«На хрена они вообще так вырядились?… Вечерами прохладно, но не настолько. Хотя, конечно, в плащах может быть климатизация, – подумал Максим, приподнимаясь с земли. Он упал грамотно и ничего себе не отшиб. – Зато можно скрыть и броник, и кобуру».
У первого из двоицы были черные очки и прическа «конский хвост». Ухоженные волосы диссонировали с резкими чертами, совсем не женоподобными. У второго была лысина, округлое лицо и трехдневная щетина. И сам он был плотного телосложения.
Руки обоих скрывали черные перчатки, так что их национальность нельзя было угадать даже приблизительно. Может, латинских кровей, а может, из южной Европы.
Про самого Рихтера коллеги-партизаны не раз говорили, что он не выделяется из толпы: «Ты же не блондин, а чернявый. Загоришь и сойдешь за местного. Есть и такие мексиканцы». Вообще-то он был темно-русый. Но так и вышло, на улицах он почти не выделялся.
Внешность их тоже была обычной средиземноморской. Макс попытался определить национальность сканером. Обычно работало, хотя и не со всеми этносами. Давало не гарантию, а вероятности. И обычно самая высокаяоказывалась верным вариантом. Он проверял со знакомыми – у 8 из 10 все было угадано точно. Представители некоторых народностей обижались.
Но на этот раз не вышло ничего. Похоже, они были окружены полем, которое вносило помехи в любые системы распознавания. Программа засбоила и зависла.
А их шмотки… Макс вспомнил название. Это был «плащ бегущего». Он же «кибер-плащ». С высоким воротником, в поднятом виде закрывавшим лицо, с магнитной застежкой, но без подкладки. Выглядел, как одежда героев книг Филиппа Дика. Но кто эти книги читал? Да никто, кроме ретроманов. А вот фильмы с эстетикой «киберпанка» видели многие, а в игры и вирки играло и того больше народу.
Модельеры популяризовали эти плащи в коллекции 2042 года, в сочетании с черными очками, стилизованными под VR-очки. Тогда на подиумах высокой моды мужчины в таких плащах (и в меньшей степени – женщины, а также лица с промежуточным гендером и не определившиеся с оным) заменили обычных для мира haute couture существ в светящихся стрингах, шотландских килтах и африканских бурнусах.
«Господи, почему эту хрень я вспоминаю в такой момент?» – подумал Макс, вставая и отряхиваясь.
– Дурья твоя башка, Паблито. Я говорил – мочить «скелета» первым! Из «рельсы». Он мог наделать дел, – человек с роскошной шевелюрой повернулся к напарнику.
– У меня все было под контролем, Пабло, – ответил лысый. – Я знал, что его снимет Сильвио.
Они оба перевели взгляд на человека в форме офицера.
– А я знал, куда стрелять, амигос, – ответил лже-офицер, забрасывая в рот пластинку бабл-гама. – Брат работал на заводе, где такие железяки собирали. Это же «Мул», а не «Мастодонт». Дешевка.
«Мул»? Макс знал такой экзоскелет. Бычья сила, но защита только от производственных травм. Зато можно свернуть руками, как блинчик, канализационный люк. Несмотря на мирную направленность, иногда применяется как бюджетный вариант боевого силового костюма. Иногда привариваются нештатные бронеплиты. Но здесь обошлись пластиной из легкого металла. Есть видео, как из «Мула» стреляют, держа на весу тяжелую авиапушку. Генератор достаточно мощный, чтобы питать вращающийся блок стволов.
Недавние пленные только приходили в себя. Осторожно поднимались, отряхивались от сора, ощупывали синяки и раны. Они еще не могли поверить, что смерть миновала.
– А ну поднимайтесь, красны девицы! – поторопил их резким окриком тот, кого звали Сильвио, продолжая жевать жвачку. – У нас полно работы. Кидайте удобрение в яму. Да, я про жмуров.
Макс и его уцелевший товарищ принялись помогать остальным выполнять эту просьбу. Или приказ?
Оружие складывали в две кучки: отдельно «энергию» и отдельно «порох».
Покойников было двенадцать. Среди мертвых карателей в пропитанной кровью черной «эсэсовской» форме затесались двое в сером пятнистом городском камуфляже. Из огнестрельного оружия у них был FN-FAL, сто двадцатый «Калашников», пулемет, принадлежавший негру, одна М-16 и одна AR-15. Последние внешне похожи. Остальное – «энергия», разные модели рельсовых винтовок от «Эдисона». Но все это хайтековское оружие бесполезно, подумал Макс.
– Кто вы такие? – спросил Максим, осмелев. – Мы с Раулем бойцы «Авангарда». От команданте Ортеги. Остальные не при делах, попались случайно. А вы кто? Подпольщики? Или силы безопасности, которые перешли на сторону народа?
– Просто люди, – туманно ответил «конский хвост», которого звали Пабло. – Сильвио, мы можем рассказать ему?
Фальшивый офицер кивнул. Казалось, он погружен в себя, но Макс догадался, что он или изучает карты, или прослушивает что-то, или ведет переговоры.
Эти двое говорили на испанском без акцента. Но выговор у них был не мексиканский.
– Вообще-то мы из Колумбии, – флегматично пояснил второй, крупнотелый, и, увидев на их лицах недоверие, добавил: – Нас сюда перевели недавно, на стажировку. А раньше мы были «чистильщиками» в Боготе.
– Мафия?
– Да какая к чертям мафия? Полиция. Когда суды не справлялись – чистили столицу, Боготу, от барыг, а заодно от воришек, бомжей, нелегалов, педиков, проституток…
– А проституток-то за что? – не сдержался один из хулиганов, таскавших окровавленных мертвецов за ноги. По остальным категориям возражений у него не возникло.
Все это звучало дико. Но Рихтер подумал, что если бы его хотели обмануть, придумали бы что-то более удобное. И он слышал, что ультраправые правительства южного материка поощряют упрощенное правосудие, но не знал, что это делается так явно.
– Ну… мы подходили к работе избирательно, – отвечая им, лысый Паблито открыл дверцу машины и начал копаться в салоне. Широкая спина мешала увидеть, что он делает, но Максим разглядел внутрп какое-то устройство, похожее на баллоны с проводами. – Мы давно поняли, кто настоящий враг. Те, которые сидят в этих башнях и ночуют в районах за высокими заборами. А этих пропащих людей мы жалели. Но жить-то надо? У нас тоже семьи. И вот вчера нам выдали гауссовки и приказали стрелять на поражение по толпе.
Многие называли этим словом рейлганы или рельсовые винтовки, но это было неправильно. Просто когда-то умельцы действительно пытались сделать ускорительное оружие, основываясь на принципе Гаусса, а одна старая игра обессмертила это название.
– Так вы с разрешением на убийство? – переспросил Максим.
– Ну ты и фантазер. Ретро обсмотрелся? Раньше чистка была неофициальная. А когда началось ЧП, нам дали право действовать в критической ситуации, исходя из приоритетов, – нетерпеливо объяснил «конский хвост». Речь у него была грамотная и ясная. – Но мы решили, что наш приоритет – служба народу, а не кучке жирных котов. И многие наши коллеги тоже так поступили. Есть, конечно, и твари. Но мы с ними разберемся.
Лысый закончил свои манипуляции с машиной и отошел в сторону, вытирая руки.
– Хватит! Потом потрындим! – отрезал тот, кто выдавал себя за офицера. – Значит, так, салаги. Меня зовут субкоманданте Сильвио Хименес. Я Нефтяник.
Макс смотрел на него, слегка остолбенев. Тот самый Нефтяник! Нет, этот человек был настоящим офицером. Но офицером Революционной армии. Первым, которого Максим увидел вживую, не считая Ортеги. И он тоже был из Второй интербригады. Еще была Первая, но она действовал где-то на севере, вдоль Рио-Гранде. Важная фигура.
– Итак! Внимание всем! – зычным голосом объявил Сильвио, который явно был старшим из троих. – Кто не готов воевать за свободу- прячьтесь под юбки к своим телкам! Вас никто не осудит.
Несколько парней переглянулись – видимо, предложение было заманчивым в сравнении с риском поймать пулю в этой мясорубке… но, видя, что никто не спешит показать спину, ни один не ушел. Особенности южного менталитета. Поодиночке можно струсить, а на миру и смерть красна. Это не Европа.
– Хорошо, hermanos! – он называл их «братишками». – Вооружайтесь. Не берите энергопушки! Они заблокированы по отпечаткам, и телеметрия уже передана на спутник. Возьмите «порох». Эти чистые, потому что неуставные. Они ими владели не очень легально. Мы проверили, жучков нет. Нет, броники не снимайте с этих кабанов! Они тяжелые, а нам бежать.
Через пять минут все, кто уцелел в бойне, представляли собой уже не беспомощных жертв, а вооруженный, хоть и довольно бестолковый отряд. Даже пулемет чернокожего, лежащего в канаве вместе с коллегами, белыми и метисами, – нашел место в их арсенале.
– Так, время – деньги! Надо уходить. А то дождемся дронов, опергруппы, а то и удара с неба. Видите агрегат, новенькие? – лысый агент в плаще (кажется, его звали Пабло… или Паблито?) достал из кармана вещь, похожую на древний КПК. – Он активирует… ну… как вам по-простому разъяснить? Подавляющее поле. Пока вы в нем – в радиусе десяти метров от нас – вас невозможно обнаружить визуально с большого расстояния. Вы видны только вблизи. И электромагнитно тоже прикрыты. Но если выйдете за этот волшебный круг, амигос, то сразу умрете. Вас увидит любая оптика. В том числе из космоса. Пойдем пешком, тут недалеко. Главное, не отставайте. Мы знаем короткую дорогу.
И они побежали. А корейский минивэн между тем тронулся с места и поехал в противоположном направлении. Водительское сиденье было пустым.
Через десять минут они перешли на шаг, петляя по кустам и заброшенным полям, продираясь через заросли акаций и перелезая через полусгнившие заборы и груды битого кирпича, сторонясь обитаемых домов, где горел свет. Здесь, как и в любом регионе периферии, был свой небольшой «ржавый пояс».
В небе пролетел, набирая высоту, тяжелый самолет. При виде его все напряглись, хотя было ясно, что это пассажирский, – или даже, если быть точным, военный транспортник, а не штурмовик. Хотя и он мог иметь пулемет и, может, был способен превратить их в фарш на бреющем полете. Но вряд ли станет снижаться для поиска. Он держал курс на северо-восток, в сторону океана.
А ведь еще вчера самолеты взлетали из аэропорта один за другим. Сегодня же за день это был первый. И цепеллины давно не летали. С того самого момента, как обстреляли один из них, и тот чудом ушел на посадку.
Надо сказать, темп чужаки задали очень тяжелый. Все, о чем думали новенькие, – как не отстать от этой троицы, в которой все казались двужильными. Потому что несколько раз над ними проносились, словно вороны, черные дроны. Ни один не заметил и не атаковал их, будто защищенных невидимым куполом.
– Нас придали в помощь карателям из «Pyramid Products». Нас, «матадоров» и местную полицию, – не сбавляя темпа, объяснял «конский хвост». – Но те тоже особо драться не рвутся. Ссут. И при первой возможности дают деру.
– Эх, вот раньше были времена, – кивнул лысый. – Дед рассказывал, что человеку в полицейской форме был почет. А сейчас… крысы трусливые. Боятся патлатых сопляков. Нет, я не про вас. И не про нас. Мы не испугались. Просто паршиво это. Против своего народа воевать. Поэтому, когда получили сообщение от командира, что теперь подчиняемся Народному Городскому Совету, – то с чистой душой обезоружили этих мудаков в черном.
– Копов мы стараемся не убивать, – объяснил его напарник. – Они, как и шлюхи, стране еще нужны будут. А вот этих добровольцев, тореадоров или как их там… валим как бешеных собак.
Сильвио вдруг прислушался к звукам вечернего леса – или своего передатчика? – и посмотрел на наручные часы, проступившие на его запястье.
Максу показалось, что он услышал где-то далеко эхо взрыва. Худощавый партизан расхохотался, запрокинув голову, похожий в этот момент на пирата Карибского моря:
