Краснов пристально посмотрел на Митрия, отчего тот даже поежился. «С таким лучше не спорить», – подумал про себя Митрий, а вслух произнес:
– Если Клавдия сказала, значит, ящики нужно забрать. И обсуждать тут нечего.
«Не вздумайте оставить ящики на пароходе или бросить их раньше времени, – вспоминал слова Клавдии Краснов. – Все должно выглядеть так, будто всё золото вынесено с парохода, – Клавдия не раз повторяла эту фразу Краснову. – Для верности, обязательно дайте увидеть кому-либо из местных жителей, что у вас в телеге золото есть, – слова Клавдии засели у Краснова в памяти».
В этот момент вдалеке послышался протяжный гудок парохода.
– Похоже, что возвращается… – произнес Сапожников.
– Быстро очухались… судя по звуку, еще с полчаса и причалят. Завернули пароход обратно. Нужно поторапливаться, – забеспокоился Виктор, и забрался в лодку.
– Правильно, что Клавдия нас в Котлас не направила. Обложили бы с двух сторон. Всё, поехали, – проговорила Мария и, уже обращаясь к Сапожникову, спросила: – Дальше по этой дорожке вдоль этой реки?
– Да, этой дорогой. На телегах по ней в самый раз ехать, – одобрительно заметил тот. – По ней деревушки-скиты, но вы до последней идите. Ачем среди местных прозывается. Верст шестьдесят по реке до деревушки той будет, а по дороге сорок всего. Там такие места, что вас не сыскать… ни за что не сыскать. Отсидитесь, пока не утихнет. Да вы не беспокойтесь особо. Им вас скоро и не нагнать. Лошадей в Тойге, кроме ваших, нет. На других телят, да коров пастись угнали… Будет время у вас уйти.
– Помним, помним. Дело говоришь… Хорошо с Сергеем Аркадьевичем подготовились, – Мария взглянула на Афанасия.
Тот никак не отреагировал на похвалу. Вышел из лодки и стал заправлять выехавшую рубаху.
– Петр Петрович, Виктор, давайте ящики грузите в одну телегу… – и затем она снова обратилась к Сапожникову: – Греби на ту сторону Двины… Когда доберешься, лодку затопи. Для верности днище у нее пробей и оттолкни от берега, а сам пешем ступай в Архангельск. Наймешь где дорогой лошадь или на почтовых доберешься. Возьми вот денег, здесь хватит на всё. По прибытии в город передашь Сергею Аркадьевичу, что всё нами исполнено как и намечали, но с нашим возвращением пока откладывается.
Мужичок, выслушав девушку, одобрительно кивнул, сунул деньги за пазуху, и пошёл к лодке.
– Всё, господа, поспешим. Лишь бы телеги не подвели, пешком им за нами не угнаться. укроемся, дай бог… – Мария обвела всех взглядом и остановившись на Краснове, добавила: – С богом, Петр Петрович, принимай командование, уважаемый.
Ей неожиданно пришли на память события из небольшой брошюры, которую она прочитала, еще живя в Вологде. Название ее в памяти не отложилось. А вот содержание хорошо запомнилось. И хоть не совсем понятен ей был тогда язык летописца, но суть усвоила хорошо. В памяти промелькнули события далекого четырнадцатого века. Она вновь увидела, как новгородские рати грабят Великий Устюг и как уходят из него, спускаясь по Северной Двине. Как один из их отрядов остановился с награбленным именно здесь, в устье Нижней Тойги, и как двое из грабителей бежали в глубь тайги вместе с награбленным.
«Как я раньше об этом не подумала! И надо же так случиться, что спустя шесть веков и мы, подобно тем грабителям, тоже бежим в тайгу. А может, мы бежим туда, куда и они? А может наши пути, несмотря на время, как-то пересекутся? Что ж тут за место такое, что грабителей притягивает», – Мария какое-то время еще размышляла на эту тему, но накопившееся за последние дни напряжение и усталость сказались. Она положила голову Виктору на колени и задремала.
1906 год
Основной обязанностью у служившего при губернаторе Сергея Аркадьевича Гмырина была организация встреч с иностранцами, проведение переговоров и информирование губернатора о намерениях зарубежных «друзей». Конечно же, ему никогда было не дослужиться до такой должности, если бы, не прекрасное знание нескольких европейских языков, приличное столичное образование, и что немаловажно, располагающая к себе внешность.
В начале двадцатого века в Архангельске проживающих иностранцев было не намного меньше, чем российских граждан. Сергей Аркадьевич был частым гостем во всех консульствах, что имелись в Архангельске, а потому был в курсе всех европейских новостей. Помимо служебных дел он был в хороших приятельских отношениях с главами английского и германского консульств.
Время от времени встречаясь с ними вне рабочих кабинетов, зачастую получал информации не меньше, чем из официальных источников. К тому же он был из числа тех немногих горожан, имеющих свой дом в «Немецкой слободе». Как выражался Гмырин: «Там селились только приличные люди». К их числу он как раз и относил работников консульств и иностранных компаний. Соседство с такими людьми сказывалось и на отношениях с Сергеем Аркадьевичем. Они были более открытые и доверительные.
Кроме того Гмырин, уже не первый год был членом архангельской городской думы. На выборах решающим фактором избрания туда, естественно сыграла поддержка губернатора и знакомство с влиятельными лицами города. Данные обстоятельства позволяли ему иметь доступ ко многим источникам служебной, а иногда и секретной информации.
Но это было все намного позже. А до того, в одна тысяча девятьсот шестом году, в свои неполные тридцать лет, и будучи студентом последнего курса Императорского Московского университета, он попал в очень некрасивую ситуацию.
В прошлом году доступ к обучению в университете впервые получили и девушки. Сергей тогда в числе старшекурсников-активистов занимался организацией вступительных экзаменов. И худенькая рыжеволосая девушка из числа абитуриентов уж очень заинтересовала Сергея. Он в течение года пытался ухаживать за ней, но ничего из того не получалось. Девчонку он определенно не интересовал.
Но однажды, в один из вечеров, сразу после Рождества, они случайно встретились на катке. Ольга, как звали девушку, была с подругой и молодым человеком.
– Здравствуйте, Сергей, вы тут один катаетесь? – первой начала разговор Ольга. – А я с друзьями. Это – Зинаида, моя лучшая подруга. А это – Петр, мой брат. Мы здесь постоянно катаемся. А вы впервые? – она сегодня была в хорошем настроении и встреча с докучливым поклонником её не омрачила.
– Сергей, – представился он. – Я редко хожу сюда и как правило, один… Среди моих друзей нет любителей кататься на коньках, – Гмырину почему-то казалось, что после этого он обязательно услышит: «Ну, пока». Или что-то в таком роде.
– А Сергей не составит нам компанию? – спросила Зинаида. – Мы сейчас собираемся к нам гадать. Мы вас приглашаем.
– Я, конечно, не против, если… если Ольга не против.
– А чего она против будет? Она сама, увидев вас, к вам направилась и нас за собой потащила, – улыбаясь, ответил Петр.
Через полчаса вся компания уже сидела за столом в квартире Зинаиды, гадая на чашках и свечах. Тишину в комнате прервал раздавшийся за дверью мужской кашель.
– Не смущайтесь, Сергей, это наш постоялец. Гаврила Петрович простыл накануне, – проговорила Зинаида. – Он у нас с месяц как комнату снял. Моя маменька часто комнаты сдает. После смерти отца с деньгами стало не просто. Пять комнат нам с маменькой сейчас ни к чему.
– У моего отца такой кашель был последние годы, – произнес Сергей.
– Типун вам на язык, Сергей. Вы хотите сказать, что… Что, что-то случилось с вашим батюшкой? – спросила Зинаида.
– Его не стало в прошлом году. Он был офицером жандармерии в Твери, и когда начались все эти убийства, которые называют революционным террором, он погиб от бомбы неизвестного убийцы. Извините, я не люблю об этом вспоминать, – грустно произнес Гмырин.
На минуту за столом все замолчали. Затем снова, как ни в чем не бывало, девушки активно пытались узнать своё будущее, а Петр с Сергеем лишь отпускали по этому случаю шутки и смеялись. Так прошел почти час, в конце которого Петр с Зинаидой о чем-то пошептавшись, стали собираться.
– Я совсем забыла, – сказала Зинаида. – Нужно маменьку встретить с поезда. Петр мне поможет. Мы постараемся не задерживаться и поскорее вернуться к вам.
– Может нам тогда домой идти? – спросила Ольга.
– Да, чего дома делать, Оль? Слушать родительские нравоучения? – проговорил Петр.
– Да и, правда, Ольга. Ну, подождите нас, чаю попейте. А можете и вина выпить пока. Сергей поухаживайте за дамой! Вино в буфете, а мы скоро вернемся, – протараторила Зинаида и выскочила из комнаты.
Когда раздался крик девушки, Гаврила Петрович Петровский уже ложился спать. Простуда давала о себе знать, и из-за недомогания он хотел лечь пораньше. Накинув пиджак, он поспешил в комнату, где сегодня развлекалась соседская молодежь. Он был неплохо воспитан и в какой другой раз, он обязательно бы постучал прежде, чем войти. Но сейчас был не тот случай. Когда кричат и зовут на помощь, спрашивать: «Можно ли войти?», как-то не уместно.
Открыв дверь, он увидел, как девушка, отчаянно отбивается от обнимающего ее парня. Петровский схватил настойчивого парня за шиворот и оттащил от девушки.
– Ты что, болван, делаешь? – выругался Петровский. – Под статью захотел! – закричал он, и, повернувшись к Ольге, спросил: – Что происходит? Никак насильничать, паразит, удумал?
– Я… простите ради бога, я не хотел… я не понимаю, как это произошло, – бормотал что-то невнятное Сергей, моргая глазами, будто только что очнулся после сна.
На минуту в комнате воцарилась тишина. Сергей всё продолжал моргать глазами, глядя то на Ольгу, то на Петровского. Ольга же, сидя на диване, шмыгала носом и пыталась прикрыть рукой порванный рукав платья. А Петровский навис над Гмыриным и казалось, так и застыл, сверля парня взглядом.
– В общем, так, господа, – проговорил уже спокойнее Гаврила Петрович. – То, что я вижу, никак нельзя оставлять без внимания. И я просто обязан сообщить о том в полицию, – продолжил он и посмотрел на них. – Но делать этого не буду. И вам барышня, если надумаете, тоже этого делать не советую. Из личного опыта знаю, что от этого пользы большой не будет, скорее наоборот… Вы же, насколько я знаю от Зинки, недавно учиться стали. А там вряд ли понравится такая история. А если она закончится судом, то… – Гаврила Петрович многозначительно промолчал.
Честно говоря, ему было все равно, что было бы с этими молодыми людьми. На самом же деле лично ему не хотелось быть причастным к нему. А если дело дойдет до расследования, то ему непременно придется давать показания. А это никак не входило в его планы.
– Ну, а ты, молодой насильник, представляешь, чем тебе может всё это обернуться? – не унимался Петровский, пытаясь еще больше запугать Сергея.
– Я и, правда, не понимаю, что на меня нашло… Со мной такого не было никогда. Я прошу, Ольга, у вас прощения! – Сергей был очень напуган перспективой закончить учебу в университете не дипломом, а большим тюремным сроком. – Мы сидели, разговаривали. Я только хотел поцеловать… А потом в меня словно бес вселился…
– Вот за беса получишь срок, и будешь нары протирать, или на рудниках пыль глотать, – Петровский уже понял, что нужно делать. – Значит, так. Садись за стол и пиши признательную, что ты здесь натворил. Бумага останется у меня. Если всё и дальше у тебя будет спокойно в этом плане, то бумаге ходу не будет. Будешь снова к девушке приставать, бумагу в полицию отдам.
1906—1914 года
После окончания университета, летом того же года, по ходатайству архангельской губернии Гмырин был направлен туда на службу. С Ольгой они больше не виделись. А вот с Петровским их отношения не прервались.
