А ну иди сюда, Петров!

Глава 6

– Как-то неловко вышло. Наверное, все эти команды: целуйтесь, наклоняйтесь, станьте так, нагнитесь эдак – не для нас, да? – озвучил возникшую проблему Измайлов.

Я же сидела истуканом в своём кресле и думала, чего мне, козе придирчивой, надо. Ещё несколько дней назад я всерьёз размышляла, что мне подойдёт почти любой более-менее привлекательный мужчина; главное – выйти замуж, забеременеть и потом, если любовь-морковь не выйдет, можно махать возлюбленному ручкой и жить дальше. А что в итоге? Сорванное по моей же вине свидание.

А ведь Сергей расстарался. Придумал нечто действительно необычное, романтичное, интересное.

Я вспомнила фильм «О чём говорят мужчины» и представила, по совету одного из героев, что ко мне пришли фашисты и спросили: «Что мешает вашим отношениям с Измайловым Сергеем, Эльвира? Если скажешь правду, мы тебя отпустим. А нет – расстреляем».

И что же? Мысли скакали бешеными блошками и не желали укладываться в ряд, поддаваться анализу. Фашисты хмурились, я переживала, что расстрел не за горами… И вдруг – о чудо! – пришло осознание.

Гаденькое слово «френдзона» вылезло из-под груды вариантов, взобралось на вершину и, гордо притопнув ножкой, водрузило свой флаг.

«Грязное знамя грязного дела», – почему-то всплыла в голове фраза из произведения Фазиля Искандера.

Френдзона – столь же неприятная штука. Притом не суть важно, с какой стороны – ты любишь или тебя любят.

Мы с Измайловым именно в таком положении со школы. И если я не замечала этого тогда, то сейчас, по прошествии стольких лет и после его откровений, осознала со всей неизбежностью. Вот что мешает выстроить отношения.

Только вот вопрос: а так ли заинтересован во мне Измайлов? Или вся сегодняшняя романтика, цветы, сапы, комплименты, милые разговорчики про свадьбу и детей – это жестокая месть за моё прошлое безразличие? Влюбить и бросить – почти доисторический метод.

Казалось бы, взрослый, состоявшийся мужчина не должен так себя вести – слишком по-детски, слишком глупо. Но сколько примеров из жизни, фильмов, книг… Не счесть!

– Видимо, да, – я постаралась вежливо поддержать разговор, но голос дрогнул. Подозрения крепли, я всё сильнее и сильнее расстраивалась. И разочаровывалась.

– Эль, ты чего?

– Ничего, всё в порядке.

– Эль, не грузись. Ну, немного не вышло. С кем не бывает? Не так просто возродить отношения спустя годы. По сути, мы изменились, стали совсем другими людьми, отдалились. При этом пытаемся вести себя как старые-добрые знакомые. Правда, ты по-прежнему меня динамишь.

– А что, я должна после первого же свидания прыгнуть к тебе в койку? – недовольно буркнула я.

– Сама придумала – сама обиделась, да, Эля? – ухмыльнулся Измайлов добродушно. – Как это по-женски. Я имел в виду другое. Ты всё так же видишь во мне только друга.

– Потому что только друзья вправе расспрашивать, откуда у меня четвёртый размер, и раздавать советы, как мне, взрослой женщине, себя вести.

– Ладно, я понял. Давай так: будем встречаться не как мужчина и женщина, а как друзья. Может, пройдёт время и ты передумаешь. Увидишь-таки во мне мужчину, а не прыщавого задрота.

– Фу, Измайлов! – возмутилась я всерьёз. – Нельзя так говорить!

– Да ладно. Я таким и был в твоих глазах. У тебя пока две картинки не складываются, – рассмеялся он. – Не будем гнать лошадей, будем дружить.

– А ты сможешь?

– А что мне остаётся? Ты же ко мне совсем ровно дышишь. Ну, кроме случая на кухне. Если долго будешь думать, может, совращу тебя – и дело с концом! – пошутил он, но прозвучало это отчего-то серьёзно.

– То есть мы не встречаемся, мы друзья. И мы можем встречаться с другими мужчинами и женщинами? – уточнила я.

– Ну, если ты настаиваешь, – сделал мне реверанс Измайлов. – Я привык к регулярному сексу и ждать три года, пока ты созреешь, не смогу. Может, ты будешь думать три года, но в моей постели? А там, глядишь, забеременеешь, и думать не придётся…

– Облезешь неровным слоем, – буркнула я, нахохлившись как воробей. Да так и просидела до самого дома.

Когда машина припарковалась у подъезда, первым делом я увидела лицо Лидии Ивановны, точащее из открытого окна. Ждёт. Прямо-таки испереживалась вся за мою невинность.

«Ну, будет тебе, клюшка старая, представление!» – зло подумала я. Как же достали все эти соглядатаи! Не подъезд, а филиал ада!

Краем мысли я осознала, что злюсь не на Лиду, а на себя, но сейчас ярость клокочет и требует выхода.

Я выскочила из машины, не дожидаясь, когда галантный кавалер Измайлов откроет мне дверь. Он опоздал буквально на доли секунды. Я же приблизилась к нему первой, привстала на цыпочки, прошептала театральным шёпотом, чтобы услышали все, кому не спится: «Это было незабываемо!», и впилась в его рот сумасшедшим поцелуем, вымещая весь тот взрывной коктейль эмоций и чувств, что сейчас испытывала.

Голова отключилась почти сразу. Какая Лидия Ивановна? Какие наблюдатели? Тут вспомнить бы, как тебя зовут! Измайлов оказался не новичком в поцелуях, более того – он настоящий профи!

Я клещом вцепилась в его плечи. Ни за что не отпущу. Целуй дальше! И да, вот так держи за талию.

Его рука соскользнула на самую прокачанную в моём теле часть – ягодицы. Крепко сжала. Уверенно, по-хозяйски. И в голове взорвался фейерверк.

Он не хотел отпускать. Уверена, если бы я пригласила его домой, у меня был бы самый потрясающий секс в жизни. Но… нет. Мой дом – моя крепость. Если друга я туда пустить могу, то мужчину – только того самого, в котором уверена.

Иногда убеждения – лучшая защита женщины.

С трудом, но смогла отлипнуть от Сергея. Правда, покачнулась, схватилась за него. Даже головой потрясла.

Ну не может быть такого поцелуя с другом! Не может!

– Серёж, я домой.

– Понял, не дурак. Эль, – позвал он, когда я уже сделала шаг в сторону.

– Аюшки?

– Давай в кино завтра сходим. Просто как друзья. Ладно? Не гони.

– Не гоню. И с удовольствием встречусь. По-дружески. Петрова зови, кстати.

– А ты – подружку.

– Договорились.

Я расцвела в улыбке. Чем страдать от мук выбора и сомнений, лучше возьму свой козырь – Милану. Эта мадемуазель мужчин чувствует за километр, и что они из себя представляют, тоже. У неё лишь один существенным минус – она запросто может переспать с твоим мужчиной. Но, учитывая, что ни Петров, ни Измайлов моими не являются, риск оправдывает средства. Да и я бы хотела себе надёжного, проверенного Миланой мужчину.

Пока я знала лишь двух таких – соседей, Игоря и Андрея. Первый против Миланы устоял, сообщив, что гей; дождался, когда все потеряют к нему интерес, и привёл в дом девицу, которая, ко всеобщему удивлению, потеснила Лидию Ивановну с должности старшей по дому. Второй совратил нашу девочку-конфетку Катю, на остальных вовсе не реагировал. Святоша, блин.

С Андреем было обидно. Красивый, видный мужчина, со своим бизнесом и стойкими убеждениями. Ага, стойкими убеждениями, что в жёны ему нужна фиалка, а не роза с шипами.

Если бы мне не нравилась Катя, я бы всё-таки рискнула и соблазнила его. Вдруг. Мало ли. Глядишь, и не пришлось бы разрываться между школьными товарищами.

Или уже послать их обоих и найти себе другого? Своего собственного мужика, без истории, без внебрачных детей, без склонности тусить по клубам и снимать там девиц на одну ночь.

Нужно только делать это без промедления. Пока я выгляжу как нужная мужчинам женщина! Активные поклонники зажигают в женских глазах чертей и тем приманивают остальных мужчин.

Когда я поднялась в свою уютную, но пустую квартиру, видеть каких-либо теоретических мужчин не хотелось. Дома хорошо. Спокойно. Надёжно. Не надо готовить, убирать, стирать, гладить рубашки, выслушивать чьё-то нытьё и жалобы на работу.

Идея остаться одной-одинёшенькой в такие моменты привлекает.

Я включила зажигательную Шакиру и в танце выплеснула всё напряжение сегодняшнего вечера. Огромное зеркало отражало шикарную, раскованную, пластичную красотку. Я строила себе глазки, крутила бёдрами, смеялась и отказывалась анализировать хоть что-то. Хватит! Свидание уже испортила, вечер самой себе портить – себя не уважать!

Бокал вина, свечи. Вот это я понимаю – нормальный вечер.

В конце концов, я скоро стану замужней женщиной, а если совсем повезёт, то и матерью. Танцульки, вино, свечи и кривляния у зеркала сами собой отменятся. Надо наслаждаться тем, что имею.

И так от этой мысли стало хорошо, так тепло на душе.

– Кажется, Элечка, ты у нас та ещё холостячка, – заключила я, подмигнув своему отражению.

Пока была в душе, прилетел десяток сообщений от мужчин. Петров негодовал. Спрашивал, с чего это я решила сходить на свидание с Сергеем, когда он первый застолбил меня. Я немного обалдела, ответила, что штампов в паспорте не вижу, колец с бриллиантами тоже, зато цветы от Измайлова стоят вот здесь рядом, а поцелуй не стирается из памяти.

Ну, вывел меня! Застолбил, ишь, какой!

Сергей же благодарил за свидание, сообщал о готовности Петрова освободиться завтра к восьми вечера и дал список фильмов, чтобы я выбрала на свой вкус.

Надо же, как интересно. Это у них спортивный интерес или я всё-таки кому-то нравлюсь? До чего сложно с этими мужчинами!

Тело сладко ныло и требовало Измайлова. Мозг сомневался. Петров мне нравился сам по себе, но смущала информация про девиц. К тридцати четырём годам пора бы и остепениться, как мне кажется. С другой стороны, это ведь не сорок или пятьдесят, да и он не женат. Я тоже иногда гуляла по клубам. И монашкой не была.

Вот схожу завтра на встречу с друзьями – мвахаха, друзья, как же! – и там решу.

Глава 7

Я сидела на работе в белой футболке, таких же кроссовках и чёрных джинсах. Сказать, что мой коллектив, состоящий из знающих меня как облупленную бабушек, был в шоке, ничего не сказать. Они буквально не могли работать.

К обеду начались осторожные расспросы, всё ли у меня в порядке, не заболела ли, может, приснилось чего с нехорошим намёком, так научим, детонька, как избежать страшного.

Пришлось сознаться, что проспала, не выспалась и стиль одежды решила сменить. Всё же Измайлову удалось заронить в моё сознание зёрнышко, что приличной «мадаме в модном туалете» пора бы и соответствовать не только образу ведьмы Эльвиры, но и статусу бизнесвумен.

Надо сказать, мои любимые сотрудницы (во всех смыслах этого выражения, порой даже в саркастическом) – не чета бабулькам на лавочках у подъездов. Им мой облик нравился.

– Надеюсь, это не из-за мужчины. Мужчины того не стоят. Меняться нужно только ради себя, – весь день бухтели они под нос, но так, чтобы я слышала. И ещё обсуждали, но не предметно, а вроде как отстранённо.

– Дамы, – произнесла директорским тоном, посмотрела укоризненно. На меня тут же устремились обиженные взоры – мол, ну чего ты, Элечка, мы ведь переживаем за тебя, как за родную. – Я уже выросла из гольфиков и зависимости от чужого мнения, но работать в такой атмосфере совершенного невозможно. У меня сегодня двойное свидание, и я, как вы видите, не наряжалась. Но давайте вы это всё обсудите, когда я уеду, хорошо?

– Элечечка, милая, но ты ведь уедешь поздно, нам придётся задержаться.

– Именно. И так как задержитесь вы из-за того, что весь день обсуждаете мой внешний вид, доплачивать не буду, – предупредила своих хитрюль.

Думаете, хоть одна устыдилась? Квак бы не квак! Но приступили к работе и замолчали – уже хорошо. Однако я тоже потратила много времени на подслушивание их разговоров и поддержание беседы, так что в кино вынуждена была ехать из офиса, а ещё прослушивать часть новой почты и надиктовывать ответы. Хорошо, удачно подобрала программу, переводящую голос в текст. Осталось только проверить, расставить знаки препинания там, где пропустила, скопировать и отправить адресатам. Но это уже из дома или, если получится, из кинотеатра. Вся надежда на то, что Петров задержится или заболтается с Измайловым и я нагло поработаю.

Здравый смысл шептал, что с таким подходом к свиданиям холостяковать мне вечно. Мужчины любят внимание, любят, когда их слушают, когда ими восхищаются. Я же, кажется, мужик. Так как люблю всё это не меньше.

Подземную парковку знала отлично, поэтому выбрала стратегическое место – где не проходят случайные люди. Открыла багажник, достала одно из платьев, что посоветовала замечательная Татьяна, которая уже второй день работала у меня в магазине и делала недельную выручку. Чудо, а не женщина! Буду платить ей премии и приклею супер-клеем к рабочему месту.

Резервные туфли в количестве семи коробок наконец-то пригодились, так что через пять минут я уже стояла как приличная барышня. Сильно решила не краситься. Миланка это сделает за двоих, это раз. Да и мужчины будут больше смотреть на неё, это два. Соревноваться бесполезно, да и не в моих интересах. Лучше сразу посмотреть, на что годятся мужчины. Проверка на вшивость, так сказать.

К назначенному времени подошла в нужное место. Миланы, конечно же, ещё не было не то что в кинотеатре – в районе, а вот Петров с Измайловым присутствуют.

– Элечка! – первой увидел меня Петров и заорал на весь зал.

Хотела ответить ему тем же тоном, но запнулась – имя вылетело из головы. Не Гриша, значит, Василий, ага.

– Привет, Вася. Привет, Серёжа, – как приличная девочка с бантами и ранцем, поприветствовала школьных знакомых. – Рада вас видеть.

– Прекрасно выглядишь, Эльвира, – отвесил комплимент Измайлов и, склонившись к моей руке, коснулся её поцелуем.

– Да, Эль, выглядишь на все двести процентов, – подтвердил Петров, обняв меня за талию и притянув к себе. Но по-свойски, дружески. – Где там твоя незамужняя одинокая подруга? Сколько ей лет? Ну скажи, скажи, что до двадцати.

– Чуть старше, – дипломатично ответила я.

– Чуть – это на год, на пять, на десять? У вас, женщин, такие неожиданные понятия о времени и пространстве. Я, между прочим, жениться уже думаю. Врач сказала, что жена должна быть моложе, а то при родах после тридцати… Упс, прости, Эля, – он сообразил, какую феерически неуместную дичь несёт на «свидании».

Я хотела уже было выдохнуть про себя. Вот и отпала иллюзия выбора. Петров меня и не рассматривал. Значит, можно сосредоточить все силы на Измайлове, да и охмурять его со спокойной совестью, ведь дружбе мужчин это не навредит.

Но тут в полном разных звуков огромном зале воцарилась тишина. На секунду-две, но люди задержали дыхание, замолчали и выдохнули одновременно, как если бы долго репетировали.

Милана не шла, выступала. Каждый шаг – произведение искусства. Покачивание бёдер деликатное, плавное, не пошлое и не наигранное. Идеальная пластика движений.

Даже я замерла, разглядывая принарядившуюся красотку. Завитые в тугие локоны выбеленные до платинового блонда волосы спускались почти до талии. Длинные пушистые ресницы оттеняли светло-голубые глаза. Короткое серебряное платье не скрывало ни сантиметра её совершенных ног.

Уверенно, словно бы в любимых домашних тапочках, Милана шла на огромных кинжально-острых шпильках. Они звонко цокали по гранитной плитке, ещё сильнее привлекая внимание к сногсшибательной женщине. Хотя, казалось бы, куда уж больше?

Я вспомнила, что вообще-то нахожусь «на задании», и перевела взгляд на своих спутников. Кто бы сомневался, что Милана их привлечёт?

Смотрели они исключительно по-мужски оценивающе, а не как молодые парни, способные потерять голову от страсти. Но тоже восхищались. Спишем пока на нормальную мужскую реакцию, а там посмотрим.

– Привет. Я Милана, – представилась соседка и соучастница всех моих безумных идей вроде «разведи соседа на свидание за десять дней».

Мужчины тут же принялись расточать комплименты и представляться, но вели себя довольно деликатно, не забывали и про меня. Каждому по плюсику в карму.

Милана выбрала момент и изогнула бровь, вроде как спросила, который из мужчин занят мной. Однако я лишь пожала плечами. Если бы сама знала! С Петровым мы пока общались без предварительных ласк, так что проверку на страстность натуры он не проходил, а Измайлов прекрасно себя вёл, но прочно сидел во френдзоне, несмотря на всю свою сексуальность.

Я всё больше и больше переживала, что моё сердце заиндевело, охолостячилось напрочь. Не помню, когда влюблялась в последний раз. И сейчас ничего подобного не произошло.

Но не будем отчаиваться! На самый крайний случай, схожу замуж и рожу, как все приличные девушки. Не стану бесить окружающих цветущим видом и высокими доходами, пусть будет что-то одно.

Мы немного посидели в кафе. Милана щебетала о какой-то ерунде, однако мужчины слушали заинтересованно. Вот она – сила женской красоты. Взрослые самостоятельные, а туда же – внемлют, словно им рассказывают, как за ночь заработать миллион.

Я закатила на секундочку глаза. Вот на самую малюсенькую, почти незаметную такую секундочку! Но Петров углядел.

– Эль, пойдём купим какой-нибудь ерунды в зал погрызть. Ребят, будете? – уточнил он у остальных, не приглашая их с нами.

– Мне воду без газа, – сделала заказ подруга.

– А я буду пепси и солёный попкорн, – откликнулся Измайлов.

Петров подал мне руку, помог подняться. К кассе вёл, держа за талию, вроде как парочка.

– Тебе тоже воду без газа?

– Ага! Вот прям щас я дам тебе на мне сэкономить! И не думай! Я буду всё, и ещё мороженое сверху.

Мы расхохотались, глядя друг на друга.

– Элька, ты очаровашка, как и в школе, обожаю тебя, – совершенно по-дружески заявил Петров, но талию мою из захвата не выпустил. – Зачем ты привела эту куклу? Нормально бы посидели своей компанией, поржали бы.

– Ну, вас двое, нас двое, – немного замявшись, ответила я.

– В следующий раз пойдём вдвоём. Надеюсь, не разоришь меня на сладкой вате, – пошутил он.

– Нет, Вась, ну ты что? Разоряют мужчин по-другому. Нужно начать с дорогого ресторана, вина хотя бы тысяч за двадцать, стейка внушительного. Затем романтика, секс, внезапная беременность, свадьба – и вуаля! Или живи долго и счастливо, или башляй деньгами.

– Ты меня пугаешь, – прошептал он мне на ухо, хотя сам весь дрожал от смеха.

– Это я ещё не в рабочей форме одежды. Чёрные-чёрные платья, чёрные-чёрные туфли… – начала замогильным голосом, как полагается произносить в игре про чёрный-чёрный город.

– В чёрных чулочках и чёрном белье? – уточнил Петров заинтересованно.

– Естественно!

– Ну, таким меня точно не запугать, а вот развести по твоей программе – это запросто. Мне всегда нравилось, как ты одевалась. Такая эффектная была, яркая, необычная. Волшебная девочка, – прошептал он, обжигая дыханием моё ухо.

– Хм. Петров, ты ведь понимаешь, что сейчас творишь? Я незамужняя тридцатичетырёхлетняя женщина. Мысленно я уже рожаю тебе второго ребёнка.

Я рассмеялась, ведь нужно было показать, что всё это шутка. Заезженная до невозможности, но шутка. Напряжение между нами стоило сбавить.

– Ну, если совсем откровенно, то я, конечно, тебя обожаю и люблю, но жениться пока не собираюсь. Да и нельзя нам жениться, мы ведь слишком хорошо друг друга знаем. Вот гульну я от тебя, допустим…

– Лишишься самого дорогого, что есть у мужчины, – состояния, – пообещала я с ходу.

– Вот, ты сразу это почувствуешь, ты ведь та ещё ведьма. В хорошем смысле этого слова! – тут же поднял руки Петров. Сдался, называется.

– Или ты потратишь мои денежки, надеясь, что не узнаю, – а я, Элечка, женщинам не доверяю ни на грамм, уже столько примеров перед глазами. Как-то давно разочаровался, не питаю иллюзий. Обидишься.

– У меня своих денег навалом. Но мне нравится, что ты честно всё объясняешь. С Измайловым у нас не такой уровень доверия.

– А что с Измайловым? Он хороший парень, толковый, но не твой, Эля. Не смотри даже в его сторону. Если хочешь, я тебе найду нормального мужика. Такого, чтобы и с хваткой деловой, и с капиталом, и думал не одним местом, да и деньги твои не транжирил.

– Хочу.

– Вот и замётано.

Пока Василий делал заказ у бара, я размышляла. Так интересно вышло: Измайлов не рекомендует Петрова, Петров – Измайлова. При этом Петров не имеет на меня видов, а Измайлов, кажется, напротив.

Кому верить?

С одной стороны, охота разобраться, с другой – просто послать всех лесом и жить своей жизнью.

Я смотрела на профиль Василия. Красивый мужчина. Сегодня он с щетиной и выглядит весьма привлекательно. В простой джинсовой рубашке, после хорошего парикмахера. Модный, стильный, богатый. Не красавец в общепринятом смысле… Хотя, наверное, всё-таки красавец, просто я его несколько по-иному воспринимаю.