Книга Табу на любовь, или Сломай меня - читать онлайн бесплатно, автор Алекса Гранд. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Табу на любовь, или Сломай меня
Табу на любовь, или Сломай меня
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Табу на любовь, или Сломай меня

– Слушай, Демид, а ты на колесах сегодня? – притормозив разгулявшуюся фантазию, я выскальзываю на улицу и хмуро смотрю на небо, затянутое свинцовыми тучами. – В автосалон не подбросишь?

– Погнали.

Охотно соглашается Олег, и уже спустя полчаса мы жмем руку одетому с иголочки продавцу-консультанту и по-мальчишески восторженно прикипаем к лучшим образцам автомобилестроения. И, кажется, давно было пора привыкнуть к внушительным суммам на банковском счету и атрибутам, переставшим быть предметами роскоши. Но выбор железного коня все равно превращается в захватывающее приключение и за пару мгновений кипятит кровь.

Не зря говорят, что первые сорок лет детства для мужчины самые тяжелые. Мы одинаково любим Фифу, Мортал Комбат, радиоуправляемые вертолетики и тачки что в десять, что в восемнадцать, что в тридцать лет.

– О, Ягуар Эф-тайп? Отличный выбор. Разгон от нуля до ста километров в час за 3,7 секунды, объем двигателя – пять литров, мощность – почти шесть сотен лошадиных сил, – соловьем заливается наш энергичный спутник, расхваливая преимущества достойного агрегата. Я же затылком чувствую чужое пристальное внимание и резко оборачиваюсь, концентрируясь на знакомой фигуре, застывшей у темно-коричневого кожаного дивана и кадки с фикусом.

Нахмурившись, брат стряхивает невидимые пылинки со скучного серо-стального пиджака и решительно направляется к нам, каким-то чудом не сшибая испуганную сотрудницу со стопкой документов в дрожащих руках. Наращивая скорость, он все-таки опрокидывает промостойку с рекламными буклетами и останавливается в трех шагах от меня, нервно жуя нижнюю губу.

Крылья его ровного носа широко раздуваются, желваки ходят ходуном, а кадык дергается так судорожно, что мне невольно хочется предложить ему дозу успокоительного. Но я давлю в себе глупое желание подразнить вспыльчивого родственника и вальяжно складываю руки на груди, неторопливо его изучая.

– Здорова, малой. Какими судьбами?

– Твоими молитвами.

Смеюсь. Задорно и оглушительно. Между нами три года разницы, я давно шире Лехи в плечах и пару лет как успешнее, но он все равно пытается задеть меня детским прозвищем. Видимо, терзавшие его комплексы не то что не исчезли – напротив, расцвели буйным цветом.

Воздух потрескивает от разливающейся в нем неприязни, атмосфера постепенно накаляется, глаза отшатывающегося в сторону Демида сверкают шальным блеском. Держу пари, будь в салоне немного больше людей, он бы уже организовал тотализатор и начал принимать ставки с коэффициентом один к семи на мою скромную персону.

Let’s get ready to rumble!

Честно признаться, азарт захлестывает и меня. Провоцирует небольшой выброс адреналина и будит задремавшие инстинкты. Правая нога на автомате уходит чуть назад, а руки повисают вдоль туловища и непроизвольно сжимаются в кулаки. И я готов если не атаковать первым, то защищаться, на случай, вдруг Леху закроет.

– Подарок маме присматриваешь?

– Нет. Тачку себе.

– Разве ты не на юбилей и обратно?

– Пожалуй, в этот раз останусь на дольше.

В двух словах озвучиваю свои планы и явственно ощущаю, как в солнечное сплетение врезается лютая ненависть. Словно по щелчку, мы с Лехой переносимся в далекое детство и снова готовимся драться за игрушки до первой крови, месить друг друга на ринге и всеми возможными способами сражаться за внимание матери.

Фаталити, твою мать!

Глава 6

Дарина


– Ты продолжаешься видеться с Русланом?

– Угу.

Я снова сижу на кухне Леськиной съемной квартиры, поджимаю под себя ноги и кутаюсь в наброшенный на плечи плед. Вырисовываю озябшими пальцами узоры на светло-голубой керамической кружке и каюсь подруге в смертных грехах. Она же суетливо мечется между плитой и столом и норовит вот-вот спалить успевший подрумяниться вишневый пирог.

Аромат сдобы ползет по тесной комнате и щекочет ноздри, а я не чувствую даже намека на аппетит. Только и могу, что лить в себя теплую травяную жидкость.

– А он?

– По-прежнему ничего не знает. Я хотела во всем признаться, но не смогла.

Опускаю понуро голову и с досадой рассматриваю красующееся на безымянном пальце золотое кольцо. Я обязательно сниму его на лестничной клетке перед жилищем Руслана и верну на место уже в такси, которое будет мчать меня в проклятый дом.

– Господи, Ринка! Ты хоть представляешь, что будет, если правда вылезет наружу?

– Меня вываляют в смоле и перьях, протащат по базарной площади и забьют камнями. Ага.

Едко ухмыляюсь и, отставив пустую чашку в сторону, методично растираю предплечья. Хоть в помещении и не холодно, меня дико морозит и кромсает колким льдом изнутри. Наверное, всему виной чересчур чувствительный организм. Он знает, что до встречи с младшим Бекетовым остается каких-то полчаса, поэтому заранее мобилизует всевозможные резервы.

– Сердце кровью за тебя обливается. Может, переедешь куда?

– Разве что на Луну. Там не найдут. И то не факт.

Мысленно примеряю на себя герметичный скафандр и с кривой улыбкой извиняюсь перед приятельницей. Мне стоило держать позорную тайну при себе и не перекладывать на Леську часть ответственности, я же разделила вину на двоих.

– Береги себя, Ринка!

– Ты тоже.

Глубоко выдохнув, я захлопываю за собой дверь и скатываюсь вниз, приходя к одному простому выводу. Бывшая одноклассница, с которой мы на какое-то время теряли связь, сейчас единственный человек, которому я могу довериться. Грузить маму множащимися проблемами и впутывать ее во всю эту грязь я попросту не имею права.

Родительница же, к слову, словно на расстоянии чувствует мое эмоциональное состояние и звонит чаще обычного. Интересуется тем, чем раньше не интересовалась, вроде нашего с Алексеем питания и режима дня, и то и дело спрашивает, не жду ли я ребенка. От этих разговоров мой желудок непременно скручивается в комок и скудный завтрак просится на волю, но я бодро уверяю ее в том, что все в порядке и никаких серьезных перемен пока не предвидится.

– Вот здесь за поворотом направо, да.

Выпутавшись из паутины липких мыслей, я помогаю уставившемуся в навигатор таксисту и спустя пару минут проскальзываю в просторный холл с серьезным консьержем. В лифте сдергиваю с пальца полоску желтого металла и нервно стучу носком лакированной туфли по полу.

Предвкушение разливается терпким коктейлем по венам, туманит рассудок и будоражит меня всю. Ноги становятся ватными, пульс отбивает хаотичное стаккато, и я буквально висну на шее у Руслана, затаскивающего меня в коридор.

Его мощные ладони впечатываются в мою талию, колено расталкивает бедра, горячее дыхание опаляет покрывающуюся мурашками кожу. И я стремительно падаю в поглощающую нас бездну и не узнаю собственный хриплый голос, шепчущий что-то до безобразия порочное.

Как день от ночи отличающийся от моего мужа этот Бекетов будит во мне грубую чувственность, задевает самые потаенные струны и надавливает на те точки, о существовании которых я раньше не подозревала.

Скоро Руслан исчезнет из моей жизни, так почему не взять от нашей близости максимум? Почему не освободиться от въевшегося в подкорку страха и не слететь с катушек? Хотя бы на несколько дней. Пусть.

Достигнув линии невозврата, я выпускаю на волю все потаенное, выжимаю себя досуха и то же делаю с глыбой-Бекетовым. Я рассыпаюсь на мелкие осколки в его ловких сильных руках, взмываю ввысь перепуганной птицей и камнем падаю вниз, потому что канаты надежно привязали меня к мужчине с черными, как сама ночь, глазами. Еле дышу, наблюдая рождение сверхновой, и оставляю глубокие царапины-борозды на его спине.

И есть во всем творящемся между нами что-то хрусткое, острое, уязвимое. Готовое превратиться в серый пепел-прах от одного неосторожного слова-вздоха, движения.

– Дарина, ты самая настоящая ведьма. В средневековье тебя бы обязательно сжег на костре какой-нибудь инквизитор.

– Сам меня и спалишь. Пошлешь к дьяволу в ад.

Горько хмыкаю, отчетливо представляя разделяющую нас пропасть, о которой Руслан еще не знает, и устало сползаю вниз по стене. Истратив все нервы, захожусь в гулком истерическом хохоте, и никак не жду, что Бекетов сядет рядом и зафиксирует мой подбородок горячими пальцами.

– Э нет, девочка. Я спущусь в ад, если ты вдруг отправишься туда без меня.

Не дышу. Не говорю. Практически не существую, растворяясь в опасной бездне антрацитовых омутов. Хапаю больше, чем могу вместить, и лихорадочно выпускаю воздух из легких, с горем пополам восстанавливая дыхательные функции.

Прикосновения Бекетова, грубые и жгучие, доламывают стержень внутри меня и окончательно подчиняют чужой воле. Вынуждают позволять Руслану все и убеждают безропотно молчать, что бы он ни сделал. Перебросил бы через плечо, швырнул бы на примятую постель и оцарапал бы трехдневной щетиной мой подбородок.

– Мне пора.

Пищу не слишком убедительно и затыкаюсь в следующую секунду, когда его горячее тело вжимается в мое. Не могу мыслить рационально и теряю себя всю, дурея от пьянящих прикосновений. Бекетова слишком много. Кажется, что он везде. Цепляет зубами мочку уха, трется своим носом о мой нос, приникает губами к пульсирующей жилке на моей шее. Не знает запретов и стоп-слов и чересчур стремительно превращает меня в послушную куклу-марионетку. Которая по его команде неестественно выгибается, пошло стонет и мнет дрожащими пальцами черную атласную простынь.

– Мне, правда, пора, Руслан.

Цежу сипло, после того как мы дважды вылетаем на марсианскую орбиту и там распадаемся на атомы. Не могу свести бедра, потому что ноги не слушаются, и с немалым трудом вытираю со лба бисеринки пота. Испытываю острую кислородную недостаточность и очень жалею, что мы с Бекетовым-младшим не встретились раньше. До злополучной аварии, до треклятого контракта, до упрятавшего меня в золотую клетку Алексея.

Сажусь на край кровати. Рассеянно растираю предплечья. И отчаянно пытаюсь впитать этот момент по крупицам. Скоро все закончится, Руслан превратится в яркое воспоминание, а я останусь разгребать то дерьмо, в которое вляпалась.

– Не провожай.

Шепчу не слишком уверенно и иду собирать разбросанную по комнате одежду. Одеваюсь торопливо и приклеиваюсь к серому коврику в коридоре. В последний раз очерчиваю пальцами квадратный подбородок Бекетова и вытаскиваю из себя нестройное «прощай».

– До встречи, Рина. До скорой встречи.

Упрямо отрицает грядущую разлуку он и скрещивает на груди руки, пронизывая испытующим взглядом. А у меня сердце заходится, горечь заполняет рот и отравляет кажущиеся вечностью секунды.

Домой я приезжаю в растрепанных чувствах. Мучительно долго отмокаю в ванной и старательно избавляюсь от запаха чужих духов, осевших на коже. Натягиваю на ватное тело пижаму и кутаюсь в одеяло по самый нос. Вырубаюсь, на удивление, быстро, и не слышу, как возвращается с работы недовольный сорванной сделкой муж.

Следующих пара дней пролетает в каком-то тумане и относительном спокойствии. Алексей мотается по своим делам, Руслан ничего не пишет, и я расслабляюсь. Думаю, что с нашей опасной связью покончено, и размеренно готовлюсь к юбилею Светланы Алексеевны.

– Что маме купим? Может, ей нужны формы для выпекания, массажер или кофемашина?

– Дарин, мне по барабану. Определись сама.

Недовольно отбивает звонок муж, и я какое-то время пялюсь на гаснущий экран телефона. В моей семье принято относиться к подаркам и памятным датам серьезно, и такое безразличие к самому дорогому человеку вгоняет в ступор. Так что по магазинам я отправляюсь в гордом одиночестве и в итоге останавливаю свой выбор на соли и пудре для ванны и шоколадных конфетах ручной работы, надеясь, что не прогадала.

Держу коробку, упакованную в крафтовую бумагу, и робко мнусь в коридоре. Светлану Алексеевну и Романа Сергеевича, Лешиного отчима, я видела единственный раз на нашей свадьбе, больше мы не пересекались. Поэтому мне немного неуютно в чужом доме с высокими потолками и светло-бежевыми стенами.

– Привет, милая. Не стой на пороге, разувайся.

В отличие от меня, свекровь чувствует себя более чем вольготно. Дожидается, пока я сниму туфли на невысоком каблуке, и заключает в объятья. Гладит по волосам и спине, расхваливает мой новый мятный пиджак, хватает за руку и тащит в гостиную, где накрыт стол на пятерых.

– Ну же, не стой, садись, Риша. Что ты как не родная.

– Да, да. Сейчас.

Вручив этой ухоженной женщине с модным ассиметричным каре подарок, жгущий ладони, я усаживаюсь рядом с Алексеем и украдкой перевожу дыхание. Рассчитывая на то, что вечер пройдет в непринужденной атмосфере. Только вот спустя пару минут все мои прогнозы рассыпаются в прах, а хрупкий мирок и вовсе катится в тартарары.

В черной рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, в черных брюках, обтягивающих мускулистые бедра, в комнате появляется Руслан. Изогнув бровь, он лениво подкатывает рукава до локтей, приближается к Светлане Алексеевне, чтобы ее поцеловать, после чего возвращает внимание мне, пригвождая тяжелым взглядом к несчастному стулу.

– Знакомься, мой младший брат – Руслан, – наклоняясь ко мне, сообщает муж и что-то еще говорит там, на периферии. Я же начинаю паниковать, когда Бекетов-младший одной фразой взвинчивает градус напряжения.

– У тебя красивая жена, Лех. Не боишься, что уведут?

Глава 7

Руслан


Дарина снова от меня сбегает, выбешивая набившим оскомину «прощай», а я никак не могу воткнуть, почему запал на замужнюю. Вроде бы обычная девчонка, каких в Москве не один десяток и даже не сотня, а меня от нее так плющит, что трезво мыслить перестаю и следую импульсам.

Методично проветриваю воспаленные мозги, убеждаю себя, что не нуждаюсь в лишнем геморрое, и принимаю волевое решение больше ей не звонить. Еду на встречу с потенциальным спонсором, то и дело косясь на молчащий телефон, до полуночи зависаю с Демидом в прокуренном баре, а наутро мчу на первую тренировку в академию.

Успеваю влить в себя полбутылки прохладной воды и цепляю на лицо маску серьезного тренера. Мальчишки лет семи-восьми мнутся у края татами и с легко читаемым интересом меня изучают.  Галдят шумно и едва не подпрыгивают от нетерпения приступить к первому занятию.

– Ну, что, чемпионы? В шеренгу построились. По порядку рассчитайсь!

Сразу стараюсь приучить их к дисциплине и спустя полчаса выделяю из небольшой группки двоих – худого жилистого блондинчика и крепкого веснушчатого рыжика. Стиснув зубы, они усердно отжимаются, выпрыгивают выше всех и не признаются, что устали, желая произвести на меня впечатление.

Ну, а я сам заряжаюсь их неиссякаемой энергией и верю, что все у меня выгорит.

– Руслан Романович, а мы станем такими же сильными?

– Будем выигрывать турниры?

– Получим чемпионский пояс?

Оттирая катящийся со лбов пот, они засыпают меня вопросами, стоит только тренировке закончиться, а я мягко улыбаюсь и не хочу их расстраивать тем, что до победного конца дойдут не все. Кому-то помешает физуха, кому-то – недостаточная мотивация, а кто-то предпочтет спорту гулянки с понравившейся девчонкой.

– Обязательно. Только сначала придется много бегать, приседать и отжиматься. А еще соблюдать режим.

Немного притушив детский энтузиазм, я провожаю мальцов в коридор, где сгрудились их родители, и десять минут трачу на разговоры о технике безопасности, минимизации травм и обязательном наблюдении во дворце здоровья. Только вот две или три мамашки пропускают все мимо ушей и, вместо того чтобы впитывать касающуюся их чад информацию, с вытаращенными глазами разглядывают покрывающие мои руки татуировки.

– Руслан Романович, а продиктуете еще раз ваш телефончик. Я, кажется, не успела записать, – находится самая предприимчивая из них, но я на корню пресекаю авантюристскую попытку.

– Потому что я его не диктовал. Связь будем поддерживать через администратора Евгению. Она добавит вас в чат, и все продублирует. Всем хорошего дня.

Поставив точку в этой беседе, я возвращаюсь в зал и упорно тренируюсь, выметая глубоко засевшие образы из башки. Нога практически не беспокоит, все функции в норме, и я бы мог хоть завтра сесть на самолет и укатить в Штаты. Но с недавних пор что-то крепко держит меня в полной парадоксов России и не дает помыслить о том, чтобы купить билет на рейс в Лос-Анджелес.

И это вовсе не девчонка с загадочными омутами цвета штормового моря. Нет.

Сбросив эмоциональный груз, я неторопливо переодеваюсь и покидаю спортивный комплекс с легким сердцем. Засыпаю, стоит только голове коснуться подушки, и весь следующий день трачу на поиски идеального подарка на юбилей мамы. Объезжаю кучу салонов, магазинов, бутиков и, в конечном счете, выбираю изящный серебряный браслет с висящей на нем фигуркой Бенгальского тигра.

Именно такой до сих пор болтается у меня на брелоке, который мама вручила мне перед отлетом в Америку несколько лет назад. Она, как никто, верила в мой успех, и каждую победу я посвящал ей.

В назначенный час я лихо паркую грозно рычащего Ягуара перед родительским домом, бодро шагаю по дорожке, насвистываю незатейливую мелодию себе под нос и прижимаю к груди огромный букет пионов. Понимаю, что немного опоздал, но знаю, что никто не будет журить меня за это.

Проскальзываю внутрь, скидываю кроссовки в угол и двигаюсь на звук нестройных голосов, раздающихся в гостиной. А уже в следующую секунду примерзаю к полу и с гулом выпускаю воздух из ноздрей, наталкиваясь на сидящую рядом с братом Рину.

Кровь оглушительно стучит в висках, взор застилает багровая пелена, и я в последний момент хватаю за шкирку вставшего на дыбы внутреннего зверя, чтобы не испортить матери праздник.

«Откуда ты такая взялась на мою голову?».

«Тебе не понравится».

«Мне нужно тебе кое-что сказать».

«Что?».

«Я замужем, Руслан».

«Надеюсь, третьим супруга твоего не позовем?».

Прокрутив на ускоренной перемотке фразы, вонзившиеся занозой в память, я целую маму и пытаюсь сохранить видимость спокойствия, пристраивая нежные цветы в крафтовой бумаге на стол. После чего выпрямляюсь, вальяжно подкатываю рукава и многозначительным взглядом распластываю Дарину по обшивке стула.

– У тебя красивая жена, Лех. Не боишься, что уведут?

Ухмыляюсь ехидно и заставляю себя прекратить пялиться на заливающуюся румянцем девчонку. Обхожу стол дугой, жму руку бате и опускаюсь на свободное место – аккурат напротив брата и его дражайшей супруги. Леха же выразительно хмурится, как будто проглотил пару лимонов, и выдавливает из себя запоздалый ответ на повисший в воздухе вопрос.

– Не уведут. Дарина у меня верная.

Старается звучать убедительно, только вот Рина в эту секунду пытается смочить горло водой. Конечно же, давится, закашливается и краснеет еще сильнее – до корней шелковистых темно-каштановых волос. Ну, а я с трудом сдерживаю рвущийся из груди смешок, с радостью беру из маминых рук пиалу с уткой в апельсиновом соусе и играючи меняю тему, не торопясь выкладывать все свои карты на стол.

– Рассказывайте, как отдохнули, ма?

– Чудесно, милый. Много гуляли, пили минеральную воду и кислородные коктейли, ходили на гидромассаж. Ты не представляешь, какой там воздух! А парк какой замечательный! Столько зелени, ухоженные аллейки, долина роз. В следующем году обязательно съезди с нами. Дарину с Лешей тоже возьмем.

Посвежевшая и счастливая, бодро щебечет мама, накладывая отцу греческий салат. Рина же вовсе пунцовеет и находит предлог, чтобы скрыться из ставшей тесной гостиной.

Чайник вскипел.

– Дочка, тебе помочь?

– Спасибо, не надо. Я справлюсь.

Поспешно отказывается и исчезает за поворотом, мы же какое-то время обсуждаем прелести Кисловодска, мое чемпионство и планы по развитию детской спортивной Академии. А спустя пару минут на кухне раздается оглушительный грохот, и я на автомате подхватываюсь.

– Я посмотрю.

Опережаю даже не дернувшегося Леху и сваливаю вслед за Дариной, наплевав на то, вызывает мое поведение подозрения или нет. Бесшумно переступаю через порог, фиксирую рассыпавшиеся по столешнице чаинки и приближаюсь к замершей с заварником в руках девушке. Преодолев разделяющие нас метры, нагло вторгаюсь в ее личное пространство и оставляю между нашими телами минимальный зазор.

Наконец, заметив мое появление, она боязливо вздрагивает. Удивленно хлопает пушистыми угольно-черными ресницами. А потом с лязгом ставит чайничек и порывисто поворачивается ко мне.

– Я буду кричать.

– Кричи.

Равнодушно веду плечами, зная, что ее угроза не больше, чем пустой звук. Она и пикнуть не посмеет. Будет вот так же стискивать зубы и молчать, лишь бы не привлекать к нам внимания.

– В тот вечер, когда мы столкнулись в баре… ты знала, что Леха – мой брат?

Я прекрасно осознаю, что она ни с кем не могла меня спутать и переспала со мной намеренно, но зачем-то вывожу ее на эмоции. Подаюсь вперед, напираю и готовлюсь увидеть, как слетит с ее побелевшего лица идущая трещинами фальшивая маска.

– Знала.

– И все равно запрыгнула ко мне в постель.

– Да.

– Не боишься, что я тебя сломаю, девочка, – втянув носом дозу легкого свежего парфюма, приподнимаю пальцами ее подбородок и пытливо заглядываю в лживые серо-голубые глаза.

– Ломай. Лучше ты, чем он, – набравшись смелости, лихорадочно шепчет Дарина, перебрасывает непослушные волосы через плечо и дико, шало смеется, заставляя на миг засомневаться в ее психическом здоровье.

Хотя… какая б нормальная девчонка пошла замуж за такого, как мой брат?

Пока я совмещаю новые детали вынесшей мозг головоломки, Рина замолкает. Закусывает нижнюю губу до крови и застывает, в ожидании моих действий. Я же, как под гипнозом, наклоняюсь еще ниже, большим пальцем стираю алеющие капли и чувствую, как непрошеное возбуждение скручивает мышцы.

Болезненный спазм прошивает не только меня. Дарина трясется так, как будто ее подключили к источнику тока. И мы оба дышим громко и рвано, не в силах отрицать это гребанное непреодолимое влечение.

Моргнув, я все-таки отступаю. Не хватало еще разложить ее прямо здесь на кухонном столе в доме у отца с матерью.

– Руслан! – отмерев, Рина делает пару шагов вдогонку и испуганно вцепляется мне в запястье, оставляя на коже фантомные пылающие отметины. – Ты же не скажешь Алексею?

– Чего не скажу? Что оттра…, прости, поимел его жену?

– Руслан! – шипит гневно, сверкая блестящими от слез глазищами, а у меня что-то невольно екает за грудиной.

– Может, скажу. Может, не скажу, – взяв волю в кулак, душу проклюнувшиеся ростки сострадания и вынуждаю поникшую девушку принять правила моей игры. – Смотря что мне за это будет. Надо подумать.

Глава 8

Дарина


Казавшийся неуютным вечер становится и вовсе невыносимым с появлением Руслана. Свет будто бы ярче мигает, слепя глаза. Звуки слышатся резче, долбясь в барабанные перепонки. И я сижу на стуле, как на иголках, сминая онемевшими пальцами ткань пиджака, и едва дышу, поддавшись всепоглощающей панике.

Понятные нам двоим намеки врезаются отравленными стрелами в грудную клетку, жесткий взгляд испепеляет, и я не выдерживаю. Царапаю ладони ногтями и стремительно выскакиваю из-за стола.

– Чайник вскипел. Пойду чай заварю.

Отказываюсь от помощи Светланы Алексеевны и несусь на кухню так, как будто за мной гонится волк. Каким-то чудом не сшибаю попадающиеся по пути предметы, но чай все-таки рассыпаю. Зависаю, рассматривая трясущиеся руки, и пропускаю тот момент, когда Бекетов-младший решает нарушить мое одиночество.

Предпринимаю жалкие попытки отстоять личные границы, и с треском проваливаюсь. Слишком сильно реагирую на пьянящую близость деверя, скатываюсь в истерический смех и снова испытываю на себе все прелести шантажа. Наверное, у меня на роду написано выполнять чьи-то прихоти.

– Руслан, ты же не скажешь Алексею? – прошу, четко осознавая, насколько унизительной представляюсь в эту секунду, и выпаливаю то, что вертится на языке. – А ты почему до сих пор не в Америке?

– Ты серьезно? – дернув уголком рта, хохочет Бекетов и изучает меня, словно восьмое чудо света или магнитную аномалию. – Ты и, правда, думала, что я пропущу мамин юбилей и мы с тобой больше не встретимся?

– Но твой агент во всеуслышание объявил, что восстановление завершено и ты готов как можно скорее приступить к подготовке к следующему бою.

Произношу уже намного более растерянно и цепенею от яркой вспышки на дне темно-карих глаз. Сглатываю судорожно и каждым позвонком чувствую, что слова Руслана перевернут вверх тормашками мою жизнь.

– Он поторопился. Я приостанавливаю карьеру и остаюсь в России.

Это сокрушительное известие фигурально сбивает меня с ног, попутно прокручивая внутренности в мясорубке. Нокдаун, господа! Чистейшая победа. Рассчитывать на то, что я отделаюсь малой кровью и буду лицезреть непримиримого бойца только на мониторе компьютера больше не приходится.