Магинари. Облики Тьмы

– Не счесть, сколько лет я храню его голос в себе. Жду, когда придет тот, кто передаст голос повелителя этим необразованным в магии дикарям. Я его дворец, его жрица, его тюремщик и его спутник. Но вот ты пришла.

– Почему больше никому ты его не передала? – нахмурилась Тильда, словно недовольная бережливостью умалишенной.

– Тела этих людей слишком слабы для моего хозяина, магия едва держится в них. Они не заслуживают питаться ей, и повелитель желает, чтобы немощных лишили ее. Должны выживать только сильнейшие.

– Не понимаю.

– Убить. – девушка сверкнула золотом в глазах – Они не достойны магии, и должны быть стерты. А на их место придут другие.

– Это тебе сказал повелитель? – опасливо произнесла Тильда.

– Разве ты не слышишь его голос, похожий на все голоса, который ты когда-либо слышала, и не похожий ни на что в мире. Он показывает мне, какой прекрасной станет жизнь, когда я выполню его приказ. – счастливая улыбка вмиг сменилась настороженностью – Разве ты не видишь сейчас?

– Нет.

Умалишенная подступила ближе и глубоко вдохнула воздух.

– Мой господин требует чтобы ты отдала свое тело ему, и он даст ответы на все вопросы, которые интересуют тебя. Мой господин милосерден и щедр: он подарит тебе невероятную силу. Он вернет тебе всех, кого ты потеряла, найдет тех, кого ты ищешь.

Глаза умалишенной лихорадочно блестели, щеки стали пунцовыми, глаза мерцали пурпурными молниями. Наконец Тильда поняла, почему ее засунули в лечебницу. Нет, она действительно свихнулась от влияния магинари. От тысячи голосов, звучавших в ее голове – мало кто справился бы с таким, – от сотен убитых на ее глазах людей, от всего, что порождало влияние магинари. Но девушка не казалась зараженной, и это сбивало Тильду с толку.

– Почему же у тебя нет сил, чтобы выбраться отсюда. – телохранительница обвела рукой сад, лечебницу, каменные стены, ограждающие территорию больницы.

– Мой господин ждал, когда наступит время и строго велел мне хранить его, чтобы потом – передать.

– Кому?

– Достойному носителю. – девушка вновь склонила голову на бок и по губам пробежала усмешка – Господин говорит, что передать его я должна тебе.

Тильда похолодела от ужаса. Рука машинально легла на рукоять Осы, пристегнутой к поясу. Но она знала, что против магинари клинок не поможет.

– Впусти в себя тепло и силу. – продолжала девушка – И ты никогда больше не будешь одинока, слаба или несчастна.

– «Не почувствую» и «не буду» – это разные слова. – бросила Тильда.

– Соглашайся, не стоит делать глупых выборов.

Телохранительница отрицательно мотнула головой. Девушка оскалилась в подобии сардонической улыбки, и Тильда увидела, что ее десна и зубы покрыты черной кровью.

– Значит, твоя кровь станет моей. А с не и сила.

Девушка поднесла ладони к губам и прошептала что-то в пальцы, затем развела и опустила. Через несколько секунд на ладонях девушки появилось два пореза, появившихся словно из-под кожи. Над ними зависли два кинжала из черно-бурого стекла. Тильде даже сперва показалось, что клинки выскользнули из рукавов душки. Но на ней было тонкое платьице с рукавами-фонариками: слишком короткими и маленькими, чтобы спрятать в них оружие. Только заметив движение на острых клинках умалишенной, Тильда поняла, что  собой являют клинки. На несколько секунд телохранительница застыла, любуясь, как плавно кровь перетекает по острию, но кинжал при этом не теряет формы, и едва не пропустила момент, когда оба клинка друг за другом пустились в ее сторону. От первого кинжала она увернулась, отскочив в сторону, потом быстро пала ничком. Над головой просвистело второе лезвие.

Подняв голову, телохранительница увидела, как над ладонями девушки из капель ее крови вытягивается новое оружие. Несколько мгновений у Тильды было в запасе, и она бросилась на девушку, повалив ее наземь и прижав руки к земле. Кровь, не успевшая сформироваться в клинок, разлилась по свежей траве.

– Впусти меня, – шипела девушка многократно повторяющимся голосом. – Слейся со мной, стань частью невероятной силы!

Тильда ударила ее в лицо, но умалишенной продолжала повторять одно и то же. Она ударила ещё и ещё раз, пока мышцы не обмякли, глаза не закрылись и не умолк страшный голос. Этот же голос она слышала в своем недавнем сне, и его Тильда навсегда сохранила в памяти. Голос, воплощающий в себе страх, ужас, горе и смерть. Магинари. Магическая чума, уничтожившая ее планету, теперь говорила именно о ней. Охотилась на нее, Тильду. Взывала к ее магии.

Телохранительница всматривались в лицо бесчувственной девушки, словно пытаясь что-то на нем прочесть.

За спиной раздался топот сапогов по каменистой дорожке, и ветер донес звон оружия. В этот же миг глаза умалишенной распахнулись, запылав адским жаром. Тело затряслось в конвульсиях. Изо рта, глаз и носа потекла черная кровь, и Тильда рывком встала и отскочила назад, боясь испачкаться и подцепить заразу. Спиной она наткнулась на кого-то, споткнулась, едва не упала, и ее обняли за плечи, удерживая на ногах. Мимолетное прикосновение, принесшее на секунду ощущение тепла и защищённости, пробудило в Тильде старые, и казавшиеся давно погребенными, воспоминания. Родители, друзья, знакомые из сопротивления, брат – всех забрало магинари. Некому больше обнять ее и успокоить, подарить ощущение тепла родного дома.

– Что произошло? – спросил Харис, отпуская ее и отступив шаг в сторону.

Тильда не ответила. Не успела. Девушка, распростёртая на траве, издала клокочущий невнятный крик. По ее лицу и даже из ушей текла кровь, вспыхивая и дымясь, даже не успев упасть на траву. Грудь умалишенной засияла алым, словно внутри нее разгорался костер. А ведь на самом деле так и было – пламя было магическим, сжигавшим плоть и кровь внутри ещё живого тела. Магинари требовало пищи.

Увидев, какой пепельной стала кожа девушки, Тильда раскинула руки и попыталась оттолкнуть всех назад. В этот миг тело умалишенной девушки вспыхнуло. Отряд охнул за спиной у Тильды.

– Это что за дерьмо? – очумело выпучив глаза и ужасно хмурясь, произнес капитан.

– Магинари. – коротко ответила девушка, не отводя глаз от пылающего тела. Ее понял только маг. Молодой человек сдавленно крякнул, побледнел, и зашарил рукой в сумке.

Телохранительница хмурилась. Что-то было не так. Пламя было не алым, как обычно при смерти заражённого, а слабого жёлтого оттенка. Словно горело не в полную силу. Девушке почудилось, что внутри, среди обгоревших костей, происходит движение. Остальным, очевидно, это тоже бросилось в глаза, и они подались вперёд, вглядываясь в невысокие язычки пламени, лизавшие останки девушки.

– Что дальше? – спросил Сноу. – Она мертва. Кажется.

Тильда не успела ответить, ибо из обгоревшего тела вырвался столб черной массы, похожей на плотно сбившуюся стаю насекомых, и взмыл в воздух. Он замерцал, словно звёзды на ночном небе, если бы только те были пурпурного цвета, взлетел ввысь. Столп на миг завис, расплылся, а затем начал стремительно обрушиваться вниз, одновременно расширяясь. Тильда выругалась в полголоса.

– Что делать? – встревоженно отозвался Харис.

Он был так же встревожен, как девушка, и капитан сообразил, что, хотя многого он сейчас не понимает, следует уводить принца Эрнана и горожан прочь из парка.

– Сделай щит. – велела Тильда. Харис кивнул и стал водить пальцами, переплетая алые магические нити заклинания защитного щита.

Капитан дал отряду команду, а те передали ее отряду стражи принца Эрнана. Людей понемногу начали сгонять в одну кипу и теснить к выходу из парка лечебницы. Однако принц Эрнан нагло не желал ничего замечать и продолжал свою речь, а магическое черное покрывало магинари упрямо приближалось к толпе.

– Харис, накрой толпу щитом, а я разберусь с магинари. Скорее! – скомандовала девушка, прогоняя из головы мысли о том, как магинари убивало магов в разгар эпидемии.

Принц замялся.

– Ну что? – девушка уловила неловкость, повисшую в воздухе.

– Сомневаюсь, что мой щит защитит их от магической заразы. Может, она пройдет сквозь них, а может и останется внутри.

Тильда чертыхнулась и закрыла глаза, сложив перед собой ладони в чашу. Младший принц нахмурился и собрался взять дело в свои руки, судорожно соображая на ходу, что бы придумать вместо щита. Но вдруг увидел в ладонях девушки сполохи молний: крошечные, иссиня-фиолетовые, клубящиеся, словно грозовые облака, и беспрестанно волнующиеся, как море. Девушка раскрыла глаза и развела руки. Молнии потянулись за ладонями, растягивая свое кружево. Она резким широким жестом вскинула руки вверх и в стороны, и молнии взлетели в небо, растягиваясь куполом над парком. За спинами раздались вскрики. И все же, магинари обладало собственным разумом, и с легкостью подстроилось под новые обстоятельства. Черная туча превратилась в тонкие иглы и ещё быстрее обрушилась на купол, силясь его разбить.

Харис почувствовал, что его сердце вот-вот прорвет грудь и разобьётся  о землю, когда первые иголки посыпались на щит девушки. Но купол выдержал, лишь заискрил сильнее и громко загудел, как тысяча музыкальных трубочек с водой, в которые одновременно подул ветер. Принц тихонько выдохнул и вновь начал дышать, успокаивая  взбесившийся пульс.

Магинари вновь поменяло тактику.

Тильда встревоженно наблюдала за тем, как иглы превращаются в капли и стекают по куполу к его основанию на земле. Жители Арноха, собравшиеся в парке, начали паниковать, и тут молодой маг взял дело в свои руки. Щёлкнув пальцами, он заморозил все капли, стекавшие по щиту. Затем несколькими легкими плавными узорами сотворил огоньки нал куполом, и они посыпались вслед за каплями, догоняя, поглощая и сжигая их.

Тильда затаила дыхание, когда первая волна огня охватила черное вещество. Схватка инфекции и огня была короткой, но жесткой. Девушка подумала, что наверняка кроме нее, и, возможно, главного мага империи, никто не заметил борьбы одной магии с другой магией – словно двух бойцовых собак.

Сработало. Черные массы медленно, но уверенно уменьшались. Пламя плясало над побежденной темнотой и голодно лизало стенки энергетического щита.

Харис сделал ещё несколько движений пальцами, словно переплетая нити, и музыкальные инструменты оркестра заиграли сами собой. Пока догорали массы черного зараженного вещества, Харис развлекал людей трюками. То ветерок сдерживал шляпки милых леди, и вкладывал их в руку то Хариса, то воинов из отряда его стражи; порыв ветра подхватывал детишек над землёй и кружил их, словно крепкие родительские руки. Вдруг по козырьку долгополой шляпы важного господина заплясали капли пламя, но не подожгли ее, а с тихим треском поскакали по плечу его плаща, перескочили на рукав его жены, и понеслись по толпе, не обжигая, а мягко щекоча каждого, кого касались. Потом кусочки  пламя собрались в одно целое, образовав форму зайца, и тот быстро и под бурные аплодисменты ускакал в кусты, где и исчез.

В это время Тильда следила за щитом и сгорающими каплями магинари. Она взывала к своей силе, к тому, что течет у нее в венах и звенит в мозгу, когда она обращается к ней. Девушка молила магию не покидать ее сейчас, когда она нужна не только ей, а всем тем людям, без опаски наблюдающих за трюками Хариса. Каждый раз, как щит вспыхивал ярче или тихо потрескивали, угрожающе шипя, в ее голове всплывали воспоминания о том, как умирала ее планета.

* * *

Когда все закончилось, и стражники мягко выпроводили слушателей из парка, принц Эрнан направился к младшему брату. Тильда знала напускную улыбку и притворное радушие среднего сына императора Сарки. За время жизни в бомбоубежищах среди полусотни людей (а бывало и больше), она научилась отличать напускные эмоции и притворство от истинных чувств, которые подобны проблеску солнечного луча среди трепещущих на ветру листьев – практически неуловим и краток. Потому девушка заняла место в теньке подальше от обоих наследников престола Д’Аора, и приготовилась к представлению.

– Братец! – воскликнул средний сын Сарки. Улыбка стала еще шире и лучезарнее. Золотые глаза недобро сверкнули. – Я от тебя такого не ожидал!

«Да, в красноречии и притворстве природа не обошла его стороной, и даже немного задержалась, наделяя Эрнана этими качествами.» – про себя заметила Тильда.

– Чего ты хочешь? – нахмурился Харис, даже не подозревая о намереньях брата.

Эрнан распростёр руки за пару шагов от мага и Харис весь сжался. Капитан Кайя заподозрил подвох, особенно после того, как их с телохранительницей взгляды встретились и сероглазый воин увидел в них озорной блеск. Капитан направился к своему охраняемому, но было уже поздно. За шаг до брата, Эрнан опустил руки, с силой сжал кулак. С разворота он впечатал свой кулак в скулу младшего брата. В глазах Хариса вспыхнула растерянность и непонимание. Он отшатнулся, но, к его чести, удержался на ногах, прижал ладонь к ушибленной скуле.

Капитан встрял между Харисом и Эрнаном. Капитан охраны среднего сына императора Хейзел тоже встал впереди брата мага. Принц Эрнан раздраженно подвинул капитана Хейзела в сторону, чтобы тот не закрывал ему лицо младшего брата.

– Если ты еще раз посмеешь испортить мое выступление… – начал Эрнан, встряхивая ушибленную кисть. От удара костяшки покраснели. А тон принца был ровным и холодным, словно сталь. Словно все было как полагается.

– Испортить? – взвился Харис – Я спас твоих поклонников от гибели.

– Мне плавать. – рявкнул Эрнан тоном, не терпящим пререканий. – Держись со своей челядью от меня подальше. Иначе…

– Иначе пожалуешься императору? – перебил его младший брат.

Принц Эрнан злобно сощурился. От этого взгляда по коже Тильды, наблюдавшей за спором, пробежал мороз.

– Еще одно слово, братец, и клянусь, ты узнаешь весь мой гнев.

Харис хмыкнул, заводя руки за спину.

– Мне слова не нужны. – ответил младший сын Сарки. – У меня есть магия.

В ладонях за спиной принца начало зарождаться нечто. По искрам и всполохам было не понятно что конкретно это будет, но определенно нечто мерзкое и болезненное.

– Достаточно. – вмешался капитан. Он взял принца Хариса за предплечье, разрушая тем самым заклинание, и силой отвел от старшего брата. Молодой маг брыкался, но хватка капитана была крепче стали.

– Вот-вот. – бросил ему напоследок брат Хариса, поправляя челку золотистых волос – Слушайся своей няньки.

Глаза Кайя вспыхнули гневом, но он лишь сильнее сжал второй рукой рукоять своего меча, вложенного в ножны. Молодой маг прошипел нечто невнятное капитану, но тот остался невозмутим. В душе Тильды появилось чувство, похожее на невероятное уважение к этому воину. Многие годы терпеть капризного мальчишку, запоминать все его привычки и фокусы, и защищать его от проблем, как родной отец, но при этом всегда знать свое место. Место, которое на много ступеней ниже того, где восседает этот изнеженный мальчишка. Она и прежде уважала своего капитана – как воина. Но это чувство было адресовано не Кайя-начальнику, а Кайя-человеку – рассудительному, мудрому и невероятно уравновешенному со своими внутренними демонами.

Остаток дня два принца провели на ножах, капитан не говорил ничего, кроме приказов своим людям, а Тильда избегала взглядов Хариса и его общества в общем, чтобы не пришлось отвечать на вопросы, ответы на которые она дать не могла. Просто не знала. Два отряда стражи держались обособленно и настороженно, не столько выслеживая взглядами злоумышленников в толпе, сколько наблюдая за членами второго отряда императорской охраны.

Вернувшись в замок, стражники сняли свою амуницию, а вместе с ней свои маски враждебности. Напряжение развеялось. Кто-то предложил выпить, и на столе в общем зале казарм появилось несколько разномастных бутылок с выпивкой. Последовали одобрительные возгласы, и к бутылкам подтянулись стаканы. Тишина превратилась в гул разговоров, а потом выросла в шум и смех. Кто-то достал губную гармошку, кто-то достал домбру. Веселая музыка, словно лягушонок, заскакала по залу, отражаясь от каменного пола и оббитых деревом стен. Вместе с тем, как быстро пустели принесенные бутылки, выпивки становилось все больше. Не так уж сильно отличалась работа обоих отрядов, и у них нашлось много общего, о чем можно было поговорить или на что посетовать, не опасаясь, что их станут осуждать. Все-таки два принца были сыновьями одного императора, и многое в характере взяли от своего отца. Особенно много скверного.

Принц Эрнан умчался в свои покои принимать ванны и расслабляться, как только экипаж въехал в замок. Принц Харис наоборот никогда не брезговал обществом своих стражей, но и случая выпить вместе в таверне или баре у них не случалось. К ужасу Тильды, капитан стражи среднего сына императора, принца Эрнана, предложил молодому магу выпить вместе с ними. Он красочно описал весь ассортимент выпивки на столе, оттенки вкусов и способы, которыми некоторые бутылки попали в руки императорских охранников. Харис не особо сопротивлялся, но для приличия Сноу, Вака и несколько младших лейтенантов поуговаривали его, обещая, что он точно не пожалеет. Затем главный маг империи расплылся в улыбке и согласился.

Все пили и веселились несколько часов. Раскрасневшаяся Вака плясала с какими-то лейтенантами, громыхал хохот стражников, рассказывавших истории о своих доблестных сражениях на прошлых местах службы. Для большей надежности, Тильда держалась весь вечер в тени, наблюдая за Харисом, чтобы не оказаться рядом с ним (и не пришлось отвечать на вопросы), и отслеживая странности в поведении молодого мага (на случай, если в него все-таки попало магинари). Но принц чувствовал себя совершенно комфортно – веселился, пил, смеялся и даже подпевал несколько песен, которые закатили уже пьяные вдрызг капитан стражи Эрнана, Урбан и лейтенант Хейзел. Тильда заметила, как Харис бросил взгляд на часы, и по его лицу промелькнула тень. В тот же миг он окинул весь зал глазами и, обнаружив, что все заняты своими делами, тихонько вышел в коридор, затворив за собой дверь. Девушка успела опустить глаза в свой стакан, но заметила, куда пошел принц.

Она отставила свой стакан, и опрометью вылетела следом. Мельком подумала, что удивительно, как это капитан Кайя ничего не заметил. Принц уже скрылся в коридоре, но звук его шагов подсказал телохранительнице, куда нужно идти. Тихо шаркнула дверь, и на мгновение в коридор ворвался шелест воды. Девушка ускорила шаг, ломая голову над тем, что собрался делать принц. В голове у нее разворачивались разнообразнейшие ситуации, но ни одна из них не связывалась с магинари.

– Подожди! – телохранительница догнала принца в небольшом саду, раскинувшемся на каменных мостках дворца.

– Чего тебе? – разозлился Харис. На той стороне его уже ждала карета, а внутри – его друзья и несколько знатных девиц, не чурающихся разгульного веселья. Он изловчился удрать незамеченным даже от капитана, чтобы как следует повеселиться с друзьями без ворчливых надзирателей. Оставалось лишь перебраться на тот берег Сишлинха. И вдруг все поставила под угрозу эта девица.

– Зачем ты убегаешь? – недоуменно спросила она, догоняя его.

Харис вскипел от ярости: неужели ей не понятно? Эти люди – не его общество! Он и так живёт, словно в клетке, под постоянным присмотром и контролем сошек императора. Не хватало еще отчитываться и перед девчонкой из другого мира.

– Мне казалось что…

– Что тебе казалось? – перебил ее маг, схватив за руку – Что мне с тобой интересно? Что приятно слушать рассказы о драках и попойках?

– Что тебе весело с нами. – закончила девушка начатое предложение. Ее взгляд наконец выцепил из ночного мрака ожидающую на том берегу карету.

– Думаешь, я не вижу, как ты хочешь, чтобы я остался с тобой? – принц подступил к телохранительнице, сильнее сжав ее руку – Ты хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь? Или подняться в мою спальню, лечь в королевскую постель? – Харис криво усмехнулся, поддавая в голос язвительности – Ты всего лишь прислуга, такая же, как те, кто приносят мне одежду. А знаешь, что я делаю с прислугой?

Харис наклонился к Тильде. Она отпрянула, пытаясь вырваться из его хватки, но он притянул ее ближе, и зашептал на ухо.

– Я использую прислугу, как захочу, и выбрасываю, когда мне надоест. – прошипел он.

– Ты путаешь желание и жалость. – так же злобно ответила ему Тильда. – Пусти. Сейчас же.

В ее голове промелькнула мысль, что она сейчас бы с радостью сожгла мага изнутри, стоит лишь призвать силу. Но вовремя опомнилась. Принц вскрикнул и отдернул руку. Ладонь покраснела, словно от огня, и юноша уставился на девушку. В глазах мерцала злоба. Тильда секунду поколебалась, а затем развернулась и, побежав обратно в замок, быстро скрылась за тяжелыми дверями.

Харис громко выругался, отчаянно встряхивая опаленной ладонью и пытаясь исцелить ее. Тело налилось ледяной яростью. Не ненавистью к девушке, а ненавистью к собственному бессилию, к слабости его магии, и всему окружающему миру. Как же он жаждал ту силу, которой владеет она!

Его окликнули с кареты, и принц подошел к краю мостков, на которых стоял императорский замок. Харис, взмахнув рукой, подняв со дна реки плоские камни. Те замерцали в свете магических фонарей, словно раскаленное стекло, как шлифованный агат в подвеске его брата-мужеложца. Принц поморщился от этой мысли. Ловко перешагнув по камням на противоположный берег, юноша запрыгнул в ожидавшую его карету. Раздался громкий смех и восторженные возгласы, и спустя несколько мгновений, карета скрылась в зарослях подъездной дороги.