Месяц надежды

– На самом верху подъема. Кафе не кафе, ресторанчик не ресторанчик. В общем, самое удачное название для этого заведения – придорожная харчевня, очень даже демократическая. Там частенько обедает куча строителей из Счастливого, так что к таким субъектам, как мы с тобой, персонал давно привык. Деликатесов вроде крабовых котлеток и шашлыка из осетрины не держат, все проще, но кормят вкусно и качественно. Будешь довольна. Только знаешь, не в обиду. Платочек бы сняла. А то ты в нем крестьянка времен коллективизации, как две капли.

Ольга без малейшей обиды на лице стала развязывать узел под затылком. Освободила великолепные волосы, встряхнула светлой кипенью пушистых прядей.

Потом она вынула расческу и сказала чуть смущенно:

– Сама не знаю, что меня на такой имидж потянуло. Кажется, в каком-то старом кино про строителей видела. Ты меня сюда еще возьмешь? Посмотреть, как отделка идет?

– А тебе это и правда интересно?

– Еще как! Словно в другом мире побывала. Теперь буду с важным видом девчонок просвещать, как дома строят. Ты мне еще всяких терминов подбросишь, чтобы я смотрелась жутким знатоком, да?

– Конечно, без вопросов. Сколько хочешь. Раз уж тебе интересно.

– Интереснее, чем по гламурным кабакам странствовать. Кого ими удивишь? – Ольга тихонько засмеялась. – А то Майка у мужа иногда бывает на хозяйстве, рассказывает потом с важным видом, как там все идет. У них своя специфика и всякие хитрушки, как и у вас.

– А он у нее кто?

– Гусиный пастух, как он сам со смехом говорит. У него чуть ли не десяток ферм в Птичьей ложбине.

Алексей понятливо кивнул. Птичьей ложбиной звались полдюжины немаленьких деревень неподалеку от Шантарска, где практически весь народ специализировался на птице, причем самой разной: гуси, утки, куры, индейки, перепела, очень неприхотливые в разведении. Некоторые хозяева по примеру Ангарской области завели страусов. Они, как оказалось, в небольшие морозы очень даже бодро бегали по снежку и замерзать как-то не собирались. Что ни подворье, то индивидуальный предприниматель. Там и крупных птицеферм хватало. Если у мужа неизвестной ему Майки их чуть не с десяток – в олигархи не выбьешься, но жить будешь неплохо, примерно так, как у них в «Мастерке».

– А мы с Таней сидим, уши развесив, как лохушки последние. – Ольга старательно причесывалась. – Тане особо рассказать нечего. У ее Толи транспортная фирма, там сплошная проза. Машины, маршруты, грузы самые банальные.

– А как называется?

– «Болид-авто».

– Тьфу ты, – сказал Алексей. – И точно, наш миллионник – одна маленькая деревня. Толя Буров, ага. Мы с ними несколько лет работаем, давно знакомы.

– Ну да?

– Ага. Один из трех наших постоянных партнеров по перевозкам. До чего Шантарск тесен, если приглядеться.

– Можно я Тане скажу, чтобы она удивилась?

– Конечно. Это же не военные тайны.

– Может, ты и Майкиного Степу Бахарева знаешь? Коли уж мир тесен?

– Не настолько уж, – сказал Алексей. – С птицеводами мы как-то не пересекаемся. Чересчур уж разные у нас дела.