Развод. Цена нелюбви
– Рад за тебя,– хмыкнул Северцев, отодвинул девку и пошел в душ.
*****
– Там у вас что? – слышу я голос несущийся из-за двери. Стою, припав ухом к холодному стеклу, нетерпеливо перебирая ногами, как цирковой пони. Пришел все таки. Надо же.
– Капитан, я и так позволил вам слишком много,– насмешливо говорит мой свекор.– Давай не будем смотреть, что в черном ящике. Как в той игре. Сектор приз на барабане, помнишь? Я дам тебе…
– Я неподкупный полицейский, нимбом вон вам чуть притолоку не снес. И пришел сюда не для удовольствия. Ваша «фотокарточка» не вызывает трепета в моей измученной душе. Поступил сигнал, что вы тут собак расчленяете. Обязан проверить,– боже, что он несет? И с этим клоуном я собралась мстить. Да с ним в песочнице куличики лепить бесперспективное дело.
– Ордер есть у вас? – мне хочется стонать от злости и биться в эту гребаную дверь. Конечно у него нет ордера, И сейчас мерзавец Северянин просто свалит поджав хвост, руша все мои надежды на спасение.
– Ордер? Вы ордер хотите? Отлично. Только я с ордером не один приду. Группа следственная, понятые, пресса, такой резонанс, знаете ли. А после порно с вашим сыном в газете… Как думаете, сколько ваших партнеров соскочит, если узнают, что вы собак разделываете на шашлык? А борзописцы ведь и приукрасят, как обычно. Собак на младенцев поменяют. Кошмар, какие эти писаки наглые в погоне за сенсацией. Или вам и вправду есть что прятать?
– Ты дурак, опер?
– Нет, я капитан.
– Считай, что лейтенант. А то и вовсе безработный,– грохочет Алексей Николаевич. Зол он, похоже, по сто балльной шкале. На все сто.
– Наша служба и опасна и трудна. Я приз беру, кстати.
Дверь распахнулась настолько резко, что я не успела среагировать. Почувствовала, что лечу вперед. Падение было коротким. Я свалилась в чьи-то сильные объятия, уткнулась носом в трикотаж, натянутый на могучей груди и тихо всхлипнула.
– Опа, я правильно приз то выбрал, очень кстати, – захохотал великан голосом гадкого Северянина.– Собак нет. Прошу прощения за вторжение. Напишу в рапорте, что у вас все чики-пуки. Разрешите откланяться. Даму забираю. Она свидетелем будет. Нужно собрать с нее показания, туда-сюда.
– Девушка останется тут,– тоном не терпящим возражений, процедил мой свекор. Сейчас он не был милым душкой. Я бы на месте капитана сбежала, роняя туфлишки. Но он вдруг перестал дурашливо улыбаться. Закаменел лицом.
– Девушка пойдет со мной,– резко и твердо. По-мужски. Встряхнул меня как щенка, поставил на трясущиеся ноги и взял за руку.– Дамочка еще должна мне расписаться, в том, что опознала вашего сына в найденном нами в борделе голыше. Так сто…
– Ты не боишься, капитан, сто я разозлюсь?– амбалы, стоящие за спиной своего босса напряглись.– Скажу фас своим нукерам. Найдут тебя завтра на обочине за городом. С бодуна ты, под машину попадешь. Дело то житейское. Со всяким статься может.
– Вы мне угрожаете? – боже, он так спокоен, а я готова забиться в угол и начать плакать от страха.– Я при исполнении, господин Половцев. В отделе знают мое местонахождение. И мне очень не хочется сейчас переломать ваших молодцов. Поверьте, я могу это сделать. А потом еще заведу на вас дело о противодействии работе органов, попытке подкупа и удержании женщины, без ее на то согласия.
– Это моя сноха. И она пришла в гости,– улыбается Алексей Николаевич, смотрит на меня так, что я превращаюсь в ледяную глыбу.– Да ведь, Ирочка? Скажи господину полицейскому, что все в порядке.
Я киваю, как болванчик, совсем забыв все слова.
– Поэтому вы заперли ее? Пойдемте, мадам.
– Меня зовут Ирина Игоревна,– пищу я, очень надеясь, что спаситель не уйдет сейчас, бросив меня тут.
– Я это учту. Пройдемте, Ирина Игоревна. Вы должны подписать документы. А то сбежали в прошлый раз, а мне волокиты. Отписывайся потом, что вещдоки пропали. Кляп, например.
– Дочка, я думаю, что ты все таки будешь благоразумной, – снова гипнотизирует меня взглядом Половцев старший. А может и вправду просто плюнуть на все и снова вернуться в жизнь без проблем? Только вот уважать себя тогда я перестану. А это путь в бездну.
– Назовите номер участка, я пришлю адвоката для моей снохи, – словно сквозь вату слышу слова свекра.
– В этом нет необходимости,– буркнул Северцев.– Верну вашу дочу в целости и сохранности.
Перевожу дух, только оказавшись на улице. Чертовы туфли на шпильке, семеню за своим спасителем, как привязанная.
– Спасибо.
– Спасибо не булькает. Слушай. Апельсинка…
– Ирина Игоревна.
– Не важно. Что ты ко мне пристала?
– Так это же вы приехали меня спасать.
– Дурак потому что, – наконец останавливается Северцев. Я не успеваю затормозить. Врезаюсь в его, словно вываянное из камня, тело.– Просто не проспался еще, вот и полез на рожон. У меня погоны на дуршлаг скоро похожи станут. И все из-за тебя.
– Ну и не приезжал бы, тоже мне доблестный рыцарь, – обидно мне. И не понятно от чего. Кто он такой-то, этот хам облезлый? Подумаешь, спаситель. Раком до Москвы такого быдла не переставить. Я заковыляла в сторону дороги. Сейчас поймаю такси и…
– Далеко собралась?
–Твое какое собачье дело? К подруге поеду.
– Действительно, чего это я? Рисковал карьерой, здоровьем, ради дуры. Никакого. Поезжай, деточка. Там тебя и примут сразу. Заждались уж поди.
Черт, он прав. Я замерла на месте. Осознание, что идти то мне и некуда словно бетонная плита обрушилось на мою растрепанную голову.
– Ну, пока. Не звони мне больше.– равнодушно хмыкнул мерзкий нахал и зашагал по тротуару развязной походкой. Паразит.
– Стой,– жалко простонала я.– Да постой же. Слушай, Северцев…
– Надо же, ваше Высокоблагородие соизволили запомнить фамилию холопа жалкого. Даже интересно.
– Помоги мне,– о, да. Опускаюсь все ниже и ниже. Но деваться то мне некуда. И кроме этого наглого мужлана обратиться за помощью не к кому. Я считала, что Половцевы – каменная стена, способная меня укрыть от всех бед. А спасаться то надо от них. Бежать, не оглядываясь. И маме… Надо срочно позвонить маме.
– Поехали,– выдыхает Северцев.– Только молча. Я что-то устал.
– А куда?
– Я сказал молча. Будешь молотить языком высажу из машины.
Глава 9
– Мама, мамочка, ты как там? – смотрю на экран телефона, вглядываюсь в родные черты. Мама улыбается. Осунулась немного, но на щеках появился румянец. Меня это радует несказанно. Даже забываю ненадолго про Северцева, который с преувеличенным интересом изучает меню недорогого ресторана, куда мы заехали передохнуть и поесть. Хмурится, прицокивает языком.
– Иришка, я в порядке. Соскучилась по еде домашней, только. И еще… Доктор Зиберт сказал, что ремиссия стойкая. А это значит… Значит что мы скоро сможем увидеться.
Я забываю, что нужно дышать. Носом хлюпаю, боясь разрыдаться от счастья и напугать мою мамочку.
– А вы там как? Как Витюша? Может быть я что-то не знаю?
Сердце пропускает сразу несколько ударов. Маме сейчас вообще нельзя нервничать.
– Все ты знаешь,– говорю напряженно. Очень надеюсь, что через телефон она не определит, что я лгу.– Все у нас в порядке.
Чертов Северцев хмыкает, и у меня появляется стойкое желание вырвать из его лап тяжелое меню, и треснуть его по башке.
– Пора бы уже о детках задуматься. Очень хочу понянчить внуков,– вздыхает мама. Да что они все, сговорились что ли? Или…?– И Витенька… Замечательный у тебя муж. Ириша. Держись за него. Вот совсем скоро наша семья станет полной. Ты же знаешь…
– Ма, тебе Алексей Николаевич звонил? –перебила я мамины восторги. Ну а что я должна была ей сказать, что замечательный мальчик Витюша, извращенец и изменщик? Что он меня предал? Что я даже не знаю, как мне жить дальше? Что я его любила до одури, а он просто исполнял странную волю одуревшего от своей значимости отца? Рожать малыша, дарить ему жизнь, только потому что богатому, ошалевшему от власти мужику так захотелось – преступление. Мой ребенок должен жить в любви, которая, как оказалась, была просто игрой. Глаза снова защипало от слез. Но я улыбнулась натянуто, чтобы не расстраивать маму. Моя жизнь летит в тартарары. Все, что я принимала за истину, оказалось просто пузырем воздушным, который лопнул от укола анальной пробкой. Ха-ха.
– Леша? Нет. А что, что-то случилось? У вас с Витюшей все хорошо?
– Будут у тебя внуки, мам, обещаю. Нанянчишься, успеешь. А сейчас мне некогда. И связь тут плохая.
Улыбаюсь так, что челюсти сводит. Посылаю маме воздушный поцелуй и отключаюсь от скайпа.
– Слушай, Апельсинка, может поедем по гамбургеру где-нибудь заточим? Вся эта пафосная лабудень вызывает во мне изжогу. А я ведь еще даже не попробовал ничего.
– Гамбургеры вредные, в газировке сахара столько что можно получить кому, наггетсы…
– Вкусные и сбалансированные, – закончил за меня капитан.– Слушай, а чего ты не родишь им этого ребенка? Делов то. Зато в шоколаде будешь всю жизнь. И мама твоя вон зятя любит как. И Половцева Лешей называет, а это я тебе скажу…
– Возьмите себе фу-бо, и не лезьте куда не следует,– слишком грубо я рявкнула на своего спасителя, но нервы то у меня на пределе.
– Однако. Эту фунятину из чего варят? Из золота сусального? – хмыкнул Северцев,– знаешь, Ирина Игоревна, не выйдет у нас с тобой. Поезжай ка ты домой, в свой замок с единорогами. Помирись с мужем. Может понравится тебе его увлечение. Так вместе будете БДСМить.
– Да, пожалуй вы правы,– задумчиво пробормотала я, болтая ложечкой в чашке с отвратительным кофе. Бред этого хама я давно слушать перестала.– Отвезите меня домой, пожалуйста. Я заплачу. И за суп тоже.
– Обижаешь, Апельсинка. Гусары денег не берут…с. Я и кофий ваш в состоянии профинансировать.
Мой дом сегодня не показался мне родным. А машина капитана выглядела в нашем поселке вообще неуместно и жалко. И судя по всему ему тут было сейчас очень неуютно. Я выбралась из старенькой иномарки Северцева спустя час адской тряски по совершенно гладкой дороге.
– Красиво живете, Ирина Игоревна, – прищурился капитан, посмотрев на меня так, будто вот прямо сейчас желал меня проглотить.– Проводить вас?
– Не стоит, Аркадий Михайлович,– улыбнулась я, наслаждаясь тем, как вытягивается его лицо.– Да, я запомнила ваши имя и отчество.
– Весьма польщен,– задумчиво хмыкнул Северцев.– Странная ты. Слушай, какой смысл был вызывать меня, чтобы я привез тебя туда, куда ты и так бы попала? Хочешь я скажу зачем? Ты просто наглая, зажравшаяся баба, решившая показать свою значимость. И потому подставила милого дурака Лешу за тарелку вонючего супчика. А я, между прочим, такую нимфу в своей койке оставил недолюбленной, чтобы спасти твою снобскую задницу. И гамбургер мне привычнее острой бурды, в которую накидано всякой дряни. И от газировки у меня не слипнется.
– Да что ты можешь знать обо мне? Ты… Ты… Да, я хочу вернуться к любимому мужу. Что в этом такого?
– И ребеночка ему роди обязательно. Заживете тогда. Извращенец и стерва. Он будет по шлюхам шастать, а ты… Ты…
– И рожу. И не одного. И ты будешь ходить и мне в ноги кланяться, чтобы я похлопотала перед Половцевым за майорские звездочки. Понял?
– Ждать замучаешься, – рявкнул этот поганец.
Черт, что я несу? Зачем? Я приехала сюда взять немного вещей и документы, потому что Вити сейчас точно нет дома. Я прекрасно знаю его расписание, и столкнуться сейчас с мужем нет вообще никаких у меня шансов. Да и ждать меня тут не будут. Это уж можно к гадалке не ходить. Ни одна беглянка не сунет свой нос в самое логово ее преследователей. Но меня сейчас несет от несправедливости обвинений? Или…
– Да пошел ты. И вообще, не стоило оставлять недолюбленную женщину, господин Северянин. Поторопитесь, может ваша обоже еще не остыла, как гребаный супчик.
– Северцев,– прорычал громадный великан, полоснув по мне яростным взглядом.и Что ты привязалась к моей даме? Сейчас поеду и долюблю. Так что черти обзавидуются. И ты…
Я выползла из машины и гордо зашагала к дому на негнущихся дрожащих ногах. Чертовы каблуки. Наверняка сейчас я была похожа на беременного ишака, больного полиомиелитом. Нахал и хамло. Мерзкий быдловатый паразит. И плевать мне на его баб и на него самого.
Плевать. Пусть проваливает ко всем чертям.
Что он и сделал. Я вздрогнула, услышав визг шин за своей спиной, но головы не повернула. Запахло выхлопными газами и пылью. Уехал.
Глава 10
Да куда бы он уехал? Разве можно оставлять одну эту заводную Апельсинку? Она же наворотит таких дел, что не перелезешь потом.
Северцев припарковал свой драндулет под необычным деревцем, явно каким-то тропическим, невесть как выжившем в этих широтах. Специально выбрал место, чтобы иметь возможность наблюдать за домом, но при этом не быть слишком уж на виду.
Откинулся на потертую спинку сиденья и стал ждать, борясь с огненной изжогой. Чертов мерзкий супчик все таки встал ему поперек горла. Ведьмино зелье.
Он счет времени потерял. Наверное все у этой дурищи снова в шоколаде, а он сидит тут как дурак. Разозлился. Чертова баба, поди уже с мужем мирится огненно, как ее шевелюра. Ухватился за ключ в замке зажигания, пытаясь понять, почему ему так противно от своих мыслей. И тут раздался крик. Точнее вопль.
*****
Дом мой я не узнала. Нет, все было так же как и раньше. Все на своих местах. Но пахло в доме иначе. Чужим присутствием и грязью. Я прошла в холл, задыхаясь от этого мерзкого аромата. Хотя. Может, я и напридумывала себе. Но… Горло сдавило от боли и разочарования. Витя. Мой муж, мой единственный. Когда мы познакомились с ним на выставке, я даже и предположить не могла, что он заинтересуется такой простушкой, как я, обряженной в какое-то дурацкое дешевое платье с голой спиной. Липка меня тогда убедила, что я секси в нем. Но стоя рядом с Половцевым я казалась себе не женщиной вамп, а королевой кринжа. Он был в смокинге, который сидел на нем, словно влитой, улыбался мне и я просто плыла.
На фото, стоящей на каминной полке мы с Витей счастливы. Точнее, похоже, счастлива я. А он… Он просто притворялся все эти годы. Просто использовал меня в своих целях. И этого ему я не смогу простить.
Переворачиваю вниз лицом чертов снимок в тяжелой раме. Будто перелистываю страницу своей жизни.
– Опа, жена,– слышу за своей спиной голос. Черт, что он делает дома в такой час? И похоже Витя пьян.
– Ты не на работе? – хриплю и резко оборачиваюсь. Утыкаюсь прямо в грудь мужа, покрытую капельками воды. Внизу живота появляется ноющее болезненное привычное желание. Привычное. Правильное слово.
– Отец отстранил меня от дел, пока я не вымолю у тебя прощение,– улыбка мужа больше похожа сейчас на оскал. И возбуждение сменяется липким страхом.– Птичка, я рад, что ты все таки одумалась. Что предложил тебе за это наш «Купидон» олигарх? Жизнь, полную вкусняшек? Или по своему обыкновению объяснил, что выход из семьи Половцевых стоит намного дороже входа?
– Я пришла за документами,– мое блеянье, кажется, только еще больше распаляет Витю, которого я, оказывается, совсем не знала.– Вить, отпусти меня.
– Не могу, Риша. Ты слишком много для меня значишь. Очень много,– он так близко. И я не могу даже отпрянуть, потому что пальцы мужа путаются в моих волосах, причиняя боль при каждом движении. – Не могу. И ты пришла сюда не просто так. Я ведь прав? Давай дадим моему отцу то, что он желает. А потом… Потом я тебя отпущу. Только не с голым задом. Будешь до конца жизни королевой. Богатой и стервозной. Ты научишься, поверь. Нужды ни в чем знать не будешь. Ты хоть представляешь, что значит быть матерью наследника империи Половцевых?
– И ты прикуешь меня к постели, если я скажу нет? – кривлюсь в улыбке и судя по выражению лица Вити понимаю, что попала в точку. И что в принципе попала, как кур во щи.
– Вот видишь, детка, какая ты у меня дальновидная. Наш сын будет очень умным в тебя. И красивым в меня,– мурчит мне прямо в ухо этот идеальный извращенец. Тело у Вити, конечно, как у бога. А вот душа…
– А если у нас родится дочь? – спрашиваю и едва сдерживаю рвущийся из груди истеричный смех, когда вижу, как перекашивается физиономия «мурлыки». Надо же, а умный то не подумал, что развиваться события могут не по его плану.
– Хватит, Риша. Я тебя хочу. Сейчас.
–У меня голова болит,– хмыкаю я, при этом понимая, что вырваться я не смогу, слишком не равны силы.
– Ничего. Это лечится очень быстро.
Его губы скользят по моей шее, дыхание опаляет. Я стою, словно парализованная, не в силах двинуться. Потому что Витя держит меня за затылок. Боже. Как же мерзко. Как же…
– Отпусти,– наконец отмираю я, дергаюсь собрав все силы. Но мои попытки вырваться, все равно, что бороться с мельницами – пусты и наивны. Блузка на груди трещит, мелкие пуговицы сыплются на мраморный пол словно горох. – Ты насильник. Отпусти меня,– уже хнычу. Наверное стоит уже расслабиться и получать удовольствие. Но я не могу… Не хочу так.
– Ну что ты, куколка. Я твой муж. А ты моя жена. Я имею право получить от тебя супружеский долг. И потом, ты ведь за этим пришла. Ты обычная шлюшка, Ира, хоть и очень дорогая. Мой отец тебя купил для меня, как игрушку. Так что будь добра соответствовать.
– Ну ты и подонок, – мой хрип он не слышит. Распален, раздразнен, как дикий зверь в период гона, учуявший запах и страх самки. Каблуки. Я с силой впечатываю шпильку в голую ступню мужа.
– Сука,– рычит он, отшвыривает меня на пол, а потом набрасывается на меня сверху, не давая перевести дух. Я успею согнуть колено, и понимая, что попала точно в цель. Витя орет так громко, что кажется слышно этот рев даже в офисе Половцева старшего. Вскакиваю на ноги и бросаюсь к двери. Плевать, что я голая почти. Главное просто вырваться из ада.
–Хочешь поиграть? Мне такое даже нравится, Риша,– в мою щиколотку впиваются сильные пальцы и я с грохотом валюсь на пол. Витя подминает меня под себя Все я раздавлена и в его власти. И неоткуда ждать спасения. Только если случится чудо.
Нужно расслабиться и получать удовольствия. Я обмякаю, молясь всем богам, чтобы все закончилось как можно скорее.
Глава 11
Двери в этих богатеньких замках хлипкие. Обложились буржуи камерами наблюдения да сигнализациями. Только ничто из этого не сможет уберечь их от ослепшего от ярости человека. Сквозь прозрачное стекло Северцев увидел два тела, сплетшиеся на полу в страстном танце. Перемирие шло полным ходом. Ну, этого и следовало ожидать. Они же одинаковые, муж да жена – одна сатана, так говорит мудрый народ. И не побежит зажратая дамочка от богатства. Потерзается немного морально и… Лицо Апельсинки, закусившей, губу от… Черт, ей не нравится то, что делает с ней этот намасленный придурок. И слезы на глазах у женщины… Или это особый вид извращений, плакать во время секса?
Она вздрогнула, забилась, затрепыхалась, когда ее муж начал сдирать с нее бюстгальтер.
Локоть обожгло болью. Рукав ветровки тут же начал пропитываться кровью. Но ему было плевать. Плевать на все вокруг, кроме женщины лежащей на полу.
– Я не понял, какого хрена… – взревел чертов зажравшийся подонок. Северцев скинул его с Ирины, которая тихо поскуливая собралась в позу незащищенного эмбриона, и попыталась прикрыть наготу, краснея при этом со скоростью света.– Ты кто вообще, на хрен такой? Да я тебя…
– Волшебник я. Вертолет свой голубой припарковал недалеко, решил заглянуть…
Он не дал подонку рассказать, что с ним сделает. Резкий выпад. Костяшки на кулаке хрустнули, но он снова не ощутил боли. Адреналин действовал лучше любого наркоза. Эта баба его погубит. Говорят нельзя войти в одну реку дважды. Нагло врут. Северцев с упорством осла лез сейчас снова в мутный водоем. И в этот раз, скорее всего, он точно утонет.
– Ты покойник,– хрюкнул младший половцев и с грохотом обвалился на каменный пол.
– Татушка у него зачетная, волк аж. Оригинально. Козел набил волка, – хмыкнул Северцев, стараясь не смотреть на Ирину. Грудь у нее оказалась очень красивой, черт бы ее подрал. И эта кожа прозрачная почти, усеянная россыпью милых веснушек. Поплыл, брат, Аркаша. Делал сейчас первые гребки в полной токсических нечистот речке- вонючке.– Иди, накинь на себя что-нибудь. И уходим.
– Северцев, ты же уехал?– прохрипела рыжая, поднимаясь на ноги.
–Слушай. Оденься, пожалуйста. Я же не солдат Урфина, не из дерева. И быстрее. Твой красавец минут через десять начнет подавать признаки жизни. Я жду в машине.
Бежать. Ему срочно надо было бежать отсюда. Все демоны ада сейчас рвали душу. И Ирка голая и желание добить тварь, которая посмела ее осквернить. Выскочил из проклятого замка «Синей бороды» радуясь отрезвляющему ледяному воздуху.
*****
– Что там у тебя? – поинтересовался Северцев, напряженно глядя на баул в моей руке.– Слушай, я и так сегодня натворил глупостей. Если мне еще пришьют ограбление в особо крупных со взломом…
– Не пришьют, – пообещала я. Забросила сумку в багажник машины моего спасителя.– Слушайте, Северянин. Спасибо вам.
– Поехали,– прохрипел Аркадий, заиграл желваками, повернул ключ в замке зажигания.
– Молча? Я вас поняла.
– Нет, сейчас не молчи. Разговаривай со мной. Мне нужно отвлечься. Только не замолкай ни на секунду.
– Отвлечься?
– Да, или я вернусь и добью твоего любимого мужа,– рыкнул капитан. Руль он сейчас крутил так ожесточенно, и казалось, что он скрошит зубы, так крепко сжал челюсти. А он симпатичный. Как там говорят? Брутальный. Красота какая-то звериная.– Ты какого хера поперлась прямо в его объятия? Ты понимаешь, что меня теперь не в лейтенанты разжалуют, а в бомжи? Когда твой хлыщ прилизанный видео с камер наблюдения предъявит.
– Слушайте, простите меня. Ну, за то, что я вела себя как…
– Богатая стервозная сука? – заинтересованно спросил Северцев.
– Не перегибайте, пожалуйста. Вы снова меня пытаетесь вывести из себя. Зачем? Худой мир лучше доброй ссоры. Я вообще не такая? Просто… У меня рухнула вся жизнь. Вот так взяла и в одночасье. Вся… С вашей легкой руки, между прочим. Спасибо, кстати, что глаза открыли. А то бы так и жила, веря в любовь и розовых единорогов. А вы тут с издевками своими. И кстати вот, не такая уж я и дура, – достала я из сумочки флешку от камер.– Вы там просто гладиатор. Я посмотрела. Так что, мир?
– Не такая, жду трамвая. Ладно, мир. А в бауле чего? Моя жизнь не рухнет? Она у меня и так не фонтан.
– Личные вещи,– покривила я душой. Ну зачем постороннему человеку знать, что я прихватила из дома, так и не ставшего моим? Да я и сама сейчас если честно не знала, зачем взяла то, что сейчас лежало в багажнике. Это все Липка и ее волшебные примочки. Я вдруг что-то вспомнила… – Аркадий Михайлович, я все понимаю. И так вы сделали для меня безмерно много. Поэтому просто меня высадите где-нибудь возле метро. Вам действительно не нужны чужие проблемы. Я дальше сама.
– Сама что? Сама шею себе свернешь? Или сама глупостей наделаешь? Ирина… Игоревна, я сегодня имел честь лицезреть ваше – сама.
– Я тебя отвезу в отель,– выдохнул Северцев. Он так ни разу и не посмотрел на меня за все время поездки. Интересно, чем я ему так неприятна? Обидно даже.
– Ага, и там меня найдут через несколько секунд по документам,– язвительно хмыкнула я.
– А не все потеряно, Ирина… Игоревна. Вы начинаете мыслить. Но я то давно соображаю, что да как. Посидите в дешевом отеле, а я пока попытаюсь понять, чем вы так нужны Половцевым.
– А вы снова превращаетесь в тролля,– нахмурилась я. Он наконец посмотрел мне в глаза и даже подмигнул. И…
– Принцессы благодарят своих спасителей поцелуем,– черт, какая я дура. Припала к его небритой щеке губами. Нет, ну правда, чисто по-дружески.– Северцев. Вы чего? Эй? Руль держите. Вам плохо?
– Ты не принцесса.Скорее дракон, пожирающий несчастных принцев. Куда ты там хотела? К метро?
Глава 12
– Красиво жить не запретишь. Я вот все думаю, ты на своих тренажерах, сынку, проводишь десятки часов в неделю, массажи, то-се. Зачем, если не можешь дать отпор?
Виктор разлепил глаза и уставился на начищенные лаковые штиблеты известнейшей фирмы, расположившиеся прямо перед его немилосердно болящим лицом.
– Тебе прямо сейчас нужен ответ на этот вопрос, папа? – простонал он. Поднялся с пола и первое, что увидел – Гельку, сжавшуюся в кресле, в окружении амбалов отца. Черт.
– Отпусти девку,– поморщился Половцев младший.– Она вообще ни при чем.
– Правда? А кто при чем? Витя, я ведь тебя предупреждал, что эту блядежку уничтожу. Говорил?
Виктор коротко кивнул. Жалко бабу. С ней ему было хорошо. Она исполняла все его прихоти и фантазии, не перечила. И с ней можно было быть собой. А с Ришей… Ей нужны признания в любви, нежность, верность и прочая лабуда. А он так устал притворяться.
– Этот тебя уделал? – на журнальный стол упало фото. С него смотрел серьезный мужик в полицейской форме, украшенной полковничьими погонами.