Счастье на помойке

– Наверное, Серега, ты у нас типичный му…к (литер). Как ты думаешь, Тимон? У него и раньше прогрессировала эта болезнь, ответственная за мышление. Вроде той, что у Рональда Рейгана была.

– Сифилис?

– С ума, что ли сошел! Разжижением мозгов это называется. Фильтруй свои слова, пожалуйста. Смотри, как Джима заколбасило.

Сергей, успевший справиться с охватившими его эмоциями, подал свой голос:

– Сам му…к (литер). Между прочим, тебя Сава в должности двигало мое ведомство, которое ты регулярно ругал бранными словами. А официальный мой уход из конторы понадобился для тотальной зачистки хвостов. К сожалению, ничего этого я вам раньше не имел права рассказать, и теперь вы сами догадываетесь почему. Вы себе не представляете, как я сейчас рад, что вы, наконец, об этом узнали! Нет ничего хуже, чем хранить тайны от своих друзей.

Закончив свою исповедь, Сергей обратился к Джиму на чистейшем английском языке. Чувствовалось, что он сбросил со своих плеч тяжеленный груз:

– Рад вас приветствовать, коллега. Если российские спецслужбы не ошибаются, то вы – Джеймс Грин, оперативный работник Агентства национальной безопасности США и по совместительству сотрудник Центра. Я об этом догадывался, а недавно относительно вас мне позвонили. Извините за мой спектакль. Теперь, как я понимаю, все грани стерты, преграды разрушены, и мы можем говорить обо всем спокойно и честно. Тем более что мое начальство дало на этот счет свое добро. Продолжайте, пожалуйста.

– Признаться, я не ожидал, что вы и есть тот самый эмиссар из российского филиала, так как информация о нем в вашей организации полностью засекречена. Мне сообщили, что из России должен прибыть человек, но никаких письменных, а тем более визуальных материалов не было. Чистой воды интуиция. Даже наша организация не смогла вас вычислить. Полагаю, что послужной список у вас тот еще! Так или иначе, очень рад нашей встрече, полковник.

Коллеги крепко пожали друг другу руки.

– Теперь, когда все прояснилось, могу достаточно популярно и коротко поставить всех вас в курс дела. Всех, как я понимаю, кроме Сергея.

Первоначальное напряжение спало. Лишь Савелий с Тимофеем бросали, изредка, гневные взгляды в сторону Сергея.

«Тяжелый у меня сегодня будет вечер, – печально подумал он. – Но, как говорится, что бог не делает, делает к лучшему. Уж лучше поздно, чем никогда!»

Савелий первым отошел от шока, вызванного откровениями Сергея, и приготовился внимательно слушать Джима. Настроение его заметно улучшилось. На своего друга он совсем не обиделся. Он давно подозревал, что крутое его продвижение по служебной лестнице происходит неспроста, а поскольку причиной этому явился Серега со своей таинственной организацией, окончательно его успокоило.

«Вот и получил я ответ на вопрос, который давно меня гложет. Но я ему все равно врежу! – подумал он. – И Тимон мне в этом поможет».

Джим напряженно стоял посреди русской компании, настроенной к нему пока еще не очень дружелюбно. Правда, немного успокоился, полагая, что бить его сегодня не будут. Сильно, как во всех голливудских фильмах с участием русских.

– Разрешите мне продолжить? – неуверенным голосом спросил он.

– Валяй, но больше не ври. Договорились?! – Сергей сделал строгое лицо и поиграл мускулами.

– Хорошо. Дело в том, что несколько лет назад американские ученые сделали потрясающее открытие: бактерии способны к обмену сообщениями, причем «собеседниками» могут выступать представители разных их видов. По горячим следам наша организация сделала первую попытку установить с ними связь… Тим! Ты что, ничего не рассказал своим друзьям?

– Не спрашивай меня сейчас ни о чем, Джимми. Дай немного прийти в себя.

Не зная, что им рассказывал Тимофей, Джим решил прочесть присутствующим небольшую лекцию:

– Как вы знаете, бактерии представляют собой простые микроорганизмы с чрезвычайной способностью к размножению и делают они это не половым путем, как люди, а поперечным делением, то есть клеточное содержимое их делится на равные части. Лавинообразно, в геометрической прогрессии.

– Джеймс, будьте так добры, объясните, что представляет собой бактерия. Так сказать в фас и профиль. Я не более чем чиновник и не очень разбираюсь в научной стороне вопроса.

– С радостью, Савелий. Как я полагаю, эта лекция предназначается исключительно вам и Сергею.

Поймав очередной гневный взгляд Тимофея, он поспешил продолжить:

– Так вот, каждая бактерия, то есть бактериальная клетка состоит из клеточной стенки или внешней защитной оболочки, цитоплазматической мембраны, цитоплазмы, образованной из рибосом и вакуолей с включениями и нуклеиновой кислоты, образованной одной кольцевой цепью ДНК. Вы все поняли, господа?

– Частично, а вы можете рассказывать чуть попроще? – попросил Савелий. Про себя же он подумал:

«Надо было учить в школе биологию не для положительной оценки в дневнике, а чтобы еще и в голове что-то на всякий случай осталось».

Учтя замечание с мест, лектор продолжил:

– На одну клетку нашего организма приходится более десяти микробных клеток, постоянно проживающих с каждым из нас. С нами постоянно сосуществуют до четырехсот разнородных их видов.

Бактерий много в почве, на дне озер и океанов – повсюду, где накапливается органическое вещество. Они живут и в холоде, когда столбик термометра чуть превышает нулевую отметку, и в горячих кислотных источниках с температурой выше девяноста градусов. Некоторые из них переносят очень высокую соленость среды. В атмосфере они присутствуют в каплях воды, причем над городами содержится гораздо больше бактерий, чем в сельской местности.

Живут они и в нас – в кишечнике, в дыхательных путях, на коже. Кстати, они далеко не всегда болезнетворны. Более того, выполняют большое количество весьма полезных для здоровья функций – активируют иммунную систему, синтезируют витамины и ферменты, выполняют дезоксидацию, способствуют пищеварению. Однако наряду с этими полезными функциями, микробы причиняют огромный ущерб здоровью, унося миллионы человеческих жизней.

Джим сделал паузу и оглядел свою аудиторию. По сосредоточенным лицам он понял, что его внимательно слушают.

– Символически, биомассу бактерий человека можно представить себе в виде своеобразного органа, защищающего нас от патогенных микробов и по мере сил старающихся «чужаков» в свою среду не пускать.

– Я что-то запутался, погоди. Начинаю потихоньку тупеть от твоей лекции. Бактерии, микробы. А что в таком случае вирусы? Чем они отличаются от остальных? – Сергей усердно тер лоб, активизируя мозг, слегка затуманенный принятым алкоголем.

– Многие научные умы считают, что Вирусы, в отличие от бактерий – неживые существа. Представьте себе настолько маленькие микроорганизмы, что их можно рассмотреть лишь с помощью электронного микроскопа! Вы видели, как они выглядят?

Джим бросил быстрый взгляд на Тимофея.

– Если будет время, то спросите об этом у вашего друга: он знает массу их повадок. Кстати, он создал классную библиотеку их видов, которой мы давно уже пользуемся… Без его спроса. Своеобразные двадцатигранники, образования, фаги, винтообразные виды. Весь их внешний вид говорит нам о том, что это совсем не природные образования. Явно искусственный вид, тем более что вне живых клеток они полностью лишены всяческой активности. Однако когда они внедряются в клетку, то начинают размножаться, вызывая в ней массу неприятностей.

В дверь деликатно постучали.

Вошел известный компании господин в похоронном облачении. Тот, кто доставил их сюда из отеля. Обменявшись рукопожатиями с присутствующими, он изложил доверенную ему руководством информацию: «Центр получил сообщение от мистера Грина о первых результатах. Центр поздравляет и надеется на скорейшее завершение эксперимента, по результатам которого будет проведен Съезд».

Напоследок дружелюбно улыбнувшись, джентльмен исчез за дверью.

Джим снял очки и начал нервно тереть переносицу.

– По-моему, Центр слегка спешит, – наконец произнес он озабочено. – Съезд – это очень серьёзно. Если мне не изменяет память, предыдущее мероприятие такого масштаба проходило в начале века. Как раз накануне первой мировой войны. Здорово мы всех зацепили своим открытием! И на нас, видимо, очень надеются.

– Странный господин. У меня аж мурашки по спине побежали. И голова… Джеймс, ничего не хочешь мне сказать по этому поводу? – Сергей интенсивно массировал рукой правую височную пластину своего массивного черепа.

Савелий детально представил последствия своего месячного отсутствия в осиротевшем без него департаменте и приготовился возражать, но Сергей, прервав на секунду свои странные манипуляции, опередил его:

– Не дергайся, Сава, я обо всем позаботился еще неделю тому назад. И велено тебе свыше отдыхать и лечиться не менее двух месяцев. Типа, от глюков.

– Зараза! Все с тобой понятно, интриган! – Савелий, несмотря на неожиданность новости, облегченно вздохнул.

«Все-таки замечательно, когда о тебе заботятся», – подумал он, мысленно поблагодарив за это Сергея.

Джим просиял, поняв, что напряжение снято. Однако его тут же охватило невообразимое беспокойство, готовое в любую секунду перерасти в панику.

– Мы ведь только-только приблизились к результату! У нас нет однозначного ответа, что полученный сигнал разумен!

Тимофей ехидно посмотрел на коллегу.

– А какой ты хотел увидеть результат, паразит американский?! В моей методике нет изъяна! Забыл, что мы ее вместе с тобой корректировали и применили самый, что ни на есть эффективный метод: «да» – «нет».

– Кончайте лаяться, ученые! Лучше объясните нам текущую ситуацию. Нам вот с Савелием ничего не понятно. Разъясните нам на двух мозолистых пальцах: что мы сегодня доказали и что это за хрень такая: «да» – «нет»?

Тимофей с Джимом на мгновение оцепенели от риторики Сергея. Выйдя из ступора и заметно оживившись, они начали наперебой учить двух своих тупых друзей очевидным, как им казалось, истинам… Напрочь забыв при этом взаимные обиды. Как раз этого и добивался Сергей, переключив их агрессивный пыл на себя. Сделав дело, он надел на себя маску крайне заинтересованного лица и принялся терпеливо слушать.

– Введение в наши организмы определенных химических веществ приводит к ответным реакциям с его стороны. Это понятно? Хорошо.

Тимофей глубоко вздохнул, как будто вынырнул с десятиметровой глубины и продолжил:

– Смысл заключается в фиксировании этих реакций. Они проявляются в виде электромагнитных полей, которые генерирует в ответ ваше тело. Мы попеременно вводили вам как нейтральные компоненты, так и дозы всех известных медицине антибиотиков, сульфаниламидов и других лекарственных средств. Зная, какой непоправимый вред могут нанести некоторые препараты, вводили их вам в минимальных дозах. Жалели вашу печень, почки и сосуды. Поэтому, видимо, и результат получили не сразу.

– Спасибо, дорогой, а то я все ломал себе голову: почему у меня так плохо пошел сегодняшний виски!

– Реакция, конечно, была с самого начала, но мы долго не могли понять, что есть «да», а что «нет». Подключился весь отдел по физико-химическому анализу, – продолжил мысль коллеги Джим, не обращая внимания на ехидный выпад Сергея.

– Вскоре мы разобрались, что реакция на жесткие химические препараты – «нет», на нейтральные и плацебо – «да», на слабые – нечто среднее. Что-то вроде двоичного кода. Но самое главное – мы определили электромагнитные частоты, на которых, предположительно будет вестись будущий диалог! – подхватил разговор Тимофей.

Тимофей и Джим постоянно перебивали друг друга. Схожие в своей одержимости и неоднократно повторяя одни и те же мысли, они наперебой старались донести до Сергея и Савелия свои идеи, принимая их за полных придурков.

– Однако мы пока не можем создать, или если хотите, описать универсального предмета ценностей, который ляжет в основу этого диалога. Что это может быть? Идея, предмет, действие? Общего с ними алфавита у нас пока нет.

Ученые замолчали, очевидно, усиленно думали. Устав наблюдать за страданиями братьев по разуму, Савелий решил разрядить обстановку:

– А что, если это будет «идея жизни»! – предложил он, полный энтузиазма. – Недаром же говорят, что идеи правят миром!

– Да, говорят, – устало сказал Тимофей. – Давайте работать уже, что ли. У нас и так осталось его немного, времени этого, а хотелось бы успеть подготовить соответствующие материалы для всеобщего сбора. Тем более нашим подопытным пора прекращать пить.

***

Прошло две недели с памятных событий, связанных с Открытием.

Работа в лаборатории кипела. Из Центра прибыло несколько человек. «Супер спецы», как охарактеризовал их Джим. Все они чем-то смахивали на знакомого им джентльмена в черном. Пожилые люди, но их глаза! В них прямо светился разум, но не просто интеллект, а снисходительный ум очень старого человека, который смотрит на тебя как на ребенка, который шалит, но не мешает ему, понимая, что детство его очень скоро пройдет. Иногда они отвечали на некоторые вопросы Сергея, на другие не отвечали, вежливо улыбаясь.

Савелий и Сергей ничего не понимали в тех практических действиях, которые совершали их ученые коллеги, однако по их довольному виду догадывались, что все идет нормально. С лекарствами закончили, и обколотые вены на руках перестали болеть по вечерам. Проводов же с датчиками явно прибавилось.

Сергея в качестве подопытного кролика больше не использовали. Его утилизировали как объект, совершенно бесполезный для дальнейших экспериментов.

– Слабоват материал, мало внушаемый, – вынесли ученые безапелляционный вердикт.

И теперь этот утилизированный объект слонялся по всем отделениям лаборатории, мешая своими разговорами слаженной, как дорогие швейцарские часы команде выполнять возложенные на нее обязанности.

Однажды Сергей заметил, что его друг чем-то явно озабочен.

– В чем дело, Савелий?

– Думы меня одолевают… разные. Например, почему для эксперимента выбрали именно нас. Очевидно, что кандидатов на эту, с позволения сказать «работу», хоть пруд пруди.

– Я тоже размышлял об этом. Твои мнимые болезни не могли быть случайными, они явно вызваны внешним или внутренним вмешательством в психику. Мне кажется, что будущие события тщательно готовилось великими комбинаторами, а наиболее прозорливые из них увидели твои потенциальные возможности значительно раньше остальных и сделали организационные распоряжения. Я пробовал задавать вопросы об этом, сам знаешь кому. Своим и этим. Ответы получил уклончивые: «узнаешь в свое время». Так что с тобой все более-менее понятно, в моем же случае легко читается явная связь с тобой, как подконтрольным объектом. Мое начальство, видимо, настояло. А то, что все мы оказались вместе, включая Тимофея и Джима – это закономерное стечение обстоятельств случайного характера, хотя в случайности я не особо верю. Как-то так.

Кролик Савелий успокоился и продолжил работать, не отвлекаясь больше по пустякам. Работа его сводилась к тому, что он просыпался с рассветом, завтракал по тщательно составленному меню и усаживался в уже опостылевшее ему кресло. Молчаливые лаборанты опутывали его разноцветными проводами и уходили, оставив одного в пустом помещении. Разрешалось, правда, читать книги нейтрального содержания. В таком полулежащем положении он оставался до обеда. Один. Затем приносили обед. Он ел. Полчаса сна. Затем процедура с проводами повторялась до ужина. Два часа личного времени на чтение книг. После чего он ложился в кровать. Опять провода. Сон. Рассвет. Завтрак. Приход молчаливых лаборантов, опутывающих его проводами… И так каждый день. Один и ни капли алкоголя!

На двадцатый день заключения в его камеру просочились вместе с лаборантами Сергей и Джил. Увидев их, Савелий не выдержал и тихо заскулил.

– Потерпи, Савушка, потерпи еще недельку, заканчиваем уже. Совсем немного осталось для пополнения словарного запаса, – Сергей ободряюще улыбнулся. Улыбнулась вместе с ним и Джил.

– Какого запаса?! Сил уже нет никаких. Психических. Вы же меня изолировали от всех, никого не вижу, не слышу. Общаться хочу!!!

– Потом, все потом. Терпи! Так надо. Другого такого во всем мире больше нет. Все! Нам пора. Знаешь, сколько времени и сил я потратил на то, чтобы завербовать Джил? Не понял? На то, чтобы к тебе сюда проникнуть, дружище. Пока, а то ей сильно попадет!

– Но хоть получается что-то или нет?

Сергей улыбнулся ему так, что у Савелия сразу отлегло от сердца, и он мгновенно успокоился. Улыбку эту, выражающую буквально весь спектр эмоций Сергея, он видел до этого момента только пару раз в жизни. В первый раз после того, когда в самый разгар их выпускного школьного вечера тот неожиданно исчез, а затем через час вернулся под руку с Ингой, самой красивой девушкой их выпуска. Во второй раз через неполный год, когда он узнал, что у него родился сын от любимой женщины.

– Еще как получается! Через неделю испытание. Все! Больше сказать тебе ничего не имею права. Извини, чистота эксперимента должна быть идеальна. Мне и так попадет, если узнают, что я здесь был. Пока!

Сергей с Джил растаяли как тени за дверью, Савелий снова остался один.