– Эй, Лидка привет!
– Привет Лидунчик!
– Айда с нами!
Раздались со всех сторон приветственные возгласы.
– А это че за хмырь нездешний? – пробасил едва сформировавшимся юношеским баском вожак сельской шпаны Васька по кличке «Сукин кот», кивая на вновь принявшего человеческий облик Акараса.
– Да вот пристаёт, – жалобно шмыгнула носом Лида. – Изнасиловать грозится.
– Чего?! – лицо Васьки мгновенно стало злым и жестоким.
Васька в тайне был по уши влюблён в Лиду. Все об этом прекрасно знали, и даже смотреть на неё боялись в его присутствии. А тут сама Лида говорит такое! Раздался треск. Штакетник ближайшего забора моментально разошёлся по рукам.
Ничего непонимающий Акарас спокойно стоял неподалёку, рассчитывая, что стайка подростков, в конце концов, уберётся восвояси, и он закончит своё чёрное дело. Не успев оглянуться, иномирянин оказался в плотном кольце разгневанных пацанов.
– В чем дело? – Акарас, наконец, почувствовал неладное. – Детям давно уже пора спать… давайте, расходитесь по домам.
– Во борзанул… пижон городской! – присвистнул правая рука Васьки долговязый Костян.
– Ты че падла… на наших девок глаз положил? А? Портить их собрался? А? Может, тебе моча в голову ударила? А?
– Да не Костян – это у него сперма в ушах булькает, – заржал рыжий весельчак Димка, оценивающе взвешивая обломок доски в руках.
– Ну, если сперма у него в голове, значит, яйца ему не нужны… вот сейчас мы их и открутим нахрен, – подвёл итог Васька и придвинулся вплотную к пришельцу.
До Акараса, наконец, дошло, что дело пахнет керосином.
– Я не поня…
Договорить он не успел. Васька с размаху заехал толстым бруском ему по темечку. Надо признать, что обычный человек от такого удара свалился бы замертво, но Акарас не являлся обычным человеком, вернее он совсем не был человеком и поэтому лишь слегка пошатнулся.
– Ах ты, гадёныш! – взревел оборотень, бросаясь с кулаками на Ваську.
– Бей! – яростно выкрикнул тот, падая спиной на кучу колотых дров инстинктивно почувствовав, что лучше сломать себе парочку рёбер, чем попасть под удар незнакомца.
На Акараса обрушился град ударов десятка штакетин, оглобель и поленьев. Акарас упал на землю, получив подсечку неведомо откуда взявшимся ломом.
– Месите его ребята! – орал самый младший в «сукинкотовской» ватаге пацанчик по имени «Шкет», прыгая вокруг старательно молотящих дубьём незнакомца парней.
Впрочем, звали его Кеша, но на это уже давно никто не обращал внимания, как и он сам, напрочь позабыв родное имя.
Шкет старался внести свою лепту во всеобщее побоище и осторожно, чтобы не попасть в своих кидал в катающегося по земле «городского» камни, выбирая их из кучи близлежащего гравия.
– Давай робя! Лупи его! – веселился двенадцатилетний малец, удачно запуская очередной булыжник прямо в то, что называлось раньше лицом, а теперь походило на кровавую скомканную тряпку.
– Шоб неповадно было наших девок е… – договорить он не успел, поперхнувшись матерным словом, словно вишнёвой косточкой.
Это Лида отвесила ему внушительный подзатыльник, погрозив строго пальцем. Она стояла в сторонке, наблюдая за избиением. Если бы она точно не знала, что это существо является нелюдем убившим час назад старика, то ей, наверное, стало бы даже жалко его.
«Почему он не трансформируется? – думала девушка, глядя на извивающееся под градом ударов тело оборотня. – Ведь в изменённом состоянии он раз в десять сильнее и быстрее любого человека. Он в несколько секунд смог бы перебить всю эту галдящую ораву юнцов…»
В ближайших домах начал загораться свет в окнах. На шум выходили суровые деревенские мужики в семейных трусах и резиновых сапогах на босу ногу.
– А ну ша! – раздался грозный окрик бородатого верзилы, который являлся председателем колхоза и попутно отцом Васьки.
– Что здесь происходит, ядрёна вошь?! Васька – сукин ты кот – опять безобразничаешь? Ща возьму ремень и по голой заднице пряжкой отмундохаю! Не посмотрю, что ростом уже с меня вымахал. А ну цыц говорю пострелята!
Парни как по команде отбросили в стороны орудия своего возмездия и выстроились полукругом перед суровым председателем. Незнакомец лежал, не шевелясь, и лишь тихое поскуливание выдавало присутствие жизни в этом комке кровавого месива.
– Я жду объяснений! – председатель нетерпеливо притопнул ногой.
Вперёд выступил Васька и, заикаясь, принялся сбивчиво объяснять:
– Так это… батя… того… эта гнида… того… хотел… это самое… он… – и вдруг решившись, выпалил. – Он хотел Лидку изнасиловать!
Председатель нахмурился, став ещё суровее, хотя казалось, что суровее уже некуда.
– Это, правда, Лида? – повернулся он к «пострадавшей» пристально заглядывая в глаза.
Девушке стало очень неуютно от цепкого проницательного взора этого властного, но умного и доброго человека. И всё же она, не моргнув глазом соврала, решив придерживаться прежней версии.
Лида хорошо знала местные нравы. В то, что какой-то заезжий городской пижон захотел ни с того ни с сего убить её, односельчане вряд ли поверят, а вот к насилию в деревне относились очень сурово. Подобные вещи не прощались и не доводились до суда.
Всем в глухой сибирской деревеньке заправлял Сельсовет во главе с председателем и местным участковым. Они были и прокурор, и адвокат и судьи с присяжными в одном флаконе.
– Да, дядя Ваня, – твёрдо сказала Лида. – Он хотел меня изнасиловать, а ребята вступились… если бы не они…, то…
Она почти натурально всхлипнула, закрыв руками лицо, чтобы избежать изучающего взгляда председателя.
– Та-ак… – мужчина хмуро посмотрел на страдальца с трудом приходящего в себя.
Пришелец, приподняв голову, озирался, глядя на белый свет… вернее тёмную ночь, освещённую электрическими фонарями и окнами деревенских изб, осоловевшими ничего не понимающими глазами.
– Поликарп Кондратьевич, – негромко позвал председатель.
– Туточки я Иван Петрович, – из толпы собравшихся сельчан неспешно вышел участковый, одетый по полной форме и даже с пистолетом в кобуре на поясном ремне.
– А возьмите-ка вы этого молодца под белы рученьки и отведите в «холодную» … пущай оклемается там до утра.
– Будет сделано Иван Петрович. Эй! Сидор, Прохор… айда сюда, – крикнул участковый обернувшись.
От толпы отделились ещё две фигуры в виде двух медведеподобных братьев-близнецов, что числились у представителей власти внештатными помощниками.
– Берите этого и в «отстойник», – махнул он рукой на Акараса который, встав на четвереньки, пытался принять вертикальное положение.
Братья легко подхватили избитого «человека» под руки и брезгливо морщась, потащили его по улице, тихо матерясь и кляня городских придурков с тупым постоянством приезжающих в глубинку для поиска приключений на собственный зад.
