Мажор 2: Обезбашенный спецназ
Ни хрена себе дача! Это походу майор так пошутил? Или сам не знал? Не совсем понятно, что здесь, но вот то, что охраняют тут всё по серьёзному – это точно. Нас даже пускать не хотели… Подумаешь мы с оружием… Что теперь если в гости, то надо в одних штанах идти? И сильно бы это помогло этим наглым харям? Там, между прочим, Балагура пиво ждёт. А это знаете ли…
Пропустили, куда они денутся. Чуть позже прояснилось, что на данной территории, весьма себе проживают – местные шишки и воинские начальники. Так что здесь и наши солдатики, и местная милиция. Короче только если на танке. Ну, или Балагура пива лишить… Что пострашнее танка будет.
Так вот насчёт оружия… как выразился Рогожин:
– Что-то у генерала постоянно что-то случается, а то и ещё какую идею подкинет, и пойдём босиком по снегу, так что вы соберитесь на всякий случай по нормальному. Чтоб значит, если что, отбиться можно было…
Сказано подготовиться? Значит, подготовиться! И не надо орать, что гранатомёт левый… с ним спокойней. И вообще он не левый, а честно прихватизированный. Вон целую страну прихватизировали и что? А тут маленький РПГ. Но пришлось Балагуру тащить в оружейку, оставлять. И Листику мешок взрывчатки тоже… Я тут не причём, это он маньяк. А пулемёт Молот не отдал, говорит, что с одним АПБ он как голый и отбиваться не сможет, потому что будет стесняться… А тут ещё один очень симпатичный старшина на глаза попался:
– Мажор, это что за хрень? Ты чего обвешался гранатами, как новогодняя ёлка?
– Дык это, командир, ты как сказал про всякий случай, так у меня очко и жамкнуло. Неуютно так стало…
– Млять! Ему не уютно? Нет, вы слышали? И что теперь, из-за твоего очка, явимся к генералу как на войну? Что встали, придурки, почему броники не одели, а? Я млять вас спрашиваю? А ну бегом! Балагур РПГ не трогай. Листик чего встал, иди, бери свою сумку.
И вышел, бурча себе поднос:
– Нет, вы только подумайте, в баню собрались…
Вернулся же Рогожин при полном параде – хоть сейчас Берлин брать. Первым кого чуть не хватил удар при виде нас во главе с капитаном, был Васильев. Он прям чуть в автобусе, кони не двинул. Но ничего, Степаныч с Русланом его привели в чувство. Водителю же автобуса, который нас вёз, было пофиг, а вот охрана как раз и не хотела пускать, пока не связалась с Разиным. Но тот отдал команду, и нас пусть со скрипом, но пропустили.
Немного проехали по посёлку или как ещё назвать это место поселение местной элиты? Подкатили к двухэтажному коттеджу, огороженному двухметровым забором. Вкатились в ворота, а на крыльце нас уже встречали: сам Разин с супругой и Зухра. Которую, если честно, в первый момент даже не признал. Что говорить, даже замученная и грязная она была довольно привлекательной женщиной, а тут вообще…
Хотя я думал, что её давно отправили куда-нибудь подальше, например, на курорт нервы лечить или может к родственникам каким?.. Подальше так сказать отсюда, а то может кто-то решит отомстить и… даже не знаю. Вроде основного фигуранта мы с ребятами скрутили, а официально он вообще мёртв. Может, не видят причин для беспокойства? Хотя тут всякое может случиться и я на всякий случай услал бы. Но как выяснилось чуть позднее, ларчик открывался просто. Ну да не буду забегать вперёд…
Первым из машины вылезли командиры, поздоровались с встречающими, коротко о чём-то переговорили с генералом, тот сделал удивлённое лицо и что-то сказал вышедшему в этот момент на крыльцо Акимову. Тот кивнул и забубнил в рацию. И только после этого мы вывалились из автобуса, прихватив по пути оружие Рогожина. Которое он по большей части оставил внутри, не считая двух своих пистолетов – то есть был вооружён почти до зубов.
– Хреново работают ваши бойцы, товарищ полковник, – заметил Васильев, – Руслан Иваныч, говорит, что обоих снайперов спалили ещё на подъезде. То есть коснись чего и у вас их не будет. А уж без наблюдателей подобраться и перебить всех не проблема.
– Говорить можно много, – огрызнулся Акимов, – нормальные у меня парни. Вы вон тоже хоть и обвешались оружием, а под снайперов встали. Если уж так рассуждать.
– Думаете? Тут ведь паранойя у всех, – и повернувшись к Разину: – Извините, товарищ генерал, но я так понимаю, на слово тут давно никому не верят… Руслан Иваныч?
Рогожин лениво протянул:
– Старшина?
– Я.
– Как успехи?
– Нормально, никого не покалечили, минут через пять уже очухаются.
– Млять, – взвыл Акимов, – вас же больше должно быть. Точно. Что с моими людьми?
– Семён Семёныч, ну сказали же, всё нормально, – успокаивающе улыбнулся капитан, – Степан Георгиевич, вам ведь говорили, что охранять должны другие люди, но вы заупрямились. А тут ещё и предчувствия нехорошие, может, у кого рука бы дрогнула или здесь уже кругом бандиты, так что встать под выстрел мы не могли. А парни скоро придут в себя, у меня профи, так что травм не будет. Вы вот только в рацию не забудьте сказать своим людям, что всё нормально. А то дёргаться начнут.
– А вы, товарищ генерал, – продолжил Васильев, – сообщите на пропускной пункт, что через час прибудет машина – с людьми, которые здесь и займутся охраной, – и вытянул руку, прерывая возражения. – Вы в прошлый раз уже настояли на своём, теперь будьте любезны, отправьте десантников в часть. Наши парни пока постерегут до приезда охраны.
Конечно это не весь разговор, ну да оно вам и не надо. Так сказать, поясню некоторые не ясности, конечно в том ракурсе, что смог понять. Какие там тёрки с генералом и полковником не совсем понятно, но вот то, что мы так вырядились в гости, послужило толчком для бурной деятельности. Видимо родилась «гениальная» идея.
И прежде чем въехать через пропускной пункт, командиры внимательно осмотрели территорию. После чего Марат, Саня, Пепел и Тихоня проникли пешком. А дальше дело техники. Два снайпера и несколько бойцов внизу, как вы понимаете это не проблема. Меня командир не пустил по принципу – делай вид, что всё в порядке. Ну и для антуражу… Наверное.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
А в баню мы попали, вот как есть попали. Поохраняли немного, сдали объект приехавшим ребятам и пошли мыться…
Хотя с баней оказалось не всё так просто, как я думал. Предполагалось то, что? Дача, шашлык, баня? А получилось посёлок и банный комплекс. Ну, или что-то очень близкое к тому. По сути: те же сауны, в которых я в своё время отдыхал – отдельные номера с парилкой и бассейном. Что не говорите, но элита в любых условиях о своём отдыхе позаботится. Чай не плебеи здесь живут. Где же ещё посидеть, отдохнуть от трудов праведных? Как говорит мой батя, половина всех дел решается в ресторане или в бане. По крайней мере, в России. А уж кто-кто, а папа в таких делах разбирается.
Вот и нам обломился кусочек роскоши. Хотя роскоши это конечно сильно сказано – видал и покруче, но весьма-весьма – недурственно. Лично как по мне, самое то, как дома побывал.
Начальство оккупировало один из номеров, а нам на растерзание отдало другой. Правда, Рогожин, перед тем как расстаться, молча поднёс каждому кулак к носу – чтоб осознали.
– Мужики, – взвыл Вовка, – вы только посмотрите, сколько тут бухла. Не пожадничал генерал.
– И что? – равнодушно интересуюсь. – Ты что, вот это всё выпить собрался? – тычу пальцем в пару ящиков коньяка и три вина – типа на выбор.
– А тут ещё холодильник пивом забит, – доложил Сашка.
– Не-е… – с сожалением протянул Балагур, – это будет перебор. Я в баню хочу, а это уже не баня, а банальная пьянка.
– Что? – если сказать что окружающие охренели, значит молча удивляться.
– Вова, ты ли это? – протянул Молот.
– Ты кто, злобный инопланетянин, – поддержал Пепел, – где наш друг? Говори, сволочь!
– Да ну вас, – обиделся Вовка, – тут ведь или пить, или мыться. А я уже год о настоящей бане мечтаю… Ну и правда, не здесь же бухать, с командиром под боком? Такой идиотизм даже мне в голову не придёт.
– Истину глаголешь, – подал голос Сашка. – Предлагаю раздавить пару пузырей, как раз по сто грамм получится, обмоем погоны. А потом пивко по чуть-чуть, соблюдём традицию бани.
– Согласен, – кивает Олег-Молот. – Коньяку за погоны, а потом пиво. Вот только жаба меня давит… – кивает на ящики.
– Делов то, – прекращаю этот балаган, – чтоб вы без меня делали? Значит так. Два пузыря на стол, остальное в автобус, бутылку водиле и строгое внушение, чтоб берёг как зеницу ока.
– А что мы с этим всем делать будем? – поинтересовался Пьеро. – Пить-то некогда.
– А чтоб було, – поясняю непонятливому, – потом сменяем на что-нибудь нужное или Степанычу сдадим. Короче лишним всё равно не будет. Кто за? Единогласно…
Думаете, вытащить пяток ящиков, чтоб никто не заметил – проблема? Ха! Не сложнее, чем затащить в часть прихватизированный на базе хабар. Договориться с водилой? Бутылка коньяка, кулак под нос, ну и репутация больных на голову отморозков. Причём вот этот наш заход, по-моему, только укрепил уверенность сержанта-водителя в том, что лечить нас уже поздно… Уж очень он был убедителен, когда уговаривал Листика, не минировать бухло…
Эх… Вот никогда не мог понять этой страсти к самоистязанию. Которое, почему-то маскируется под помывку. Но разогнав кровь коньячком, поддался на уговоры Санька.
И вот я, Хан, Балагур и Лаки завалили в парилку. Сашка разбавил водичку пивом и плеснул на камни, а мы с Маратом завалились на полки. И вот тут-то бойцы и отыгрались на своих старших товарищах…
Красные как раки выскочили из парилки и бухнулись в бассейн. Ух… Как охрененно!!! Расплывшийся от блаженства Хан, доверительно поведал:
– Теперь я понимаю, почему моя русская мама, всегда одерживала верх над моим татарским папой. Кажется, я впервые чувствую себя русским…
Но как оказалось, самое интересное заключалось в полулитровой кружке пива, которую я заглотил одним махом и тут же задумался о смысле жизни:
– Знаете, братва, я вот только что понял… что всё в жизни относительно, – выдаю с задумчивым видом.
– О как?! – жмурящийся от удовольствия и довольный жизнью Вовка, приоткрыл один глаз. – Просветишь?
– А то… Вот ведь в чём дело. Вроде пивал я пивко в сотни раз элитней и дороже этого… Но такого вкусного никогда не пробовал…
– Дык, после баньки то, – улыбается Сашка. – Лично мне ещё ни разу невкусного пива не попадалось!
Вот как тут спорить? Да и какой смысл? А тут как раз доставили шашлык, правда, чуть не угробили его. Принёс его почему-то старшина-контрактник, а не та симпатичная девушка, что встречала нас. И вот этот перец сдуру решил, что раз тут нет офицеров то, можно дверь открыть пинком…
Представляете, как он охренел, когда в него упёрся сразу десяток стволов? Мы ж на чеку, Молот так вообще с пулемётом… Не-е-е… Поднос с мясом мы спасли, точнее Тихоня который сидел ближе всех. А вот парню поплохело, особенно когда Балагур, протянул с задумчивым видом:
– Нет, не доживёшь ты до дембеля…
Пришлось успокаивать. Налили ему стопку так и недопитого коньяка, отошёл родимый. И обещал стучаться. Мы ему, конечно же, поверили. Почему бы и нет?
Пожевав мяска, Сашка с Балагуром намекнули, что теперь наша очередь их парить. Ну, да и правда, долг платежом красен. Зашли, парни залезли на полок. И тут Сашка совершил глупость:
– Хан, плескани ковшичек.
Ну, Марат, от всей широкой русской души, вы же помните, что по его собственному утверждению, он после бани стал русским? Плесканул из этого огромного «хозяйского» ковша, полнёхонького кипяточком, хорошо на каменку, а не на Сашку. Лаки и Балагур прижались к доскам, прикрыв лица руками. А куда деваться простым русским парням – Егору и Марату? Только на пол. И вот тут Хан, лёжа на полу выдал:
– Млять, сука… Рановато я в русские записался, побуду-ка пока татарином.
– А мне в кого записаться? – ищу прохладный воздух. – В эльфы?
– Ты не татарин, – просипел с полка Санёк, – ты дебил. Кто же так льёт? Надо было чуть-чуть.
– А ты чего не сказал? – попытался возмутиться Марат.
– А ты, куда до этого смотрел? На наши задницы что ли? – вынес веское мнение Балагур.
Ему тут же подхихикнул Санёк:
– Маньяк, да?
Вот и поговорили… Клоуны.
Сидим, отдыхаем, ждём ещё порцию шашлыка, и тут робкий стук в дверь:
– Пойду, открою, – подорвался Молот, взваливая на плечо пулемёт. Похоже, ему понравилось пугать наглого старшину.
– Ты штаны хоть одень, – весело заметил Пьеро, – а то у «Печенега» калибр мелковатым кажется…
Молот гордо расправил плечи:
– Вот потому у меня и пулемёт, в отличие от некоторых.
– Ой, сейчас кто-то отгребёт по полной, – задумчиво протянул Пепел.
– Ладно, вы пока выясняйте насчёт калибра, у меня-то на ВСС ствол хоть куда, а я пока пойду, открою, – со смехом заметил Санёк и, подхватив ПБ, пошёл к двери, предварительно накинув на себя простыню.
Вернулся слегка смущённый:
– Егор, там тебя… И это… Оденься, – и, повернувшись к парням, приложил палец к губам. – Ни звука, – и тихим шёпотом. – Егор, там Зухра хочет с тобой поговорить.
Попытавшийся что-то сказать Балагур, заткнулся на полуслове, отхватив от Марата знатного леща и кулак под нос от Молота. Уже идя к выходу, услышал тихий шёпот:
– Чего дерётесь?
– А чтоб ты не брякнул какую-нибудь глупость.
– А может я умное сказать хотел?
– Кто? Ты?
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Здравствуй, Егор, – ожидающая в коридоре Зухра, тепло улыбается.
– Здравствуй. Но вроде виделись сегодня?
– Да. Но как говорят: хорошему человеку, здоровья можно и дважды пожелать. Ты ведь хороший? – вопросительный взгляд из-под длинных ресниц.
Усмехаюсь про себя. Это ведь как посмотреть? Для моих парней или девчонок, которых мы освободили – наверняка хороший. А вот для тех бандитов, которых я успел накрошить в немалых количествах – очень даже плохой. Так что всё относительно. Но говорить такое красивой женщине? Нафига?
– Самый лучший… – улыбаюсь самой искренней улыбкой, на которую способен.
– И скромный, как я вижу? – во взгляде мелькает улыбка.
– Конечно! Это моё главное достоинство!
– Не буду спорить. Есть пара минут поговорить со мной? – показывает покачивающийся на колечке ключ.
– Пойдём…
Пройдя мимо пары дверей, входим в один из кабинетов. Зухра приглашающе указывает на кожаный диван. Сажусь с одного края, она с другого. Ну как сажусь? Развалился по барски, проявляя самоуверенность. Заметив на столе пепельницу, достаю из кармана сигареты и закуриваю.
Зухра неодобрительно смотрит на меня. А как же? Я ведь не спросил, не возражает ли она? Но здесь как раз и порылась собака. Я-то ей ничего не должен. А то вот этот ожидающий взгляд? Как будто это я её позвал… Нет, девочка, я в эти игры не играю. Ведь что-то ей от меня надо? Ведь пришла то не из-за того, что я такой весь из себя геройский и красивый? Хотя с данным утверждением спорить не собираюсь, но не верю…
Зухра умная женщина, это было заметно ещё на базе. И характер у неё стальной, не сломалась, несмотря на все невзгоды.
– Егор, почему ты не убил Аслана?
Оп-па-па!!! Интересно девки пляшут. А ведь она об этом знать не должна… Официально главный бандит погиб при захвате.
– С чего ты так решила?
– Подслушала, – отводит в сторону взгляд. – Папа с дядей Сёмой как-то разговаривали с вашим майором. Вот и промелькнуло, что он жив. Почему?
Затягиваюсь, давая себе время подумать. Вот что ей сказать? Как объяснить: почему ублюдок, почти год издевавшийся над ней, жив? Не знаю.
Затянувшееся молчание Зухра поняла по-своему и, вскочив, повернулась спиной:
– Смотри! – задрала верхнюю часть одежды вверх, обнажая спину. Млять!!! Если бы видел раньше эту исполосованную шрамами спину, порезал бы ублюдка на ремни и засыпал солью. Вот сука!
– Зухра… – голос всё же срывается, и я замолкаю.
– Что? – поправив одежду, оборачивается, и яростно сверкнув глазами добавляет. – Извини, но нижнюю часть показывать не буду. Он предпочитал бить ремнём. Кожу рассекал редко, но как видишь, накопилось.
Села, стиснув кулаки, заговорила. Быстро-быстро, как будто боясь, что прерву:
– Ты не думай, что я обвиняю тебя. Просто спрашиваю. Знать хочу. Я маме не могла всего сказать. Ей и так тяжело. Бегает вокруг меня, хлопочет. Вот скажи мне, – смотрит прямо в глаза, – почему все уверенны, что мне нужна помощь? Почему все считают, что я должна была сломаться? Папа с мамой, желающие отправить меня куда-нибудь – лечить нервы? А ведь некоторым девчонкам досталось больше чем мне – той же Кате. Или тем, кто забеременел от этих ублюдков. Грех сказать первый раз рада, что не могу больше иметь детей. Всегда расстраивалась, а теперь рада – что не понесла от этого ублюдка. Катюшка вон всё ещё в больнице. И как я уеду? Да я хочу увидеть сына, но и бросить девочек не могу. А тут ещё этот ублюдок живой. Почему?
Эх, Егор Анатольевич, сделали тебя. Довыёживался? Как объяснить? Как, как? Правду сказать. Учитывая характер молодой женщины, так будет лучше.
– Веришь, нет, но собирался. Ты в курсе, каким элитным напитком нас поила?
– Да, – губы трогает лёгкая улыбка. «Ага! Есть контакт!»
– Ну, так вот, решили мы разобраться с Асланом, – начинаю сочинять на ходу, – суд учинили. Даже адвоката ему выделили. Так что всё по честному – настоящий суд. Балагур, как адвокат, требовал четвертовать его. Пришлось напомнить, что он должен защищать, а не обвинять, – тяжело вздыхаю. – Потом пока его уговорили… Косячников-то больше нету! Ну, вроде согласился, под давлением коллектива, – демонстрирую кулак.
Улыбка уже постоянный спутник, в глазах появился задор. Наверняка представляет то, что испытывал Аслан в этот момент. А я тем временем продолжаю:
– Начали судить. Тут правда грешен, отошли от правил. И больше обсуждали, как нам его грохнуть. А Балагур, он ведь собака злая. Обиделся и давай отвергать предложения, как негуманные. Вот и решили просто расстрелять, тут опять проявил себя адвокат и заявил, что пуля может занести в организм заразу… И предложил продезинфицировать… зелёнкой. Вот и представь, пока искали, пока мазали, а тут Акимов. Потом майор явился, и спалил всё это дело. Так его зелёного и отобрал…
– Врёшь ведь всё! – женщина тихо смеётся.
– Чуть-чуть, но поверь, для него это были не забываемые минуты. Уж если он нашему майору, как родному обрадовался!
– Всё же жаль, – Зухра качает головой, – Конечно если ему дадут пожизненное то, это тоже неплохо. Но если откупится?
– Нет, – заявляю с полной уверенностью, – он официально мёртв. Так что выдоят по полной… а там как карта ляжет. Только я тебе этого не говорил!
– Убьют?
Пожимаю плечами:
– У нас суровые дядьки работают. Но ты лучше нигде больше не упоминай, что он жив. Хорошо? Не подведи.
Зухра кивает, а потом совсем неожиданно огорошивает новостью:
– Ты знаешь, что мы вместе улетаем?
– Что?
– Да. Я же ещё подслушала, что папа летит куда-то на пару месяцев учиться и нас забирает, – вздыхает, – тут не удалось отвертеться. Отец упёрся, не свернуть. Да я сильно и не сопротивлялась. Серёжку мне привезут – год сына не видела.
– А муж где?
На лицо набегает тень:
– Вдова я… Убили бандиты в перестрелке. В милиции он служил. Капитан.
– Извини.
– Да ладно. Ты же не знал.
Молчим, и тут я вспоминаю, с чего мы перешли на мужа:
– Что ты там говорила про отлёт?
– Что? – выплывая из воспоминания, вздрагивает.
– Что говорю, про отлёт говорила?
– Ах да. Вроде как, вы тоже туда полетите. Уже скоро. Мы вроде вас ждём.
Интересно. Значит, скоро обрадуют… Но вот слова про учёбу, мне не понравились, как бы и нам не пришлось грызть гранит науки… А может это связано с предателем, из-за которого погибли наши парни? Всё ведь может быть, и так почти месяц прошёл. Пора бы уже и найти…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
– Ну, удивили, приятно удивили, – Рогожин вышагивает туда-сюда мимо нас, стоящих возле автобуса. – Оказывается, у нас всего полторы свиньи, которая грязи найдёт, – и рявкнул на едва стоящего на ногах Степаныча. – Скройся с глаз моих долой, алкашня.
– Ик… Рус-с-слан. Я ж чего, я ж ничего. Ик… – Степаныч пытается стоять вертикально, но получается плохо.
– Уйди, а то похмелиться не дам.
– Ик… Ну, ты зверь, – бедный Степаныч с перепугу попал в дверь с первого раза, хотя до этого осуществил три попытки.
Вам, наверное, интересно, почему свиней полторы? А мы тушку майора Васильева уже погрузили. Сам-то капитан, конечно слегка навеселе, но тут главное слово – слегка. А уж как он был обескуражен, что никто из нас не напился. Наверное, посмотрев на пьяные тушки, а на ногах в генеральском номере был только Рогожин, уже прикидывал, а что ему теперь делать? И к нам вошёл, с кислой миной. И охренел! Мы с парнями довольно переглядывались, глядя на всё ещё не верящего в такое командира.
– Нет, это же надо, они решили перепить прапора. Ладно, генерал, у него опыт, но этот-то фрукт куда полез? – выразительно смотрит в сторону автобуса, где мирно похрапывал Васильев. – Ладно, мужики, давайте грузитесь. Поедем. Хотя стоп.
Отщёлкивает магазин от «калаша», добывает один патрон, ставит острым концом на указательный палец. Патрон стоит, лишь чуть вздрагивая.
– Давайте-ка, парни, проверяйте координацию. Если что лучше в гости напроситься, чай не выгонят, а то у меня тоже чуйка разыгралась не на шутку.
Получается у кого хуже, у кого лучше, но видно, что пьяных нет. А лёгкая весёлость не страшно. Как известно в мелких дозах алкоголь лекарство. И хотя пива всё же было выпито не так чтоб и мало, но ведь и погрелись хорошо. Да и мужики мы здоровые.
– Ну, вот и славно! Грузимся.
Да уж, хорошо что водила отговорил Листика от того чтоб заминировать коньяк. Степаныч уже нашёл заначку и догнался, вот и лежит, мирно похрапывая рядом с Васильевым. Капитан только неодобрительно покачал головой, сплюнул и пробурчал:
– А хрен с ним, всё равно толку никакого, – и обведя нас строгим взглядом добавил: – Но если хоть одна сердобольная сволочь даст ему завтра похмелиться…
– Командир, ну нельзя же так!
– Лопату в зубы и рыть траншею, – отрезал Рогожин.
– Зима же!
– Значит ещё лом дам.
Жалко конечно Деда, но спорить с Рогожиным? Нафиг, нафиг. А то ведь и для спорщиков лом с лопатой найдутся. Хотя может до завтрашнего дня остынет? А пока… Закрылись двери автобуса. Рогожин резко снизил громкость звука:
– Значит так, бойцы, что-то у меня хреновое предчувствие, поэтому полная готовность. Кстати, Мажор, как твоё жим-жим?
– Знаешь, командир, вот с утра жамкало. Потом сели в автобус вроде приутихло, а сейчас вот было ощущение, что кто-то пристально смотрит, прям, как сверлит. Но только не опасно как-то… Не могу объяснить…
– Не как через прицел? – задумчиво протянул Марат.
– Похоже, но не так. А что?
– Да у меня похожее ощущение было, пока внутрь не залезли, а здесь шторки… Вот и перестало.
– И у меня, – почесал затылок Сашка.
– А я и думаю, что за заноза в затылке, – обескуражено, чешет в упомянутом месте Пепел. – Но это не снайпер, того бы я признал…
– В бинокль? – Рогожин потёр подбородок. – Хреново это, парни. Пасут нас, причём свои… Хотя насчёт своих, в этом месте, я бы обобщать не стал, – и вдруг грустно улыбнулся: – Не зря вы хлопцы под смертью ходили, да и я из вас соки жал. Растёте над собой, совсем скоро из птенцов в настоящую грозу неба превратитесь. Давайте Коршуны проверяйте оружие и в путь.
Потом внимательно посмотрев на водилу, обратился ко мне:
– Мажор, автобус вести сможешь?
– Не-е-е, – качаю головой, – не вариант. Я с палкой не очень, – изображаю рукой переключение передач.– Рулить смогу, а вот дорогу пасти нет. Да и пока тронусь, все кругом догадаются, что за рулём другой человек.
– Вот это мне и надо. Хотя… Мажор, можешь сказать, откуда смотрели?
– Сбоку и чуть сзади, вроде.
– Вот и мне так показалось. Значит, водилу не видно…
– Думаю да.
– Хорошо, – и внимательно уперев взгляд в сержанта-водителя, спросил: – Ты жить хочешь?
Тот бедолага с перепугу только и смог, что кивнуть. А Рогожин таким мягким и убедительным голосом внушает:
– Запоминай, боец, тронуться надо так: чтоб все поняли, что за рулём не слишком привычный человек, коробкой скрежетни, дёрнись трогаясь. В идеале заглохнуть бы. Понял?
Услышав то, как надо издеваться над техникой, парень ожил и начал возмущаться:
– Да как же так можно, товарищ капитан?
– Жить хочешь? Вот и делай, как говорят, – и, повернувшись к нам, спросил: – Догадываетесь зачем?
Мы синхронно мотаем головами:
– Нет.
– Во-о-т! – Рогожин многозначительно поднимает палец вверх. – А учитывая, что я и сам в шоке от этого… Вот пусть эти уроды голову и поломают, а то, что за фигня я на нервах, а они нет!