на правую сторону, мы видим, что некоторые линии отсутствуют, так что колышки не полностью соединены с блоком. Это невозможный объект, который на самом деле не может быть сделан в трёх измерениях. Теперь большинство людей называют это оптической иллюзией, потому что они говорят, что это обманывает глаза. Я говорю, что это обманывает мозг, а ещё разум, это показывает нам нечто существенное о том, как наше подсознание влияет на наше восприятие жизни.
Естественно, все мы слышали о Зигмунде Фрейде, которого иногда называют «отцом психологии». Что бы мы ни думали о нём, он ясно дал понять, что у нас есть подсознательная часть ума, которая может оказывать глубокое влияние на наше сознательное поведение и выбор. Это также относится к тому, как мы видим мир.
Допустим, я смотрю на яблоко. Большинство людей сказали бы, что мои глаза видят яблоко, но учёные давно знают, что это не так. Мои глаза не видят объект, и они не называют его яблоком или чем-то ещё. Глаз – сложный аппарат, но он может только принимать световые лучи (которые отражаются от яблока), преобразовывать их в электрические сигналы и посылать эти сигналы в мозг.
Когда я был ребёнком, в газетах печатали только чёрно-белые фотографии, которые, естественно, показывали человека с различными серыми оттенками кожи. Когда в школе я посмотрел на такую фотографию через увеличительное стекло, меня поразило, что то, что казалось областями различных оттенков серого, на самом деле состояло из маленьких чёрных точек. Вся картинка состояла из чёрных точек, и чем больше точек было (чем ближе они были друг к другу), тем темнее получался оттенок серого. Если посмотреть на такую картинку с очень близкого расстояния, то виден только узор из чёрных точек, невозможно понять, что он образует лицо человека. Когда же вы смотрите на неё издалека, вы воспринимаете целостный образ.
Что ж, человеческий глаз не видит никакой картинки, он видит только то, что эквивалентно чёрным точкам, составляющим газетную фотографию. Сетчатка воспринимает эти световые сигналы, но сама не посылает их в мозг. Глаз преобразует световые лучи в электрический сигнал, а затем посылает этот сигнал в мозг. Этот сигнал получает зрительная кора. Однако эта часть мозга также не видит яблока. Она просто отображает сигналы, которые получает от глаз, и направляет их в другую часть мозга.
Давайте сравним это с реальной ситуацией. У нас в городе много камер, установленных на перекрёстках. Одна камера записывает изображение конкретного перекрёстка, и изображение показывает, какое там движение. Обратите внимание, что мы никогда бы не сказали, что камера видит перекрёсток, потому что мы знаем, что камера – это механическое устройство без собственного разума. Что ж, глаз – это тоже механическое устройство без разума, и именно поэтому глаз ничего не видит. Глаз делает то же, что и камера: записывает сцену и посылает импульсы куда-то ещё.
Дорожная камера принимает световые лучи, отражающиеся от объектов на перекрёстке, преобразует их в цифровые сигналы и отправляет в командный отсек, где компьютер (сравнимый со зрительной корой головного мозга) отображает их на экране. До сих пор этот процесс носит чисто механический характер, и в нём не задействован человеческий фактор. В командном отсеке находятся несколько человек, и они смотрят на экраны, чтобы оценить и отрегулировать движение.
Для меня интересно то, что эти регулировщики сидят в тёмной комнате, и они не видят реальной сцены, только её изображение. Точно так же мой мозг находится в тёмной комнате (в черепе) и не видит окружающего. На самом деле, мозг может думать, что он видит свет, но на самом деле мозг никогда не испытывал свет непосредственно. Он видел только изображение, которое глаза передают в зрительную кору.
Весь смысл этого длинного объяснения в том, что, когда я смотрю на яблоко, мои глаза не видят яблока. Даже моя зрительная кора не видит яблока, она просто создаёт изображение внутри моего мозга. Так что же это такое, что называет этот объект яблоком и придаёт образу какой-то смысл или историю, возможно, даже какую-то оценку, хорошо это или плохо? Для некоторых людей яблоко может рассматриваться как нечто полезное для здоровья. Для других людей яблоко может быть самым опасным объектом в истории человечества, учитывая, что из-за него Адама и Еву (и, предположительно, всех нас) изгнали из Рая.
Другими словами, внутри моего черепа есть дух (джинн), который берёт каждый образ, проходящий через мои глаза в мой мозг, и накладывает какую-то интерпретацию на этот образ и на то, что он означает для меня. Этот дух не просто наблюдает. Он ищет закономерности, сравнивая то, что мы видим, с тем, что мы видели раньше, и с тем, что, как нам кажется, мы знаем. Большой вопрос заключается в том, ищет ли дух закономерности или он их создаёт, а затем накладывает их на образы, которые получает мой мозг? Видим ли мы то, что видят глаза, или то, что подсознательный дух хочет, чтобы мы видели?
Нажимая на тревожную кнопку
Так как же мы узнали то, что знаем сейчас? Мы знаем то, что знаем, потому что внутри нашего ума происходит процесс, при котором каждому импульсу, полученному извне, даётся интерпретация. Вопрос в том, как этот процесс происходит, и как он влияет на наш индивидуальный взгляд на жизнь. Позвольте мне привести практический пример.
Скажем, я просыпаюсь до рассвета и выхожу на улицу. Сейчас лето, птицы поют, и я наслаждаюсь спокойной сценой. Через некоторое время мои глаза обнаруживают свет, который постепенно становится ярче. Затем я вижу, что свет идёт с определённой стороны, и постепенно появляется очень яркое пятно. Это пятно поднимается выше и через какое-то время снова исчезает в противоположном направлении, и теперь снова темно. Я описал то, что обнаруживают мои глаза, и что показывает изображение внутри моего мозга. Однако это не то, что видит дух в моём подсознании. Он описал бы это событие следующим образом: «Солнце взошло на Востоке, совершило движение вдоль неба и ушло в закат на Западе».
На первый взгляд это может показаться разумным объяснением. Но обратите внимание, что глаз видит только свет, поэтому именно дух навязывает ему всю интерпретацию и называет что-то небом, солнцем, Востоком и Западом. Также обратите внимание, что интерпретация полностью оторвана от реальности. То, что мы называем солнцем, на самом деле не движется по небу. Это Земля движется относительно Солнца. Земля вращается вокруг своей оси, но наши органы чувств не могут воспринимать это движение. Мы не можем видеть, что Земля вращается, и по мере того, как мы движемся вместе с ней, мы постепенно перемещаемся на ту сторону Земли, которая обращена к Солнцу, и именно поэтому мы теперь можем видеть солнце. Обратите внимание, что Земля на самом деле не вращается в том направлении, которое мы предполагаем, основываясь на сенсорной информации. Мы движемся в противоположном направлении от Солнца, то есть движемся с Запада на Восток, создавая впечатление, что солнце движется с Востока на Запад.
Почему это так важно? Потому что это показывает нам, как легко мы можем навязать миру интерпретацию, которая находится вне связи с реальностью.