А ну иди сюда, Петров!
Тем не менее я готовилась не столько к свиданию, сколько к встрече с прошлым. Измайлов – хороший друг, верный. Петрову с ним повезло.
– Может, и мне повезёт, – напевала я тихонечко себе под нос.
Дома переоделась в удобную, но красивую и модную одежду. Подумала, не стоит ли выбрать что-то попроще – мало ли как у Измайлова по части денежных средств, – но переодеваться не стала. На всякий случай бросила в объёмную сумку ещё футболку и шорты. Много места не занимают, так что не помешают, это точно.
Сергей прибыл пораньше, но я не стала выдерживать театральную паузу и спустилась вниз. Не знаю почему, но ждала какого-то чуда и совсем не боялась разочароваться. Всё-таки вера в умных мужиков у меня неискоренима.
Первое, что увидела, открыв дверь, – огромный букет красных приморских роз. Не самые дорогие цветы в сентябре (потому на первое свидание их никто не дарит), но самые дорогие моему сердцу. Я их обожаю и за тонкий аромат, и за нежность бархатистых лепестков, и за… за всё!
– Привет, – раскатистый глубокий мужской голос оторвал меня от созерцания букета, и я подняла взгляд. – Помню, что ты любишь только цветы с запахом. Надеюсь, розы тоже.
– Привет. Люблю, – ответила вежливо.
Хорошо, хоть речь не отшибло. Измайлов… ох уж этот Измайлов! Я уже почти готова присоединиться к той половине холостячек, что претендуют на его сердце, руку и половину имущества в случае развода.
Русые волосы, которые я запомнила как мышиные, серые, были фигурно выстрижены у настоящего профи, потому что выглядело стильно и при этом брутально. Тёмные брови, голубые глаза, спортивная почти двухметровая фигура – ну просто мужчина мечты. Ещё и умён.
А эти обтягивающие сильные бёдра джинсы! Забавно, но того же цвета и бренда, что мои. Словно вместе покупали.
– Я не догадался взять что-то с водой, торопился к тебе. Может, поставишь в вазу дома и поедем? – по-свойски предложил Сергей.
– Отличная идея. Пойдём! – будучи ещё в изменённом состоянии сознания, пробормотала я. И только на втором этаже сообразила, что вообще-то никого в дом не зову.
«Ладно, Измайлов – не кто-то, он ведь школьный товарищ, его можно», – нашла оправдание для совести.
Так и есть на самом деле. В присутствии давнего знакомого ощутила себя уверенно и спокойно, хоть и немного оробела, увидев преображение из гадкого утёнка в лебедя. Нет, не в лебедя. В орла!
Красавец-мужчина шёл за мной молча, не поддерживал разговор и вёл себя странно.
– Чего молчишь? – уточнила, почувствовав неожиданную неловкость.
– Любуюсь тобой. Осмысливаю.
– «Любуюсь» – это хорошо, это приятно. А осмысливаешь что? – уточнила, отпирая замок. И даже руки не тряслись! Ну не молодец ли я? Роковая женщина даже в джинсиках! – Проходи.
– Пытаюсь понять, как такая вертихвостка, как ты, выросла в столь роскошную женщину. А ещё, Эля, ты прости, конечно, – извинился Сергей, закрыв дверь, – но откуда у тебя такая грудь? Ты ведь в семнадцать была, ну, изящных форм. Неужели хирург?
– Измайлов, тебе не говорили, что задавать такие вопросы женщинам неприлично?
Я возмутилась и потопала в сторону кухни, чтобы не только поставить цветы в воду, но и скрыть от этого глазастого изверга опаливший щёки румянец.
– Мы ведь свои, – раздался голос совсем рядом, и я в панике едва не выронила цветы.
– Давай остановимся на мысли о том, что я роскошная женщина, ладно? – предложила, смущаясь ещё сильнее.
Да я не краснела, наверное, со школы! Что этот гад себе позволяет?!
– Ты ведь меня знаешь, я люблю во всём разобраться. Не узнаю – не расслаблюсь и весь вечер буду думать только о твоей груди, – пригрозил Измайлов.
– Вот и думай! – рявкнула я, разозлившись. – По слухам, вы, мужчины, и так только о ней и думаете, а ещё о сексе.
– Все пять этажей я думал о другой части твоего тела. Она тоже прекрасна, – сделал он не совсем приличный комплимент. – Но там видно, что настоящая, накачанная в зале округлость, а здесь меня одолевают сомнения.
– Измайлов, предупреждаю: мы находимся на территории, где женщина вооружена и очень опасна, – произнесла ледяным тоном и посмотрела в сторону мраморной скалки, которую как-то подарила мне Маргоша, уверенная, что все женщины по рождению – ну просто отличные хозяюшки. Я же готовить умею и даже люблю, но не из теста. Блюду фигуру.
Оказывается, Марго всё предусмотрела. Скалка необходима не только на кухне, но и для воспитательного эффекта.
Этот паяц схватил мою любимую сковороду и выставил её вперёд.
– Я буду защищаться.
Секундное молчание – и мы заржали как кони. Приличнее эту истерику не назвать. У меня даже слёзы потекли. Осторожно их утерев и кое-как придя в себя, открыла окошко, чтобы вдохнуть свежего воздуха.
– Да уж, я думала, такие разборки только после двадцати лет семейной жизни бывают.
– Ну, мы знакомы с твоих десяти лет, так что, в общем-то, условия почти соблюдены. Тебе скоро тридцать четыре…
– Заткнись, просто заткнись. Я ещё молода и прекрасна.
И прозвучало это… уныло. Так, словно я уже отчаялась устроить свою личную жизнь и хватаюсь обеими лапками за увядающую молодость. Хотя выгляжу прекрасно, поддерживаю фигуру в идеальном состоянии, берегу нервы, но возраст всё же потихоньку берёт своё. И настроения это знание определённо не добавляет.
Посмотрела на Измайлова немного виновато. За что виновата, с какого перепугу – неясно. Но чувствую себя именно так.
Он отставил сковороду в сторону, забрал у меня букет, положил на стол, второй рукой обхватил меня за талию и прижал к себе. Затем погладил обеими руками по спине, поддерживая, подбадривая, без какого-либо сексуального контекста.
Я же едва ли не распласталась по нему. Такой огромный, надёжный, свой. Вдохнула его запах. Неуловимо знакомый и в то же время новый, непривычный, удивительно успокаивающий.
Он пару раз странно прижал меня к себе, и я подняла на него взгляд.
– Нет, всё-таки она не настоящая, почти не пружинит, – вдруг выдал этот экспериментатор. – Накладки или лифчик с поролоном?
– Ах ты! Да я тебя! Стукну тебя сейчас всерьёз! – Я поджала губы и пару раз ударила кулаками его стальную грудь. – Больно.
– Вот поэтому девочкам нельзя драться, – нравоучительно заметил этот гад, сам же растёр мои ладошки своими горячими огромными лапищами и отпустил. – Поехали отвлекаться и гулять?
– Поехали. Хотя я теперь совсем не уверена, что хочу проводить с тобой время. Некомфортно, знаешь ли, когда мужчина знает, что у тебя не всё… натуральное.
– Но оно же снимается? Это ведь не пластика?
– Какой ты нудный! Нет конечно. Вот ещё не хватало, ложиться под нож. Рожу ребёнка и там уже подумаю.
– Ты и так красивая, Эля. Эти ухищрения тебе вовсе ни к чему, – прошептал он, касаясь тёплым дыханием моего уха.
Молодец какой. Дверь в подъезд уже открыли, не стал позорить меня перед соседками, портить репутацию. Представляю, что было бы, услышь Лидочка про мои ненатуральные формы. Тут бы простыми слухами не обошлось. Она бы и объявления по району расклеить не поленилась.
Быть может, я к ней несправедлива. Она меняется. Букет со свадьбы Марго её вдохновил: Лида стала улыбаться и вновь начала походить на красивую и уверенную в себе женщину, а не на бабульку у подъезда. Надеюсь, ещё не всё потеряно и она вернётся к прежней версии себя. Пока всё к этому идёт.
– Я сама разберусь, – ответила несколько более раздражённо, чем хотела.
Когда вышли из подъезда, сразу заметила не местную машину. Огромную, просто гигантскую и, на мой взгляд, слишком понтовитую Тундру. К чему такая громадина в городе, ума не приложу. Мы ведь здесь не какие-нибудь фермеры, как на Диком Западе. Наши фермы – это вон, плантации гребешка в море да загоны с крабом. И то вряд ли их перевозят на таких крутых тачках.
– Твоя?
– Моя, – признал Сергей со вздохом.
– И нафига козе баян? Точнее, зачем тебе такая дура? Ни припарковаться нормально…
– Это не совсем моя, моя в ремонте. А эта – Петрова.
– А, вот ему эта машина идёт, ага.
Мы рассмеялись, и меня осторожно переместили в исполинскую машину, придержав под ту накачанную часть, которой всю дорогу любовался Измайлов.
– Я бы и сама справилась, – сообщила этому озабоченному.
– И не пощупать красивую женщину? За кого ты меня принимаешь?! – возмутился он, впрочем, со смехом. – Да ни за что!
Не могу сказать, что мне понравилась скорость, которую он набрал. Несмотря на мой обычно довольно раскованный вид, легко мужчин к себе никогда не подпускала. А здесь… он уже и грудь мою проинспектировал, и за задницу пощупал. Даже часа не прошло с начала встречи!
– Ты знаешь, – решилась на замечание, – я не очень хорошо отношусь к вот таким… мужским жестам. Мы с тобой друзья и всё такое, но не надо, ладно?
– Прости, Эль. Я так рад тебя видеть, что веду себя не совсем типично. Обычно я обходителен с дамами. Исправлюсь. Ты просто такая… своя. Кажется естественным тебя подкалывать и тормошить. Это, наверное, первое в моей жизни свидание, где я могу расслабиться и побыть собой.
– Ты смотри, сильно не расходись-то с расслаблением. Напоминаю: в течение первых десяти минут ты едва не схлопотал тяжеленной мраморной скалкой по башке.
– Надеюсь, протяну до конца свидания, – хохотнул он, выезжая на проезжую часть.
– Ты уж постарайся. А не то Петров меня придушит.
Глава 5
– Кстати о Ваське, – произнёс Измайлов через пару минут. – Ты с ним встречаешься всерьёз или как?
– О, божечки-уточки! – ужаснулась всерьёз. – Только не говори, что он послал тебя на разведку!
– С ума сошла? Нет конечно. Да и мы, признаюсь, стали куда прохладнее общаться за эти годы.
– Почему?
– Он быстро разбогател и изменился, – сказал Сергей без выражения. – Но мы друзья.
Видно, что тема больная. И я не удивлена. Многие, даже самые хорошие люди с приходом в их жизнь больших денег пробуждают своих демонов, и те словно захватывают над ними власть. Хотя моя мамуля говорит, что это просто скрытая прежде гниль вылезает.
Но, признаться, я не заметила в Петрове ничего неприятного. Изменился, возмужал, но плохим человеком не стал. И зажравшимся – тоже.
– Жаль. А ты?
– Интересуешься с какой целью? – игриво уточнил Сергей. – Строишь планы по созданию семьи с таким обалденным мужиком и примеряешься, буду ли я тебе выдавать денежки в декрете?
– Фу таким быть, Измайлов! Я, чтобы ты знал, весьма прилично зарабатываю!
– Знаю. Магазин белья, мне Василий рассказал. А ещё у тебя по-прежнему любовь ко всему мистическому. Точнее, любовь к деньгам, в мистику-то ты никогда не верила! – расхохотался в голос этот… конь!
– До чего ты гадкий, – произнесла немного обиженно. – Мы с тобой не так много общались в школе, чтобы ты так хорошо меня знал.
– Я наблюдательный. Ну и я в школе с ума по тебе сходил.
– Да ну! Серьёзно, что ли?
– А то! Только ты, балбесина, прирождённая динамщица.
– Я? С ума сошёл? Да я даже на свиданиях иногда за себя плачу, чтобы не быть никому ничем обязанной! И никогда не принимаю дорогих подарков. И вообще!
– Не заводись, я о другом. О твоём дружественном обращении. Ты со всеми дружишь и никого не подпускаешь ближе. Ты когда в старших классах округлилась, по тебе вся школа с ума сходила. А ты типа не замечала.
– Да я реально не замечала.
– Не верю, Эля. Ты ведь не слепая. За тобой толпами ходили. И именно из-за этого, а не из-за карт, тебя прозвали ведьмой – девчонки завидовали. Это нельзя было не заметить. Вообще никак.
– Серьёзно тебе говорю! Я действительно со всеми дружила и не видела никаких подкатов. Да ну. Ты выдумываешь всё. А девчонки – это девчонки, им не угодить.
Я напрягла извилины. Что там было в старших классах? Я тогда увлеклась мистикой, ходила в своих любимых вороньих нарядах, развлекалась летающими шторами, подозрительными звуками в шкафу (кузнечики в домике из папье-маше), получала от жизни все мыслимые и немыслимые, но вполне невинные удовольствия. Смотрела ли я на мальчиков? Не-а. У меня был сосед Коленька, по которому я с ума сходила с садика, но он был плохим мальчиком и не обращал на меня внимания. А я сохла от любви. Притом прекрасно осознавала, что любовь эта вымышленная и показушная, чтобы было. Так удобнее общаться с подружками.
– Надо было тебя всё-таки поцеловать, – вдруг сказал Сергей. – Ты была такая смешная в свой выпускной. Пьяненькая, хихикающая. Такая непривычная. И очень женственная.
– Да уж, пьяненькая и хихикающая – это лучший комплимент в моей жизни! Несите статуэтку, будем награждать победителя в номинации «Отвратный комплимент года».
– Ну ладно тебе, не злись.
– Я не злюсь.
– Бесишься. Вон, как поддельная грудь вздымается!
Я посмотрела на этого смертника со всей яростью, на которую была способна. Нет, ну он определённо нарывается.
– Только не бей меня, ручки заболят. Под сиденьем твоим есть бита, возьми её.
– О, да ты у нас, оказывается, бейсболист, – ядовито пропела, издеваясь. Фишка возить в машине биты меня приводит в состояние дурной истерики. Куда ни плюнь, попадёшь в спортсмена! Правда, ни одного поля для бейсбола, но это уже другой вопрос.
– Не я, Петров.
– Хорош же друг. Портишь и портишь его репутацию, а я, может, замуж за него собралась!
– За кого?! Замуж? Сдурела, что ли?
– А что? Плохая я невеста? – спросила с металлом в голосе.
– Да нет, хорошая, хорошая. Не тянись ты за битой, пожалей уж меня, несчастного.
– Чего это ты несчастный?
– Ну, с невестой друга на свидание – это, знаешь ли, перебор.
– А почему сдурела? Давай уже, колись. Что в Петрове плохого и не подходящего для приличной женщины вроде меня?
– Да вы оба хороши. Ты собралась замуж за одного, а гуляешь с другим, – начал он с меня.
И я тут же огрызнулась, ведь правда глаза колет.
– Я, может, всех мужчин холостых присматриваю в мужья. В мои почтенные годы, знаешь ли, уже не нужны отношения в никуда.
– Ну вот на Петрова не смотри. Говорю исключительно из дружеских побуждений. Он хороший, даже сейчас хороший, и друг, и партнёр надёжный, но в нём есть то, что тебе никак не подходит. Просто поверь.
– Сказал «А», говори и «Б».
– Я и так сказал больше, чем нужно, Эля. Удовлетворись моим мнением.
– Я так не умею.
– А ты попробуй.
Он вдруг подмигнул и улыбнулся. Но в глазах его была грусть. И виновата в этом я. Ну зачем, зачем брякнула про Петрова? Тем более у нас всё-таки свидание. Взрослая уже женщина, а мозгов как у подростка. Тоже слишком расслабилась в его присутствии. Есть что-то такое странное во встрече через годы. Вроде бы и незнакомцы, а родные и близкие. И совершенно невозможно держать себя в узде на все сто процентов. Теряешь бдительность на каждом шагу.
– Ладно, если ты лишаешь меня кандидатуры Петрова, то должен предложить кого-то взамен, иначе это бесчеловечно. Я там два часа позорилась, выясняя его имя, и теперь выходит, что напрасно? Знала бы, что ничего не светит, пришла бы и рявкнула: «А ну, иди сюда, Петров! Как зовут, колись давай!», – произнесла я задорно, чтобы хоть немного развеселить погрустневшего Измайлова.
И вышло. Он расхохотался. Даже слезу утёр из уголка глаза.
Ну красавчик. И как я с таким мужчиной чувствую себя столь раскованно? Самой удивительно.
– Надо подумать, – отсмеявшись, ответил он. – Может, тебе подойдёт моя кандидатура?
– Хм. Слушай, ну у меня недостаточно данных. Измайлов С. И., тридцать пять лет, есть внебрачный ребёнок шести лет, – перечислила по памяти данные, предоставленные моим личным агентом женской безопасности. – Кстати, а что там с ребёнком?
– Ты меня пробила по базе, что ли? – удивился Измайлов.
– Не я. Подруга моя. У неё муж в ФСБ работает, вот она мне помимо твоего номера выдала ещё немного информации. Но ни чем занимаешься, ни где живёшь, не сообщила. Так что я только общие сведения знаю.
– Да уж. Страшные вы создания, женщины.
– Ага, ещё и удивительно солидарные, кто бы там чего ни говорил, – поддержала со всей готовностью.
– У меня действительно есть сын, его зовут Александр. Чтобы не оставалось недомолвок и недопониманий: он не был мной запланирован, но случился. Одна юная леди очень хотела замуж и немного меня подставила. Тем не менее ребёнок ни в чём не виноват, он действительно мой, я проверил, ну и матерью она оказалась нормальной, но, конечно, доит меня. Так что я, наверное, не очень хорошая кандидатура в мужья для такой требовательной особы, как ты.
– А мать ребёнка, она к тебе подкатывает?
– Нет, она недавно вышла замуж и радуется жизни. Готовится во второй раз стать матерью.
– Ясно. Ну, лично я твою кандидатуру со счетов не снимаю. Дети – это всегда хорошо. Хоть и немного… непривычно, – я кое-как подобрала слово, и то оно не очень подходило моим чувствам. – В конце концов, к тридцати пяти годам у нас всегда есть определённый багаж знаний и опыта, ну и у кого-то вполне могут оказаться дети, это нормально.
Он улыбнулся и решил перевести тему.
– Почему ты не спрашиваешь, куда я тебя везу? Кругом лес, солнце через час зайдёт, будет темно и страшно, – маньяческим голосом принялся меня стращать Измайлов.
– Мамочки! Помогите, помогите! – ненатуральным голосом тихонечко исполнила я песню жертвы. – Насилуют! А нет, не помогайте, сами справляются!
– Элька! – Сергей вновь расхохотался. – Ну, даёшь!
– Не даю – сами берут. Маньяки проклятущие! – снова завопила я совершенно ненатурально.
Так мы и хохотали до самого моря. Честно признаться, я приблизительно так себе это и представляла. Где взять остров? Только в море. Или у моря. Кусочек пляжа, не известного туристам. Только для своих. Где можно уединиться и представить, что ты вдали от цивилизации, наедине с природой и самим собой.
Но я оказалась немного не права.
На пляже нас ждали.
– О! – только и смогла произнести.
– Пойдём. Тебе должно понравиться. Это не экстремально, но должно быть интересно. Я недавно случайно увидел фотографию в интернете, оказывается, у нас тоже есть такие штуки. Решил устроить тебе незабываемый романтичный вечер. Будем пить вино, любоваться звёздами и секретничать. И я тебя всё-таки поцелую. Так что морально готовься.
– Измайлов, ну кто о таком предупреждает?
– Я. Настраивайся, жди и предвкушай.
– Ну ты…
Я не нашлась со словами, поэтому просто закатила глаза.
Нас встретили несколько девушек, одна из которых была фотографом.
– Коротенький инструктаж, – начала одна из них. – Вы проходите на сап, садитесь за столик, открываете шампанское, разливаете по бокалам; мы вас фотографируем, затем отпускаем в море. Течение от берега, но у вас с собой два весла, плюс сап привязан тросом для страховки, далеко не унесёт. Он устойчивый, по нему можно ходить, но осторожно, чтобы никто не потерял равновесие и не упал.
– Такой огромный! – удивилась я.
– Да, он восьмиместный; по факту даже десять человек комфортно помещается, если по весу проходят. Так что вам двоим точно хватит. Мы будем ждать вон там, – девушка махнула в сторону припаркованной невдалеке машины, – если что, звоните или дайте сигнал фонариком. Он на магните под столом, просто протяните руку и нащупайте его, сделайте во-о-от такое движение – и мы вас притянем за трос. А ещё можете фонарь зажечь, когда будете в море, – столик красиво подсветится.
– На свет приплывут кальмары, – вдруг заметил Измайлов. – Надо было удочку взять.
– Это очень романтично! – Девушки рассмеялись.
– А я бы половила. Никогда не была на ночной рыбалке, – призналась я. Это действительно интересно. – Только не уверена, что смогла бы взять в руки живого кальмара.
– Всё, точно женюсь! – заявил Измайлов с улыбочкой.
Девушки захихикали, но это не помешало им быстро разместить нас на огромной надувной доске, покомандовать во время фотосессии и отпустить в море.
Я чувствовала себя немного странно. Сидеть на стуле на шести- или даже восьмиметровом широченном сапе, и не грести тридцать километров в одну сторону, а пить шампанское… Разве так бывает?
Помимо свечей, расставленных по всей доске, часть ещё и плавала в воде на фигурно вырезанных деревяшках. Не знаю, как их прикрепили, но мы действительно словно очутились на своём маленьком личном острове, окруженном десятком живых огоньков. Тёмная вода превратилась в огненное озеро, и в центре его были мы.
Романтично до ужаса!
Невероятно!
Очень красиво и необычно!
– Спасибо, Сергей. Это очень, очень здорово!
– Рад, что тебе понравилось. Красиво. И ты очень красивая.
– Спасибо.
Разговор не клеился. Почему-то именно сейчас, здесь, мы почувствовали, что находимся на настоящем свидании. Что мы не просто друзья, школьные приятели, а мужчина и женщина.
Измайлов смотрел на меня не отрываясь. Я смущалась, как малолетка, и тоже не могла оторвать от него взгляда.
– Шампанского? – напомнил он, что мы здесь вроде как по делу.
– Да. А ты как, ты ведь за рулём?
– А для меня минералочка. Шампанское – для фотосессии, ну и для тебя, если любишь шипучку. У нас ещё есть твоё любимое красное вино. Или у тебя изменились вкусы?
– Не-а, не изменились. Я могу и минералочку, кстати. Я не особо пью, это вредно для красоты.
– А я закодирован, – признался Измайлов.
– Пьянствовал? – ужаснулась по-настоящему. Для меня это куда страшнее внебрачных детей и ещё каких-либо скелетов в шкафу. Да даже хуже вредной свекрови!
– Нет, ты чего? Я фигурально. У меня работа за городом, и я почти постоянно за рулём; вечером – тренажёрный зал.
– По клубам с Петровым ходишь?
– Иногда. Это снова ФСБ постаралось? – уточнил он со смешком.
– А то! Даже донесли, что он любит девочек помладше, чем тридцатичетырёхлетние старушки.
– Ты не старушка, Эля. Ты замечательная, очень красивая и добрая женщина. И совсем молодая.
– На год моложе тебя.
– И что? Да хоть даже и старше. Это всё ерунда. Не забивай себе голову такими вещами, только настроение портишь и себе, и мне. Так что там у тебя с бизнесом, расскажи, – перевёл он тему. – Про магазин – это понятно, ему много лет, его название на слуху. Да что там, у меня даже не раз просили в подарок сертификат твоего магазинчика. Только я не знал, что он твой.
– Скидку бы попросил? – подколола я.
– Элька, дать бы тебе по жопе. Напоминаю: у нас свидание.
– Ты сам начал говорить про других женщин.
– Прости. Хотел похвалить твой магазин. Так, чтобы не только на словах, а делом подтвердить.
– Мне приятно. Нет, на самом деле. А то, что ты не сохранил свою невинность для меня, я, так уж и быть, переживу! – рассмеялась я.
И снова мысленно дала себе по башке. Ну что за дура! Сама же не позволяю нашей встрече стать нормальным полноценным свиданием.
– И на том спасибо. Что там с твоим сайтом? Говорят, тебя даже на телевидение приглашают.
– Ага, есть такое. Хожу туда в образе женщины-вамп. Помнишь тот фильм…
– Эльвира, повелительница Тьмы?
– Ага. Вот, типа такого.
– Надеюсь, мы имеем в виду тот образ, что в платье, а не тот, что в конце на телешоу, где у неё на лифчике такие кисточки и она ими крутит в разные стороны?
Измайлов выгнул бровь и посмотрел на меня так, что я едва ли не впервые в жизни устыдилась, что до сих пор хожу иногда в полуголом виде. Но ведь это мой образ. Продающий образ. На сайте есть несколько моих фотографий, я иногда приезжаю в наш гадальный салон, так что среди той цыганщины выгляжу более чем уместно. В офис, разумеется, хожу в деловой одежде, чёрной.
– В платье, конечно. Но откровенном. Это бизнес. Чем эпатажнее выглядишь, тем больше внимания привлекаешь и больше денег зарабатываешь.
– Можно быть серым кардиналом. Управлять и не светиться. Деньги-то те же.
– Люди должны доверять какому-то конкретному человеку, а не сайту-генератору, потому они видят мои фотографии, и я даже записываю иногда видеообращения. Предлагаешь нанять кого-нибудь для связей с общественностью?
– Это неизбежно, если ты собираешься замуж и планируешь детишек, – убеждённо заявил этот тип. – Вот такая, в джинсиках и футболочке, ты идеальная. Милая и настоящая.
– В чёрном платье я тоже, знаешь ли, очень ничего. Но про официальное лицо – это, допустим, хорошая идея. Я уже привыкла играть свою роль и даже не думала о таком варианте. А ведь действительно можно. Но это нанимать еще одного человека, обучать, деньги платить немалые. Ходить в образе тоже надо уметь…
– Жадина-говядина, солёный огурец, – пошутил Измайлов. – Возложи эту обязанность на кого-нибудь из коллег.
И тут я расхохоталась. В голос. До слёз.
– Чего ты? – не понял моей истерики Сергей.
– Ты знаешь, кто у меня работает?
– Кто?
– Да бабульки одни! Самой молодой пятьдесят девять, кажется.