Дивный новый мир
Глава 1
Боль.
Визерс не предупреждал, что это будет так больно.
Каждую клеточку моего тела будто бы поджаривали на адском огне. Мне казалось, что моя кровь кипит, глаза вот-вот взорвутся, а мозг уже готов хлынуть из ушей горячей серой массой. Я орал бы во весь голос, но легким не хватало воздуха.
Это было невыносимо. Я попытался потерять сознание и вернуться в Белиз, к Холдену и холодному пиву, но у меня ничего не вышло. Наверное, это было правильно. Из ада не может быть такого легкого выхода.
Чтобы не сойти с ума от боли, я принялся считать, но сбился уже на второй сотне. Тогда я начал напевать все известные мне песенки, и… Не могу сказать, что это сильно помогало, но через какое-то время ад отступил.
Боль все еще присутствовала, но стала терпимой. Перед глазами плыла кровавая пелена, кислород ворвался в легкие живительной струей прохлады, и тогда… тогда я сказал, а точнее, прохрипел все, что у меня накопилось, и сделал это на всех известных мне языках.
Или мне только показалось, что я это сделал.
Тем не менее я довел свою тираду до логического завершения и только после этого потерял сознание.
Во тьме ко мне пришли голоса.
– Это он?
– Да, несомненно. Генетическая карта полностью совпадает.
– Мозг не пострадал?
– Не должен был. Здесь установлено самое совершенное на тот момент оборудование.
– Наше оборудование не тестировалось на людях.
– Они внесли изменения в конструкцию с поправкой на то, что криостазис будет использоваться для людей, и я полагаю, что все будет нормально.
– Полагаете?
– Я – всего лишь корабельный врач, а не криохирург. Я предлагал подождать…
– А еще вы говорили, что оборудование автономно и процедура вообще не требует вашего вмешательства.
– Да, я говорил…
– Тем не менее двое уже мертвы, а один полностью потерял память.
– Вероятность подобного исхода никогда нельзя исключить.
– И тем не менее вы настаиваете, что с этим все будет в порядке?
– Точно я смогу сказать только после того, как он придет в себя.
– Как скоро это случится?
– Судя по показаниям приборов, это уже случилось.
– Да? Но он все еще выглядит как овощ. Эй! Ты меня слышишь?
Вряд ли поблизости находился кто-то еще, к кому мог быть обращен этот вопрос, и я принял его на свой счет.
Первым делом я попытался открыть глаза, и, несмотря на успех этого предприятия, ясности оно не добавило. Перед глазами стояла красная завеса, которую кое-где прореживали белые пятна.
– Моргните, если вы меня слышите, – сказал второй голос.
В отличие от первого, властного и несколько грубоватого, он мог принадлежать человеку, который пытался быть вежливым со всеми окружающими. Как правило, окружающие не слишком жалуют таких людей.
Я моргнул. Движения век вызвали новый приступ головной боли.
– Вы ничего не видите? Моргните один раз, если да.
Скотина, знал бы ты, чего мне это стоит… Я снова моргнул.
– Ты Алекс Стоун?
– Конечно, он Алекс Стоун. – Во втором голосе прорезались нотки раздражения. – Генетическая карта…
– Плевать я хотел на генетическую карту. Мне нужно знать, насколько он осознает происходящее.
– П… п… – прохрипел я.
– Пить? – уточнил второй голос. – Вам сейчас нельзя пить. Криожидкость еще полностью не выведена из организма и…
– Пп… пошли вы оба, – со второй попытки у меня таки получилось. Надо ли говорить, что это вызвало новый приступ мигрени? – Оставьте меня в покое.
– Вот видите, речевые функции к нему уже возвращаются, – произнес второй голос. – И лучшее, что мы сейчас можем сделать, это действительно оставить его в покое.
– Но я…
– Понимаю, что вам не терпится с ним поговорить. Но сейчас вряд ли он готов вас слушать.
Следующий период я помню смутно.
Боль накатывала волнами, я то и дело проваливался в забытье, но в Белиз, к Холдену, вернуться мне так и не удалось.
В те редкие моменты, когда я был в сознании и боль казалась терпимой, я пытался проанализировать текущую ситуацию. Мысли путались, и получалось плохо.
Очевидно, я все еще был на борту «Одиссея».
Очевидно, кто-то еще был на борту «Одиссея», и этот кто-то размораживал людей. Размораживал не просто так, а потому что ему что-то было нужно.
Неужели прошло двести пятьдесят лет и мы прилетели на Борхес? Почему-то я был уверен, что это не так.
