На осколках зазеркалья
От осознания этого простого факта, я тут же разомкнула ресницы и обвела удивлённым взглядом всех присутствующих. Они все выглядели такими ошарашенными, что стало смешно, и в этот раз сдерживаться я не стала, громко и заливисто расхохотавшись прямо в микрофон.
Наверно, именно это и стало для администратора Серёжи финальным гонгом для прикрытия прекрасной весёлой лавочки. Махнув рукой бармену Косте (кстати, этих двоих я запомнила сразу), он дал указание выключить музыку, после чего снова вернулся за наш столик.
– Ребят, пора по домам, – проговорил он, глядя в первую очередь на пьяного Феликса. Ведь знал же наверняка, что стоит уйти этому заводиле, и подконтрольное ему заведение тут же опустеет. Но мой братец никак не желал слышать о том, что веселье закончилось, и тут же поспешил перевести тему.
– Ребят, – растягивая, практически пропел он. – Вы слышали, как поёт моя Рина? Это же шедевр!
– Ринка, ты у нас теперь звезда! – вторил ему не менее «трезвый» парень в серой кепке.
– Просто песня хорошая, – поспешила отмахнуться я. А то если так пойдёт и дальше, то я попросту покраснею.
– А я и не думал, что тебе нравиться "ОК", – с выражением полного недоумения на лице, промямлил Флекс.
– Кстати, – вступил в разговор администратор Серёжа. – Они у нас выступают в этот четверг. А я могу подогнать вам билеты на лучшие места.
– А что, уже всё разобрали? – спросил кто-то за моей спиной.
– Ещё две недели назад, как только билеты появились в продаже, – с гордым видом ответил Сергей.
– А… точно, – протянул тот, что был в кепке. – Я слышал у них новая солистка, да и песенок клеевых целый вагон.
– То-то народ и прётся поглазеть на обновленных "ОК". А альбомчик, и правда, прикольный.
– Ха! – воскликнула я, перебивая местных фанатов моей бывшей группы. – А ведь нет у них больше солистки!
– Как нет? – удивлению Сергея не было предела. Да что там говорить, после этой фразы вся оставшаяся толпа уставилась на меня как папуасы на телевизор.
– Так нет! – от подобного удивления мне снова стало до дебильного смешно. – Сбежала она от них!
– А ты, прости, откуда знаешь? – теперь даже бармен покинул свою любимую стойку и подошёл поближе.
– Почтовый голубь на лапке принёс. Знаю и всё! – огрызнулась я.
– Ты что, не веришь моей сестрёнке? – молниеносно вскочив с места, воскликнул пьяный Феликс.
– Нет, что ты, – поспешил оправдаться Костя, ища глазами поддержки у администратора.
– Просто, если это действительно так, то будущий концерт станет провальным, – скрестив руки на груди, добавил тот. – Ведь это будет презентация их нового альбома, а он почти весь исполнен их солисткой.
– Это весомый аргумент, – согласился мой братец и, слегка пошатываясь на месте, тут же полез в карман за телефоном. – А давайте спросим, правда ли это… А то, может, стоит запасаться тухлыми помидорами? – он коротко хихикнул, и, потыкав пальцем в огромный экран своего телефона, с довольным видом поднёс его к уху. Но тут же передумал и включил громкую связь.
Поначалу все мы слушали длинные гудки… И, спустя примерно десять секунд ребята начали странно переглядываться, но Флексик отчего-то был уверен, что трубку всё-таки возьмут. И оказался прав.
– Что? – до жути раздражённым тоном проговорила трубка.
Услышав, кому именно додумался позвонить мой пьяный брат, я чуть не взвыла в голос. И тут же попыталась отобрать у него телефон, только было уже слишком поздно.
– Привет, Тимуррррчик! – протянул он, едва сдерживая смех. – Да вот звоню узнать, как твои дела?
– Прекрасно, Феликс. Надеюсь, это всё, что ты хотел? – судя по всему, отношения между этими двоими были далеко не дружескими. Да меня немало удивил уже тот факт, что они вообще знакомы, хотя… Тим же рассказывал, что знает Толика чуть ли ни с детства, а значит и с Феликсом их тоже должно что-то связывать.
– Неееееет, – отозвался братишка, делая глоток бренди из моего бокала, и тут же сморщился так… что его перекосило. – Скажи, Тим, а это правда, что от вас сбежала новая солистка?
В трубке, как и во всём помещении, где мы находились, повисла полнейшая тишина… Мне даже показалась, что ребята временно перестали дышать.
– Тебе, какая разница? – ещё грубее прорычал Тим.
– Да вот мы с ребятами на ваш концерт собрались. А тут говорят, что он будет провальный… ведь вашей девочки больше нет! – ехидным голосом выдал Феликс.
– Слушай ты… иди, проспись! А проблемы с моим концертом я решу без твоего участия. Пока.
На этом вызов оборвался, а до меня только сейчас дошло, какую именно идиотскую глупость мы с Феликсом только что сделали.
И, чует моё сердце, скоро нам обоим придётся за это ответить.
***
Вопреки моим ожиданиям возмездие не ждало нас на пороге квартиры. Оно пришло позже. И наверно, это своё пробуждение я запомню надолго, потому что так меня ещё никто никогда не будил.
– Арина!
Толик ворвался в комнату, подобно разыгравшемуся тайфуну, и провопил моё имя настолько громко, что я уж было подумала, начался пожар. Но на деле всё оказалось даже хуже.
– Арина, поднимайся, и живо на кухню! – не унимался он. – Сейчас же!
Игнорировать такие просьбы отца, тем более озвученные подобным тоном, не было никакого желания, хотя вставать с кровати категорически не хотелось. Тем более, с того момента как я легла, прошло не так много времени. Но… выбора не было, и уж если Толик просит… Нет, требует, то нужно идти.
Не обременяя себя натягиванием лишней одежды, я выползла из спальни в том же, в чём и спала и, проковыляв по залитой утренним солнцем квартире, застыла перед входом на кухню. А там меня ожидала удивительная картина: замерший посреди кухни Толик, в своём извечном сером деловом костюме, со странной смесью злобы и презрения взирал на сидящего на высоком стуле Феликса. Тот кстати был замотан в какую-то цветастую простыню и, судя по выражению его лица, до сих пор никак не мог справиться с действием принятого накануне алкоголя.
– Проходи, сестрёнка, – проговорил он, со странной вымученной улыбочкой. – Будем выхватывать вместе.
– А за что хоть? – спросила я, присаживаясь рядом с ним. – Мы ж вроде ничего плохого не сделали…
– Не сделали?! – снова завопил папа. – А кто вчера завил во всеуслышание, что из "ОК" ушла солистка?! Не ты ли, Рина?
– Ну… – наверно, только сейчас до меня, наконец, дошло, что именно так разозлило папочку. Если честно, меня б подобная выходка тоже вывела из себя.
– Что? Не слышу? – не унимался Толик.
– Прости, я не должна была этого делать… – отозвалась, опуская глаза.
– Вы оба виноваты! Тоже мне, нашли друг друга, два одиночества! Ладно уж… ты имела полное право это ляпнуть, да только твой братец отличился ещё больше, позвонив среди ночи Тимуру!
– Пап… – голос Феликса звучал сейчас очень виновато.
– Не надо оправдываться, – отозвался Толик. – Я же прекрасно понимаю, что ты просто хотел в очередной раз выпендриться перед друзьями! Да вы хоть представляете, какие у вашей выходки будут последствия?
– А что может быть? – недоумённо поинтересовался братик.
– А то! – буркнул Толик, усаживаясь напротив нас. – Интернет уже пестрит сообщениями, что "ОК" на грани полного краха, что назначенные концерты не состоятся, и ещё куча всякой фигни! Ребята в шоке. Мне утром звонил Тимур, и уж поверьте мне, был он при этом куда злее, чем я сейчас.
– Пап, извини нас… Глупо вышло, – снова попыталась вымолить прощение я.
– Твоим "извини", ничего не исправить. И знаешь, что, Рин… – он поднял на меня серьёзный взгляд, сделал глоток кофе, и только потом продолжил. – После такой подставы ты просто обязана спасти группу. Если этого не произойдёт, ребят ждёт большой провал уже на ближайшем концерте. Ведь они сделали на тебя слишком большую ставку, когда записывали свой новый альбом. Не знаю, что там у вас произошло, но ты должна вернуться. Прошу, подумай над этим. Надеюсь, ты примешь правильное решение.
С этими словами, повергшими меня в самый настоящий ступор, он вернул чашку на стол, и тут же покинул кухню. А мы с ошарашенным Феликсом так и остались тупо взирать ему вслед.
– Э-э… Рина… Я что-то нифига не понял, – промямлил Феликс, всё так же глядя куда-то перед собой. – Ты и есть сбежавшая солистка "ОК" или у меня слуховые галлюцинации?
Я обхватила голову руками и, не глядя на брата, схватила отцовский кофе и сделала большой глоток. Напиток оказался очень крепким, причём без малейшего намёка на сахар, но, наверно, именно это и смогло вернуть меня в суровую реальность.
Да уж… не думала, что у нашей вчерашней пьянки будут такие жуткие последствия. Ведь теперь, чтобы не прикончить группу я буду обязана выступить вместе с ними на предстоящем концерте. Ведь иначе…
Нет. Мне даже думать не хочется, что может произойти.
Но и вернуться к ребятам я не могу. Ведь в таком случае весь мой побег превратится в обычный каприз избалованной девицы, которая может менять свои решения по несколько раз в день. А я совсем не такая и привыкла быть хозяйкой своего слова. И если уж ушла, причём громко хлопнув дверью, то обратного пути для меня нет.
Что же делать?
Какой-то замкнутый круг получается.
– Рина…– донёсся до меня настороженный голос брата. – Ты в порядке?
– Нет, – честно ответила я. И, развернувшись, плюхнула в кофе пару ложек сахара и отправилась на балкон.
Естественно Феликс поплёлся следом, а уж когда увидел меня курящей, то и вовсе впал в ступор.
– Брось каку! – прохрипел он, вырывая из моих пальцев только что подкуренную сигарету. – Голос свой пожалей!
– Да что вы пристали со своим голосом? – сорвалась я на крик. – Каждый так и норовит решить, что я должна делать, а чего нет. Отстаньте уже от меня! Надоело!
Эта тирада получилась слишком уж эмоциональной. Наверно, именно поэтому, вторую подожжённую сигарету мне милостиво позволили докурить до конца, но уходить Феликс никуда не собирался. И пока я тупо рассматривала перила балкона, пытаясь всё-таки найти хоть какой-то выход из ситуации, мой братик не произнёс ни слова. Видимо, тоже думал… Пытался сложить одно к другому, и уже через несколько минут полной тишины, снова заговорил. Да только теперь его тон стал куда более спокойным и вкрадчивым. Пришлось прислушаться.
– Рин… – начал он. – Получается, что ты сбежала из своего города из-за того, что разорвала отношения с группой?
– Не совсем… – промямлила я, всё ещё сомневаясь, стоит ли посвящать Флекса в подробности, но… Так и не решила. – Это сложно. Но, если вкратце… Между мной и Тимуром произошла очень серьёзная ссора, после которой у меня нет желания находиться с ним на одной планете, не то что работать вместе. Вот и всё. А наш папочка хочет заставить меня вернуться в группу, – выпалила, всё сильнее поддаваясь эмоциям. – Да только это невозможно! Мы с Тимом враги, причём настолько, что и не передать. Но… если я не выступлю с ребятами, пострадают невиновные. Кармин, Сеня, Гоша. Они такого не заслужили! Они не причём! Это только наша с Тимом война.
Запустив руки в растрёпанные волосы, я закрыла глаза, лихорадочно думая, что же теперь делать. Но ответов не было. Точнее их было два, но ни один мне не нравился. Либо вернуться в группу и, тем самым, спасти ребят, наступив при этом на горло собственной гордости. Либо оставить всё как есть, и пусть они сами разбираются с тем, что заварил Тимур. И плевать на последствия…
– Рин… – снова позвал меня братец. – А ведь у нас есть ещё одна проблема.
Я горько усмехнулась, и, подняв на брата полный иронии взгляд, кивнула, говоря одними глазами, что готова его слушать. Он странно хмыкнул и, покачав головой, грустно улыбнулся.
– У нашего с отца сегодня день рождения.
Продолжать не было смысла, потому что и так стало ясно, что мы с братиком, мало того, что умудрились испортить Толику настроение и добавить целый вагон новых проблем, так ещё и сделали это именно в день его рождения. Нет… так облажаться могли только мы!
– И что теперь делать? – спросила я поникшим голосом. Если честно… выходов из всей этой кучи неприятностей я не видела. Не отрицаю, что они существовали, просто сейчас мой измученный мозг не был готов к построению логических цепочек и поиску решения проблем.
– Не знаю, что делать с группой, – начал Флекс. – Предлагаю подумать об этом позже. А сейчас… – он поднял на меня уверенный взгляд. – Нам нужно вымолить прощения у родителя, поэтому предлагаю купить ему особенный подарок. Ты как?
– Всеми конечностями "за", – отозвалась, поднимаясь на ноги. – Когда выдвигаемся?
В ответ Феликс лишь грустно рассмеялся и, прошагав мимо меня, направился к собственной комнате. И уже перед тем, как захлопнуть дверь, со странной обречённостью проговорил:
– Как только меня отпустит… Всё ж мы вчера изрядно превысили допустимую дозу алкоголя, поэтому ещё пара часов сна мне просто необходима. А потом, дорогая сестрёнка, хоть на край света.
Глянув на часы, я истерически рассмеялась. Массивные стрелки этого раритета показывали девять утра. Если правильно помню, домой мы явились в пять, а улеглись и того позже. Значит, поспать определённо стоит, иначе к вечеру нас с моим непутёвым мелким (хотя, кто из нас ещё мелкий) просто вырубит. А день предстоит нелёгкий.
Медленно доковыляв до кровати и плотно прикрыв шторы, я улеглась на подушки и, к собственному удивлению, отключилась почти моментально. И пусть нужно было о много подумать, многое осмыслить, но сейчас… мозг хотел спать, и ему было глубоко пофиг на всё остальное. В конце концов, вряд ли пара часов смогла бы что-то решить… А сон сейчас мне был нужен, как никогда.
Глава 3. Неслучайные случайности
Мой сладкий сон был жестоко прерван грубым стуком в дверь. Сквозь пелену прекрасного забытья до слуха доносились грозные причитания, озвученные чьим-то знакомым голосом. И только открыв глаза и невольно взглянув на часы, я всё-таки поняла, кому неймётся под моей дверью.
– Заходи уже, – бросила, поднимаясь с кровати. – Что ты там застрял? Зашёл бы давно и разбудил.
– Как же? – наигранно возмутился не в меру раздражённый братец. – А вдруг ты не одета?
– Тоже мне, аргумент! – усмехнулась я. – Ладно, чего хотел?
– Если мне не изменяет память, мы с тобой собирались ехать за подарком папочке… – начал было Феликс, но мне хватило уже одной этой фразы чтобы сообразить, что уже три часа дня, а мы до сих пор ничего не купили.
– Десять минут, и я буду готова, – выпалила, мигом поднимаясь на ноги.
– Хорошо, но мне ещё в институт нужно… – прокричал он мне в след.
– Ничего, – отозвалась я, застыв в дверях ванной, – в холле тебя подожду.
Ответа не последовало, что могло означать что угодно, но я предпочла расценить это как бесспорное согласие и с чистой душой отправилась приводить себя в порядок.
***
Вяло копаясь в своём телефоне, я снова и снова поднимала глаза к коридору, в котором два часа назад скрылся Феликс. Если честно, моё резиновое терпение начало лопаться уже давно, но братик даже и не думал появляться. А в дополнение ко всему на мои звонки он тоже принципиально не отвечал, а после пятого и вовсе выключил трубку.
Не знаю, что за суперсрочные дела были у него в институте, но на такое длительное ожидание я не подписывалась, и давно бы уже уехала домой или, на крайний случай, переместилась в кафе, но вот моя сумка с деньгами и документами осталась в машине. А кушать хотелось всё сильнее и сильнее, ведь жутко опаздывающий братец не дал мне даже кофе глотнуть. И вот теперь я была вынуждена сидеть здесь… злая, голодная, без копейки денег, и ждать пока "его студенческое высочество" соизволит явиться и вручить мне хотя бы несчастный полтинник.
Это всё не считая того, что на меня уже довольно давно косился комендант на пару с охранником, а студенты с булочками, попросту шугались моих голодных взглядов.
Если честно, я вообще сомневалась, что меня сюда пустят, но… к моему счастью, сентябрь только начался и новоявленным первокурсникам ещё попросту не успели выдать студенческие. Правда, в свои почти двадцать четыре на первый курс я тянула с трудом, но… как говорится, учиться никогда не поздно. Примерно так я и сказала охраннику, тот только хмыкнул, но возражать против моего прохода внутрь не стал. Зато теперь всё чаще кидал в мою сторону косые недоверчивые взгляды. Небось, в терроризме заподозрил, или ещё в чём похуже. Правда, приставать с расспросами пока не спешил.
В общем, я уже несколько раз прошлась по холлу, изучила названия групп, их расписание, перечитала все статьи на стендах, особенно заострив внимание на той, что призывала немедленно бросить курить. В тысячный раз усмехнулась, но прониклась и бросила. Не знаю, правда, надолго ли. Но решение моё было твёрдым и окончательным. Да я и не курила-то толком… Одна сигарета раз в неделю это не курение… и даже не баловство, а так… фигня какая-то.
Мои очередные размышления о здоровом образе жизни были прерваны неожиданно открывшейся картиной… Создалось впечатление, что меня просто кто-то дёрнул повернуть голову и, поддавшись этому порыву, я застыла в недоумении.
Мимо медленно ковыляла молодая девушка. Её лицо было зеленовато бледным, а дыхание казалось мне слишком уж болезненным. Она шла, держась за стену, и по моим скромным прогнозам как раз собиралась рухнуть в обморок. И только сейчас, отлепив взгляд от её лица, я догадалась посмотреть ниже, и тут же побледнела сама. Девушка оказалась беременной, причём срок был не менее шести месяцев, а то и все девять, и каждый шаг давался ей очень тяжело.
Тут же метнувшись к ней, я поспешила подхватить бедняжку под локоть. Мне показалось, что ещё мгновение, и она попросту свалится.
– Держитесь за меня… Вам бы присесть, а то рухните на пол, – промямлила, только сейчас понимая, что посмела влезть в чужое личное пространство без спросу, пусть и из лучших побуждений. – Простите… Я не смогла спокойно смотреть, как вы мучаетесь.
Девушка перевела на меня озадаченный взгляд, но не найдя в моих глазах ни злости, ни осуждения, вымученно улыбнулась.
– Спасибо, – проговорила она, когда мы, наконец, добрались до низенького кожаного диванчика в дальнем углу холла. – Мне на самом деле стало нехорошо.
– Вам что-нибудь принести? – поинтересовалась, всё ещё боясь, что девушка бухнется в обморок.
– Нет, благодарю. Мне уже лучше.
– А по вашему зелёному лицу, так не скажешь, – с нескрываемой иронией произнесла я. – Что ж вы на таком сроке до сих пор по институту носитесь?
– Скорее переползаю от кафедры к кафедре… – грустно усмехнулась она. – Да вот стараюсь закрыть все хвосты, чтобы "академ" дали.
– И много у вас хвостов?
Она глубоко вздохнула и, покосившись на собственную зачётку, которую держала в руках, покачала головой.
– Четыре…
– Да уж, – протянула я с улыбкой. – Вы, походу, отъявленная прогульщица.
– Если честно, до беременности была круглой отличницей, а потом… Понимаете, пик моего токсикоза выпал как раз на время зачётов и экзаменов. Потом начались каникулы, и вот теперь, приходиться бегать за преподавателями, умоляя принять меня, и выставить всё-таки хоть какую-нибудь оценку.
– Сочувствую… А сейчас вы куда мчались? – не сдержала я улыбки.
– В деканат за допуском на пересдачу. Без него меня отказываются принимать, – она снова опустила взгляд на зачётку, и горько усмехнувшись, посмотрела на меня. – Представляете, деканат на седьмом этаже, преподаватель на третьем… а лифт сегодня не работает. Я честно попыталась подняться, но дойдя до четвёртого, чуть не рухнула прямо на ступеньках. Вот и решила, что вернусь сюда в другой день… если доживу.
– Что вы такое говорите? – возмутилась я. И тут же вытянула из её расслабленных рук зачётку и, раскрыв её на первой странице, прочитала вслух: – Краснова Екатерина Федоровна, Архитектурно-строительный факультет, специализация – Дизайн архитектурной среды, – затем снова посмотрела на девушку, – ну что ж, Катя, ждите здесь. Сейчас принесу вам ваши направления.
Возможно, девушка даже хотела что-то возразить, но не успела. После двух часов бессмысленного сидения на одном месте мне было даже в каиф сбегать пешком на седьмой этаж, к тому же, отчего-то меня просто распирало от желания помочь этой бедной девочке. И вот так, почувствовав себя супергероем, я помчалась вверх, лавируя между снующих по лестнице студентов.
Тоже мне, Мать Тереза нашлась!.. Что-то я не замечала раньше за собой такого рвения помогать ближним. Наверно события прошедшего лета сильно повлияли на моё мировоззрение, окончательно его перестроив.
Хотя… разве могла я поступить по-другому? Тем более что мне ничего не стоило метнуться на семь этажей вверх. К тому же, какое-то смутное чувство правильности происходящего только придавало сил и уверенности.
Деканат я нашла сразу, будто прекрасно знала его расположение. И не утруждая себя лишним волнением, коротко постучала и вошла внутрь.
Просторный кабинет встретил меня странной тишиной. Наверно, для учащихся это и выглядело бы устрашающе, но я же не студент.
– Добрый день, – проговорила, обводя взглядом собравшихся здесь преподавателей. Судя по всему, до моего появления они что-то коллективно обсуждали за чашечкой чая. Думаю, была б я знакомой им студенткой, меня бы попросту выставили за дверь, но… эти милые преподы видели меня впервые, а моё надменное выражение лица и вовсе ввело их в состояние полного ступора. А вдруг проверка?
– Чем можем вам помочь? – подал голос немолодой худой мужчина с короткой седой шевелюрой и сделал шаг вперёд.
– Благодарю за внимание, вы правы, мне действительно нужна помощь, – ответила, нагло усаживаясь на ближайший стул. – Дело в том, что в холле меня дожидается одна ваша беременная студентка. Ей очень нужны направления на пересдачу, но… подняться на ваш этаж без лифта эта девушка не может. Согласитесь, глупо получится, если её отчислят только потому, что у вас сломался лифт.
– Ох, милочка, не рассказывайте нам сказки, беременность, это не болезнь, – возразила женщина за дальним столом, сверля меня холодным взглядом.
– Согласна, – кивнула я, – но, во-первых, для каждой она проходит по своему сценарию, а во-вторых, у моей знакомой довольно большой срок. Если честно, она вообще с трудом передвигается, даже по прямой.
– Простите, а о ком идёт речь? – спросила самая молодая из присутствующих. Похоже, она была здесь секретарём. – Насколько я знаю, на нашей кафедре не было беременных.
– Екатерина Краснова, – ответила я, очень официальным тоном.
– Катенька? – воскликнул седой препод. – Беременная? А я и не знал…
– Простите, конечно, но на таком сроке, её интересное положение уже сложно спрятать, – иронично прокомментировала я, но тут же вспомнила, что шла сюда с конкретной целью. – Но вернёмся к главному, по её словам, она пропустила летнюю сессию из-за сильнейшего токсикоза, и теперь вынуждена пересдавать нужные предметы по направлениям. Сама она подняться на вашу высоту не может, поэтому, я вынуждена просить вас, господа преподаватели, вручить мне её направления. Надеюсь, вы сможете помочь бедной девочке.
Повисла тишина… Наверно, я всё-таки перешагнула черту допустимой наглости, и сейчас меня попросту выставят за дверь.
– Простите, а вы, собственно, кто ей будите? – уточнила секретарь.
– Подруга, – с совершенно чистой совестью соврала я. Какая, в принципе разница, может, мы с ней ещё и подружимся. – Пришла с ней, потому что сама Кэтрин передвигаться почти не может.
Наверно, моя тирада, вместе с выражением лица всё-таки сумели достучаться до глубин душ этих чопорных созданий, и спустя несколько долгих секунд всё тот же седой преподаватель, уселся напротив меня за стол и, протянув руку, попросил зачётку.
Раскрыв её на нужной странице, он что-то там написал, затем расписался, и, заполнив ещё пару листочков, прошёл по кабинету и положил всё это перед дамой за дальним столом.
– Серафима Игоревна, вы же не откажите мне в столь мелкой просьбе, – выдал он, внимательно вглядываясь в глаза женщины. Она лишь скромно улыбнулась, и тут же расписалась в трёх местах зачётки.
– Ох, Геннадий Павлович, – отозвалась она, отдавая ему документ. – Думаете, я совсем бездушная?
– Нет, что вы… – галантно ответил он. – В вас я ни капли не сомневался.
Вернувшись обратно, мужчина протянул мне зачётку со вложенными в неё листиками, и улыбнулся.
– Передайте, пожалуйста, Катеньке, что мы с Серафимой Игоревной от всей души поздравляем её с будущим пополнением. По нашим предметам ей не нужно ничего пересдавать, – он глубоко вздохнул. – Жаль, что не все наши коллеги могут войти в положение своих студентов, и ей всё же пригодятся эти направления, но… я уверен, Катя справиться с первого раза.
Я кивнула и, поблагодарив преподавателей, собралась уходить, но уже в дверях меня снова догнал голос этого Геннадия Степановича.