Вечерний силуэт

– Твое барахлишко в безопасности. И вообще, ты слишком напряжен, братец. Слушайся меня, и тебе не о чем будет волноваться.

Несколько минут усиливавшегося по мере заполнения зала гула, и на сцену вышел пожилой мужчина и под жаркие аплодисменты зашагал мелкими шагами к установленной в центре сцены микрофонной стойке. Голоса разом стихли. Это был полный коренастый человек в огромных круглых очках, на макушке поблескивала лысина. Седые усы огибали бледные губы, опускаясь до подбородка. Шел он немного прихрамывая. Его толстый, в три складки, подбородок трясся при ходьбе.

– Эдвард Харрисон, директор, – шепотом пояснила Кристина.

– Руководит школой больше десяти лет, – послышался шепот Эдди.

Эдвард Харрисон остановился у микрофона и дождался, пока аплодисменты стихнут.

– Вот мы снова дома, друзья! – торжественно произнес он неожиданно сильным голосом. – Мы с большой радостью приветствуем первокурсников, присоединившихся в этом году к нашей большой семье, и поздравляем их с этим важным событием. Позвольте сказать несколько слов о нашей школе. Заранее прошу прощения у остальных, что отбираю ваше бесценное время, ведь вы, верно, уже рветесь на дискотеку. – Волна хохота прокатилась по залу. – Калифорнийский филиал Стенсфилдской школы является одной из шестнадцати школ с объединенным образованием в Соединенных Штатах, где учебная программа совмещает среднее и высшее образование. Шесть лет вы будете проходить школьную программу, после чего сдадите экзамены и поступите на бакалавриат. В эти шесть лет набор предметов различается в зависимости от выбранного вами института, поэтому наиболее простым решением будет поступление в ваш бакалавриат. Однако это вовсе не означает, что вы не сможете, сдав, разумеется, экзамены, получить степень бакалавра в другом институте по вашему желанию. Учеба сложна – недаром наши выпускники, пожелавшие продолжить обучение в магистратуре, поступают в лучшие университеты страны. К вашим услугам имеется все, что необходимо для удобного и комфортного проживания. Обслуживающий персонал всегда готов помочь вам сделать все, что вы попросите. Единственной заботой должна быть учеба. Все необходимое вы найдете здесь, в главном корпусе. Рекомендую больше времени проводить в библиотеке, она у нас располагает самым обширным фондом среди школ. Помимо обучения, Стенсфилд предлагает вам широкий выбор спортивных и дополнительных секций – футбол, единоборства, фигурное катание, художественные кружки рисования, танцев и рукоделия. В нашей медицинской части вы сможете получить первую помощь и лекарства, только не становитесь частыми посетителями. Ведь мы хотим, чтобы вы были здоровы, крепки телом и умом и всю энергию отдавали на свое развитие. Скоро познакомитесь с многочисленными сообществами, где приверженцы тех или иных интересов собираются, проводят время и организуют тематические вечеринки. Они проходят здесь же, в залах главного корпуса, коих у нас достаточно, чтобы никого не стеснить. – Директор взял паузу, прокашлялся. – Итак, друзья, первое, весьма приближенное представление о Стенсфилде вы получили, далее дело в ваших руках. Напоследок позвольте поделиться небольшим откровением. – Он вновь помолчал, обвел исподлобья публику медленным взглядом, тяжелые очки съехали к носу. – Каждый новый учебный год я провожу первую беседу с учениками. Каждый год вижу взросление, вижу обогащающиеся знаниями, сияющие все сильнее умом взгляды, наблюдаю за моими воспитанниками. Казалось бы, мог бы и привыкнуть, но нет. Каждый раз я испытываю волнение, сопоставляю впечатления от моих студентов прошлого года, замечаю их развитие, и это доставляет мне несказанную радость. Блаженны те, чья работа и добродетельна, и видна. И сегодня я вижу новое поколение, ступившее в наши стены. Прошу вас, друзья, не доставляйте горя больному старику – пусть не меркнет в ваших глазах светоч роста, чтобы каждый следующий год, что мне суждено проводить приветствия, я бы видел его в вас и радовался вашим успехам. – Зал погрузился в трепетное молчание, никто не смел разорвать благородную ткань его речи, пока сам директор не решил развеселить слушателей.

– Довольно лирических словечек! Позвольте еще раз искренне поприветствовать вас, новых членов нашей большой семьи, и пожелать успехов в учебе, высоких результатов во всем, чем бы ни занялись, и твердо встать на путь реализации вашего призвания!

Под оглушительные аплодисменты внушительного зала Эдвард Харрисон покинул сцену, и тут же возобновилось гудение. Старшекурсники встали первыми, приглашая младших к выходу, и принялись сопровождать их к общежитиям. Макс и компания тоже стали медленно продвигаться.

– Ты говорила, что в Стенсфилде учится шесть тысяч человек, – задал Макс еще один из не дававших покоя вопросов.

– Верно, – кивнула Кристина, шагая вполоборота к нему.

– Как же зал был полон, а здесь явно не шесть тысяч?

– Не все идут на приветственную речь, – пояснила сестра. – В основном старосты, их друзья и младшекурсники с братьями и сестрами, как мы с тобой.

Поднялся невообразимый шум; старосты и появившиеся за дверьми взрослые, должно быть, преподаватели, организованно вели первокурсников к выходу. Бесконечная вереница из сотен студентов протянулась от зала до самого выхода. Макс с сестрой шли впереди Назарянов. Эдди время от времени что-то говорил Кристине, та оборачивалась, отвечала. Они о чем-то смеялись, перекрикивались, обсуждали кого-то, словом, неосознанно создали Максу хорошую возможность вновь украдкой поглядывать на новую знакомую, с появлением которой в нем засел непонятный, беспокойный скрежет. Они вышли к фонтану, свернули влево и направились по узкой дорожке в тянувшейся почти до самых общежитий змейке учеников. Слова директора возымели действие – младшекурсники шли под впечатлением, и общий фон голосистости остыл. Взгляд Макса скользнул по металлически-блестящей глади озера, на которой хаотичным вальсом двигались тени от листьев, создавая мелко бегущие отсветы. В паре сотен ярдов перед лужайкой учебного корпуса шесть одинаковых зданий, примыкая друг к другу с небольшим зазором, образовали прямоугольник с внушительным внутренним двором. На лужайке шли подготовительные работы – устанавливались исполинские, ростом с Макса, колонки, вырастал диджейский стол, сгущалась вереница проводов, черными змеями вьющихся в ослепительно зеленой траве. Из-за учебного корпуса показался во всю ширь, ставший вполоборота, стадион – два блока трибун, коротких и высоких, по контуру обнесенный черно-оранжевым ограждением. Прозрачная крыша стояла на сплетении черных металлоконструкций, обе трибуны были выкрашены в огненно-оранжевый цвет. Чуть в стороне, между стадионом и лесной чащей, располагался серый приземистый овал ледовой арены.

Навострив уши, Макс старался улавливать разговор чуть отставших Назарянов, полный неразборчивого поначалу смысла и стремительно менявшийся. Он запоминал каждое слово; все, связанное с Дианой, будило в нем колючий интерес.

– Посмотрела бы я на тебя, танцующего под «Брэйв Комбо», – подтрунивала Диана. – Правда, ты ни разу не танцевал на этой лужайке?

– Нет, – рассеянно отвечал Эдди. – И ты не должна сегодня танцевать. День был трудный, тебе нужно отдохнуть.

– Чушь! – вскипела сестра. – Ты что, видишь меня впервые? Ты разве не знаешь, что я никогда не устаю?

– Хватит нести глупости, – ровным тоном парировал Эдди. – Здесь другой воздух, нужно время к нему привыкнуть.

– Ерунда, ерунда, ерунда! Не знаю никакого привыкания и никакой усталости! Если ты устал, иди спать и не мешай мне. Я иду танцевать!

– Ты здесь, чтобы учиться, а не танцевать! – настал черед Эдди возмутиться. – Уроки начинаются завтра утром. Плохи твои дела, если в голове одни танцы.

– Прекрати паниковать! – наступала Диана. – А учиться буду как-никак точно лучше тебя. Не сомневайся!

Спор продолжался, пока четверка не вошла во внутренний двор. Кристина указала на здание на противоположной стороне, ближнее к ним из двух. Над входом в каждое общежитие висели огромные прямоугольные фасадные табло с названием института. В раздольном внутреннем дворе, медленно заполняемом впадающими речками студентов, величавое умиротворение постепенно разбавлялось оживлением. В центре обширного двора, отделанного бугристым мощеным променадом, ступая по которым, выгибалась стопа, стояла овальная выпуклая клумба, а вернее, целый сад. Пестрые цветы беспорядочно огибали низкие извилистые деревья, тонкие стволы которых, казалось, вылепили из пластилина и изогнули в причудливые формы. Макс не видел таких маленьких деревьев, или больших кустов, заостренные листья которых провисли, словно были из глины и выкрашены в зеленый цвет. Он сбавил шаг, вглядываясь в маленькие конусообразные листья, и не заметил, как Эдди ускорил шаг и с Кристиной обошел его и Диану. Он не помедлил заговорить с ней.

– Брат строг с тобой? – спросил он с улыбкой.

– Пустяки, – отмахнулась Диана. – Это наше привычное общение. Мы можем кричать друг на друга и через секунду обняться. Он прекрасно знает, что у меня нет чувства усталости.

Сказано это было столь твердо и непререкаемо, что Макс чуть было не уверился в истинности ее слов.

Около входа в общежитие института экономики и бизнеса расхаживал невысокий сухощавый человек в темно-бордовом кардигане поверх белой рубашки и гладких брюках с прямыми стрелками. Живой взгляд радушно встречал каждого студента, мужчина активно плескал руками, что-то говорил обступившим его ученикам, смеялся, широкими жестами приглашал внутрь. Заметив приближавшийся к орбите его внимания квартет, мужчина размашистым движением подозвал их к себе.

– Мистер Барский! – одновременно воскликнули Эдди с Кристиной и ускорили шаг. Мужчина протянул длинную руку, оба поочередно пожали ее.

– Мистер Вэл Барский, наш декан, – представил Эдди.

– Наш любимый декан, – подчеркнула Кристина.

Светящийся добродушием взгляд Барского скользнул по первокурсникам. Лицо его, свежее, еще не тронутое морщинами, выражало искренний интерес к своим новым студентам.

– Жду вас ровно в семь часов в фойе общежития. Полагаю, у вас есть некоторые вопросы? Так я на них отвечу.

Фойе представляло собой заставленное вдоль стен столами и креслами просторное помещение, по центру каменная лестница, стены тепло-лазурного тона как напоминание о близости океана и подобной ему необъятности знаний. На двух дальних от входа углах крепились телевизоры, уставленные столиком и диванами. Преподаватели вели группы первокурсников на свободное пространство перед лестницей, где уже собралась внушительная толпа. Остальные, обхватив чемоданы, поднимались по лестнице или на лифтах.

– Декан будет произносить речь, – сказал Макс, понизив голос. Диана кивнула, притихнув в ожидании дальнейших событий. Старшие подвели их к собранию.

– Малыши, здесь нам придется ненадолго оставить вас, – объявил Эдди. – Мы с Кристиной должны занять комнаты, и хотелось бы не в самом краю коридора.

– Как выяснить, где моя комната? – спросила Диана.

– Выберешь сама.

И Максу, и Диане ответ показалось иронией, тем более что произнесено было насмешливо.

– Ваши комнаты на первом этаже. Как только мы с Эдди разместимся, придем туда и дождемся вас. После речи декана сразу же поднимайтесь, никуда не сбивайтесь, – дала указ Кристина, чмокнула Макса и подмигнула Диане. Вид брата, моливший не оставлять их вдвоем, увиден и понят не был. Диана тут же заполнила стеснительное молчание, возникшее с уходом старших:

– Не могу поверить, что здесь может быть все необходимое для обычной жизни. Зачем понадобилось Генри Стенсфилду строить свою первую школу среди дикой природы? Надеюсь, он предусмотрел, скажем, минимаркет.

– Кристина сказала, что неподалеку отсюда есть город Ломпок. – Он застенчиво улыбнулся. – Наверное, нужно поверить директору.

– Скоро сами выясним, – более спокойно ответила Диана.

– Простите, мистер и мисс…

Макс и Диана одновременно обернулись. Перед ними стоял худощавый мальчик с угольно-черными волосами, падавшими на лоб косой челкой. Взгляд его изучающе блуждал по ним.

– Макс Манукян, Диана Назарян. А ты?

– Джефф Кастелано, – представился поджарый мальчик. – Услышал, как вы гадали, есть ли в школе минимаркет, и решил вас обрадовать. Есть! В глубине главного корпуса, левее по коридору от зала развлечений.

– Спасибо за подсказку, теперь не так сильно хочется бежать отсюда, – сказала Диана, и все трое засмеялись.

– Поверьте, я уже побывал в большей части школы, никакого недостатка испытывать нам не придется, – заверил Джефф Кастелано. – Вы уже познакомились с нашим русским деканом?

– Вэл Барский – русский? – Макс и Диана переглянулись, прочтя в глазах друг друга довольство. Оба знали с ранних лет, что русские чрезвычайно одарены и дружны с армянами. Можно сказать, почувствовали близкую себе душу в этой громаде покрытого мраком неизвестности, а потому пока что пугающего замка.

Диана одарила Кастелано улыбкой, вернее, ленивым приподниманием уголка рта. Потом перевела взгляд куда-то в сторону выхода и некоторое время задумчиво молчала. Кивнув Максу, она коротко бросила:

– Я сейчас, – и направилась к выходу. Манукян только успел заметить, прежде чем разросшееся студенческое море скрыло ее из вида, что она подошла к какой-то девочке у дверей. В подвижную щель меж рядов учеников показался Вэл Барский. По мере его приближения к лестнице ряды сгущались; вошедшие только и стоявшие у дверей спешили занять клочок пространства, откуда смогут разглядеть декана. Манукян забеспокоился, неуверенный, сумеет ли Диана отыскать путь обратно.

Медленно протискиваясь, расточая извинения, Диана сумела вернуться. И не одна, а с девочкой, ранее одиноко стоявшей у входа.

– Это Марисела Гонсалес Солер, – представила она смуглую худенькую, раскрасневшуюся от смущения девочку. Волосы цвета черной ночи волнистыми шлейфами ложились на горевшие уши и шею. Казалось, еще немного, и она лопнет от напряжения.

– Можете называть меня Мари, – проронила Марисела.

– Откуда ты родом? – спросил Джефф.

– Из Пуэрто-Рико.

– Я Макс Манукян, а это Джефф Кастелано.

Диана беззвучно зашевелила губами, и друзья поняли, что она позже объяснит, зачем взяла ее с собой. Четверо новых друзей стали плотно друг к другу и приготовились слушать.

– Добрый вечер, дорогие первокурсники! – Шум стих мгновенно, все взоры обратились к говорившему. Голос Вэла Барского несколько противоречил небольшому росту и интеллигентному лицу – такой твердый, сочный басистый голос подошел бы скорее военному или очень старательному актеру.

– С некоторыми из вас мы уже познакомились, а с кем нет – представлюсь. Вэл Барский, декан института экономики и бизнеса. Хочу поздравить вас с тем, что вы поступили в одно из лучших учебных заведений страны, школу, представляющую собой маленькое царство, где созданы все условия, чтобы вы, наши жители, чувствовали необходимость учиться, черпать знания, и могли бы полноценно это делать. Признаться, мне, как выпускнику этого института, немного завидно. Перед вами десять незабываемых лет – лет, которые, несомненно, останутся с вами на всю жизнь. Студенческий быт Стенсфилда, помимо уроков, весьма увлекателен. Издавна у студентов заведено объединяться в сообщества. Вы можете вступить в любое, какое пожелаете, или создать свое, собрав единомышленников. До третьего курса старосты старших курсов будут помогать вам в бытовых вопросах, но после вы станете самостоятельными. Принцип расселения по этажам прост: в соответствии с вашим курсом. Это значит, что комнаты первокурсников находятся на первом этаже, второкурсников – на втором, и так далее. Все спальни двухместные. Во избежание путаницы преподаватели нашего института помогут вам разместиться. Селиться можете как угодно. Но не хочу отнимать у вас много времени. Кто проголодался – столовая в главном корпусе, вы могли видеть ее по пути в зал развлечений, старосты или преподаватели укажут вам путь. Ужин заканчивается в половину восьмого, но для первого дня мы делаем исключение и продлеваем работу столовой до восьми. Посмотрите туда, – он указал на информационный стенд справа от него, пестрящий голубыми, белыми, лиловыми и оранжевыми листами. – Там висят списки групп вашего курса и расписание занятий. Если кому-то понадобится помощь, я здесь и готов вам все объяснить. Мой кабинет находится на первом этаже главного корпуса, номер сто тринадцать, – Барский выдержал короткую паузу; взгляд его принял строгое, чуть упрямое выражение, будто на любой вопрос он готов был ответить: «Нет!» Но он быстро смягчился и вновь обрел мягкую доброжелательность. – Итак, дорогие мои, поднимайтесь на первый этаж, селитесь в комнаты, затем изучите списки групп и расписание, и до самого вечера вам предоставлена полная свобода. Старосты, преподаватели и штатный персонал вам в помощь. Есть какие-либо вопросы?

– Как проходит запись в спортивные и дополнительные секции? – тотчас выпалил Джефф.

– Начиная с завтрашнего дня и когда угодно. На нулевом этаже главного корпуса, возле зала приемов находится клуб «Спортивная лига Стенсфилда». Там вы выберете подходящий вам вид спорта и узнаете все относящееся к тренировкам. Все дополнительные секции располагаются на третьем этаже. Любую интересующую информацию можно найти на информационном стенде.

– И про сообщества тоже? – спросил Джефф.

– И про сообщества тоже, – с улыбкой кивнул декан. – Еще вопросы? Нет? В таком случае благодарю за внимание, позвольте мне попрощаться с вами до завтрашнего дня.

С этими словами декан быстрой походкой направился к выходу, подмигивая по пути тем смущенным ученикам, виды которых напрашивались на поддержку. Вмиг поднялась сумятица; лестница наполнилась медленно двигавшимся, раскачивавшимся под тяжестью чемоданов потоком первокурсников. Конечно, имеются грузовые лифты, но их чересчур мало, так что Макс и компания даже не попробовали подняться на них.

В узкой галерее, выложенной мягким ковром насыщенно-земельного цвета, толчея продолжилась, но по мере того, как сформированные пары жильцов исчезали в комнатах, этаж пустел. Эдди и Кристина появились одновременно с младшими и долго искали им комнаты. В конце концов Максу и Джеффу удалось расположиться в спальне в самом конце коридора, рядом с высоким витражом. Кристина заметила ретивость в брате и подмигнула:

– Беги, я разложу твои вещи.

– Я с тобой! – крикнул вдогонку Джефф, и они с Максом выскочили в коридор. Бедняга Кастелано думал, что сейчас они будут бродить по окрестностям, но Максу не терпелось найти Диану. Их с Мари комната находилась в центре этажа. Макс увидел в распахнутую дверь, как они вынимают вещи из чемодана, Эдди размещает стопки одежды в шкаф. Комната состояла из крохотной прихожей, предназначенной разве что для обуви и сумок, по правой стороне от которой находилась ванная, и собственно спальни – две кровати вдоль стен, между ними узкий проход, а у изголовий, под окном, пристроилась широкая тумба с кровать высотой. Ближе к двери, примкнув к кроватям, стояли два довольно просторных письменных стола, каждый со своей настенной полкой. У самой двери два гардероба верхней одежды замыкали мебельную цепочку.

– Зачем нужен гардероб, если в Санта-Барбаре не бывает холодно? – спросил Джефф с апломбом от обнаруженной оплошности.

– Чтобы хранить в нем парадный костюм, – бросил не глядя Эдди. Диана подняла голову и, улыбнувшись, вышла в коридор. В это же время из правой от них комнаты появилась белокурая девочка, задумчиво оглядывавшаяся по сторонам. Троица оказалась ближе всех к ней, и она подошла к ним. Взгляд ее скользнул по Максу и Джеффу и остановился на Диане.

– Кто-нибудь знает, где этот штатный персонал, который должен быть к нашим услугам?

Джефф опередил всех:

– Я к твоим услугам. Кажется, мисс…

– Эмма Даррен.

– Мисс Эмма Даррен чем-то всерьез обеспокоена.

– Мне хочется познакомиться с моей группой. И хотелось бы знать, какие учебники взять к завтрашним урокам.

Недовольный голос привлек Эдди. Выйдя из спальни, он с интересом оглядел жаловавшуюся.

– Мисс Эмма Даррен, если я верно услышал? Так вот. Знакомство с группой произойдет завтра на первом уроке, а до этого вас ждет вводная лекция, во время которой вам проведут инструктаж и выдадут список книг, которые необходимо взять в библиотеке. Поэтому не торопитесь, мисс, – за столетнюю историю школы эти вопросы удалось решить.

Белокурая девочка подавила смущение, на бледных щеках вспыхнул румянец.

– Спасибо за помощь, а с кем я разговариваю?

– Эдди Назарян, третьекурсник. Так что знаю, о чем говорю. И вообще, вам, малыши, следует угомониться и не думать ни о чем до завтрашнего утра. На лужайке учебного корпуса состоится дискотека, советую вам расслабиться. Кроме тебя, – он наставил указательный палец на Диану.

– Назидания бесполезны, – язвительно ответила сестра. – И потом, я пообещала Мари вернуться не позже, чем через час.

– Смущенная пуэрто-риканская сеньорита не пойдет? – полушепотом спросил Джефф.

– Нет. Она пока еще боится всего, что видит. Поэтому я должна вернуться не поздно и побыть с ней. В конце концов, конечно, я за ней присмотрю, но привыкать можно только постепенно.

– В таком случае не будем терять время, – бодро произнес Макс, воодушевленный шансом побыть подольше с новой знакомой. – Эмма, ты с нами?

– Нет, спасибо. Все-таки хочу побывать в библиотеке.

Диана вошла в комнату, сказала несколько слов Мари и вернулась с видом исполненного долга. Эдди, хоть и со скрежетом, все же смирился с желанием сестры и обещал вскоре присоединиться с Кристиной.

Ночь упала быстро, черное небо замерцало бесчисленными мотыльками звезд. В отяжелевшем от сырости воздухе гуляли запахи древесных листьев, с которыми только предстояло познакомиться, и проникших вглубь с океана терпко-соленых запахов. Не так давно пустая лужайка заиграла весельем, музыка залила пространство до общежитий. Танцевать Диана начала еще по пути и так резво влилась в пестрящий хаос дискотеки, что Макс на миг потерял ее. Он старался не упускать ее из виду, пытался отогнать сверлящее удивление из-за ее непринужденности. Само положение, при котором девочка, едва знакомая с ним, так вольно пошла с ним на дискотеку, будило в нем неловкость. При этом его захлестнуло восхищение от изящности ее танца, но он стыдился признаться ей в этом, боялся допустить ошибку. Вдруг ей покажется что-то неверное. Едва ли она придает значение его походу с ней. Ей просто не терпелось потанцевать, и вот она здесь, во власти блаженства, и никто не имеет влияния на ее желания и упорство. А потому ему нужно быть осторожным. Джефф Кастелано время от времени появлялся в поле его зрения и быстро исчезал. Макс едва сдерживал смех, видя неуклюжие прыжки, беспорядочные взмахи руками и несуразные выбрасывания ног. Он не сдержался, склонился к уху Дианы и со смехом сказал:

– Посмотри, как скачет наш новый друг.

Диана чуть повернула голову, улыбнулась замечанию и с придыханием спросила:

– Как думаешь, он итальянец?

– Возможно. Ты определила по фамилии?

– Не совсем. Он очень похож на Челентано.

Их смех утонул в шуме. К концу часа, отведенного себе Дианой, к ним присоединились Эдди и Кристина. Пыхтя и отдуваясь, Диана отошла в сторону и объявила, что ей пора. Макс, подавляя желание вызваться ее проводить, смотрел, как она говорит с братом, как они отходят к общежитиям. Его внимание отвлекла Кристина.

– Весь день наблюдаю, как ты смотришь на нее. Осторожнее, братец, не делай резких шагов.

– Понимаю, – кивнул Макс. – Мне тоже пора.

– Ложись спать, я же хочу увидеться с сокурсниками.

Пылающий, с блестящими лбом и щеками Кастелано отдышался, попрощался с Кристиной и заявил, что у него ноги подкашиваются от усталости. Все его тело дышало резким уксусным запахом пота. По пути в общежитие Макс вспомнил про сравнение с Челентано. И правда, схожесть велика – такое же овальное лицо, пухлые скулы, грубо высеченный нос и очень низкие брови. Мысли тянулись к Диане. Странная тоска объяла Макса – ему вдруг почудилось, что больше он ее не увидит, не глянет на ее причудливо выпирающий подбородок, не насладится шевелением ее губ. Непонятный темный страх сверлил его насквозь, создавая ощущение, будто его душа оголена перед чем-то таинственным, что малейшее неверное слово или действие обрушит это таинственное на его нагое, стыдящееся сердце и навсегда заметет только явившееся, еще совсем хрупкое и запутанное в новорожденной неопределенности чувство.

Музыка стихла, только когда ступили на променад внутреннего двора. Макс прикрывал глаза, и от усталости ему казалось, что в эти мгновенья, когда веки налипают на глаза, ему снятся сны, едва фиксируемые и мимолетные. Поднимаясь по лестнице, он отметил, что всю дорогу новый знакомый не проронил ни слова, хоть до того был сама активность. Оба упали на кровати и уснули глубоким, детским сном.