С одной стороны, у Джесс не было повода его бояться, все-таки Высшие эльфы защищали Тер-Риим, но с другой – от него исходило чувство опасности, которое Джесс едва ли не физически ощущала. Что ему надо? О чем он хочет поговорить?
Она собралась и удивленно спросила:
– Поговорим? Я с радостью, но не понимаю, чем могла вас заинтересовать.
Эльф усмехнулся и выразительно посмотрел вниз, на ее живот.
Джесс на миг сжалась, стараясь внешне не показывать испуг, и холодно спросила:
– О чем вы? Я вас не понимаю.
– О вашем будущем ребенке, – он откинулся на спинку стула.
– Моем ребенке? Простите, но как это связано с вами? – Джессика приготовилась дать отпор. Зачем ему ее ребенок?
– И почему я не удивлен? – эльф наигранно вздохнул. – Я вижу Малграмм вас прикрыл, но с таким интересным ребенком этого мало, лэра. От вас и вашего выбора многое зависит, и этот мир в том числе. Здесь не простые Щиты нужны, здесь Бастионы требуются.
О чем он говорит? Что этот эльф имеет в виду? Надо ее с ребенком от мира защищать или, наоборот, мир от них? И чего он хочет? Почему пришел не Лантр, а этот весьма пугающий Высший?
Фейерверк вопросов взорвался в голове, и ни на один не было ответа. Джесс сухо произнесла:
– Прошу прощения, но к чему все эти разговоры? Я знаю о ребенке. Мне все сказал Малграмм…
– Все?! – брови эльфа удивленно взлетели вверх, но потом он улыбнулся и отмахнулся. – Бросьте! Зная Малграмма, уверен, он точно сказал не все. Вы же не прикасались к Камню Судеб? – Он просканировал ее с ног до головы, и на ее растерянный взгляд задумчиво протянул: – Похоже, нет. Но не волнуйтесь. Вам вредно. Выпейте ферина, и не надо так испуганно смотреть на меня. Я не собираюсь делать вам ничего плохого. Просто стало интересно, кого это занесло в наш мир.
Он наклонился к Джесс, вглядываясь в ее кокон, и она отпрянула, закрываясь. Эльф тихо рассмеялся.
– Ох уж, эти беременные женщины. Могу только посочувствовать вашему, – он запнулся, ухмыльнулся и завершил: – мужчине. Догадываюсь, что от меня вы помощи не примете. – Эльф испытующе посмотрел на нее, снова улыбнулся. – Не примете. Понятно. Ладно! Предупрежу Лантра. Ему вы точно поверите.
Внезапно он приподнялся, подхватил ее ладонь и притянул к себе. Все произошло настолько быстро, что Джесс растерялась, а после застыла, словно загипнотизированная его пристальным взглядом.
Голос эльфа звучал тихо и мягко, буквально завораживая:
– Все в порядке. Успокойтесь. Вам и малышу ничего не грозит, и вас точно больше никто не потревожит, – он выпустил ее руку и хмыкнул: – Как интересно. Посмотрим, какие сюрпризы он нам принесет.
Джесс отпрянула, перед глазами все поплыло, и ей пришлось сморгнуть несколько раз, прежде чем зрение восстановилось. Напротив никого не было. К столу спешил подавальщик с ее заказом. Голова слегка кружилась. Что случилось? Ей показался Высший эльф?
Она растерянно огляделась.
– Простите, но куда пошел майер, что подходил ко мне?
Подавальщик встревоженно посмотрел на нее и осторожно ответил:
– Лэра, зал пуст, и в эту литу вы у нас единственный посетитель. Но я видел, что вы задремали.
Джесс удивилась.
– Да? – И прошептала: – Может, он мне просто приснился? Очень странно.
Она выпила ферин и съела скрученную спиралью булочку с начинкой, но почти не почувствовала вкуса. Расплатилась и решительно направилась к выходу. Возможно, Щит, что поставил ей Малграмм, дает сбои – откладывать встречу со Станом было нельзя. Что с ней происходит? Эльф ей, правда, почудился? Или это его магия так сработала? Если он реален, то зачем приходил и что сделал? Или его все же не было, и ей все приснилось?
Джесс села в седло, потянула за поводья и послала закрытый вызов Станиславу. Он откликнулся моментально:
– Джесс! Здравствуй. Что случилось? Ты бледная.
Его пристальный взгляд исследовал ее лицо, и Джесс догадалась, что управляющий уже связывался со Станом. Его слова это тотчас подтвердили:
– Как ты себя чувствуешь?
Она вздохнула.
– Уже лучше, Стан. Не беспокойся, – и решительно произнесла: – Я хочу с тобой встретиться и поговорить. Мне нужна помощь.
Станислав моментально посерьезнел.
– Где ты? Дай мне выстроить для тебя переход. Отпусти Луноликую, она сама прекрасно доберется, а тебе, похоже, достаточно на сегодня.
Джессика согласилась – усталость снова медленно подкрадывалась к ней словно хищник из засады. Но прежде, чем дать ему точку входа, она тихо попросила:
– Стан, я не хочу, чтобы Рэн знал о моем визите.
Станислав ответил ей внимательным тяжелым взглядом, но кивнул. Он забрал ее в ту же мимолиту, как она отпустила Луноликую. Джесс сделала всего лишь шаг и оказалась в кабинете Стана. Он стоял возле стола – напряженный, сосредоточенный словно перед прыжком, и только глаза выдавали его нешуточное беспокойство. Стан молча усадил ее в кресло и сразу же налил в бокал вина, но Джесс покачала головой, отодвигая его в сторону. Она боялась начать разговор, слова застревали в горле. Ведь он поймет ее просьбу однозначно, а Джесс к этому была еще не готова.
– Стан, – ее голос едва звучал и все время прерывался, – Стан, прошу тебя не спешить с выводами. Все очень сложно. Но есть вещи, через которые я не могу переступить.
Стан с легкостью придвинул массивное кресло к ней поближе, присел сам и осторожно взял ее руки в свои.
– Ты ледяная. Что происходит, Джесс? Прежде чем делать выводы, я должен разобраться с тем, что случилось.
Джессика опустила голову и тихо прошептала:
– Я снова беременна. И мне надо, чтобы ты сбалансировал моего ребенка вместо Натана.
Джесс едва не ахнула, когда его ладони сжались, но он тотчас ослабил хватку. Тишина заполнила кабинет, терзая Джессику не хуже слов. Она робко посмотрела на Станислава – на его лице одно чувство сменялось другим: злость, недоумение, надежда, тревога. Похоже, он молчал, чтобы не выдать свое смятение.
– Что происходит, Джесс? – его голос звучал глухо. – Я рад, что у вас будет еще ребенок, но при чем здесь я? Почему я должен заменить Натана? Ведь он отец! Ты понимаешь, что это против правил?
Джесс коротко кивнула.
– Я хочу знать причину такой просьбы, Джесс.
Она отвернулась, не в силах смотреть ему в глаза.
– Этого ребенка не должно было быть, Стан. Он не должен был появиться. Совсем. Я была у Малграмма. Это его совет. Иначе я просто не выношу его и уйду, вероятнее всего, сама. Ты – единственный, к кому я могу обратиться. – И едва слышно завершила: – Прости меня.
Тишина терзала, кусками кромсала душу, и задрожали руки. Неужели он откажет? А с другой стороны, он обсуждал с ней ее развод, надеялся, а тут такие новости. С чего бы ему помогать?
– Прости?! – в его голосе было столько затаенной ярости, что она оказалась страшнее мучительной тишины. – За что ты просишь у меня прощения?
