Два в одном. Барон поневоле

Пролог

Дракон был мрачен и задумчив. Что-то он не учел. Какие-то важные события упустил, оставил без внимания. Но когда? И почему? Почему именно сейчас, когда его могущество стало неоспоримым и его признали Хранителем этого мира, вдруг… А вдруг ли?.. Знал ли он обо всех этих прошлых наивных Хранителях, что так глупо попались в его сети? Знал. Он изучал их не одно столетие. Узнал их сильные и слабые стороны и извел как паразитов. Если это так, то откуда взялся самозванец? Жалкий червь, что посмел объявиться на севере. Но объявился же! Не побоялся. А он, вершитель человеческих судеб, это просмотрел. Кто же вызвал к жизни тени прошлого?

Дракон сел за расчеты. Астрология была слабым местом младшего из семьи Великих Драконов. Он не любил долгое и нудное корпенье и часто полагался на свой изобретательный ум, хитрость и смекалку. Но теперь «Часы судьбы», застывшие с началом его правления в этом мире, вздрогнули и пошли. И он знал: пошел обратный отсчет.

Дракон обложился чистыми листами и нервно потряс хвостом.

«Как сказал этот пришлый ангел? – вспомнил он. – Мне все равно делать нечего? Наглец!»

Дракон, Хранитель этого мира, работал долго и напряженно. Наконец он увидел нити, тянущиеся к тем, кого он отверг. Там, на севере, был двудушный, и именно от него исходила угроза для него, Великого Дракона, перед которым дрожали архитифлинги и короли!

«Странно, – подумал Хранитель. – При чем здесь человек, в котором немыслимым образом присутствовали души двух смертных?»

Сначала это доставляло ему удовольствие. Жить немыслимо долго бывало скучно. А тут такое развлечение! Из этого донельзя странного существования двух живых душ в человеке могло что-то получиться, и это «что-то» его заинтересовало. Он запретил трогать двудушного и его судьбы.

«Надо узнать, что там происходит», – решил Дракон и позвонил в серебряный колокольчик.

Мелодичный звон разлетелся по вселенной, и рядом с Драконом появился тифлинг, секретарь. Тифлинг подобострастно согнулся и спрятал лохматый хвост между ног. Раньше у тифлингов не было хвостов, но тем, кого Дракон приблизил, он дал хвосты и копыта. Их тела покрыла густая черная шерсть, а глаза стали красными, как пожар. Обычные тела тифлингов, похожие на человеческие, были для Дракона омерзительными. Другое дело копыта и густая шерсть.

– Позови архитифлинга, – приказал Дракон. – Того, что управляет инквизицией.

Секретарь исчез, а вместо него возник черный тифлинг с горбом на спине, мощными копытами и злыми, большими красными глазами. Создавалось впечатление, что он мог одним взглядом сжечь смертного. Архитифлинг упал на колени и склонил голову к полу.

Дракон пару секунд смотрел на изъявление преданности низшего существа. Удовлетворив свое тщеславие, приказал:

– Встань, Анодрагон. Я недоволен твоей деятельностью.

Архитифлинг встал. Колени его и хвост, засунутый между кривыми ногами, предательски дрожали.

– В чем я провинился, Великий? – одними губами, еле слышно прошептал он.

– Посмотри сюда. – Дракон махнул лапой, и перед ними открылось окно. В нем был виден с высоты небес север. – Видишь, север этой планеты покрылся туманом. Там свили себе гнездо противники моей веры. Что ты про это скажешь?

– Великий, это лишь вопрос времени. Посмотрите, королевство Риванган успешно продвигается на север, захватывая территории, и там, где оно основало свои поселения, появляются храмы и ваши служители. С востока на северян наступают народы моря, они уводят людей в рабство. Еще пара столетий, и север будет под вашей властью.

– Дурак! – уже более спокойно ответил Дракон. – Ты разве не видишь, что там появился новый культ? Какой-то проснувшийся негодяй пытается установит свою власть. Пошли туда инквизиторов и войска. Пусть выжгут заразу на корню, пока она не распространилась дальше.

Архитифлинг согнулся и попятился. А Дракон окончательно успокоился. Он верил, что его власть незыблема.

Глава 1

Ночь на севере наступает быстро. Сначала появились резко очерченные тени от домов. Подул прохладный ветер, зашевелил листвой могучих деревьев, и вот уже сгустились сумерки.

С темнотой пришла тишина. Хволь затих, погрузившись в сонную прохладу. В окнах, обращенных к улицам, появился робкий свет светильников. Стало слышно, как лениво перебрехиваются собаки.

По улице, поднимая копытами пыль, медленно ехал всадник на невысоком, поросшем густой шерстью степном коне. Всадник равнодушно глядел на освещенные окна домов. Доехал до площади и слез с коня. Привязал его к длинной коновязи и по обшарпанным, грязным ступеням поднялся в зал постоялого двора.

В слабо освещенном помещении царил чад из кухни. Сидели крестьяне, приехавшие поторговать, несколько купцов средней руки и пара сержантов пограничной стражи. Стоял негромкий, многоголосый шум разных компаний. Здесь ели, пили и заключали сделки.

Быстро оглядевшись, гость направился к военным.

– Добрый вечер, господа. – вежливо поздоровался он. – Разрешите вас угостить?

Двое пограничников опытным взглядом окинули простую, но добротную одежду, военную выправку, прямой взгляд незнакомца и, приняв неизвестного за своего, кивнули.

– Присаживайся, братишка, – произнес толстый сержант с надутыми капризными губами.

Гость сел и поднял руку. Тут же появился половой.

– Что угоднос-с? – с поклоном спросил молодой парень в нечистом белом фартуке.

Гость окинул взглядом бутылку, на дне которой еще оставался самогон, и показал на нее.

– Еще одну и закуску.

Половой кивнул и убежал.

– Как служба? – спросил гость. – Я Ремгол, отставной сержант королевского кирасирского полка из Блюменга.

– Нормально. Служить можно, – ответил толстяк. – Я Мрошек, а это Ярош, – он указал на второго. Мы сержанты-сверхсрочники.

Принесли бутылку самогонки и нехитрую закуску. Глаза вояк заблестели. Они выпили и закусили копченым салом.

– Хорошо пошла, – улыбнулся Ярош. Сунул в рот несколько стеблей зеленого лука и стал жевать.

– За какой надобностью прибыл в Хволь? – спросил Мрошек. – Торговать или служить?

– Да какой из меня торговец? – махнул рукой гость. – Знакомого ищу. Хочу к нему устроиться на службу в пограничную стражу.

– Это кто же будет твоим знакомцем? – прищурился Ярош, разливая самогон по стаканам.

– Да маг. Артамом зовут.

– Артам? – засмеялся толстяк. – Так его здесь нет, он на самой границе. На заставе в Черной Пади. А устроиться на службу и я могу помочь. Есть свободная должность помощника начальника конюшен. За один золотой могу поспособствовать.

– Жаль! – вздохнул гость. – Что Артам на границе, – пояснил он. – Я думал, он при штабе. А за протекцию спасибо. Я подумаю. Надо еще монеты найти. Поиздержался в дороге…

Сержанты понимающе кивнули.

– Бывает, – согласился Ярош и, разливая самогон, равнодушно отвернулся от отставника.

– Ну ты ищи, Ремгол, – взяв стакан в руку, добавил Мрошек. – Только побыстрее. Место хорошее, такие долго не пустуют.

Просидели до полуночи. Сержанты ушли, а Ремгол стал прислушиваться к разговорам. Услышав название заставы Черная Падь, скосил глаза. Справа сидели два купца и обсуждали, когда лучше оправиться с зерном в сторону заставы. Мессир Артам, с их слов, слыл суровым командиром и его не обманешь, но рассчитывался всегда вовремя. Только привередлив был к качеству товара.

– Простите, господа уважаемые купцы, – обратился к ним Ремгол. – Я слышал, вы хотите ехать в Черную Падь? Простите мою нескромность, но, может, вы возьмете и меня с собой? Я хороший боец и могу пригодиться. Кроме того, там мой хороший знакомый Артам. Маг.

Купцы переглянулись и ненадолго замолчали. Наконец один из них, с седоватой бородой и густыми белыми бровями, пошамкав губами, спросил:

– И хорошо вы, господин, знаете мессира Артама?

– Да мы с ним соседи были. Выросли, можно сказать, вместе. Я еду к нему весточку от родных передать и на службу устроиться. Могу чем-нибудь и вам помочь. Замолвлю словечко. Он меня слушает.

Купцы снова переглянулись.

– Ну а что? – сказал второй купец, с серьгой в ухе и красной сатиновой рубахе. – Помощь нам не помешает. В охрану возьмем, но бесплатно, за кормежку. Если сладится сторговаться с мессиром, не обидим.

– Вот и хорошо! – улыбнулся Ремгол. – Когда выезжаем?

– Завтра поутру.

– Меня Ремголом зовут. Отставной сержант королевского кирасирского полка.

– Я Тамаш, – представился купец с серьгой, – а это Гуарил. Выезжаем с рассветом. Так что не опаздывай, Ремгол.

– Не извольте беспокоиться, господа купцы. Я к дисциплине приучен. С рассветом, значит, с рассветом. Посижу тут, подожду. – И он махнул рукой, подзывая полового.

В дверь дома, где снимал комнату отец Ермолай, громко и сильно постучали. Старая хозяйка, вдова отставного вахмистра пограничной стражи, с кряхтеньем поднялась и, шаркая босыми ногами, подошла к маленькой лампаде, что горела под образом Дракона Хранителя.

– Кого там нечистые носят по ночам? – недовольно проворчала она и направилась к входной двери. Там остановилась и спросила: – Кто?

– Открывай. Свои.

– Свои по ночам спят…

– Святая инквизиция к отцу Ермолаю.

– А утра дождаться нельзя?

– Утром ты, старая, уже будешь гореть на костре, если не откроешь.

– Да открываю уже, открываю! – засуетилась старуха.

Она отодвинула массивную щеколду, и тут же дверь от резкого рывка распахнулась. На пороге стояли двое мужчин – инквизиторы в красных мантиях, выглядывающих из-под дорожных плащей.

– Ермолай здесь? – спросил один из них, с волосами до плеч и неприятным холодным взглядом.

– Здесь. Где же ему еще быть, господа. Проходите. – Она посторонилась.

– Отведи нас к нему! – приказал тот же инквизитор.

Меченосец веры лежал на неразобранной кровати, полураздетый, в одном сапоге, и храпел, наполняя комнату вонью дешевой самогонки. Старуха подошла и осторожно стала будить постояльца.

– Вставай, сердешный. За тобой пришли… Видать, много нагрешил…

– Уйди, бабка. Мы сами его разбудим, – проворчал длинноволосый инквизитор.

Старуха охотно бросила дело побудки отца Ермолая и быстро ушла. Длинноволосый, не церемонясь, скинул меченосца веры с кровати и пнул сапогом в живот. Но не сильно, а так, чтобы разбудить инквизитора.

Отец Ермолай с трудом поднялся с пола, ругаясь и сквернословя.

– Ну, твари! Кто посмел так богохульно обращать… ик!.. тисяся с верным служителем матери нашей цер… ик!.. кви? Сожгу на хрен… Ик! И скажу, что так и было. – Отец Ермолай ухватился за спинку кровати, старался удержать равновесие. Удавалось ему это с трудом. Он смотрел на гостей маленькими, заплывшими от пьянства глазками. Первое время он не мог сфокусировать взгляд, моргал и щурился, потирая глаза ладонями. От него далеко несло удушающим запахом перегара.

Длинноволосый поморщился и помахал перед лицом ладонью, отгоняя вонь.

– Спился! – поморщился и второй инквизитор и сел на лавку.

– Кто? – Отец Ермолай наконец узнал своих гостей. Облизнул пересохшие губы и, пошатнувшись, ухватился рукой за крышку стола. – Я денно и нощно бздю… Вернее, бзду… Э-э-э… Смиренно провожу время в посте и молитве, родя… хм… бдя над душами грешников… Скорбя… Ик!.. Ой! Вот… А что понадобилась вам, братья, в этом Хранителем забытом месте? Чтоб здесь все передохли.

– Бздит он, – проворчал длинноволосый.

– Кто бздит? Я бздю? Я денно и нощно… ик!.. Короче, вот. А? Что вам надо? Оставьте меня. Мне надо исполниться молитвенного духа. – Инквизитор оглядел стол и увидел недопитую бутыль самогона. Жадно облизнулся.

Длинноволосый обреченно махнул рукой.

– Утром поговорим, – произнес он. – Пусть проспится, старый пердун. Пошли, – обратился он к второму инквизитору, низкому и полноватому.

Тот кинул взгляд на старающегося устоять на ногах отца Ермолая и кивнул. Поднялся с лавки.

– Проспись, – сказал он, собираясь уходить.

– Да я денно и нощно в посте и молитве… – начал было отец Ермолай, но гости, громко стуча каблуками сапог, ушли. Отец Ермолай протрезвевшим взглядом, не скрывая злобы, смотрел им в спину. – Паскуды столичные, – прошипел он. – Пусть проспится… – передразнил он инквизитора.

Подходило к концу жаркое, но короткое северное лето. Дни становились короче, а ночи длиннее и прохладнее. Все чаще по небу с востока на запад двигались темные слоеные тучи. В прорехах облаков еще по-летнему сияло синее небо, и лучи местного солнца серебрили гладь реки. Утки и гуси, нагуляв жирок, тысячами перелетали с одного пруда на другой.

Поселок в Черной Пади обстроился, обжился. Рыбы, дичи, грибов и ягод вокруг заставы было множество.

На холме, где Артем убил шамана, пограничники силами крестьян поставили небольшой острог с вышкой. Там, наблюдая за рекой, круглосуточно дежурили бойцы. В случае опасности и приближения лодок дикарей могли зажечь на вышке костер и предупредить гарнизон о надвигающейся угрозе.

Артем тренировал личный состав, внеся изменения в программу подготовки. Он учел характер действий дикарей и учил солдат действовать в отрыве от основных сил тройками в лесу, на реке. Но также отрабатывал действия и в составе полного отряда. Все учились стрелять из лука, сражаться с копьем и метать дротики. Но дротики были иные, чем у дикарей. С внутренней стороны щита крепились три коротких дротика со свинцовым грузом. Острие дротиков было длинным и напоминало зазубренный гарпун. При сближении с противником до семи – десяти шагов воины выхватывали дротики и, размахнувшись, кидали в соломенные чучела.

Артем выплачивал жалованье солдатам в полном объеме и своевременно. Приехавшим купцам он продал всю пушнину и половину драгоценных камней и выплатил всем пограничникам премию в полбарета. От этого Артам впал в трехдневный запой. Ему помогал страдающий от неразделенной любви великий проклинатель Сунь Вач Джин.

Девушка Луша, калека знахарка, любила играть с коротышкой, но на его чувства не отвечала. Была она на две головы выше гремлуна и постоянно говорила, что Сваду нужно подрасти, помыться и надеть чистую одежду, что для Свада было выше всех сил и влюбленности.

Воды он боялся больше, чем огня, а расстаться с замызганным кожаным фартуком было для него сродни святотатству. Так они и проводили ночи. Один страдал от уплывшей от него выгоды, другой – от неразделенных чувств. Артем поругался и успокоился.

Жизнь в поселке налаживалась. Авторитет Артема был непререкаем. Зомби, сожрав всю падаль в овраге, заматерел, стал худым и жилистым. Бегал быстрее оленя. Вместе с пантерой они образовали стаю и надолго исчезали в чаще леса.

Где-то через пять седмиц после разгрома дикарей, перед полуднем, Артем сверял запасы зерна в лабазе с приходными ведомостями для отправки отчета в полк. Оказалось, что такой рутинной хозяйственной работы у начальника заставы было много. Определить потребность в фураже, мясе, овощах. Подать заявку в полк, не забыть отправить мзду начальнику снабжения, начальнику строевой части, старшему магу полка и конечно же неизменным сержантам-снабженцам. Иначе ничего он не получит. Строевая часть не утвердит его списочный состав. Начальник снабжения не выпишет требование, а сержанты не сторгуются с купцами. А за несвоевременный подвоз припасов спросят с него. Всей это премудрости его научил Козьма, он же и ездил с заявками и подарками в полк. Меха и драгоценные камни – вот что шло в качестве взяток.

Кроме централизованных поставок Артем сговорился с купцом Вацлавом, с которым он прибыл в Хволь, на обмен. Он ему отдавал шкуры, мазь от слепней, а Вацлав привозил крупы, зерно, овощи, пока свои не подоспели. Оба были довольны. Не было нареканий и со стороны командования полка. За уничтожение отряда дикарей он получил благодарность. В полк в качестве доказательства своей победы отправил топоры и дротики.

Продовольствия было много, но нужно было определить, что свое, а что прибыло из полка. Такие отчеты нужно было посылать раз в три декады, или раз в месяц, по-земному. Артем уже понял, что военная бюрократия так же, как и мздоимство, неистребима во всех армиях, во всех мирах, и с этим нужно было мириться. Он сразу не сообразил отделить то, что поступало по линии полка, и то, что он добыл сам, а теперь ругал себя за непредусмотрительность, совершал замеры и, почесывая лоб, гадал: как же все это разделить? А ведь приедет еще ревизия…

– Мессир. – Отвлекая Артема от мыслей, в амбар зашел Козьма. – С холма гонец прибыл. Говорит, к нам движется лодка с дикарями, могет быть разведка.

– Сколько дикарей? – оторвавшись от подсчетов, спросил Артем.

– Так всего трое, говорят, вот я и думаю, что это разведка.

– Пусть следят за лодкой. Вызнают, где они высадятся. Если это разведка, то почему плывут открыто? Если это передовая лодка, то за ней должны плыть остальные, – подумав, ответил Артем.

Подавив досаду, что не дают подсчитать зерно, Артем направился прочь из амбара.

«Придется выйти из тела и полетать над рекой», – подумал он.

У себя в комнате он закрылся на массивный крючок и сел медитировать. Сделал глоток эликсира концентрации и, посидев пару минут, почувствовал невообразимую легкость, замешенную на эйфории. Так случалось всегда, когда он применял заклинание поиска. Часть его существа, которой он не мог дать название, взмыла над телом и, покорная его воле, устремилась к реке. Сверху он видел холм с тремя бойцами, лодку. В лодке находилось трое дикарей. И, что странно, двоих из них он знал. Это были молодые парни. Один – сын дикаря, которого он убил на холме, второй – отпущенный им пленник. Но рядом с ними находился старик, и этот старик был колдуном.

Артем спустился ниже и стал присматриваться к этой троице. Неожиданно старик поднял голову и посмотрел Артему в глаза. Ухмыльнулся и приказал:

– Гребите к холму, там пристанем.

– А если на нас нападут? – спросил бывший пленник.

– Нападут, возьмут в плен, сопротивляться не будем, – спокойно отозвался старик. – Колдун нас уже увидел. Сейчас посмотрит, что за нами нет других лодок, и прикажет привести к нему.

– Он нас видит? – удивленно спросил тот же дикарь. Второй молчал и греб к берегу, к подножию холма.

– Видит, – утвердительно кивнул старик. – Сильный колдун.

Артем вошел в тело, посидел с полминуты, приходя в себя, и, открыв дверь, позвал Козьму.

– Козьма, отправь капрала Гронда за дикарями, и приведите их сюда. Не бейте и не причиняйте им вреда. Понял?

– Понял, мессир. Все сделаем.

Через час дикарей под конвоем доставили в крепость.

– Двоих молодых накормите! – приказал Артем. – А ты, шаман, пошли со мной. Козьма! Распорядись насчет обеда в мою комнату на двоих.

В комнате Артем указал шаману на стул и сел напротив. Бабы споро принесли наваристую, исходящую паром похлебку, жареных уток и пироги.

Артем, показывая, что пища не отравлена, первым принялся за еду. Ели молча и иногда поглядывали друг на друга.

После трапезы, когда убрали грязную посуду, Артем в упор посмотрел на старика.

«Ну вылитый индейский вождь», – подумал Артем. Сухое, изрезанное морщинами лицо с ястребиным носом. Перо в седых волосах, перетянутых цветной веревкой. Меховая безрукавка и жилистые темные руки. Взгляд прямой и открытый. Артему старик понравился.

– Не буду скрывать от тебя, колдун, – степенно начал старик, – мы прибыли за помощью. – От его взгляда не ускользнуло промелькнувшее удивление на лице мага. Но тот быстро взял себя в руки.

– О какой помощи идет речь? – спросил Артем.

– Ты что-то знаешь о племенах озер? – в свою очередь, спросил старик.

– Нет. А должен?

– Если это враги, то обязан. Если друзья – тем более.

– А кто ты? – спросил Артем.

– Был врагом, теперь хочу быть другом, – спокойно ответил шаман. – А теперь послушай. Когда-то, очень давно, к нам бежали из земель, что ныне называются Риванган, могучие маги, преследуемые восставшими крестьянами. Мы им помогли и крестьянское войско разбили. Дальше власть Хранителя не прошла, мы сами по себе. Маги на острове построили свой город и стали учить нашу молодежь магическим искусствам. Племена озер стали могучим народом. Мы были едины и собирали дань с жителей гор до самого океана на востоке… – Старик на мгновение замолчал, вздохнул и продолжил: – Потом среди учеников магов появился сильный некромант. Он возмечтал о мировом господстве. Маги ему мешали, и он обратил их в живых мертвецов. Подговорил других учеников, они напали на учителей и перебили их. Но одного он не знал: что на себя они наложили посмертное проклятие. Сам глава заговора бесславно погиб вместе с предавшими учителей учениками. Теперь на острове город мертвых, куда не суются жители озер. Там властвует смерть… Да-а. А племена озер стали разделяться, враждовать за лучшие пастбища, места жительства и охоты. С гор стали спускаться горцы и отнимать наш скот. Угонять в рабство женщин и детей. Они приводили с собой отряды жителей моря, пиратов, закованных в стальную броню. Год за годом мы отступали под их натиском… Наше племя состоит из нескольких родов. И нас вытеснили к лесам. Многих мужчин убили в набегах другие племена. Ты убил тех, кто пошел за безумным Уйгуром. Тот тоже размечтался о большой власти и решил начать с запада. Посчитал, что жители Ривангана легкая добыча. Глупцы есть во всяком народе, и часто они приносят только беды…

Старик помолчал, давая Артему возможность проникнуться его словами, и, убедившись, что смысл сказанного дошел до мага, продолжил:

– Итак, мы подошли к главному, колдун. Мы предлагаем тебе союз. Ты помогаешь нам своей силой выстоять, мы одариваем тебя золотом, драгоценными камнями, жемчугом и пушниной.

– Интересно, – ненадолго задумавшись, ответил Артем и кинул насмешливый взгляд на старого шамана. – Но в твоем предложении я не увидел союза. Вы хотите купить меня и использовать как наемника, чтобы я помог вам выстоять в противостоянии с другими племенами. Видимо, вас приучили к тому, что любого жителя королевства можно купить и продать. Золото, камни – все это хорошо. Но я не вижу для себя смысла помогать вам. Вы окрепнете и вновь придете сюда грабить. Зачем мне эти проблемы? Чем меньше вас, тем меньше проблем у меня.

– Ты говоришь прямо, – ответил шаман. – В твоих речах нет скрытого смысла набить себе цену. И я тебя понимаю. Что ты хочешь? Какой союз считаешь справедливым?

– Я пока не знаю, шаман. Я даже не понимаю, зачем мне этот союз. Золото и камни меня мало интересуют. Я тут ими воспользоваться не могу. У меня есть еда, одежда – это все, что мне нужно. Может, ты предложишь еще что-то?

– Ты, колдун, не вечно будешь сидеть в этих местах, когда-то ты выйдешь в отставку, и тебе нужны будут средства для безбедной жизни. Обеспечь себя ими сейчас.

– Ага, и ваш человек, что шпионит для вас в полку, потом скажет, что я продался за камни и золото. Я видел, что вы сделали с теми, кто открыл вам ворота крепости. Вы их убили и сунули им в рот камни. Предателей нигде не любят.

– Вполне возможно, что так оно и было, – не стал спорить старик. – Меня там не было. Но я не предлагаю тебе предавать своих. Это взаимовыгодное предложение. Мы заключим союз на твоих условиях. – Старик помолчал. – Три дня подумать тебе хватит?

– Может быть, – кивнул Артем. – Но предварительно хочу знать, что от меня потребуется сделать за это союз. Может, это будет не в моих силах.

– Нам нужна военная помощь в войне против наших противников. У нас мало воинов, и когда враги узнают, что молодежь погибла в набеге, они придут и заберут нашу землю. Мы будем ее защищать и все поляжем…

– Так, может, и у меня не хватит сил справиться с вашими врагами? – спросил Артем.

Предложение шамана его сильно заинтересовало Так ему открывался еще один путь, куда он может уйти в случае чего. А на душе у него было пасмурно. Он предчувствовал надвигающуюся опасность и хотел иметь возможность спрятаться от нее. Это были неосознанные чувства, будоражащие мысли, но они не давали покоя его душе. Внешне все было хорошо. Но употребление эликсира концентрации пробудило в нем спящее чувство зверя, и он, не понимая его природу, ему доверял.

– Колдун, ты сможешь победить наших врагов. Мне это открыли духи. Иначе меня здесь не было бы. Твой путь скрыт в тумане, но сила, что стоит за тобой, поможет тебе преодолеть любые опасности… Если ты будешь мудрым и сможешь ее использовать, конечно.

– А если не смогу? – спросил Артем.

Старик выдержал его взгляд и пожал плечами.

– Мы сами выбираем свою судьбу, – сказал он и замолчал.