Вечерний силуэт

Глава 2

Привычка незадолго до отбоя проводить время на мысе стала постоянной. Несколько раз в неделю, обычно после того, как особенно утомятся от уроков и домашней работы, Макс и Диана выбегали из школы и, как в первый день, рысцой неслись в одно и то же место. Туда, где суша резко обрывается, как внезапно закончившаяся краска фломастера во время рисования, и непроглядный океан предстает во всем своем застывшем величии. Кажется, он вытесан из массивов слоящегося друг на друга зеленовато-сизого лазурита, неподвижного вдалеке и беснующегося у берега.

– Я и не знал, что мне так нравится смотреть на океан, – говорил Макс. Они прохаживались вдоль песчаного берега, садились на скалистые откосы и подолгу разговаривали. Выяснилось, что обе семьи в Ереване жили на одной улице. Рассуждали, в каких местах на улице Московян могли вместе играть, обсуждали занимательные события в жизни школы.

– Ты заметила, как Джефф смотрит на Эмму? – спросил Макс. – Она определенно ему нравится.

– С трудом представляю, как могут сойтись бунтарный говорун Джефф и спокойная Эмма. Но если это получится, у них будет прекрасная пара.

В начале октября погода была по-летнему жаркой и влажной; студенты толпами гуляли по вечерам, занятые каждый своим делом, наслаждаясь безмятежными часами отдыха. В один из таких вечеров Макс и Диана прогуливались около озера, где сотни студентов облепили берег. Одни дремали, другие оживленно болтали, третьи читали, четвертые играли в мяч. Друзья условились встретиться в семь часов в столовой.

– Чувствуешь аромат океана? – Макс протяжно вдохнул запах бриза, свежести и морских водорослей.

– Запах Стенсфилда. Мне кажется, что все это происходит во сне. – Они неторопливо расхаживали вдоль берега, не забывая глядеть перед собой, чтобы ненароком не наступить на какого-нибудь зеваку, нежившегося на траве. – Здесь просто потрясающе!

Резкий возглас откуда-то со стороны заставил обоих замереть и оглянуться.

– Сестра Назаряна с этим подлецом! Идем, Эрион! – вещал булькающий голос. Кармак Кранц, а с ним еще один тип постарше стремительно направлялись к ним.

– Кранцы, – упавшим голосом выдохнула Диана, но тут же приняла решительный вид.

– Смотрите-ка, у подружки появился парень! – пророкотал Кармак, злобно ухмыляясь брату во всю ширину рта, явно замышляя что-то отнюдь не доброе.

– Кто такой, белоснежка? – пренебрежительно бросил Эрион Кранц Максу. Ростом он был выше его, плотный, с животом в виде бесформенной груши. Черные волосы его сальной шапкой покрывали голову. Судя по футболке, наполовину вылезавшей из темно-коричневых мятых штанов, этому типу совершенно безразличен свой внешний вид.

– Тебе-то что, увалень? – огрызнулся Макс.

– Парень этой девки! – Кармак указал на Диану, глядя на нее злобно и одновременно торжествующе. – Он угрожал мне в первый день. Что теперь скажешь, белый кролик? Знакомься с моим братом. Как думаешь, Эрион, я могу утопить его в озере?

– Заткнись, Кармак, – процедила Диана. – Отстань от нас.

– Молчи, крошка, – рявкнул Кармак. – Опять на тебе эта уродская футболка?

– Еще слово, и я тебя повешу на этих деревьях, – пригрозил Макс, наступая на Кармака и закрывая Диану спиной. Ему и в голову не пришло, что все его представления о Стенсфилде, как колыбели спокойствия, мигом рухнут после его слов. Не успел он опомниться, как тяжелый кулак Эриона с силой врезался ему по лицу, оставив на верхней губе и носу обжигающую боль. Боль эта вызвала в нем настоящее бешенство, и, позабыв о школьных правилах, он бросился на старшего Кранца, яростно размахивая кулаками. Кармак не повременил с подмогой.

– Мы быстро разучим тебя пыжиться перед подружкой! – гаркал он. Вдвоем они повалили Макса на землю, завязалась ожесточенная драка. Сквозь глухой шум в ушах Макс слышал, как Диана звала на помощь и пыталась утихомирить налетчиков:

– Вас выкинут отсюда, вот увидите! Дикари! Помогите же ему кто-нибудь!

Несколько старшекурсников, весьма недовольные тем, что мирный сон прерван, кинулись разнимать дравшихся. Кто-то схватил Эриона за шкирку и оттолкнул в сторону с громогласным криком:

– Прекратите сейчас же!

Когда, наконец, удалось утихомирить эту маленькую, но беспощадную войну, Диана в ужасе подскочила к Максу и оттащила его на несколько футов от братьев. Все трое были грязны, как обезьяны, вышедшие из джунглей.

– Эй, Назарян, я хочу поговорить с тобой! – Кранц-младший хотел было побежать к ним, но несколько старшекурсников плотным кольцом окружили братьев и силой поволокли их в сторону школы.

– Поговоришь с деканом, малец, – шикнул один из них.

Когда братьев увели, Диана принялась энергично сбивать пыль с Макса.

– Тебе не очень больно? – беспокойно говорила она. – У тебя кровь из губы.

– Пустяки, – отмахнулся Макс, морщась от оскомины на губах и во рту. – Пойдем-ка лучше в комнату, мне надо переодеться.

Покончив, насколько это возможно, с грязью, Диана еще раз провела руками по плечам Макса и взглянула на него.

– Спасибо. – Она улыбнулась широко и искренне, но не успел Макс подумать, как прекрасна ее улыбка, как она тут же одернула его:

– Бежим скорее, надо остановить кровь и помыться!

Диана позвала брата и Кристину в комнату и поведала о случившемся.

– Что за припадок бешенства! Они будто упали с неба! – негодовала она. – Набросились на Макса на глазах у всех!

– Надо настоятельно попросить декана вышвырнуть этих недоносков из школы, – решительно заявила Кристина.

Эдди смотрел на Макса со смесью сочувствия и полуулыбки.

– Ты хоть сумел впечатать им?

Диана ответила быстрее:

– Да поодиночке он бы втоптал их в землю! – И посмотрела на Манукяна в поисках поддержки. – Да, Макс?

Манукян хмуро пожал плечами. Несколько секунд Эдди задумчиво ходил по комнате, потом заговорил медленно, с выражением, делая акцент на каждом слове.

– Слушайте меня, дети мои. Повторяю еще раз. В Стенсфилде много выходцев из Комптона. Эти Кранцы – дети преступника, их здесь целая банда, они называют себя «Африканские кочевники».

– Мы даже не заметили, откуда они появились, Эдди! – настойчиво повторила Диана. После этой истории она была не на шутку взволнована. – Он все пытался что-то мне сказать.

– Кармак влюблен в Диану по уши, – сказал Макс. – И очень мне завидует. Теперь я для них злейший враг. Вместе с тобой, Эдди.

– И как только таких принимают сюда? – возмущалась Кристина. – Что делать, Эдди? Будем каждый раз убегать от них?

– Они боятся Эдди с тех пор, как он с друзьями выбивал из них дурь.

– На что же тогда он надеется? – недоумевала Кристина. – Оскорбляя тебя, полагает, что понравится тебе?

– На что можно надеяться, если у тебя в голове не мозг, а грецкий орех? – спокойно ответил Эдди. Происшествие, казалось, не удивило его. – Они не чувствуют боли, когда их бьешь. Не понимают, когда советуешь не соваться. Но за одну драку никого не отчислят. Поэтому единственный способ отделаться от них – держаться подальше. Неизвестно, когда у него случится припадок, два месяца их не было видно. Ты молодец, Макс, что постоял за мою сестру.

– Какой черт принял их в школу, – злобно бормотала Кристина. – Так или иначе, им не выдержать экзаменов. Надеюсь, в будущем году их отчислят за неуспеваемость.

– Может случиться как раз наоборот, – сказал Эдди. – Именно у таких, как они, сильная мотивация выучиться и устроить себе порядочную жизнь. Вы не поймете, что значит жить в Комптоне, пока не увидите. Со временем они поймут, что Стенсфилд – их единственный шанс не умереть от шальной пули или сесть за торговлю наркотиками.

– Что же значит этот ваш Комптон? – недоверчиво сказала Кристина. – Почему-то ты можешь быть порядочным, а они нет. Хотела бы я посмотреть на то, чем ты их так упорно обеляешь.

– Тогда мы с Дианой приглашаем вас к нам домой, в эти выходные. – Эдди повернулся к Диане. – Да, сестренка?

Диана, сидевшая неподвижно на стуле, резко взглянула на брата, как на умалишенного, и выпрямилась.

– Ни за что, – отрезала она. – Ты хочешь, чтобы они увидели, где мы живем?

– А разве они не наши друзья? – парировал Эдди, не обращая внимания на сверлящий взгляд сестры. – Им интересно знать, почему Кранцы так себя ведут и почему они могут стать лучшими студентами, – вот мы и покажем им нашу жизнь изнутри. Покажем наглядно, откуда мы и кто мы.

– А я не хочу показывать им это! Не хочу! – не сдавалась Диана. – Ничего хорошего они про нас не узнают.

– Не кипятись, сестренка, – спокойно отвечал Эдди. – Побывав у нас, они лучше поймут, как относиться к чернокожим здесь, а заодно узнают лучше нас. В конце концов, если мы дружим, то рано или поздно вы должны были бы знать. Почему же не устроить это на следующих выходных?

– Так, извините, что вмешиваюсь, но мы все-таки можем сказать свое мнение, – выступила Кристина и посмотрела на Диану. – Мы с удовольствием приедем к вам домой, и поверь, наше мнение о вас не изменится, что бы мы там ни увидели.

Безнадежно вздохнув, Диана вынужденно отступила.

– Как знаешь, Эдди. Но твоя вина, если их пристрелят.

– Диана! – рявкнул брат. – Глупая недотрога!

Обиженно насупившись, Диана взглянула на ошеломленных Манукянов и быстро подмигнула, давая знать, что это лишь шутка.

Макс глотнул холодного чая и откинулся на спинку мягкого соломенного кресла, обитого пушистыми подушками. Движение в столице накалялось – нескончаемые потоки машин вливались в площадь Республики, и улицы грозились в любую секунду замереть в пробках. По мере повествования Максу вспоминались все новые и новые подробности, и почти все усугубляли уныние.

– Впервые я влюбился в Диану на мысе Говермент-Пойнт. Но то была лишь влюбленность в очаровательную девочку с такой необычной улыбкой и глубоким взглядом. Во второй раз, после пребывания у них дома, я влюбился в нее сильнее. Про Комптон я знал разве что из нескольких музыкальных клипов. Та поездка открыла мне совершенно иную Диану. Эдди и без того всегда был парнем жестким, и в его ретивости уже тогда не было сомнений, но Диана слишком сильно контрастировала с окружением. Сколько бы я ни описывал ту действительность, ты не поймешь, если не увидишь своими глазами. Эти вереницы одноэтажных одинаковых домишек с мусорными баками на тротуаре и сидящими на крыльцах группами подростков. Стены, разрисованные символами банд, громоздкая паутина проводов на деревянных мачтах вдоль дорог, обветшалых настолько, что боишься к ним подойти. Парки с площадками, где по вечерам играют в баскетбол. Торговцы наркотиками стоят на перекрестках, расхаживают около своего поста, предлагая товар. Многим едва за тринадцать. Но самое важное – банды. Их не встретить когда угодно, днем жизнь их в основном кипит в домах, иногда они выходят на улицу и проводят тренировочные драки. Вечерами снуют по десять-пятнадцать человек, у всех строго соответствующая цветам банды одежда. Днем в жару их не видно, и кажется, что они сели где-то в засаде. К вечеру каждая улица заполняется своей бандой, ходят и глядят по сторонам, некоторые с пистолетами, а у старших еще и портативные приемники радиочастот. Они используются для прослушивания переговоров полиции и своевременной координации действий во время рейдов. Хотя, по правде говоря, полиция сама щедро кормилась из рук наркоторговцев. Это один из немногих уголков планеты, в отношении которого здравый смысл перестает работать, – деятельность полиции заключалась лишь во внезапных вспышках устрашения. Тебя могут застрелить за то, что ты ненароком ступил на чужую территорию. В бандах имеются специальные люди, чья работа заключается в том, чтобы просматривать свою улицу. Сидя на крыше дома, в парикмахерской, в машине, они следят, чтобы чужаки не заходили на их землю. Молодые преступники не знают ни закона, ни порядка. Чем круче твое оружие – тем круче ты. Зарабатывают банды как могут – угоняют машины, занимаются мелким рэкетом, грабят дома, похищают людей, торгуют наркотиками. В начале двухтысячных в Комптоне действовало больше шестидесяти банд, в том числе ячейки крупнейших международных группировок. Одной из них были «Латиноамериканские короли», контролировавшие обширную область на юге города, и сопредельные с ними на востоке банды чернокожих – Bloods и Crips, покончивших с войной в начале двухтысячных. Эти три банды договорились создать так называемый «квадрат мира» по границам своих южных владений, где не будет убийств и банды смогут жить мирно. Мир между чернокожими и латиносами – неслыханно для Комптона, невероятно для Южного Лос-Анджелеса.

Анна смотрела на Макса невидящим взором, унесшись далеко отсюда, представляя, видимо, криминальные войны, комптонские улицы, и пытаясь понять, что такое этот Комптон.

– Большие банды не были бедны. Наоборот, их не интересовали мелкие дела. К примеру, группировка «Латиноамериканских королей» в «квадрате мира» тесно сотрудничала с управлением полиции округа в Комптоне. До них мы скоро доберемся.

Сегодня Комптон довольно красивый и обеспеченный город. Но двадцать лет назад процесс распада банд только начинался. С ростом цен на недвижимость многие люди стали уезжать, а приехавшие не имели отношения к действующим бандам. И это был медленный, незаметный процесс. Тот Комптон, в который мы с Кристиной приехали, уже остыл от дыма пистолетных пуль, но повсюду все еще был разбросан термит, способный мгновенно полыхнуть и снова охватить город. Тебя утомил рассказ?

Анна изобразила виноватую улыбку.

– Сложно представить тот Комптон. И понять, как ужились в нем Назаряны.

– Тебе нужно построить в голове два мира – Стенсфилд и Комптон, сопоставить их различия, и тогда ты поймешь, что вся эта история обязана своим появлением сложению этих двух миров в двух людях – Эдди и Диане. До поступления в Стенсфилд они учились в начальной школе имени Роберта Кеннеди с латиносами, Эдди Назарян обретал первых друзей, будущих соратников.

Прослушав этот небольшой исторический очерк, Анна приняла глубоко задумчивый вид и замерла на несколько секунд. Макс подумал, что сейчас в ее голове слышен свист пуль далеких девяностых.

– Эдди тоже вступил в банду?

– Нет. Он создал свою.

– Армянин создал банду в латиноамериканском районе?

Макс вспомнил, как сам некогда удивлялся этому факту.

– На самом деле, национальность не помешала ему. Эдди не любил черных с первых дней жизни в Комптоне. Дом Назарянов находился на территории латиносов и соседствовал с кварталом черных, где жили Эрион и Кармак Кранцы, Винс Уоррен и Уэйн Тунис. Кармак влюбился в Диану уже тогда и потому подстрекал брата и друзей нарушать границу. Эдди приходилось вместе с друзьями отбивать их вечные нападения. Так он сплотился с латиносами против черных. К счастью, «квадрат мира» охватил и их улицы, там порядок обеспечивали сеты Crips и Bloods по южному Комптону.

– Ты сказал, Кармак влюбился в Диану. Почему же он ей грубил? Как хотел драками с братом добиться ее расположения?

Макс побарабанил пальцами по столу и опустил руку на колено.

– Обычное проявление тщеславия. Ему хотелось утвердить в ее глазах свое превосходство. К сожалению для него, Диана лишь ужасалась его манерам.

Старшие Назаряны с готовностью откликнулись на приезд гостей. Субботним днем, когда солнце начало медленно сваливаться с зенита, отец Назарян приехал за детьми и их друзьями. Кристина в разговоре с родителями назвала адрес Назарянов и условилась с отцом, что в восемь часов он приедет за ними. Два часа пути в сопровождении океана, затем несколько попутных городков, и мимо роскошной Санта-Моники, где из-за густых сплетений стройных, прямых, как солдаты на смотре, пальм выглядывали вереницы домов, машина заехала в трущобы городской суеты.

– Мы на Алондра-Бульваре, следующий поворот наш, – возвестил Эдди, когда они съехали с фривея. Сидя спереди, он стал часто поглядывать на друзей с лукавой ухмылкой.

Все время движения по фривею Макс с трепетом, нетерпеньем и тревогой ждал съезда в город. Он был убежден, что благодатная панорама тотчас сменится грязными улицами и покосившимися домами, ожидал полчища бесцельно мельтешащих подростков с взведенными пистолетами. На фоне ожиданий увиденное им походило на раннее утро после Рождества. Улицы и дорога были пустынны, не считая тихо сидевшей у крыльца группы подростков. Две машины ехали им навстречу, лениво, как попытка сытого до отвала к пробежке. Они с Кристиной прилипли взглядами к компании, чем навлекли их возмущенно-вызывающие взоры.

– Ну как вам? – Диана чуть заметно улыбнулась. Макс быстро отвел взгляд от банды.

– Лучше не смотреть ни на кого, – заключил он.

– Верно, – кивнул Эдди. – Видите двух типов впереди? Это Луис Каттано и Чино, двое из шести генералов «Латиноамериканских королей», кому принадлежит наша округа.

– Тебе бы меньше интересоваться всякой дрянью, – презрительно одернул отец. – Для того вы с сестрой и учитесь в Стенсфилде, чтобы отойти от этой гадости.

Замечание отца ввергло Эдди в явное неудовольствие. Грозно нахмурившись, он готов был вступить в бой и сдержался лишь благодаря присутствию друзей.

– Смотрите на провода, – он указал пальцем, Макс и Кристина направили туда взгляды. Над ними висела пара привязанных к электрическим проводам кроссовок. – Знаете, что это значит? Кроссовки погибшего члена банды вешают на проводах над местом убийства в память о нем, – пояснил Назарян нарочито громко. Диана незаметно для отца ткнула брата в плечо. Эдди бросил на отца короткий дерзкий взгляд и отвернулся.

Машина свернула влево и через ярдов сто подъехала к приземистому бежеватому домику. Навес, тянувшийся по всему фасаду, поддерживался пятью квадратными колоннами. Кроме входной двери с левого края, на фасаде имелись два больших деревянных окна с облезлой краской. Ограждением маленькой армянской вотчины служил черный стрельчатый забор, покрытый с боковых сторон густо растущими вьющимися цветами.