– Теперь уже не знаю, – замкнулся мальчик.
Шериф встал с койки и прошелся до стены и обратно. Он искренне желал напугать парня, вышибить его из этого ватного состояния, чтобы тот рыдал, ползал у него в ногах, страдал, как Дерек страдает сейчас от недосыпа.
– А знаешь что? – Придумал он забаву. – Давай позвоним на завод твоей матери, пусть приедет и заберет тебя?
Глаза ребенка наполнились ужасом и слезами, а полисмен захохотал, задирая высоко голову. Он попал в яблочко своим предложением! Сработало! Мерзкий пацан сжался от страха, поделом ему будет шутить с полицией!
– Не нужно маме, – пролепетал подросток, поджав колени к груди. – Она меня убьет.
– А не этого ли ты добивался сегодня, а? – Взвизгнул шериф на грани терпения.
– Отпустите меня, я пойду домой, – прошептал парень.
– Никуда ты не пойдешь среди ночи! – Отрезал Дерек, сощурившись. – Нам нужно держать тебя здесь, пока родители не заберут, ты ведь несовершеннолетний.
Дениэл смотрел на беседовавших с гневом и жалостью, складывая, наконец, картинку, отчего же он так ненавидит докторов и полицейских. Взрослый человек выдавливал из него душу, имея власть, будь он неладен. Сдерживая всеми силами желание вмешаться и защитить перепуганного мальчика, Дениэл сжал челюсть и скрутил руки на груди в тугой узел. Не вмешиваться у него получалось с трудом, но если он вмешается, его – это он уже понял – заберут назад и не дадут досмотреть сцену до логического завершения.
– Я ведь сам вас вызвал! – Встрепенулся мальчик. – Спасибо за помощь, все. Мне больше не нужны ваши услуги.
Яростно блеснув взглядом, шериф расхохотался в белый с желтыми подтеками потолок, разбивая каждой секундой своего смеха надежду подростка на успешный исход.
– Я приду утром! – Отрезал Райт. – Надеюсь, ты будешь более разговорчивым.
– Чего вы от меня хотите? – Крикнул мальчишка вслед удаляющейся серой фигуре, но ответа не получил.
Он опустился на пол и глубоко под кроватью нашел свою обувь. Едва справившись трясущимися руками со шнурками, парень обулся и подкрался к двери палаты, после чего выглянул, озираясь, и припустил вон.
Дениэл помнил этот безумный ночной кросс длиной в восемь миль. Два с половиной чумовых часа. Он тогда едва успел прибежать до прихода матери с работы, гонимый душераздирающим страхом перед родительницей, но все равно получил нагоняй за отсутствие завтрака.
Молодой человек потер рукой лицо и обнаружил на щеках мокрые дорожки слез. Прикрыв глаза на секунду, он распахнул их уже в белом коридоре, сидя на своем стуле напротив слона.
– Похоже, еще немного, и я стану окончательно равнодушным до собственных страданий, – проговорил Дениэл убито.
Их взгляды с синим проводником встретились и, вроде бы, даже наполнились взаимным пониманием, когда невдалеке щелкнула еще одна дверь.
Бессильно поднявшись со стула, мужчина поплелся к открытому проему.
06
Дениэл стоял у низенькой оградки дома, за которой росли между проплешин нестриженого газона в не очень ухоженном виде лилии и флоксы. Дверь дома открылась, и из нее вышел мальчик лет восьми с рюкзаком за спиной.
– До завтра! – Махнул он рукой стоявшим в дверях родителям.
Его родителям.
Дениэл поймал взгляд отца, так удивительно напоминавший его собственный, но обернувшись, понял, что он, пристальный и полный любви, предназначался мальчику за его спиной. Мама, одетая в красивое синее платье в белый цветок, тоже сияла любовью и нежностью к своей семье. Обнимающаяся пара зашла в дом, прикрыв за собой входную дверь.
Молодой человек теперь знал, как это работает. Он смело шагнул сквозь белую деревянную поверхность и оказался в гостиной за спиной родителей.
– Мальчик растет! – Воскликнул Том не без гордости.
– Он впервые в жизни ночует вне дома! – Всплеснула руками мать. – Понятно, что это неизбежно рано или поздно, но все-таки…
– Марк – отличный парень, я думаю, они прекрасно проведут время в их саду! – Порадовался отец за досуг сына.
Дениэл вспомнил, что эту августовскую ночь он намеревался коротать с Марком Фишером в палатке под раскидистой яблоней, которую год назад они с Колином распилили на дрова. Это был подарок на день рождения – отпустить сына в опасный поход на задний двор дома друга, и Дениэл чувствовал себя почти взрослым.
– Я не буду спать всю ночь, – заныла Сара, утопая в объятиях мужа.
– И я с удовольствием помогу тебе в этом, – пробасил супруг, целуя ее шею.
Женщина с хохотом перехватила его губы и ответила на поцелуй, а Том слегка зарычал, с трудом сдерживая порыв страсти. Почувствовав себя неудобно от подглядывания за играми родителей, Дениэл кашлянул, но вспомнил, что лишний в этом мире, а потому неосязаемый и беззвучный для участников сцен. Однако предки, словно по команде, тут же разъединились и смущенно улыбнулись друг другу.
– Накормишь меня завтраком? – Попросил Том. – Мне скоро уходить.
Супруги в обнимку двинулись на кухню. Женщина принялась готовить еду, очень вызывающе виляя подолом, и эти заигрывания не остались незамеченными парой мужчин, похожих друг на друга, словно отражения в зеркале.
– Ты подумала насчет переезда? – Спросил Том, поглядывая на плавные формы своей жены.
Сара, стоявшая к нему спиной у новехонькой белоснежной плиты, сменилась в лице.
– Мне здесь нравится, Том, – осторожно начала она, зная, чем может закончиться подобный разговор. – Этот город очень кстати будет и для Дениэла – у него здесь друзья.
– Найдет новых, – бросил муж вальяжно.
Не желая ссориться, женщина предпочла отмолчаться. Она выключила газ и, переложив яичницу на тарелку, поставила ее перед носом мужа. Но Том не отставал.
– Сара, это дыра, понимаешь? Нашего дохода едва хватает, чтобы отдавать закладную на дом и сводить концы с концами! – Взвился он. – Сиэтл гораздо изобильнее на предложения о работе.
– Здесь твои корни, – попыталась ухватиться собеседница за последнюю соломинку и протянула ему руку с кольцом в оранжевых всполохах тигровых лилий.
– Дорогая, я все понимаю, – вздохнул Том, стараясь привести в порядок чувства и мысли. – Мы здесь родились и выросли, встретили друг друга, здесь все наши друзья. Но я не могу обеспечивать тут нашу семью в должной мере!
Сара вздрогнула от болезненного укола в самое сердце. Она не раз чувствовала себя виноватой в подобных разговорах, потому что не приносила дохода, а вместо этого уделяла все свое свободное время и внимание семье. Тома это всегда устраивало – какой нормальный мужчина откажется от лишней дозы ферромонов? – но сама Сара частенько ощущала свою бесполезность с таким раскладом, ведь она могла большее, но с нее не брали.
– Я тоже могу пойти работать, – сообщила она мужу.
– Можешь, – кивнул он. – И тогда мы отдадим Дениэла какой-нибудь миссис Кларк, которая будет прививать нашему сыну вязание на спицах и уроки хорошего тона. И, к слову, эта же миссис Кларк съест всю твою зарплату.
Дениэл, наблюдавший перепалку, припомнил, что он все-таки попал к этой остроносой карге, когда у матери не осталось другого выбора, кроме как отправить его на продлевающие занятия в школе. Класс этот состоял из таких же не особо нужных кому-либо детей, как и он.
– Том, мы ведь это уже обсуждали! – Вздохнула в отчаянии Сара. – Ну почему все должно сложиться так плохо? Посмотри, мы ведь прекрасно справляемся! Можно сменить дом на более скромный…
– Я устал от этой дыры! Здесь, кроме бара и завода, нет больше никакой жизни, – отрезал муж и, закинув в рот остатки яичницы, пошел собираться на службу.
Сара собрала посуду со стола и склонилась над раковиной в слезах.
– Я ухожу! – Крикнул Том из прихожей. – Проводишь меня?
