Тайна профессора Волобуева
Он ждал новой встречи с ней, но у Сергея они все никак не пересекались. Хотя девушка неоднократно заходила к лидеру «Каравеллы», о чем Владимир узнавал от самого Теплова, рассказывавшего об этих встречах. Сергей неоднократно восторгался талантом новой участницы группы, обращая также внимание на ее необычайный характер. Владимир даже начал ревновать Юлю к Теплову.
Однажды Сергей дал поручение Владимиру занести Юле папку со стихами. У Владимира сердце заколотилось от радости. Не откладывая, он помчался к заветному дому сразу после быстрого прощания с Тепловым.
На еле слышный звонок Юля сама открыла дверь. Ее глаза, большие и серые, распахнулись и, не мигая, несколько секунд изучали Владимира. Видимо, Юля не ожидала его увидеть. Но вдруг спохватилась и произнесла:
– Привет.
– Привет, – ответил Владимир, также не сводящий взгляда с Юли. – Я зашел папку передать.
Он вынул папку из-под мышки, где все это время держал ее, и протянул Юле. Это была обычная канцелярская папка из серого картона с большой надписью на лицевой стороне «Дело №», с белыми тесемками, связанными в бантик. Юля приняла ее обеими руками и вновь подняла глаза.
– Пройдешь? – голос ее был тихий, невысокий, даже с какой-то легкой хрипотцой.
Владимир заколебался. Он так ждал этой встречи, а сейчас не знал, стоит ли заходить. Он еще раз глянул на Юлю. Ее глаза, будто сами приглашали. Значит, она спросила не просто так из вежливости.
– Ну… Пожалуй.
Юля провела Владимира в комнату, о которой он сразу догадался, что это ее собственная.
– Присаживайся на диван, я сейчас принесу чай.
Она упорхнула на кухню.
Владимир с любопытством принялся разглядывать обстановку. У окна разместился письменный стол, заваленный книгами и грудой бумаг. Напротив дивана возвышался пузатый шкаф. Стена над диваном почти вся увешена рисунками. И на всех – изображены лошади. Где карандашом, где красками. В углу между столом и шкафом на торчащем из стены шурупе висела шестиструнная гитара, подцепленная на коричневый полупрозрачный бант из капрона. Почти такая же, как у Владимира.
В комнату вошла Юля, неся пластмассовый поднос с кружками.
– Ты играешь на гитаре? – спросил он.
– Нет, хотела научиться, но пока у меня плохо получается.
– А лошади – это ты сама рисовала?
– Да, это моя слабость. Я люблю лошадей.
– В твоих стихах лошади тоже часто встречаются.
Они сели за письменный стол, на котором Юля сдвинула в кучу бумаги, освободив место для подноса, и принялись за чай.
Они еще долго беседовали, рассказывая друг другу о себе. В руках Владимира оказалась гитара, и по ходу разговора его пальцы начали перебирать струны.
– Спой что-нибудь свое, – попросила Юля.
Владимир немного подумал и, обняв гитару, запел «Замок».
Сегодня лился в этих сводах смех,
И стены звонко от него дрожали.
Мы вспоминали радости утех.
Теперь же все замолкло в этом зале…
Слушая эти строки, Юля устремила взгляд куда-то вдаль, погрузившись в воспоминания. Владимир искоса поглядывал на нее, любуясь чертами ее лица, и продолжал петь:
И закрывая ставни и врата,
Гася на старых канделябрах свечи,
В изображение фамильного герба
Впишу я символ под названьем «вечность».
Песня закончилась.
Юля пристально посмотрела на Владимира.
– Откуда? Откуда ты знаешь это? – задала она неожиданный вопрос.
– Что знаю? – не понял Владимир.
– Про символ на гербе.
Он пожал плечами.
– Мне как-то само пришло в голову… Наверно, для рифмы.
– Ты понимаешь, я видела этот щит с гербом. И там символ, означающий вечность.
– Где ты его видела?
– В замке.
– В каком замке? – Владимир никак не мог понять, о чем говорит Юля.
– Это уже давняя история. Она случилась четыре года назад. Я побывала в одном замке, который потом исчез. Мы вместе с одним мальчиком ходили по угрюмому, давно покинутому каминному залу и увидели там щит с изображением герба, на котором была нарисована змея в виде восьмерки, увенчанная короной. С нами был тогда один ученый – историк, он сказал, что эта змея – символ вечности.
– Интересно, – произнес Владимир. – А почему, ты говоришь, что этот замок исчез?
– Ну, там какая-то странная история со смещениями пространств. Я в этом ничего не понимаю. Говорят, замок сместился в другое пространство. Как-то так…
– Но мне вот что интересно, – после короткой паузы произнесла Юля, – Откуда у тебя такие стихи?
– Ну, как тебе сказать. Это такая аллегория, что ли. Вот мы – друзья, собирались вместе все в старинном замке, пировали, веселились. И вдруг настало время расстаться. Все разъезжаются, а я остаюсь один. Я писал эти стихи, когда мои друзья должны были уехать: один в армию, другой – учиться, и хотел передать свое настроение.
– Здорово получилось. Твой придуманный замок напомнил мне тот – настоящий.
Они замолчали. Владимир вновь заперебирал струны, извлекая какую-то знакомую мелодию.
– А кто твои друзья? Ты мне про них ничего не рассказывал.
– С Егором мы учились в одном классе, сидели за одной партой. Это мой самый лучший друг. Но его забрали в армию в прошлом году. Второй – Иосиф. Учился с нами в одной параллели. Мы втроём дружим уже очень давно, с класса, наверное, четвертого. После школы вместе поехали поступать в один универ, но из нас троих поступил только Иосиф. Мы с Егором вернулись обратно в Еловград. Я бы тоже в армию загремел, но меня забраковали по зрению. Вот и получилось, что я один здесь и остался.
В дверь позвонили. Это пришла с работы Юлина мама. Надо было заканчивать визит, и Владимир, поздоровавшись в коридоре с мамой девушки, заторопился поскорее одеться и выйти. Юля последовала с ним на лестничную площадку и вдруг неожиданно для него коротко поцеловала в краешек губ. Поцелуй был таким теплым и нежным, что Владимир буквально оцепенел. Он в ответ так же коротко поцеловал Юлю.
– Ну… пока, – ответила она, раскрасневшись. – Иди, уже поздно.
3. Профессор Волобуев
Профессор Еловградского университета, доктор исторических наук Игорь Борисович Волобуев сидел, слегка покачиваясь, в своем любимом плетеном кресле-качалке перед небольшим электрическим камином, стилизованным под настоящий, выложенный из камня. Он держал развернутую газету и, то недовольно морщась, то слегка посмеиваясь, пробегал глазами ее колонки.
Он выглядел старше своих сорока трех. Виной тому были проступившие на лбу ранние морщины да кучерявая борода вкупе с пышными усами. Очки в металлической позолоченной оправе добавляли лицу строгости.
– Вот черти проклятые, – выругался он. – Как они смеют переиначивать всю историю! Да еще в школах собираются навязывать свои лжепредставления! Это же ни в какие ворота!
– Игорь, что тебя так возмутило? – к нему подошла жена, неся на серебряном подносе две белые чашки, наполненные горячим чаем, и вазочку с конфетами.
– Ириш, представляешь, в нашем министерстве образования стали прислушиваться к разным выскочкам, которые вместо доскональных исследований, просто занимаются огульным опровержением уже установленных и принятых научным сообществом фактов. Это, видите ли, идет в ногу со временем. С каким это временем, извольте сказать! И под влиянием этих шарлатанов они решили пересмотреть весь учебный курс истории в школах. Просто возмутительно!
Игорь Борисович швырнул газету на мохнатый ковер.
Ирина поставила поднос на стеклянный столик рядом с креслом. Ее руки обняли плечи мужа, а щека прижалась к колючей бороде Игоря Борисовича.
– Ну, не сердись, милый. Пусть они там себе обсуждают. Зачем тебе из-за этого нервничать?
– Да я и не хотел нервничать. Но только почитаешь наши газеты, и не можешь оставаться спокойным. – Игорь Борисович осторожно освободился из объятий и подался вперед. Рука потянулась к испускающей пар кружке. Взяв ее двумя пальцами за тонкую изогнутую ручку, он сделал небольшой глоток и с наслаждением откинулся на спинку кресла. – Спасибо за чай, Ириша. Ты как всегда приготовила его превосходно.
– Как идут дела с приготовлениями к твоей новой экспедиции? – поинтересовалась Ирина, садясь рядом на мягкий низкий пуфик.
– Сегодня утвердили состав группы, которая будет работать со мной. Туда вошли несколько молодых, но весьма перспективных ученых.
– Артем тоже вошел в группу?
– Ну, ты же знаешь, что Артем категорически меня не поддерживает в этом вопросе. Он принципиально отказался участвовать в экспедиции, сказав, что будет наблюдать за нашими поисками издалека.
Профессор Волобуев изучал историю Еловградской области. Особенно его интересовал период крестовых походов. Именно в это время здесь появились носители христианской культуры, и на территории нынешней области было образовано герцогство Норденберг. Его основателем считается рыцарь Вильгельм – легендарная личность, герой устного фольклора. Правда, фактического материала, доказывающего его существование, историки и археологи никак не могли найти. А легенды гласили, что Вильгельм пропал вместе со своим замком. Вроде как в наказание за нарушение клятвы, которую рыцарь дал жрецам местного народа, называемого лоугеттами, клятвы вернуть волшебный меч.
Профессор искал доказательства, подтверждающие существование Вильгельма. Четыре года назад он совершенно случайно обнаружил замок, который по всем признакам мог принадлежать легендарному рыцарю. Игорь Борисович побывал в этом замке, но совсем недолго. По каким-то непонятным причинам замок исчез. Его просто не стало. На его месте остались стоять только голые скалы, омываемые морскими волнами.
Тогда при посещении замка ученый встретил мальчика со странным именем Юмм, который попытался объяснить профессору про смещения пространств. Но Игорь Борисович был далек от этих ненаучных теорий, он верил только фактам. То, что замок существовал в реальности, в этом он не сомневался, поскольку сам ходил по его коридорам, трогал древние каменные стены и даже разжигал огонь в камине, украшавшем главный зал замка. Но понять, как могло мгновенно исчезнуть такое огромное сооружение, профессор не мог. Это не укладывалось в его ученой голове.
В тот поход к замку он ходил не один. Профессора сопровождали еще трое детей из пионерского лагеря, расположенного неподалеку. Один из них, мальчуган по имени Сашка, рассказывал одну историю, согласно которой этот замок появляется с периодичностью в четыре года на очень короткое время – один-два дня. В это, конечно, верилось с трудом. Но раз произошло исчезновение, значит, замок может вновь появиться и вполне вероятно, как раз через четыре года, о которых говорилось в той легенде. По крайне мере это следовало проверить.
Игорь Борисович составил подробный отчет о посещении замка и изложил предположения о его новом появлении. Коллеги профессора в большинстве своем отнеслись с недоверием ко всей этой истории. Но, тем не менее, ученый настаивал на проведении научной экспедиции к тому месту, где был обнаружен замок. Его авторитет возымел силу, и руководство университета пошло навстречу. Вот только давнишний друг профессора Артем Страуман не верил в успех предстоящего предприятия и отказывался в нем участвовать. Правда, это не мешало сохранять им дружеские отношения.
В эту экспедицию ученый решил пригласить и Сашку. Ведь еще тогда, когда они первый раз отправились к замку, Игорь Борисович пообещал мальчишке взять его с собой. Это обещание он помнил и не мог его не сдержать.
4. Иосиф
В это утро Владимир собирался на лекции в институт. Он уже накидывал куртку в прихожей, как вдруг зазвонил телефон.
– Володя, привет, – раздался в трубке голос Иосифа.
– Привет! Ты откуда?
– Из дома. Вот приехал сегодня ненадолго. Зайдешь?
– Сейчас мне на лекции надо. Давай после двух.
– Хорошо, буду ждать.
Приезд Иосифа в Еловград обрадовал Владимира. Он с трудом досидел до конца занятий, и как только они закончились, поспешил на автобус.
Иосиф Домбровский учился в столичном вузе на психологическом факультете, на втором курсе. В Еловграде остались его родители, к которым он приезжал время от времени. В каждый свой приезд Иосиф встречался с Владимиром.
– Воло-одя! – Иосиф встретил друга, широко раскинув руки. Большие очки в половину лица и густые кустистые брови делали его похожим на филина.
Друзья обнялись.
Иосиф пригласил Владимира в зал. Кроме них в квартире никого больше не было. Только серый полосатый кот, трущийся у ног, составлял приятелям компанию.
– Ну, рассказывай, – произнес Иосиф свою обычную фразу, с которой всегда начинал разговор при встрече.
– А что рассказывать. Грызу гранит науки. Скоро зубы об него сломаю. Ты то, какими судьбами здесь?
– Приехал своих навестить и заодно для курсовой материал подсобрать.
– Что за курсовая?
– Психологические особенности школьников младших классов. Нужно провести тестирование среди нескольких групп детей и потом все это проанализировать. Мне, кстати, понадобится твоя помощь.
– Чем, интересно, я смогу помочь?
– Ты же с математикой лучше меня дружишь. Мне нужно провести математический анализ собранных данных, графики построить. У меня с этим туговато.
– А, ну это, конечно, помогу.
– Как у тебя дела с Л.? – неожиданно спросил Иосиф.
Владимир тяжело вздохнул.
– Увы, с ней мы уже не встречаемся, – ответил он.
– Почему?
– Как-то не сложилось. Она не захотела продолжать отношения.
– Страдаешь?
– Страдал. Пока не встретил одну девушку.
– Так, так, так. Ну-ка, давай рассказывай. Кто она?
– Да ты ее не знаешь. Она еще в школе учится. В девятом классе. Стихи пишет.
– Ну ты, Володя, даешь.
А что в этом, собственно такого? Ну, влюбился. После того вечера, когда Юля его поцеловала, Владимир как на крыльях летал от счастья. Раньше никогда девушки его не целовали. Он искал случая встретиться с Юлей, но она часто была занята, да и у него хватало забот с учебой. Но все-таки иногда у них получалось увидеть друг друга. Несколько раз это случалось на квартире у Теплова. Но там Владимир чувствовал себя скованным. Да и Юля в основном общалась с Сергеем, и на Владимира, казалось, не обращала внимания. Владимир от этого невыносимо страдал.
Но все же пару раз ему удалось проводить ее до дома. В эти короткие моменты Юля снова становилась непосредственной и рассказывала о своих школьных проблемах, встречах с подругами и еще о каких-то совсем незначительных мелочах. Каждое такое расставание заканчивалось поцелуем девушки. Как и в тот первый раз, она коротко касалась краешка его губ. А он также нежно и робко отвечал ей, цепенея от счастья. Этому поцелую он придавал большое значение, расценивал его как знак того, что Юля неравнодушна к нему.
Но он не решался завести с ней разговор о чувствах. Он боялся очередной раз услышать ответное «нет». Владимир решил для себя, что пусть все идет своим чередом. «Пока мы встречаемся – это хорошо. Не буду торопить события». Почти каждый день у него рождалось новое стихотворение. Но мысли там были настолько откровенны, что эти стихи он даже не помышлял показать Юле.
Иосифу Владимир рассказал о своём новом увлечении. Рассказал, что ему приходится страдать от неизвестности. Рядом с Юлей он чувствовал себя самым счастливым. Но когда ее рядом не было, им овладевало жуткое беспокойство.
– Володя, я завидую тебе, – говорил другу Иосиф. – Ты имеешь счастье страдать от любви. У меня, к сожалению, такого нет. Не знаю почему, но ни в кого я не влюбляюсь.
***
Иосиф пробыл в Еловграде неделю. За это время он протестировал детей из младших классов своей родной школы, в которой еще недавно сам учился. Собранный материал он передал Владимиру, и тот засел над вычислениями медиан, средневзвешенных и прочих статистических величин, строил корреляции, рисовал графики и уже перед самым отъездом выдал своему другу готовый материал. Иосиф оказался доволен. Сам он ничегошеньки не понимал в этих математических вычислениях, но ему нравился результат: выводы с красивыми терминами, подкрепленные статистическим анализом.
Уехав в столицу, Иосиф погрузился в работу над курсовой. Весь собранный материал вместе с математическими выкладками Владимира требовалось причесать, привести к теоретическим выводам и представить все это на проверку своему научному руководителю. А тут еще надвигалась сессия. В общем, время пролетело незаметно, и в конце мая Иосиф успешно защитил курсовую, сдал все зачеты, экзамены и был теперь почти свободен. Почти. Потому что оставалась еще летняя педагогическая практика, которую он решил пройти в родном городе.
В начале июня Иосиф вновь вернулся в Еловград. Он обратился за помощью к Маргарите Филипповне, завучу школы, в которой он раньше учился. Бывший выпускник поддерживал хорошие отношения со всеми своими прежними педагогами, а с завучем – особенно. Маргарита Филипповна предложила ему поработать воспитателем в летнем трудовом лагере. Однако Иосифу не хотелось одному отправляться туда, и он предложил Владимиру составить компанию. По этому поводу Иосиф узнал у Маргариты Филипповны насчет свободного места воспитателя. Оказалось, что вакансии еще есть.
Владимир после недолгих раздумий пришел к выводу, что летом ему все равно будет некуда податься, и решил поехать с другом. Тем более это позволяло ему дополнительно заработать денег, которых ему вечно не хватало.
Как-то в один из вечеров Владимир вместе с Юлей возвращались от ее подруги Яны. Когда-то девочки вместе учились в одном классе, но год назад родители Яны переехали в другую часть города, и свою дочь перевели в школу рядом с новым домом. Тем не менее, девочки продолжали дружить и довольно часто встречались, несмотря на большое расстояние между домами. Юля даже познакомила Яну с Тепловым. Сергею понравилась Юлина подруга, хотя она и не писала стихов, не рисовала и вообще в творческой деятельности себя не проявляла.
Из района, где жила Яна, до центра города добираться на трамвае минут тридцать. Старый обтрепанный трамвай, состоящий из двух вагончиков, громыхая колесами, подкатил к остановке. Юля с Владимиром зашли в хвостовой вагон. В это вечернее время пассажиров было мало. Юля и Владимир прошли в заднюю часть полупустого вагона и, когда трамвай тронулся, молча смотрели в окно на убегающие назад рельсы.
– Я собираюсь поехать в лагерь, – сообщил Владимир новость, которую уже давно хотел сказать, да все как-то не получалось. – Воспитателем.
– А что за лагерь?
– Кажется «Лукоморьем» называется.
Юля повернулась к Владимиру. В ее глазах появился подозрительный блеск.
– Скажи, у вас там есть еще места воспитателей?
– Не знаю.
– Или хотя бы в отряд можно попасть?
– Ты тоже хочешь поехать? – удивился Владимир.
– Хочу, – горячо ответила Юля.
Его обрадовало ее желание, оказавшееся таким неожиданным.
– Хорошо. Я узнаю.
Владимир был счастлив от того, что Юля захотела поехать в Лукоморье. Он решил, что она пожелала отправиться в лагерь из-за него, чтобы проводить вместе с ним больше времени. На следующий день он позвонил Иосифу и спросил о возможности взять с собой Юлю.
5. Экспедиция
Машина – УАЗик «буханка» с группой ученых на борту подпрыгивала на ухабах лесной дороги, ведущей в сторону Норденбергского мыса. Так его назвал профессор Волобуев после первого знакомства с исчезнувшим замком. Дорога бежала среди высоких сосен, под нависающими ветвями берез, пока не уткнулась в крохотную полянку, а за ней – стеною поднимался непролазный лес. Здесь решили остановиться и разбить лагерь. Как только ученые высадились из машины, их тут же облепил рой насекомых: звонкое гудение комаров смешивалось с жужжанием оводов и прочей крылатой напасти. Отмахиваясь от надоедливых летучих тварей, участники экспедиции разгрузили вещи. А уже через час на поляне появились три палатки, и запахло дымом от разведенного костерка.
Кроме Волобуева в состав экспедиции входили еще четверо его коллег: Егор, Михаил, Аждар и Алексей, а также водитель УАЗика – Василий.
Самый старший из коллег профессора – Егор в свои тридцать шесть имел уже кандидатскую степень. Правда, щуплая фигура солидности ему совсем не придавала. Дни и ночи, проведенные над диссертациями (а на очереди у него – докторская) не прошли даром: жировые складки не накопились, мышцы не нарастились, и в добавок ученый успел лишиться части волос. Макушка блестела как отполированная сковорода.
Михаил моложе Егора на два года. К тому моменту он застрял на защите кандидатской. Также как и Егор, он успел приобрести лысину. Природа подарила ему крупное и мускулистое телосложение. Но и он сам прикладывал усилия к тому, чтобы поддерживать себя в форме: регулярно посещал спортзал. А еще Михаил обладал познаниями в медицине. Родители у него – потомственные медики. Они и сына готовили для врачебного будущего. Но вот дернул его черт увлечься историей. Пошел «не по тем» стопам. Хотя медицина его все равно интересовала. Нравилось ученому-историку кого-нибудь полечить: и духовно, и физически. В университете Михаил входил в группу красного креста. Иногда даже сомневался: а ту ли профессию он выбрал? Поэтому в экспедиции помимо прочего Михаил с готовностью взял на себя роль медика.
Аждар, молодой симпатичный парень лет двадцати семи, родом из Туркменистана. Несколько лет назад он приехал в Еловград учиться, да так и осел в этом городе. После окончания университета остался работать на кафедре, поступил в аспирантуру. Вместе со своим товарищем Алексеем трудился над общей кандидатской под руководством Игоря Борисовича. Диссертация их посвящена эпохи рыцаря Вильгельма. Поэтому для молодых ученых экспедиция обещала принести сенсационный материал, если, конечно, замок появится.
Алексей – сверстник Аждара. Высоким ростом мог посоперничать с ним только Игорь Борисович. Рыжие волосы непослушно торчали в разные стороны, несмотря на то, что Алексей каждое утро их тщательно расчесывал. Он не расставался со своим портативным магнитофоном, порою надоедая товарищам включенной на всю громкость музыкой. Наушники взять с собой он не догадался, поэтому частенько приходилось под недовольное бухтение коллег делать звук тише или совсем «вырубать шарманку», как говорил Михаил.
Василий уже много лет работал в университетском автопарке. Почему-то все профессиональные водители – здоровяки, широколицы и обязательно носят кепку. Даже летом. Любят рассказывать анекдоты и рассуждать о политике. Василий – прямое подтверждение этого правила. Еще он умел вкусно готовить (и поесть тоже), за что члены экспедиции произвели его в должность полевого повара.
Кроме взрослых в экспедицию входил в качестве нештатного сотрудника Сашка. Ему уже исполнилось пятнадцать лет. Он здорово подрос за последние четыре года. Но оставался все тем же безалаберным пацаном, готовым на самые несусветные подвиги.
Экспедиция прибыла на место в конце июня. По расчетам профессора замок мог вот-вот появиться. Но даже если не появится, Игорь Борисович решил, что продолжит ждать как минимум до конца лета. Для очистки совести. Чтобы потом не сожалеть, и не мучиться сомнениями: а вдруг он появился как раз тогда, когда мы уехали.
А пока у ученых шла монотонная походная жизнь. Историки пытались исследовать окрестности, но ничего интересного с их научной точки зрения не находили. Каждый новый день начал походить на предыдущие. Постоянные чаепития у костра заполняли медленно ползущее время. Научные споры с подачи Василия сворачивали на политические рельсы, и тогда каждый до хрипоты пытался доказать свое видение обустройства страны. При этом особенно доставалось политикам: и ныне здравствующим, и тем, что порулили страной в прошлом. На них выливался целый ушат критики. Благо сами политики этого не слышали.
Несколько раз члены экспедиции ездили на машине в деревню за продуктами и питьевой водой, заодно отправляли почту. Погода стояла жаркая, дождей почти не было. За неделю все загорели, лица приобрели бронзовый отлив, как у индейцев. Ученые привыкли к постоянно зудящим комарам и уже почти не замечали их.
Замок пока не появлялся. Сашка начинал скучать. Чтобы хоть как-то себя развлечь, он нашел в лесу тропинку, по которой добрался до морского залива. Там на берегу раскинулся великолепный песчаный пляж. Вокруг – ни души. Только чайки важно похаживали вдоль береговой линии. Сашка на бегу скинул с себя одежду и забежал в воду, бултыхнулся со всего разбегу и поплыл. Вода еще не успела как следует прогреться. Но в эти жаркие дни водная прохлада доставляла райское наслажденье.
Сашка поплавал минут десять и вышел из воды на горячий песок. Повалялся на нем кверху животом, зажмурив глаза, обсох и отправился обратно. Загорать, лежа на пляже, он с малых лет не любил. Считал это скучным занятием.