Волшебные кости

Глава 15

Кто-то нещадно тряс меня за плечи, отчего всё тело отдавалось жуткой болью, переходящей в бок. Чьи-то холодные пальцы слегка похлопывали меня по щекам. Меня всегда бесило, когда Вэй или Маджифуоко будили меня раньше времени. Они были ранними пташками и вставали ни свет ни заря, и не упускали возможность погреметь всем, что попадётся под руку. Я нехотя открыла глаза и недовольно уставилась на сидящего передо мной. Бериал приподнялся и со скучающим видом произнёс:

– Мыльный пузырь, раздутый до размера слона, вставай.

Не понимая, что происходит, я ошалело огляделась по сторонам. Это был всё тот же лес, и я всё так же сидела в липкой жиже. Бок уже не кровоточил, но через порез на платье я могла разглядеть глубокую рану, которая уже успела затянуться. Попытавшись сдвинуться с места, я взвыла от боли, которая снова пронзила всё моё тело будто тысячи игл. Бериал закатил глаза:

– Возьми себя в руки.

– Я не умерла? – Он посмотрел на меня, как на полную дурочку.

– Ты не умрёшь, пока я этого не захочу, – холодно произнёс Бериал, отряхивая свой плащ.

– Ты умеешь поднять боевой дух.

Он метнул в меня злобный взгляд, и вокруг нас сгустилась тьма. Ему даже не надо было открывать рта, его шёпот раздавался повсюду и пробирал меня до костей:

– Я твой хозяин. Попридержи язык и не разговаривай со мной попусту.

Спорить с тем, кто вырвал твоё сердце, было бы неразумным, поэтому я потупилась. Кряхтя, словно старая гусыня, я медленно поднялась на ноги и огляделась вокруг: красные плащи, разбросанные мечи, мох пропитавшейся жижей. Показав на ближайшего Печального Брана, из-под чьего капюшона торчало высохшее лицо, я проговорила:

– Они не люди.

– Это я заметил и без твоего участия, – раздражённо сказал он. – Почему они тебя преследовали?

Я рассказала ему всю историю начиная с разговора Леопольда и мистера Хейла. Чем дальше уходил мой рассказ, тем темнее становилось вокруг. Тьма окутывала деревья своими щупальцами, обволакивала тела лежащих и небо над головой.

– Эти мечи, – наконец закончила я, – непростые. В них врезаны магические камни, и если бы не один из них, меня бы покромсали на кусочки.

Подобрав меч, я передала его Бериалу, который тут же покрутил его в руках, задумчиво смотря на рукоять:

– Камни – это лишь то малое, что должно тебя заботить. В них куда меньше магии, чем ты думаешь. Те, с кем ты столкнулась сегодня, были моими пленниками, пока их не освободили.

Я остолбенела, даже ноющая боль в боку и та прошла от внезапной догадки.

– Тот волшебник, которого ты ищешь, – я запнулась, подбирая слова. – Это Леопольд!

Бериал ничего не ответил, лишь пнув носком ботинка одного из лежащих.

– И все эти Братья… Это твои пленники?! – Он мрачно кивнул. Я начала лихорадочно соображать: Вэй была в огромной опасности, и мне надо было что-то делать. – У меня есть к тебе предложение.

– Какое же?

– Я доставлю тебе Леопольда, а взамен пообещай уберечь Вэй, мою сестру. Что бы ни случилось, она должна выжить.

– Кажется, ты забыла, что я бог смерти, а не жизни. Не в моих силах сохранить жизнь тому, чьи дни подсчитаны Фреей.

– Ты что-то знаешь, – выдохнула я. – Вэй умрёт?

Вместо ответа последовала тишина, которая в сгустившейся тьме звучала громче пощёчины. Силуэты деревьев постепенно таяли в густой дымке, так же как и красные балахоны, которые поглотила тьма. От Бериала веяло загробным холодом, который передался и мне.

– Я не приму её, если ты это хочешь знать. Ей нет места в моём царстве.

Вэй, совсем ещё ребёнок, с сердцем чище и добрее моего во сто крат, она не может, нет, не должна умереть. Всё покрылось тьмой, оглядевшись по сторонам, я не обнаружила ничего вокруг себя. Это была голая равнина, сотканная из тонкой теневой материи. Бериал задумчиво парил над ней назад и вперёд, весь его облик переменился: он перестал быть похожим на человека, точно так жекак не был похож и на любое другое известное существо. Его руки заканчивались длинными когтями, напоминавшими стальные ножи, а из головы торчало три пары рогов. Его покрывала броня, состоящая из выкованных лиц, чьи глаза светились тусклыми огнями. Трещины прорезали всё его тело, из них струились тёмные потоки, которые создавали всё вокруг, сами же очертания его фигуры были расплывчаты, словно подёрнуты плотной пеленой тумана. Вокруг пахло холодной сыростью осенних листьев или дождливым осенним днём.

Истинное лицо Бериала, которое он открыл мне, было ужасным, тем не менее он был частью того мира, что создал, хоть мир этот был отнюдь не привлекательным. Бериал будто забыл о моём существовании, но в конце концов развернулся ко мне и проговорил:

– Я принимаю твоё предложение, Лили. Ты приведёшь его душу ко мне, а дальше я разберусь сам.

Тьма вокруг постепенно таяла: где-то вдалеке прорисовывались знакомые силуэты шатра и вагончиков. Они выглядели словно не обточенные деревянные игрушки, но чем больше рассеивалась тьма, тем отчётливее становились их силуэты. Яркие театральные цвета прорезались через эту мглу, будто озаряя её своим светом. Мои глаза защипало, и я зло вытерла их рукавом. Если бы у меня было сердце, оно наверняка бы выскочило из груди. Наконец, я увижу Вэй и Маджи!

Я сделала пару шагов, но мои ноги по щиколотку увязли во тьме, с недоумением я уставилась на них.

– Не торопись, – глухой голос Бериала разносился по этой пустой равнине. – Ты же не хочешь, чтобы тебя увидела в таком виде?

Он ткнул своим острым когтем мне в бок, напоминая о боли. Моё платье было разодрано в клочья, и больше напоминало ветхую тряпку для мытья сцены. На боку виднелась рана, которая постепенно затягивалась тьмой. Из волос выпало несколько веточек и сухих листьев – я и думать забыла, когда последний раз их расчёсывала.

– Почему ты помог мне? – Тихо спросила я, боясь услышать ответ.

– Разве не этого ты хотела?

Интересно, все боги отвечают вопросом на вопрос? Бериал вытолкнул меня из тьмы, и мои ноги защекотал лёгкий ветерок. Тёмная дымка постепенно таяла вместе с Бериалом, окутывая поляну плотным туманом. Я стояла на огромном лугу, а где-то вдалеке виднелась остроконечная Чёртова Башня, за которой был пологий склон, покрытый небольшими деревьями.

Чёртова Башня – как несложно догадаться – было местом окутанным множеством тайн и баек местных жителей. Поговаривали, что в старые времена, задолго до исчезновения магии, в этой башне жила принцесса. Как по мне, совершенно глупая выдумка – все знают, что принцессы не живут в башнях, да и кто бы додумался её туда запихнуть? У этой принцессы были длинные волосы из настоящего золота, и множество прекрасных принцев, желающих не столько спасти бедняжку, сколько прибрать к рукам добро её отца-короля. Единственное, что отбивало желание у возможных женихов проложить здесь паломническую тропу, так это огромный тролль, охранявший эту башню. Он, как это водится, был вполне не прочь отведать свежей ветчинки королевских кровей.

Много полегло прекрасных и не очень принцев рядом с этой башней, пока однажды не случилась странная вещь: принцесса пропала. Можно было бы подумать, что тролль недоглядел, но только у него было сто рук и сто глаз, и пока одна половина глаз спала, другая чутко следила за тем, чтобы даже мышь к ней не проскочила. После пропажи принцессы пошла пересуды, что это всё дело рук Бериала. Оно и понятно, в любых несчастьях у простого народа был всегда виноват именно он, так уж было заведено испокон веков. Да только принцессу так никто и не нашёл. Тогда король приказал своему придворному волшебнику расправиться с троллем, раз тот принцессу не уберёг.

Тролль и сам, не выдержав такого позора, впал в чёрную хандру, лёг рядом с башней и превратился в холм. Принцессу первое время искали, но спустя время о ней и думать забыли, так как у короля появился долгожданный наследник, а до девочек им, в целом как и сейчас, особого дела не было. Но, чтобы в дальнейшем избежать таких неприятностей, король издал несколько указов. Теперь запрещалось держать в башнях принцесс, использовать троллей для их охраны, и что уж совсем нелепо, все эти башни переименовать в Чёртовы, а вокруг них сделать деревушки – мало ли принцесса в одну из них всё-таки вернётся.

Резкий порыв холодного ветра, подул мне в спину, будто подталкивая вперёд. Я неуверенно сделала несколько шагов и оглянулась: впервые спустя столько времени за мной никто не гнался. Стояла такая оглушительная тишина, что я могла слышать крики людей около Чёртовой Башни. Ещё несколько шагов на этот раз чуть быстрее, мои ноги подкашивались, будто у только что родившегося жеребёнка. Что я скажу Вэй? Как на меня посмотрит Маджифуоко?

Мои ноги несли меня вперёд, и я не заметила, как уже бежала по лужайке, перепрыгивая через кротовые кочки и огибая лужицы. Меня вдруг охватило желание радостно завопить на весь луг, и я припустила ещё сильнее. Но чем ближе виднелась Чёртова Башня, а вместе с ней и разноцветный купол шатра театра, тем сильнее во мне поднималась беспокойство: что если я не успела? Что, если Варравар отдал Вэй, и она так и не узнает, что я проделала весь этот путь ради неё? Я бежала так быстро, что вскоре начала задыхаться. Мне пришлось остановиться на отдых – хоть тьма и вылечила мою рану, силы мне придётся восстанавливать ещё долгое время.

У меня ушло некоторое время, прежде чем я добралась до театра. К счастью, поблизости не было ни стражников, ни Печальных Братьев. От театра странным образом не исходило ни шума, ни прежнего веселья. Меня не покидала тревога, и я спряталась за одним из вагончиков, всматриваясь в проходящих мимо артистов. До представления было ещё слишком много времени, и все актёры были без масок. Большинство из них выглядели осунувшимися, с тёмными кругами под глазами и глубокими морщинами на лбу. Проведи чуть дольше времени вне театра, я бы и не узнала в этих усталых, хмурых мужчинах, тех самых гистрионов, которые не упускали возможности подтрунить надо мной.

Мимо меня прошла Мэри или Кэри – никогда не могла понять, кто есть кто. В дневном свете она выглядела совершенно не так, как я помнила: без своего яркого грима и ярко-алой помады, женщина походила на серую мышь с грязно-русыми волосами. Мне стало как-то горько на душе, и я тихо двинулась дальше, пытаясь найти вагончик Маджифуоко.

Чем дальше я углублялась в закоулки вагончиков театра, тем разительнее они отличались от моих воспоминаний. На большинстве из них виднелась облезлая краска, на оголённых сырых досках то тут, то там пролезала плесень. Колёса и петли дверей были настолько ржавыми, что каждый раз, когда кто-то приоткрывал дверь своего, скрип от неё раздавался по всему театру. Раньше я этого не замечала, поскольку в театре всегда играла музыка, слышались голоса репетирующих артистов и в любое время дня и ночи всегда было шумно. Сейчас же в театре стояла траурная тишина.

Глава 16

Маджи сидел около своего фургончика и как обычно чистил реквизит. Лицо его ничего не выражало и имело выражение застывшей маски. Он будто бы постарел лет на двадцать, хотя мы не виделись всего ничего. Лишь иногда останавливаясь, он задумчиво глядел на мокрую землю у себя под ногами, кивая в такт каким-то своим мыслям. Я наблюдала за ним какое-то время, ища подходящий момент – так я себя убеждала – чтобы окликнуть его. Мне хотелось как раньше, кинуться ему на шею, и меж с тем я ощущала прожигающее меня до дыр чувство стыда. Он потёр переносицу, стряхивая накопившиеся слезинки, и отхлебнул из фляги. Мой желудок ещё раз неприятно сжался от дурного предчувствия.

Скулы на его и без того худом лице заострились ещё сильнее. Под глазами будто бы появилось больше морщинок, а руки сильно тряслись. У моего Маджи руки никогда не тряслись. Я сглотнула подходящий к горлу ком и прошептала:

– Маджи.

Он непонимающе огляделся по сторонам, и я, убедившись, что нас никто не заметит, вышла к нему навстречу. Маджи не шелохнулся, будто бы врос в землю. Словно не веря своим глазам, он смотрел на меня, будто на призрака. Сейчас между нами лежала целая пропасть, наверное, мне стоило что-то сказать, что-то ободряющее, но слова застряли в горле вместе с комком слёз.

– Я так рада тебя видеть.

– Тебя не было больше двух недель, – он неуверенно погладил меня по волосам, будто боясь, что я могу растаять от его прикосновения. – Мы думали, что ты… Что ты…

На этих словах Маджифуоко запнулся, не в силах произнести их, и я, видя его слёзы, крепко обняла его проговорив:

– Я знаю, прости, Маджи. Если бы ты знал, сколько всего произошло за это время.

– Главное, что ты цела. Ведь так?

– Да, всё хорошо, – мне и самой хотелось в это верить. – Маджи, обещай, что никому не расскажешь?

На его лице появилась неуверенная улыбка. С ней Маджифуоко помолодел лет на десять и я, видя, как он рад, не смогла не улыбнуться в ответ.

– Конечно, Лили, ты же знаешь.

Привстав на цыпочки, я наклонилась к его уху и прошептала:

– У меня есть магия, настоящая магия! – Тут же отпрянув от него, я показала ему свою руку, по которой струились голубоватые ручейки магии. Сколько раз за это путешествие я представляла этот момент. Теперь всё точно будет по-другому, всё изменится, и мы будем жить так, как захотим. Больше никакой Варравар, или Леопольд не будут указывать нам что делать. Теперь мы будем свободны.

Вместо ответной радости на лице Маджифуоко появилось обеспокоенное выражение. Он завёл меня за свой фургончик, который точно бы скрыл нас от посторонних глаз и сказал:

– Пока тебя не было, у нас были Печальные Братья, и, – он почесал макушку, подбирая слова, – только не беспокойся, хорошо?

– Где Вэй? – Предчувствие начинало сбываться. Я уже хотела вырваться, но Маджи схватил меня за плечи:

– Не руби сплеча. С Вэй всё в порядке и не без помощи Варравара. Тебя хватились на следующий день: обыскали всё вокруг, Тинтин подключил свою стражу и Братьев. Они отправили посланников в Готку и Лотку, но те вернулись несолоно хлебавши. Варравар рвал и метал, нам пришлось перестраивать всю программу. Первым делом, он учинил допрос Вэй и мне. Вэй и без того была перепугана, так что он и правда поверил, что ты просто сбежала. Через сколько-то дней, уж не помню сколько, до нас дошли вести, что какая-то ведьма взорвала Золотые Ворота и исчезла. Театр к этому времени мы уже свернули и направлялись к Чёртовой Башне, но я сразу понял, о ком шла речь. Правда, потом стали поговаривать, что ту ведьму поймали и передали Братьям. Тут то мы все поняли, что больше тебя никогда не увидим.

Маджифуоко вытащил из нагрудного кармана небольшой листок, свернул его в пару движений и поджёг.

– Что с Вэй? – Спросила я, отмахиваясь от серых витков дыма. Он неоднозначно пожал плечами:

– Она была на тебя обижена долгое время, только после новостей совсем поникла. Когда не выступаем, плачет целыми днями напролёт. Мисс Анна чем только её не отпаивала, да всё без толку. Вэй – молодчина, такая сильная девочка, на выступлениях собирает полный зал. Уж очень она публике полюбилась, да и ей самой это нравится.

Я ожидала всякого, но точно не то, что представления могут ей понравиться. Это было настолько неожиданно, что я растерялась, не зная, что ответить Маджифуоко. Если бы не Вэй, я бы не отправилась в это путешествие, это же для неё я прошла весь этот путь. Маджи положил свою огромную руку на моё плечо:

– Ты чего, Лили? Ты же получила что хотела? – Я кисло кивнула. – Ну вот видишь, как здорово, теперь ты стала кем хотела?

По правде говоря, у меня не было особо времени на раздумья, да и каких-то разительных внутренних перемен я не заметила.

– Не знаю, – выдавила я, – мне казалось, что это будет как-то по-другому.

– Это ничего, тебе надо привыкнуть. – Маджи присел рядом со мной, прикрыв глаза. – Надо подумать, как мы тебя вернём в театр. Варравар наверняка первое время будет в ярости, но ты ж его знаешь… А с твоей магией, ух, какую программу можно сделать! Вот только что с Братьями делать…

Мой рот невольно приоткрылся, я не могла понять, говорил ли он это всерьёз или же шутил. Я осторожно сказала:

– Маджи, я не вернусь в театр.

Для него это стало такой же новостью, как и его план для меня. Он вопросительно уставился на меня, и в его блёклых глазах читалась надежда на то, что сказанное мною просто шутка:

– Как это так?

– У меня есть магия! Настоящая магия, Маджи! Я могу делать всё, что захочу! И ты думаешь, что я буду прозябать в театре до конца своих дней, или пока Варравар не выпинает меня оттуда?

– Куда же ты пойдёшь?

– Мы, – тихо произнесла я, – мы можем уйти все вместе: ты, Вэй и я.

Маджифуоко завёл руки за голову и потрепал свои жидкие волосы, бормоча что-то себе под нос.

– Понимаешь, Лили, ни я, ни Вэй не хотим уходить… Нам здесь нравится. Это наш дом.

– Вас же просто используют: жалование – сущие копейки. Вы спите на соломе в старых, разваливающихся повозках и носите обноски. Как здесь может нравиться?

– Дело не в том чем подшита твоя рубаха, и не в том, спишь ты на соломе или на пушнине. Дом – это там, где ты чувствуешь себя настоящим, живым. Лили, может вам с Вэй и стоит уехать, но я не могу. Здесь мой дом.

Мне стало так горько от того, как несправедливо это звучало. Маджи называет эту выгребную яму своим домом, когда даже и представить себе не может, что он теряет. От обиды и злости в носу неприятно защипало, и я начала его тереть с такой силой, что через мгновение почувствовала, как он горит словно картошка с углей. Маджи присел рядом, погладив меня по голове. Его костюм пах подпалённой кожей и серой – такой родной и любимый запах детства. Он взял мою руку в ладонь и крепко сжал её, согревая своим теплом.

– Ты же знаешь, Лили, что я очень люблю вас с Вэй. Вы росли на моих глазах, проказничали, учились новому и открывали для себя мир. Если бы я мог, то подготовил для вас совершенно другой путь, но жизнь распорядилась иначе. Сколько раз я корил себя за то, чего не мог изменить. Сколько ночей подряд я думал, что не такой я уж и хороший опекун…

– Без тебя жизнь здесь была бы ещё более отвратительной, – перебила его я, добавив, – даже больше, чем рыбный суп Мисс Анны.

– Вот и я о чём: не нужно надевать на себя маску, чтобы другие тебя любили. Я тебя люблю, Лили, слышишь? Вэй тебя любит и нам всё равно есть у тебя магия или нет.

– Вряд ли Вэй с тобой сейчас согласится. Я её обманула.

Он отмахнулся от меня, словно от назойливой мухи, раздражённо постукивая пальцами по колену.

– Как поссорились, так и помиритесь.

– Маджи, пошли со мной, – я умоляюще посмотрела на него, – нам нужно уходить как можно скорее. Леопольд нас так просто не оставит, нам нужно уходить, спрятаться, чтобы никто и никогда…

– Лили.

– … Они не остановятся, Маджи. Ты слышишь?

– Лили.

Маджифуоко взял меня за плечи и легонько потряс, приводя в чувства. Волна ужаса захлестнула меня настолько, что, казалось, что всё уже бесполезно. Весь мой путь был проделан зря, некуда было бежать и некуда было прятаться. Я с отчаянием посмотрела на Маджи и увидела в его глазах то, что никогда не замечала прежде: страх и отчаяние. Он беспомощно смотрел на меня, силясь придумать, как мне помочь, но его глаза, как у потерявшегося ребёнка, выражали такую беспомощность, что я остановилась и пробормотала:

– Где Вэй?

– У себя готовится, рядом с шатром Варравара, – через силу выдавил он. – У нас через пару часов последнее представление здесь.

– Я пойду к ней.

Вскочив, я почувствовала резкое головокружение. Дурацкая слабость, даже старые клячи под пятьдесят и то не разваливаются так, как я за последнее время. Маджи предупреждающе схватил меня за локоть:

– Не дави на неё. Она и так столько горя хлебнула, пока тебя не было.

Я взяла его руку и приложила к своей щеке: от неё веяло теплом, которого мне так не хватало во время путешествия. Мне не хотелось её отпускать, и я сжала его ладонь ещё сильнее.

– Мы постараемся заглянуть к тебе до представления, – наконец сказала я.

– Спасибо.

Не оборачиваясь, чтобы не заплакать, я шагнула за угол. Мне не составило большого труда найти шатёр Варравара: его остроконечный купол точь-в-точь походил на купол главного шатра, и отличался разве что чуть более скромным размером. Наша повозка стояла рядом, дверь в ней была распахнута настежь, но внутри было пусто. Я выругалась: сколько раз из-за её витания в облаках у нас крали грим, или мелкие украшения, которые мне приходилось покупать за свой счёт. Вэй это никогда не беспокоило так сильно, ведь тогда она находилась на полном содержании мистера Хейла.

Хоть Вэй и не была у себя, но я сразу услышала шаркающие шаги Варравара в его палатке. Ноги сами понесли меня туда. Я распахнула тяжёлые занавески, закрывающие вход. Увиденное настолько поразило меня, что вся моя боевая бравада сразу же испарилась, и я лишь недоумённо уставилась на Варравара. Передо мной сидел тучный мужчина, все его черты были такими же, как у мистера Хейла. Даже его костюм с парой оторванных пуговиц был точно таким же, но на его лице не было бороды. Она лежала прямо перед ним, покрывая большую часть стола, а мужчина тем временем что-то к ней приклеивал.

Моё неожиданное появление напугало его, не меньше, чем я испугалась сама. Он тут же попытался прикрепить бороду к своему лицу, но один из усов отвалился и упал ему на колени. В знакомом раздражённом взгляде точно угадывался Варравар, и я с облегчением вздохнула.

– Ты, – процедил он. – Что, явилась обратно, побирушка? Думала, что сможешь протянуть без моих подачек?

Медленно я сделала к нему несколько шагов, не говоря ни слова. Это лишь раззадорило Варравара, и он продолжил:

– И чего? Думаешь, что после этого я возьму тебя обратно? Ха! Твоя сестрёнка оказалась куда более талантливой, чем ты. Не зря-я, не зря я на неё потратился!

От злости он брызгал слюной, как это обычно бывало в его приступах ярости. Я придвинулась ещё ближе, совсем немного, чтобы он ничего не заподозрил. На моём лице играла вежливая улыбка с примесью раскаяния, которую вымуштровал Варравар, но внутри меня закипала злость. Все эти годы я прятала её в самых тёмных уголках своей души, не имея возможности её выплеснуть. Сейчас же она усиливалась магией, которая просилась наружу, словно дикий горный поток. Ладони начали зудеть, краем глаза я заметила, что их окутало слабое жёлто-красное сияние, и поспешно убрала их за спину.

Варравар и не думал останавливаться, его голос перешёл на крик:

– Лучше б я оставил тебя на съедение волкам, чем подобрал. Это твоя благодарность?! Ты заплатишь мне за всё! Все расходы, все неустойки, за побег, а потом катись ко всем чертям, неблагодарная девка! – он уже было открыл свою расчётную книжечку и послюнявив палец, начал её быстро перелистывать до нужной страницы.