Подлежит удалению
– …Тебе… и вправду может показаться странным, но-о-о… только мой отец способен вернуть меня обратно домой, но… Я не хочу одна возвращаться к нему! Не хочу! Я слишком тогда… провинилась… – голос интонационно стих. – Три года уже прошло, а выхода как нет, так и не было.
Ногти впились в его кожу. Мира выкрикнула чуть ли не в полную силу:
– (Рьяно) Поклянись!! – выпучила глаза. – Поклянись, что никому, никогда, ничего не расскажешь!! Поклянись!! Поклянись!!
Она так сдавила костяшки ладони, что Кай сам чуть от боли не выкрикнул.
– (Сдержанно) Да, да… Хорошо…
– Поклянись!!
– (Быстро) Клянусь, клянусь!
Руку отпустили. Стало чуточку легче, но не на много. По крайней мере ей. Взгляд безжизненно сверлил пешеходную дорожку.
– (Нервно) Я… я-я-я сделала кое-что… не хорошее в своё время. Я же не хотела. Серьёзно не хотела, но он же обещал мне… Обещал! Мой отец, он… Он – обещал… Обещал, что после смерти матери, никогда, никогда больше ни на ком не женится… И что я увидела?! Вот что?! – выкрикнула на букашку. – Он привёл в наш дом свою грязную… потаскуху! Осквернил вечную память о матери… Забыл про неё. Вышвырнул из памяти… Забыл… (Презирая) Та падшая женщина – мразь редкостной породы… Она липнет ко всем. Заговаривает зубы… Интриги вьёт за спиной и знаешь… – пожала плечами, – у неё получилось. Да, получилось. Она… выжила меня из дому. Пинком под зад из родного, фамильного «гнезда». С одного маху лишила меня всей родни. С одного грязного слова и… (болезненно) я не смогла. Я не выдержала и дня от такой… пакостной жизни… Никто мне не верил. Никто. Никто не хочет видеть, какую змеюку он себе приручил! Больно. Обидно. Мерзко. Меня предали свои же. Мне… ничего не оставалось делать. Я сняла маску с её грязного лица… Собственными руками разбила наше старинное, фамильное зеркало и… раскроила осколком кожу… (грозно) на её поганом, потаскушном лице. Прямо перед всеми гостями на публике… (Взволнованно) Как ты думаешь, – с надеждой посмотрела в глаза, – он меня… простил?
– (Взбудоражено) Ч-чего?!!
– (Плаксиво) Ты тоже меня осуждаешь?
Слова прозвучали жалостливо. Максимально душераздирающе, будто бы Кай ещё один чёрт из табакерки.
– (Тяжело) Нет, нет, просто… давай минутку… передохнём…
Крохотный, парализующий шок. Невозможно смериться с тем, на что способна изумительная женская особа. В голове подобное не укладывается. Пальцы стиснули виски. Локти прочно в колени впились. Как же не хочется верить. Одно, единственное упоминание, коробит жуть. Один из неприятных осадков в жизни. Вот он, перед тобой, наипрекраснейший цветок. Способный одновременно на зверство и милость. Крайне хотелось подавить в себе колкие чувства. Хотелось всё забыть.
Мира окончательно расстроилась, обидчиво отсев в другую сторонку. И снова нервы. Снова безудержная по всему телу дрожь. Противная. Холодная. Отягощающая. Беседа чаще прыгает из одной крайности в другую, подмешивая в огонь вместо щепочки, целую горстку дров. Страх не кажется чем-то инородным. Зазорным. Беды пробирают насквозь. Юнец начинает метаться глазами повсюду. Бесцельный, наводящий на жертву, предательский испуг. Чуть меньше, чем через минуту, звучит растерянный голосок:
– Мне кажется… я зря упомянула о своём прошлом… Теперь… ты тоже меня возненавидишь… Впрочем, как и все…
– (Неловко) А разве… больше вариантов… не было?
– Не было! Нет, не было!!!
Агрессивный голос выпалил что есть мочи. На деле стало только хуже. Девушка тут же принялась растирать свои хрупкие плечи, стараясь как можно интенсивнее себя согреть.
– (Грустно) Я не хотел… – подсел ближе. – Я, правда, не хотел…
– (Отрешённо) Я знаю… знаю, что совершила ошибку и раскаялась уже давным-давно, но… разве слова тут помогут? Разве… слова способны вылечить? Вернуть с того света? Нет… Надеюсь, когда-нибудь, он однажды меня… простит…
– Но… ты хотя бы её… не убила? (Ненавязчиво) Ну так, случайно… Вдруг…
Лучше бы Кай молчал. Миру крайне взбесило.
– Есть… ещё кое-что, – пальчиком подозвала к себе. – Это очень серьёзно и только на ушко.
– Что? – пододвинулся ещё ближе.
– Нет!!! – громко выкрикнула на ухо. – Конечно же, нет!!!
В ту же секунду ручонки принялись колотить. Женский пыл невозможно остановить.
– (Гневно) Я что, на убийцу, по-твоему, похожа?! На маньяка?!
– Ладно, прекрати. Я был не прав… – попытался защититься. – Не пра-а-в…
Только под самый конец репаративных движений, таки удалось усмирить дьяволицу, скрутив её кое-как. Естественно особь брыкалась. Не так сильно, но достаточно, чтобы за удар остался синяк.
– Чего ждёшь? – недовольно огрызнулась. – Может, отпустишь уже?
Руки повисли в воздухе. Область чуть ниже шеи всегда перетаскивала на себя вожделеющий взгляд.
– (Испуганно) Да-да… Конечно, – живо отпустил.
– Тебе, – тотчас же стала расправлять волосы, – нравится, как сидит платье?
– (Испуганно) Отлично. Просто прекрасно. Великолепно… Идеально…
Отведённое на беседу время, истончалось с каждой секундой, от чего желание повременить, представало треугольным камнем преткновения. Сомнения безусловно гложили, норовя сорвать и похерить последних лет достижений впустую. Чем больше тормозил разговор, тем сильнее суеты он привносил. Главное оставалось, как и прежде – только бы не спугнуть. Больше нет смысла ждать чуда. Оно, увы, так и не пришло.
Инициативы с его стороны поступало значительно меньше ожидаемого. Прежде, чем начать ковать свою судьбу, следует накрепко зацепить её в клещи. Никаких больше наводящих дилемм. Только конкретный вопрос и поставленный на него прямой ответ. Ощущение безысходности семимильными шагами двигает интерес вперёд. Врач запланировано спросила:
– Даже если так… – запрокинула за спину волосы. – Даже если нам… чудом всё удастся… Ты-ы-ы… готов? Ты готов пойти со мной? – встала. – Готов отправиться? Готов… бросить всё? А если вдруг… не получится, и мы застрянем на полпути чёрт знает где… Ты готов к таким последствиям? Ты… готов?
Слова прозвучали максимально серьёзным тоном, словно от ответа зависела чья-то жизнь.
– (Тяжело) Мне неважно куда, – поднялся. – Главное – быть рядом. С тобой.
Непреодолимое чувство, будто жизнь вокруг и вправду меняется, мелким ростком пробивалась изнутри, сквозь толщу асфальта, бетона и грязи. Обоим мгновенно полегчало. Откровения стоили того.
– (Радостно) Я так счастлива… – вплотную прижалась. – Правда.
Лазурный свет полностью озарил удивительный взгляду наряд, затмевая окружающую красоту парка. Мира взяла ладони и прикоснулась к своему лицу:
– (Любя) Почувствуй радость… Раздели её вместе со мной… Почувствуй, как я горю от счастья. Сгораю в твоих… руках…
Приятный жар от румянца, как будто маленький огонёчек в руках.
– (Любя) Кай, мы почти свободны. Почти. Осталось только… разорвать все нити, ведущие к нам…
Милые, еле примечательные ямочки, впадинки на лице, как никогда ещё не выглядели такими красивыми. Особенными. Он буквально готов был на всё. Кай хотел было отпустить уже руки, но Мира придержала всё-таки одну, поцеловав её в тыльную часть. Смущённо, но всё же сумел на акт любви ответить:
– И-и-и… как нам это… лучше сделать?
Как же не хотелось отпускать. Кончики пальцев веяли приятным холодком. Достаточно комфортным, чтобы в сотый раз остудить нервы. Несколько секунд вполне достаточно для короткой передышки. Когда надобность в нём чуточку спала, счастливица собралась с духом, подняв глаза.
– (Нервно) Осталась… самая важная часть… – глубоко вздохнула. – Только не перебивай меня сейчас… Это важно… Ну, в общем… Доверие… Не важно, куда мы убежим и где скроемся. Они… Они будут везде и всегда. «Они» будут искать нас и непременно найдут. Обязательно найдут и поэтому… Поэтому, ты должен непременно всё мне рассказать. Даже нет, не так… Ты – просто обязан. Всё самое странное, что ты видел за эти дни. Неделю. Месяц… Вообще неважно за какой период времени, лишь бы хоть… что-нибудь странное вспомнить… «Они» никогда не отстанут от нас. Никогда… «Они» вечно будут гоняться за нами, но-о-о… если ты вспомнишь хоть что-то, мы сумеем их запутать… Нам нужно выиграть время. Нам пригодится… любая информация для отхода. Подойдёт… вообще всё… Что угодно странное… Может… может ты видел… не знаю там, – помахала руками, – как… как за тобой следят или… (Взволнованно) новых, незнакомых ранее людей. Возможно, активность каких-то вещей стала… пугать тебя… Тут подойдёт, вообще что угодно. Вообще. Возможно… люди стали попадаться одни и те же. Появился привкус… дежавю… Кай, это очень важно. Очень! Если сейчас допустим во время планирования ошибку, считай всё. Это – конец! Наше путешествие закончится, не успев толком начаться!.. Возможно, «они» могли видеть нас вместе и раньше… Мне, правда, страшно подумать, что эти люди могут с тобой натворить. Я им не нужна, но вот ты… «Они» могут навредить тебе, похитить или даже… убить. Пожалуйста, Кай, – поправила чёлку, – подумай, как следует. Вспомни. Не спеши. Тебя никто не гонит, я… рядом. Я… рядом…
– (Испуганно) Кто эти, чёрт возьми «они»? Зачем я им нужен? С чего я им вообще сдался?!
– (Встревоженно) Я не знаю! Я, правда, не знаю! Я не знаю ни их мотивов, никто они. Даже их существование ставиться под вопросом, но… но… Просто… поверь мне… Эти люди – не дадут нам спокойно существовать… С того самого момента, как я поселилась здесь, в этом городе – я не чувствую себя защищённой. Ни здесь, ни где-либо ещё! (Опечаленно) Просто… вспомни хоть что-нибудь… Вспомни. Постарайся, – провела ладонью по щеке, – прошу…
Мира чуть ли не слезливо умоляла юношу вспомнить, от чего тот старался изо всех сил. Кое-что он всё-таки помнил. То, что хотелось бы навсегда забыть.
– (Напряжённо) Я помню, был… недавно один учитель… Вчера…
– (Импульсивно) Да-да, ты о нём говорил. Тот самый, который новый. И что с ним? Что? Он тебе, – резво стала перебирать руками, – что-то дал? Он угрожал тебе? Он… пытался тебя… увезти?
– Не-ет… Просто прошёл мимо… И всё… Странно в след… посмотрел…
– Ну, так это… (нервно) это ничего не говорит. Мы можем разбирать так по косточкам кого угодно. Целый месяц пройдёт, а мы ничего не достигнем. Нужно что-то… более очевидное… Внятное… Весомое… Которое… ну просто невозможно не заметить. Определённо, что-то подобное должно быть. (Жалостливо) Вспомни Кай. Ну, вспомни…
– (Воодушевлённо) Я вспомнил! – довольно щёлкнул пальцами. – Прямо до нашей встречи, произошёл один такой… странный случай… (Шёпотом) Блин…
Кай моментально упал в осадок, даже толком и не подумав.
– (Взволнованно) Какой именно? Что случилось? – сжала ладонь в руках.
– Я получил странное сообщение и-и-и…
В порыве слов буквы зажевало. Не хотение быстро говорить.
– (Испуганно) Что и?! Что?!
– Знаешь… (Растеряно) Я… я… – криво улыбнулся. – Я забыл… Бывает же такое… Дурья моя башка… Вылетело из головы.
– (Умоляюще) Пожалуйста, милый, постарайся вспомнить. Это крайне важно! Жизненно важно!! Прошу!!
Чары соблазна усилились троекратно. Крайне легко такой красоте уступить.
– Знаешь… (Судорожно) Мне немного… это, не по себе… Мы можем… на завтра отложить наш разговор? Ты на меня, – расслабил горловину рубашки, – немного это… давишь…
– (Удручённо) Ты опять от меня что-то скрываешь, верно? – разочарованно произнесла. – (Обидчиво) Ты так и не научился людям доверять… Чёрт с ними с людьми, но я-то в чём виновата? Я недостаточно хороша для тебя? Почему ты мне не доверяешь?! Не отводи взгляда, – нежно повернула лицо к себе. – После всего этого… (Истерично) Да я… да я душу тебе открыла, а ты смачно харкнул в неё! (Измождённо) …Ты мне не доверяешь… – всучила руки в бока, – прекрасно… Теперь я чествую себя полной дурой. Спасибо тебе.
Кай всей душой возненавидел себя и эту дурацкую записку. Лучше бы он никогда её не получал. Сжёг, разорвал сразу, лишь бы только не смотреть. Ему хотелось всем сердцем отдаться, но тупой, расчётливый на одиночество мозг, бил сирену по каждому удобному и не очень случаю. Сейчас он как никогда истерил. Хрупкое равновесие на корню подорвано. Хуже казалось, уже не могло быть.
Глубокий вдох попытался подавить эмоциональный всплеск. Развернулась. Спрятала лицо. Тихонечко всхлипнула и обратно вернулась в прежнюю оболочку. Ни единого намёка на боль и истерику. Снова обновлённая. Снова не похожая на саму себя.
– (Соблазнительно) Хорошо… Если ты так хочешь, тогда я сделаю это… по-взрослому… Давай, я немножечко тебе в этом… помогу…
Неожиданный толчок в грудь моментально сбил с ног. Мешок с костями тут же повалился спиной на бортик фонтана. Её тело мгновенно повисло над ним.
– (Болезненно) Знаешь, – покривился, – а это было довольно-таки… больно.
– (Соблазнительно) Ну, а как ты ещё хотел? Так все взрослые поступают. Сначала заманивают в свои сети, – пальчиками прошлась по груди, – а потом… бессовестно бьют ножом в самое сердце, – надавила на точку. – Ничего Кай, ничего. Тебе нечего стыдится. Так абсолютно все поступают. Теперь и ты в их числе… Единственное – извини, что так грубо получилось. Прости, – положила руку на вырез декольте. – Я просто не рассчитала сил. Я знаю прекрасный способ как всё уладить. Не переживай, – облизнулась, – тебе понравиться. Гарантирую…
Тесный приём рассчитан на то, чтобы жертва никуда не смогла деться. Своеобразный подход. Не противится и не злится, хотя и особого восторга не издаёт. Поцелуй должен взбодрить приутихший огонёк страсти, но вместо этого, наоборот разжигает ненависть к ласке. Она всячески пытается отторжение унять, то обнимая, то насильственно поглаживая его же руками свои ягодицы. Легче никому не становится. Ничего не помогает утрату унять. Как только дело касается чуть ниже пояса – парень тут же перехватывал юркие ручонки. Быстро цепляет и отталкивал от себя, как некий подопытный тренажёр. По очереди выворачивают друг другу руки, однако явного успеха, никто так и не может превозмочь.
Предел кипения достигает наивысшей точки. Попытка отпихнуть, в надежде для передышки, обернулась весьма предсказуемым провалом. Просто не хватило в нужный момент сил. Помацал её грудь и ладно. Миру это только завело. Сидя верхом, колени сдавливали рёбра, чуточку потирая ремень брюк нижнем бельём.
– (Ласково) Тебе что, – сделала парочку движений тазом, – не понравилось?
– (Устало) Не в этом дело…
В ход пошла выпячивающая вперёд грудь. Плавная посадка на пиджак и лёгкие трения. Как минимум движение дополнит и возбудит.
– (Эротично) Расслабься, – поднесла палец к его рту, – и не дёргайся. То, что ты сейчас увидишь, – немного привстала, – тебе очень понравится… Смотри, – ухватила за подбородок, – на меня…
Пластичные движения трения тела. Одни пальчики трутся возле груди, пока другие стараются отбить сопротивление. Настойчивый упрямиц противится, как может. Не брыкается как истеричный ребёнок, однако и как паинька себя не ведёт. Недовольно пыхтит и молча злится. Всё это ровным счётом длится до того момента, пока из кармана на половину не вылезает тот самый, ненавистный листок. Кай чуть ли за секунду не побледнел. Мира тотчас же это приметила. Несколько саму бумажку, а именно реакцию на конверт. В мгновение ока рука запихнула содержимое обратно, стараясь как можно быстрее от себя отвлечь. Парочка полностью поменялась ролями. Теперь, уже её рука резко соскользнула вниз. Он же в свою очередь аккуратно отвёл её к себе на живот. Вторая повторила то же самое и оказалась моментально сцеплена с другой. Всё предельно стало ясно. Обманывает гадёныш и врёт.
– (Надменно) Ах-х-х, так вот это что у нас… Оказывается, в этом вся твоя проблема, да? Всё дело в этом чёртовом конверте? – кивнула вниз. – Поэтому, ты ведёшь себя как дебил.
– (Чёрство) Нет, не поэтому… А за дебила, вообще-то обидно…
– Ох, – грустно вздохнула, – какая же я бестактная… Извини меня, ладно? – быстро поцеловала в губы. – Это должно немножко скрасить горечь обиды, хотя, я не плохой человек. Плохой у нас как раз ты. Ты же знаешь, что нехорошо людям врать в лицо. Особенно мне… (Заигрывающее) Ты всё ещё можешь исправить, –нежным голосом произнесла, – только покажи… Ну же, давай… Покажи…
– (Пугливо) Не могу… Это слишком… личное…
– Я так и знала, – радостно улыбнулась. – Очередная любовная переписка… М-м-м… Как же я обожаю их… – приятно вздохнула, – читать… Эти… нелепые попытки признаться друг другу… О боже… Я вспоминаю, свою личную, первую переписку. Какое волнение. Какой… стыд. Ты даже не представляешь, какого это писать первой, но ещё хуже потом ждать. Ждать ответа… (Медленно) Обожаю это нервное щекотание внутри сердца. Такое – никогда не забывается. Не переживай, – улыбнулась, – я знаток в подростковых делах. Просто не томи. Покажи…
– (Сквозь зубы) Я же говорю – личное…
– (Сомнительно) Да неужели… Что, реально от неё? – покосила бровь. – Лоя сама тебе написала? Первой? Да быть того не может, а хотя… (Заинтригованно) Не-е-е-т… Не-е-е-т… Может быть… ты ей написал, да? (С надеждой) Кай, просто… пойми. Я такой человек что… мы не должны скрывать друг от друга почти ничего, понимаешь? Понимаешь? Может… ты отпустишь мои руки, а то мне несколько… неудобно так сидеть… Ноги затекли. Чешется пятка… Почешешь её?
– Я отпущу, если ты перестанешь… кривляться.
– Ладно, я согласна. Отпускай.
Руки отпускать Кай не стал. Потужился и таки плавно скинул с себя, благо девушка под конец не сопротивлялась. Некогда ей. Она занята кое-чем другим. Её глаза в данный момент пылают скрытой ненавистью и обидой. Крайне плохое ощущение складывается касательно чужих рук. Держаться надо осторожно.
Испытывать на себе удачу – затея откровенно дрянная. Как только выполз, тут же отсел подальше, насколько позволила дистанция, и только потом отпустил. Постепенно. Без резких движений. Для начала одно запястье. Потом медленно второе. Бедняжка охотно легла на худой бочок. Она и близко не сопротивлялась, безвольной марионеткой лёжа на холодном граните. Чувство вины взыграло, как надо быть.
Постепенно боль подобралась к горлу. Начала душить. Чуть-чуть надавить на жалость и дело с концом.
Колени поджаты. Губы трясутся. Слёзы готовы пуститься навзрыд.
– (Нервно) Пожалуйста, – остановила его, – только не трогай меня сейчас, иначе я просто… рёвом взорвусь… Ну почему так… сложно с тобой? Ну правда. Я очень хочу, но я не могу… не могу тебе полностью доверять. Не могу. Не могу-у, – обняла колени, – но так… хочу… Меня испепеляет один лишь намёк и эта, – противно искривилась, – глупая ревность… Она буквально, изнутри убивает меня. Хуже этого ощущения нет. Ты мне солгал. Ты меня предал… – резко поднялась. – (Гневно) Если ты сейчас же не покажешь или не расскажешь в чём собственно дело, я просто… я не знаю, что сделаю с собой, слышишь? Я руки на себя наложу! – подставила ногти к обледеневшей шеи. – Прямо здесь! (Злостно) Убери свои нахальные ручонки, иначе шею насквозь проткну! Не веришь?! Нет?! (Слезливо) Ведь… Я же лучше, чем она. Лучше… (Обречённо) Ты думаешь, – опустила глаза, – я на такое не способна? А я могу… – тотчас же впилась в бледную кожу.
Не успела шея толком покраснеть, как обратно руки были сцеплены. Мира уткнулась в предоставленное плечо. Стало невыносимо грустно.
– (Устало) Расскажи мне всё как есть… Не мучай меня… Не издевайся…
– (Испуганно) Я.. я…
– (С надеждой) Пожалуйста. Ну, пожалуйста! – хрипло вскрикнула. – (Тихо) Пожалуйста… доверься мне и тогда… и тогда у нас всё получится. Обязательно. Без исключения и тогда… И тогда мы… Мы сможем покинуть этот злосчастный город… Только доверься. Прошу…
Мира ещё раз прикоснулась дрожащими пальчиками к его щеке.
– (Смущённо) Я не знаю… Я не могу… Всё так… быстро…
– Но минуту назад всё же было прекрасно! Просто чудесно… (Обидчиво) Своим нежеланием – ты… ты губишь нас обоих! – резко дёрнулась. – Кай, своим поступком, ты… ты… (Гневно) Что тебе ещё нужно от меня?! – злобно посмотрела в ответ. – Я и так вся твоя! Что за дебильные у тебя секреты?! К чему эти детские интриги?! Почему ты не можешь показать мне этот дурацкий конверт?.. Что, так тяжело рассказать мне всю правду?! Почему, какой-то… жалкий клочок бумаги, портит нам жизнь?! (Жалостливо) Я не могу больше… Не могу-у-у… – взвыла. – Ты делаешь меня жалкой маразматичкой… Я снова выгляжу… уродливой… И всё из-за тебя… (Яростно) Это ты во всём виноват! Как я тебя ненавижу! Ненавижу!!
Чешуйки платья окрасились в блекловато-жёлтый цвет. Кулачки начали злостно колотить. Кай, хоть и держал её руки, но тумаков получал предостаточно.
После нескольких секунд ярко выраженной агрессии мученица внезапно стала успокаивать себя. Давление с обеих сторон сводило с ума. Врач предельно жалостливо скорчила лицо от боли, и несколько одиноких слезинок, пустилось по щеке. Не поверить ей – попросту невозможно. Чувствовать себя паршивее больше некуда. Виновник почти отважился достать письмо.
– (Болезненно) Я не хотела вот так… Не хотела… Ты сам… Ты сам меня вынудил. Я сорвалась из-за тебя!! Из-за тебя! Я не такая, слышишь… не такая… Я обычно другая. Нормальная… Как все… Возможно, я и вышла слегка из себя, но это… из-за тебя! Все вы мужики сплошные сволочи… Я тебе доверилась, а ты… а ты… (Злобно) Я этого не заслужила… Я достойна гораздо большего. Я достойна нормальной, человеческой любви. Если не хочешь, можешь вообще не показывать его бумажку. Мне глубоко насрать… – тихонько провопила. – Все вы поганцы на одно лицо…
Настроение обратно взбесилось. Эмоциональный диапазон шкалит в разные стороны. Успокоится не удалось. Губы молчат. Демонстративно сомкнулись, после чего кисти выскользнули из хлипкого хвата рук. Фигура уместилась на половинке фонтана. Несколько коротких, резких движений. До боли одинокого пространства кругом. Прямо за её спиной, к лицу снова потянулись ручонки.
– (Слезливо) Эти… бесконечные упрёки со стороны коллег… Начальство жалуется… За что меня так ненавидят?.. Я же никому в жизни плохого не сделала. (Хрипло) Я защищалась. Я защищалась…
Хуже деформации личности, придумать ситуацию сложно. Обыграны все негативные спектры ранее приятных чувств. Единственным плюсом во всей этой ситуации – служило полное отсутствие людей, иначе бы всё выглядело совсем уж жутко. В глазах остальных, парню точно бы не досталась ни одна живая овация. Только неодобрительные голоса и агрессивные движения рук. Предельно стыдно.
Кай то и дело всё время оборачивался, лишь бы не накликать неведомую из кустов беду. В мыслях медленно координировался план побега. Одно он не учёл – Мира досконально знала его привычки. Как ищейка заранее чувствовала страх в попытках дать на попетую. Она вовремя подобрала момент и взахлёст зарыдала. Лучшего оружия придумать сложно.
– (Жалобно) Кай, – развернулась. – Только не уходи сейчас. Ты мне нужен, – протянула руку. – Очень нужен…
Интриганка буквально заставила, вынудила сжалиться над собой. Невольно подчинила себе. Настолько идеально, что обыденный простачок, просто подсел рядом. Стал успокаивать. Рывок на колени, трепетно вжимаясь в живот. Вот и всё. Половина дел сделана. Поскуднее чувства представить сложно. Слишком много неоднозначных сложностей за последний момент.
– (Жалобно) Ты, – вытерла слезу, – простишь меня за это недоразумение? Простишь? – подняла голову. – Я – никакая… Я, просто сейчас вся… на нервах… Извини меня. Я не сдержалась, – вытерла вторую. – Я не должна была срываться на тебе… Мне сейчас очень плохо. Очень. У меня отвратительное настроение… Прости меня за всё… Ну прости…
– (Испуганно) Да-да. Конечно…
– (Тихо) Спасибо, – всхлипнула. – Большое спасибо… Мы оба за сегодня изрядно натерпелись. Устали. Знаешь… – отпустила, – нам будет гораздо лучше, если мы пройдёмся немного, а то у меня всё тело затекло. (Воодушевлённо) Вот как мы поступим… Я же была у тебя дома, верно? Верно, а вот ты у меня как раз нет. Ты даже не представляешь, где я живу. Пойдем, – встала, – я покажу тебе свою квартиру. Посмотришь, как я живу.
Мира резво вскочила на ноги, отринув переживания и надежды.
– …Она, конечно, не такая прекрасная, да и считай в другом конце города, но в ней есть свой… определённый… шарм. Не то, чтобы твой особняк… но тоже пойдёт. По скромнее конечно, – протёрла лицо руками, – но пойдёт. Возможно, поменьше бы на фоне других квартир, однако ничем не хуже остальных домов. Даже наоборот, лучше. Сразу с порога присутствует некая такая… атмосфера уюта. Свободы… Не всегда, но частенько… бывает… Ну так, что скажешь, идём? – принудительно дернула за собой с места. – А потом, я покажу тебе… – повела за руку. – А ты разве дома не кушаешь?
– Нет.
– Вот и я заметила, что слишком уж у тебя на столах чисто, да и в комнатах в целом. Это не страшно. Отныне, я сама лично прослежу, чтобы ты у меня всегда был сыт. Давно это нужно было сделать. (Соблазнительно) Вот приедем ко мне… Покажу тебе свои навыки в кулинарии… – приятно вздохнула. – А-а-а… почему ты готовую пищу на дом тогда не закажешь, если тебе школьная… не нравится? В ней, конечно, ресторанных новшеств нет, за то хотя бы… выглядит цивильно, да и на вкус не абы какая. Кучу времени в готовке экономишь знаешь ли, особенно, если поблизости магазинов нет… Всё дело в цене, верно?