– На улице дождь. Выйди и побегай.
– Зонт возьми,– послышалось от Матли.
– Платочек паучьего производства водоотталкивающий повяжи,– подхватила Минди.
Голди нанесла чёрные тени на край века и подвела глаза малиновым карандашом. Эльфийской жидкой помадой пропитала губы, чтоб блестели.
Платье надела то, в котором ходила на работу. Невзрачное, старое и чёрное. Успокоила себя, что для ведьмы – самое то, главное, что чёрное.
Вышла из дома. Моросящий дождичек перешёл в серую дождевую хмарь.
Пока дошла до ворот Магической Академии, дождь прекратился. Но на её волосах блестели капли воды.
От клумб с цветами, кои посажены в завезённую землю, пахло петрикором. Пальмы и деревья красиво обрамляли учебное здание.
Молодую ведьму грызла мысль, что вдруг дракон прознал о том, что она способствовала шпиону-оборотню выкрасть важный документ и теперь её…проглотит!
Чопорная знать прибывала в каретах, на единорогах, на монтикорах и прилетала на пегасах и химерах.
Ректор Дарлингтон встречал прибывших студентов вместе с родителями у крыльца. Слуги несли чемоданы и сундуки учащихся в отдалении от хозяев. Голди пристроилась возле одного такого слуги, чтоб не отсвечивать своим видом, и подошла к дракону.
Тот сразу её узнал. Просканировал взглядом и довольно расплылся улыбкой.
– Давненько в наших краях ведьм не было…Проходи в фойе, там все адепты с родителями. Сейчас прибудут последние, послушаете напутствие, и распределю тебя в какой-нибудь класс к первокурсникам.
В фойе оказались яркие элементы – красные колонны на фоне серых стен и несколько красных балок на потолке меж бежевых. Также потолок усеян магическими огнями. Одна из стен с красными панелями. Пол в серый и белый большой квадрат, с редкими красными. Пальмы в кадках по углам. Бежевым полукругом отделена раздевалка для верхней одежды.
Вдруг Голди услышала знакомый голос бывшего любовника, он выговаривал жене:
– Пошли, подойдём к знакомым волкам, оставь уже парней одних, пусть знакомятся с девчонками. А то носишься с ними, как со щенками, а они уже взрослые.
Чета Лунгейт ушли в другой конец фойе.
Ведьма из-за чужих спин разглядывала выводок Лунгейта. Младший – утончённый красавец-блондин с крупноватым носом и серыми глазами отца, среднего телосложения. Но на фоне старшего брата выглядел худощавым, так как тот имел накаченную фигуру. Его чёрные волосы зачёсаны назад, уложены маслами, но непослушная длинная чёлка скатилась на лицо с подведёнными чёрным глазами, как принято у некромантов. Старший дёрнул головой, посылая чёлку с лица на бок, сверкнув чёрными же, как агаты, глазами. Его резкие черты лица, впалые щёки говорили о том, что это не человек. В тоже время аристократичен, хищен и явно опасен. У Голди сжалось сердце от того, как этот волчик похож на отца, омоложенная версия. Не хватает лишь морщинки между низких бровей и густой щетины. Только у этого глаза чёрные, тогда как у отца – серые. Одеты братья по-щёгольски франтовато.
Вокруг волчат-оборотней вертятся барышни со всех курсов. И так пройдутся и сяк…
Одна из аристократок с синими волосами язвила ведьме:
– Меня позабавил твой вид. Уточни, пожалуйста, эти оригинальные тряпки тебе в наследство от пугал достались?
Голди разозлено ляпнула в ответ:
– Зато у вас, богачек, жизнь – обзавидуешься. Сиди запертой весь день и скучай. Ни отец, ни муж после не выпустят.
Обидчица поняв, что эта девушка с шипами, сразу свинтила подальше.
На них обратили внимание. В том числе братья Лунгейт. Младший подался в её сторону, принюхиваясь. Старший жадно разглядывал каждую чёрточку её лица.
Сделала замечание:
– Неприлично так пялиться на молодых девушек.
Младший поражённо переспросил:
– Неужели человек?
Она парировала:
– О политкорректности что-либо слышал?
– Просто человек,– вторил старший.
Отражала суть:
– Человек не может быть простым, его структура многогранна.
Накаченный волчик с любопытством и пафосом интересуется:
– Нищенка среди нас? Но красивая… Как тебя зовут, детка?
– Зови, не зови, но к тебе я не подойду.
– Распустили людишек…– ворчит старший, подходя вплотную,– Всё же представлюсь. Наследный граф Лауд Лунгейт. А блондин возле тебя – мой брат маркиз Джулс Лунгейт. Так что: падай ниц, безродная.
– В Академии все равны,– задрав нос, парировала беднячка.
– Разбаловали здесь львы вас, босяков.
– Развязные манеры нынче в моде?
– Нельзя же быть такой непосредственной. Перед тобой лорд!
– Прошу пока по-хорошему: амбиции поумерь.
Вот весь в папашу!
Лауд уточнял:
– А то что сделаешь?
Почуяв скандал, соглядатаи подтянулись поближе.
Голди с вызовом вскинула голову на заносчивого пижона, понимая – надо пугать так, чтоб остальным неповадно было.
И она пообещала:
– Прокляну. А другой ведьмы в округе нет. Будешь слабым по мужской части.
