Эффект морковного пирога
Через сорок минут я уже стояла на двенадцатой кассе и выкладывала содержимое корзинки на ленту.
– Надя, ты понимаешь, – «пик» – пищала касса, – я, наконец-то, получила настоящее задание, – «пик», – это не мыть чашки Адама, это настоящий клиент! – «пик».
– Да, рыбонька, конечно, представляю, – «пик», – Боженька послал тебе вознаграждение за твои труды, – «пик». – Пакет нужен, солнышко моё?
– Нет, спасибо, у меня есть. – Я нырнула с головой в рюкзак, чтобы отыскать шопер. От восторга меня даже немного потряхивало. – Не могу поверить, – размахивала руками я, широко улыбаясь. «Пик», – я была на встрече с клиентом, а завтра еду на замеры, одна! Представляешь Надя? Одна! – «пик».
– Вот и славненько. А что уж твой Борис, не поедет с тобой?
– Нет, – гордо улыбнулась я и сделала паузу, – сказал, что я могу поехать сама. – «Пик», – О, Надя, там должно быть такое красивое место. Это огромное озеро среди деревьев, в парке, у колеса обозрения. – Женщина глядела на меня снизу вверх с улыбкой и восторгом в глазах.
– Неужто так? – «Пик».
– Да! Оно не слишком популярно сейчас, колесо не работает и туда захаживают в основном только местные жители. Но, скоро мы это исправим, – «пик», я немного поникла, вспомнив про шефа и про то, что мне придётся встретиться с ним ещё раз.
– Что такое, рыбонька?
– Просто хотела сказать, что их ресторан в городе так популярен, что, наверняка, шеф-повар сделает парк одним из излюбленных мест нашей богемы.
– И? Что тут плохого? – «пик», – Это же хорошо?
– Да… Просто ты никогда не догадаешься, кто шеф этого ресторана.
– Ну? Кто же это может быть? – Надя замерла в ожидании сенсации, а кусок ветчины из индейки так и повис в воздухе над лазерной сеткой из красных линий.
– Лео. Левон.
– Ну, не может быть! – глаза Нади округлились, и она радостно схватилась за сердце. – Лёвушка? Родненький! И как, как он выглядит?
– Повзрослел, возмужал, – вздохнула я, – Такой же наглый. Клеил меня прям на глазах у своих барменов. Фу!
– Солнышко моё, ты такая красивая девушка, Боженька тебя как в лоб поцеловал. Неудивительно, – «пик». Руки Нади наконец пробили ветчину. – Ох, Лёвушка, ох золотце, ну надо же, бывает такое. А Борис-то что? Он что?
– А что он? Ничего! Что он должен был делать? – «пик».
– Ну как что? Лёвушка-то, наверное, опять нахрапом. Ты уже не маленькая девочка, ты красивая молодая женщина. Сама мне говорила, что Борис вот-вот тебя замуж позовёт. А тут, молодой Лев рядом с тобой, ухлёстывает. Ах, Аннушка, повезло тебе, выбирать женихов будешь!
– Надя, это не главное.
– «Не главное», «не главное», всё время ты повторяешь своё «не главное». А что главное? Что? Как Лёвушка сказал, «человекам нужны человеки».
– Не так…
– Не важно, рыбонька. Он прав. Он мне ещё тогда понравился. Не зря его Боженька привёл к тебе уже во второй раз, – «пик». – Голову не морочь и выходи уже замуж, – сказала женщина и пробила последнюю пачку творога. – Карта, наличные?
– Карта. Вот так прям, лишь бы замуж?
– Почему «лишь бы замуж»? Ну за Бориса выходи, он хороший человек, раз столько для тебя делает.
– Пока что меня никто не зовёт, – сказала я, складывая продукты в сумку.
– Так скоро позовёт, солнышко моё. Может и Лёвушка твой, – мечтательно протянула она, – кто их разберёт?
– Левон? Нет. Фу!
– Хватит фукать. Пин-код.
– Надя, забудь. Я не хочу за него замуж.
– За Левушку?
– За обоих. Нет, я могу, конечно, выйти за Бориса, но… Ты же знаешь, у меня есть план.
– Ну, и как муж может помешать тебе?
– Он меня отвлекает…
– Борис-то? Он же тебе помогает, наоборот, учит всему. Не понимаю.
– Нет, не Борис. Мужчины. А Левон тем более. Поверь мне, с ним мне сложно сосредоточиться, это я поняла ещё в прошлый раз.
– Ничего не понимаю, рыбонька. Весной ты говоришь, что собралась замуж за Бориса, потом, что он тебя не зовёт, теперь «мужчины меня отвлекают». Ты сама-то ещё не запуталась?
Я молчала. Надя тоже, без слов принялась вытирать тряпочкой ленту, покачивая головой и поджимая губы. Значит не довольна. Зато я довольна! Боже, у меня работа, настоящая!
– Ох, Надя, неужели я наконец приближусь к своей заветной мечте?
– Кончено, уже приблизилась и осталось совсем не много, рыбонька. – Женщина снова сменила тон на ласковый. Я не любила её сердить.
– Дай Бог.
– Да, дай Боженька. Ты со всем разберешься. Ну всё, беги домой, у меня тоже скоро смена заканчивается. Не забудь, я завтра и послезавтра отдыхаю, а потом снова два через два. Ага?
– Хорошо.
– Ну всё, беги, Аннушка. Всех благ.
– Спасибо! Ох, полетела я домой. Надо поспать, но, уверена, я и глаза не сомкну, – мечтательно сказала я, раскачиваясь под воображаемую музыку.
– Ох, не из-за Бориса ли? Или из-за Лёвушки?
– Из-за за-ме-ров, – пропела я со сладкой улыбкой. – Ну всё, пока.
Я отправила ей воздушный поцелуй и вышла на улицу.
Из своего леса я перебралась в маленькую квартиру-студию, в спальном районе. Борис платил мне чуть больше, чем обычно платили ассистентам, и я могла покрыть расходы на аренду. Зато теперь, ему не нужно было забирать меня каждый день от дома матери. Здание бюро было всего в нескольких остановках от квартиры и не далеко от супермаркета, где работала Надя.
Открыв домашнюю дверь, я поставила продукты на небольшой пуф, включила торшер и кинула ключи в миску с мелочью. Скорее бы принять душ и смыть с себя последствия жары. Даже несмотря на прохладный ветер, остужающий по ночам наш город, я чувствовала пыль, прилипшую к телу. Она раздражала, как и Кацман, который пробуждал внутри меня волнение.
Надо придумать план, как работать с ним и не подпускать близко. Наверняка мы почти не будем пересекаться. Вот если бы он был прораб или маляр – другое дело.
Воображение сразу нарисовало шефа в заляпанном комбинезоне, верхом на лесах с дурацкой ухмылкой, спутанными кудрями и ямочкой на правой щеке. Я тряхнула головой.
Анна, что за мысли? Если мы будем видеться на стройке, я буду стараться не вступать с ним в беседу и тем более не подначивать его, а то он ещё решит, что я с ним флиртую. И вообще, что общего у архитектора и шеф-повара? Максимум, расположение розеток в кухне.
Именно по этой причине, мне стоит выйти замуж за Бориса: у других не будет повода ко мне приставать. Вот только, согласится ли он жениться на мне, с условием, что у нас никогда не будет детей? Я набрала стакан воды и выпила его залпом. Потом ещё один. С другой стороны, ему столько лет и до сих пор нет ни жены, ни детей, может дети ему и не нужны, думала я.
Юго-западная квартира здорово нагрелась за день. Я открыла окна, разобрала сумку, раскидала продукты по холодильнику, съела полпачки творога, поставила телефон на зарядку и побежала в душ.
Спать оставалось всего несколько часов, но меня не покидала мысль проверить конспекты. Вряд ли завтра понадобится что-то чего я не знаю, но я всё равно нервничала. Мне приходилось бывать на замерах, но в основном, наблюдая за другими и внося данные в тетрадь. Завтра, мне нужно изловчиться и сделать всё самой. Главное, не забыть про диагонали и вести себя, как профессионал.
Время уже было половина второго и на телефоне, неожиданно, появилось сообщение от Бориса: «Не забудь про диагонали, малышка». Я и не забуду.
Может показаться, что я сумасшедшая, что не расставляю личные границы и позволяю начальнику претендовать на моё личное время, но, это не так. Он не совсем мой начальник и я здесь благодаря ему. У меня никогда не было личного времени. Наверное, до него у меня было просто существование и именно Борис заложил основу для моих планов на жизнь. Да и вообще, каждый архитектор знает, что два часа ночи – это не так уж и поздно для рабочих вопросов.
Я скользнула под одеяло и потушила свет. Мои окна выходили во двор с высокими деревьями, в которых любили прятаться птицы. Сейчас, из окон доносился стрекот сверчков, а ещё через пару часов, их сменят соловьи, и я услышу это пение. Я не сомкну глаза и не буду думать о замерах. Мысленно, я буду спорить с шеф-поваром, придумывая ответы на его аргументы, что он так уверено выдавал мне, несколько лет назад.
Надо позвонить маме.
ГЛАВА 2
Лишь едва утонув в сладкой дрёме, звук будильника вытянул меня из сна. Я отключила громкий сигнал и, уткнувшись в подушку, постаралась вспомнить куда собиралась так рано вставать.
Замеры! Радость и предвкушение от нового задания моментально меня пробудили. Я вскочила с постели, чтобы поскорее умыться, помыть голову и начать рабочий день.
Новый ресторан располагался в центре старого парка. Борис сказал, что место было немного заброшенным и, наверное, мне следовало надеть что-то удобное и длинное, чтобы не оцарапаться об кусты. Но, с другой стороны, на улице уже стояла такая жара, что хотелось идти в коротком ситцевом платье, едва ощутимом на теле. Его я, конечно, не надела.
Мой выбор пал на пудровые шорты-бермуды, наподобие тех, что были на мне вчера и широкий белый топ с коротким рукавом. Все инструменты для замеров я положила в свой рабочий рюкзак, а выпрямленные кудрявые волосы собирать не стала. Собирать чистые волосы – это кощунство, верно?
Яичница была съедена, зубы почищены, а вещи уложены. Я закрыла окно, задёрнула шторы и вышла на площадку. Замочная скважина дважды щёлкнула, и мои ноги ритмично забарабанили по ступенькам, вторя ритму взволнованного сердца.
Телефон показал план маршрута на общественном транспорте. Такси, в час пик, выходило невероятно дорого, зато дорога заняла бы минут сорок, а на автобусе мне предстояло ехать с пересадкой, в два раза дольше.
Стоя на остановке, я размышляла о личном транспорте, о котором никогда не задумывалась. Борис вечно стоял в пробках, искал парковку, платил штрафы, «обувал», «переобувал» колёса, и недавно даже просил меня поискать для него личного шофёра.
Отсутствие машины, в моём случае, имело больше плюсов, чем минусов: не надо искать парковку, бегая по поручениям между тремя-четырьмя кварталами, или платить за обслуживание автомобиля, на котором ездишь два раза в день. У меня была полная свобода: хочешь, идёшь пешком, берешь самокат, садишься на автобус, или, в крайнем случае, вызываешь такси.
Но, с другой стороны, я понимала, что когда-нибудь, как уважающему себя архитектору, мне придётся перемещаться по разным объектам, совершенно в разном удалении от города и с разным качеством подъездных дорог. Наверное, рано или поздно, мне понадобится внедорожник, как у Бориса.
Автобус подъехал и прервал поток моих мыслей. Я зашла внутрь и села на свободное сидение у окна. Через пару минут и несколько остановок, вдалеке появилось здание офиса. Скорее всего, Адам вот-вот придёт и поймёт, что меня нет. А потом, нарочно испачкает на две-три кружки больше обычного, расставит их то здесь, то там и будет злорадно дожидаться моего прихода.
Удивительно, но сегодня мне было всё равно. Сегодня, я готова перемыть хоть сто его кружек, вот так мне было хорошо.
Бюро осталось позади, мы медленно плелись по магистрали, продвигаясь по утренним пробкам. Людей становилось всё больше, я уступила место женщине с ребёнком, а сама повисла рукой на ремешке, рассматривая город и людей в машинах.
Пассажиры автобуса с измученными лицами отмахивались от жары, не спасал даже кондиционер. Я же чувствовала себя прекрасно. Почему никто кроме меня не слышит эту радостную музыку предвкушения нового дня? Главное не растерять презентабельный вид после душного автобуса.
Через час и одну пересадку я почти добралась до парка. Он находился на конечной остановке маршрута, поэтому пропустить его я не боялась. Чем ближе мы подъезжали, тем меньше людей оставалось внутри салона, и тем легче было дышать.
Водитель объявил конечную, я и ещё пара пассажиров направились к выходу. Мой телефон зазвонил, и на экране отобразилось ненавистное имя «Адам». Сама виновата, слишком много о нём думала. Я вышла из автобуса и ответила на звонок:
– Заскочи в типографию перед офисом, я не успел забрать вчера сшитый проект, он мне нужен срочно. Борис будет его спрашивать, – сказал он.
– Доброе утро, Адам. Я сейчас на замерах, заберешь его сам? – Тишина.
– На замерах? Борис что, отправил тебя?
– Да… – Послышалось гневное молчание, кажется, его это только разозлило.
– Анна, так не получится, у меня много работы. Они нужны мне, привези к обеду.
– Адам, – я замолчала, – я не знаю во сколько освобожусь.
– Прекрасно, – с раздражением вздохнул он. – Меня это должно беспокоить? Борис с меня спросит. Даже если будешь после обеда, всё равно забери и привези. Я хотя бы скажу ему, что это ты виновата, задерживаешься, и поэтому их нет. Поняла?
– Ладно, я заеду.
– Славно, пока. – Он повесил трубку.
Вонючка. Кажется, я погорячилась про сто кружек. Вдох и выдох: ничего, заеду за проектом в обед, типография и исполнение вредных приказов тоже входит в мои обязанности, Адаму не удастся омрачить моё прекрасное утро.
Я посмотрела направо, на арки, ведущие к большому старому парку. Они были слегка ветхие, вход через узкую калитку когда-то, судя по всему, был платным, а в глубине я разглядела клумбы с розами, как на старых фотографиях из детства.
Ускорив шаг, я вошла в парк. Вокруг гуляли старики и мамы с колясками, дорога уводила меня вниз, вдоль старых автоматов и аттракционов, а потом начался лес, и я и вовсе оказалась на тропинке.
Моё внимание привлекло отсутствие гула дороги, вместо этого, я слышала птиц и, кажется, лягушек. Между деревьями виднелось большое красное колесо обозрения, значит, я на правильном пути. Тропинка виляла между старыми деревьями, пока не привела меня к озеру, на котором рыбачили два паренька. Я кивнула им и собиралась идти дальше, как вдруг, замерла словно зачарованная.
В конце озера раскинулась то ли теплица, то ли старинный зимний сад, отчасти напоминающий стеклянный дворец Мадридского парка Буэн-Ретиро. Маленькая каменная пристройка с небольшой бирюзовой башней была открыта, и к ней тянулись нитки уличных гирлянд.
Я поспешила к зданию. Ближе к озеру стоял длинный стол, накрытый тёмно-пудровой льняной скатертью. Несколько цветочных композиций придерживали её, защищая от лёгкого ветра. Свечи в стеклянных футлярах не горели, но моё воображение уже представило едва освещённый стол, звёздное небо, и лишь оркестр лягушек нарушал бы обволакивающую тишину ночи.
Я шла и спотыкалась, потому что смотрела на здание, а не под ноги. Взгляд было не оторвать, глазам хотелось запомнить каждый сантиметр фасадов из стекла. К слову, остекление кое-где было нарушено, где-то сбоку пробилось молодое дерево, а фундамент, окутанный плющом, нуждался в капитальном ремонте.
Моё изумление прервала группа людей, которая вышла из пристройки, и я поспешила прикрыть открытый рот.
– Поторапливаемся, скоро придут фотографы, всё должно быть готово перед финальным ужином в этом сезоне, – сказал Левон, держа в руке огромного… краба?
– Да, шеф, – сказали они хором.
– О, здравствуйте, госпожа Корсак, – с ироничной фамильярностью обратился ко мне Левон.
– Доброе утро. Вот это место! Оно просто невероятное!
– Сразу к делу, – усмехнулся он.
Белая форма шефа шла ему ничуть не меньше, чем комбинезон маляра, про который я думала вчера. Я вспомнила, что не была готова увидеть его сегодня и, отвернувшись к фасаду, сделала пару фото на телефон. Главное, не подначивать, напомнила я себе.
Левон проводил мой взгляд, а я мельком снова посмотрела на шеф-повара. Солнце слепило его, он прищурил один глаз, прикрывая лицо свободной рукой и обнажая загорелое мускулистое предплечье, которым было невозможно не залюбоваться.
– Эта старая теплица, – отвлек меня он, – всё что осталось от большого зимнего сада, который стоял здесь в прошлом веке. Домов рядом не было, дальше был просто лес и предгорье, а вокруг – ботанический сад.
Действительно, пока я шла сюда, то даже не заметила, что деревья были не похожи на случайные насаждения, и для обычного парка они были слишком разные. Я подошла поближе к фундаменту и сделала фото обвала каменной кладки.
– Я не знала, что здесь кто-то будет. Я не помешаю? – спросила я.
– Я слышал вчера, что ты приедешь на замеры, всё в порядке. Сегодня вечером выездной закрытый ужин. Мы уже делали несколько таких за лето. – Он затих и посмотрел на меня, словно оценивая, интересно ли мне то, что он говорит. Я поняла, что всё это время улыбалась и поспешила спрятать улыбку.
– Вы что же, готовите здесь на костре или внутри у вас оборудована кухня?
– И то и другое. Пойдем, я покажу, – он махнул рукой с крабом, приглашая меня внутрь. Его пшеничные перепутанные кудри отливали на солнце золотом.
Из пристройки выбежали ещё несколько человек, неся в руках тарелки и приборы. Мы зашли внутрь. После улицы, в помещении показалось темно, но скоро глаза привыкли. В небольшом коридоре стояла ещё одна пара дверей, дальше был просторный холл, освещённый вторым светом из башни.
Вдоль стен, в углублении, огромные морозильные и холодильные камеры, там же, и в центре, столы из нержавеющей стали. Дальняя стена с панорамными, открытыми окнами, а возле них плиты.
Всё казалось временным, кроме холодильников. Людей было не так много.
– Вижу у вас довольно спокойно, разве на кухне не должны летать сковороды, а шеф кричать на всех с пеной у рта?
– Пф, умоляю тебя. Я не такой, – сказал он, складывая руки на груди.
– Не верьте ни единому его слову, барышня! – Пошутил парень, занимающийся оформлением блюда.
– Это, мой су-шеф, Николай Вовк – пояснил Левон с ухмылкой и потряс парня за плечи.
– Не только су-шеф, – улыбнулся парень, – но и лучший друг нашего гения. Я Ник.
– Анна, очень приятно, – я улыбнулась в ответ.
– На самом деле, когда нужно контролировать готовку сорока блюд одновременно, на кухне не так спокойно. Сейчас, мы просто делаем заготовки на вечер и готовим блюда для съёмки рекламы в полдень. Маркетинговый отдел Дария предложил сделать фотографии «в тени полуденного солнца, пробивающегося сквозь листву старинного ботанического сада», – процитировал он, потряхивая крабом и беря слова в воздушные кавычки.
– Звучит красиво, – согласилась я. – И что же, вы весь день будете здесь готовить?
– Не совсем. А ты? Если хочешь, после фотосессии мы угостим тебя обедом. Ты здесь надолго?
– Ох, спасибо за предложение, но боюсь у меня много работы. – Только сейчас я поняла, что понятия не имею, с чего начать замеры в стеклянном пространстве справа от меня. – Скажи, когда я могу поработать в этой комнате, чтобы никому не мешать?
– Можно во время фотосессии. К тому моменту ребята уже всё приготовят и закончат нарезать заготовки для ужина.
– Хорошо, тогда я, пожалуй, начну с теплицы.
– Основной проход был здесь, – Левон указал на двухстворчатые двери справа, – но сейчас там много хлама. Внутрь можно попасть, с другой стороны, вон оттуда.
Я последовала за шефом в сторону плит. Мы прошли мимо ребят, которые жарили ростки спаржи на бурлящем белом вине, судя по фантастическому аромату.
– Вот, проход здесь, – Левон указал на раму без стекла.
– Отлично, спасибо.
Я шагнула вперёд, но не заметила огромную ветку сухой вьющейся розы. Левон оказался рядом, спасая моё лицо от шипов и слегка пригибая меня к земле.
– Осторожно! – Он придержал меня за локоть.
– Мамочки, спасибо, – сказала я и, немного пошатнувшись, отстранилась от него на шаг, увеличивая дистанцию между нами и легонько забирая свою руку. Он сразу выпустил мой локоть.
– Не вопрос, здесь довольно опасно, – сказал он, снимая прядь моих волос, зацепившихся за шипы. К слову, волосы снова распушились после душного автобуса. – Особенно с распущенными волосами. На твоём месте я бы их убрал. У тебя есть какая-нибудь штука…
– Да, всё есть, – я подняла вверх запястье, на котором бесполезно болталась резинка. – Спасибо за заботу. Я буду работать. – Просто уйди, подумала я. Левон задержал взгляд на моей руке, слегка поддался вперёд, улыбнулся, словно хотел сказать что-то ещё, но остановил себя.
– Ну, тогда мы с приятелем не будем тебе мешать, – помахав крабом, он скрылся за углом.
Я немного перевела дух и попробовала сосредоточиться. Волнение от работы слегка ослабило мою бдительность и, кажется, я уж слишком много улыбалась шеф-повару. Нужно сфокусироваться на задании.
Сняв рюкзак и вытащив из него блокнот, ручку и рулетку, я взялась мысленно составлять схему стен, окон и дверных проёмов. Весёлая задача, учитывая, что все стены здесь – это окна.
Собрав волосы в высокий хвост, я окинула взглядом помещение и начала чертить. Из-под моей руки, на страницы блокнота, ловко выпрыгивали невысокие стены старого фундамента, стеклянные проёмы и схематичные места расположения самых высоких растений внутри теплицы, на случай если Дарий захочет оставить их, как часть интерьера.
Вход в пристройку представлял из себя длинный коридор, заставленный старыми деревянными столами и садовым хламом. По бокам располагались технические комнаты. Аккуратно проскочив в них, я сняла замеры и занесла всё в блокнот.
Пыльный, но интересный процесс шёл довольно быстро. Следующие полтора часа, я ползала по теплице, между заросшими кустами, вымеряя расстояния. Хорошо, что лазерная рулетка была достаточно мощная, инече солнечные лучи, проходящие сквозь стеклянную крышу, не позволили бы мне сделать ни единого замера, будь моя помощница чуть меньше.
Ближе к полудню, здание накалилось, и пот тёк по мне ручьём. Хвост прилип к шее, а пряди завились и облепили лицо. Как я и думала, ситцевое платье подошло бы как нельзя лучше. Тем не менее, я была самая счастливая: превосходно сделала замеры, не забыла про диагонали и мне осталось лишь внести на схему пристройку.
Не успела эта мысль покинуть мою голову, как зазвонил телефон:
– Анна, ну, где ты?
– Адам, я же сказала, я на объекте, работаю.
– Борис уже спрашивал с меня проект. Ты меня очень подводишь. – Я хотела высказать ему, но он быстро добавил «можно же шевелиться быстрее» и повесил трубку.
– Засранец….
– Надеюсь, не я? – Левон показался в проходе со стаканом воды. – Вот, я принёс тебе воды, на случай, если тебя замучила жажда.
– Да, спасибо, очень хочется пить. – Я взяла стакан и сразу его опустошила, – моя вода в бутылке давно закончилась.
– Не удивительно, у нас там тоже жарко. Ты как? Голова не кружится?
– Как муравей под лупой, но всё хорошо, спасибо – сказала я, смахнув когда-то чистые пряди волос назад.
На телефоне появилось сообщение: «Поторапливайся», и я снова злостно фыркнула.
– Порядок?
– Да, просто… прибить бы одного негодяя и нырнуть в бассейн со льдом, а так всё прекрасно. – Левон тихонько засмеялся, а мой взгляд упал на ямочку на правой щеке шефа. Стоп! Замеры, Анна, карьера! Не пялься на него и хватит уже улыбаться.
– Прибить одного я тебе однажды помог, если нужна помощь и в этот раз, то обращайся, – пошутил он, – а вот со вторым желанием, кажется, могу помочь прямо сейчас.
– У тебя здесь есть бассейн? – пошутила я, а Левон хитро улыбнулся. – Или ты про озеро? Мне не настолько жарко.
– Не переживай, ничего такого. Так ты закончила здесь?
– Да, осталось замерить пристройку.
– Отлично, мы как раз приступаем к фотосессии, и ты можешь перейти на кухню. Пошли.
Я вышла за Левоном, пытаясь удержать в руках открытый рюкзак, блокнот с карандашом внутри и рулетку, и не задеть сухую ветку вьющейся розы. Плиты больше не пыхтели, а те немногие ребята, кто ещё остался, натирали столы мыльной пеной.
Ник и какая-то девушка сервировали стол на улице и расставляли угощения, рядом суетились фотографы. Левон открыл одну из дверей морозильной камеры и жестом пригласил меня внутрь.
– Может кофе?
– Он что у вас там?
– Нет, это твой бассейн со льдом.
– Так вот ты о чём. Не откажусь от холодного кофе, было бы неплохо, спасибо. Как же тут хорошо, – бесшумно выдохнула я, когда холодный воздух принял в объятия моё разгорячённое тело.
– Поверь, ты захочешь горячий. Можно нам холодный и горячий кофе, для архитектора? – скомандовал Левон. – Это так, на случай если ты передумаешь, – он подмигнул мне и зашёл следом, закрывая дверь. Я обернулась.
– Ты же не убьёшь меня? – пошутила я. Только бы не заболеть.
– А ты не сломаешь мне нос?
Мой смех прозвучал глухо, и в закрытом холодильнике повисла тишина. Смена жары на холод несколько опустошила мой разум, и я почувствовала удовлетворение и гордость за саму себя. Как я счастлива, что стала архитектором. Какой прекрасный день!