Юнга с «Чектурана»

Пока взлетели, прошли атмосферу, добрались до ролкера, пристыковались, продули шлюзы… Прошёл почти час. Наконец автоматически отключилась и отошла от лица маска, кресло приняло вертикальное положение и опали ремни. Джек буквально сполз со своего места с ощущением, что разгрузил по меньшей мере пару ящиков кирпичей.

– Живой? Учти, кто блюёт, тот сам за собой моет, – предупредил Амега, и от радужной перспективы Джека едва действительно не вывернуло. Положение спасло, пожалуй, только то, что ел он больше шести часов назад, и в желудке было пусто.

Они вышли в ангар – только на этот раз одноуровневый и гораздо меньшего размера. Пилот как-то незаметно исчез. Вещи Амега оставил на катере. Впрочем, и Джеку сейчас было не до «Искателя».

Стоило ступить на борт, как к Синему порхнула светящаяся птичка бота и вывесила вирт-окно с отчетом. Амега глянул мельком и отмахнулся – потом. Красным и оранжевым ничего не светилось, а будь что-то важное, Чача бы сразу предупредил.

Из ангара они попали в узкий шлюзовой коридор и, миновав минимум три раздвижных двери, спустились на лифте на несколько этажей вниз, снова прошли шлюзовую зону и только тогда, наконец, попали в жилой отсек.

Сразу стало легче дышать – воздух здесь соответствовал оптимальным нормам и по температуре, и по влажности, а по количеству кислорода и качеству, как считал Амега, в разы превосходил собственную атмосферу Земли.

Жилая зона представляла собой двухуровневый «бублик»: на верхнем этаже располагались рубки, медотсек, технические зоны, на нижней – каюты, камбуз, тренажёрный зал и хозяйственные отсеки.

Джекканти жилая зона чем-то напомнила холл перед приютом. Серо-зеленые матовые панели со встроенными светильниками, травяного цвета ковровое покрытие на полу, раздвижные двери, никаких украшений и излишеств, очень чисто и довольно уютно.

Сейчас на первом этаже «бублика» было пусто: основная часть команды тусила в порту, а старпом и дежурные несли вахту в других частях судна.

– Гаситься будешь у меня, – Амега махнул в сторону нужной двери, и она распахнулась перед ним автоматически.

Каюта капитана, оформленная в той же зеленовато-серой гамме, состояла из двух просторных комнат – спальни и гостиной. В центре гостиной располагался небольшой круглый стол с голоподставкой посередине. Над голоподставкой медленно поворачивалась трехмерная проекция ролкера. В двух вирт-экранах по бокам проекции светились строчки сообщений. Вокруг стола – два удобных полукруглых дивана. Противоположная от входа стена – тоже полукруглая, здесь в глубине располагалось кресло. На стене слева от входа – цифровой аквариум и дверь в спальню, справа – дверь в уборную.

В спальне – широкая кровать, застеленная серо-зеленым покрывалом, встроенный шкаф, пара мягких кресел и тренажер. На стене – турник. Над кроватью бросалось в глаза странное замысловатое украшение из спиралей и прямых линий.

Пока мальчишка исследовал свое новое место обитания, Амега с удовольствием опустился на один из диванов, откинулся на спинку, сцепив на затылке ладони, и прикрыл глаза. Собственно, до встречи с Калагано план у него был простой, как утюг: отвести пацана на Эшету к Хотену и там спрятать.

Но теперь… Амега прокрутил в голове разговор с Калагано и Калеченым. Калеченый, конечно, слов на ветер не бросает, но и ничего не забывает. Амега слегка помрачнел и машинально потянулся за сигаретами. Да и самому не мешало бы пробить, что это за богатенький фраер – Скунс, и так ли опасен, как кажется. Как говорится, на старшего надейся, а сам…

Голограмма над столом на мгновение мигнула красным, а комм на руке издал резкий звук и выдал надпись «Попытка незаконного вторжения в систему. В доступе отказано. Статус: гость первой степени».

Пацан, из любопытства ткнувший пальцем в голограмму ролкера, замер напротив места преступления, испуганно глядя на отца. Ну и чего, спрашивается, таращишься, придурок? Или впрямь думаешь, что систему защиты можно пальцем открыть? Да к этому терминалу доступа даже у старпома нет, не то, что у случайной малолетки…

Молокосос, папироса, по роже видно, что даже не били ни разу.

Амега поднялся, одним движением сгреб мальчишку за шиворот и усадил на диванчик прямо перед собой. Сам сел на корточки, чтобы быть вровень с мальчишкой.

– Значит так, пацан. Объясняю простые правила. Во-первых, все, что ты здесь видишь, – Амега развёл руки в стороны, – моё. К терминалу не подходишь, голограмму не трогаешь, на мою койку не мостишься. Во-вторых, эти двери видишь? – Амега махнул в сторону входа. – К ним не подходишь, на вызовы не отвечаешь, двери не открываешь никому и никогда. В чужие каюты – не заходишь. Узнаю – лично сверну башку, как курёнку. Понял меня?

Мальчишка хлопнул глазами и кивнул. Вид у него был скорее удивлённый, чем испуганный. Точно не били. Ну-ну.

Амега поднялся, слегка подвигал плечами, разминаясь:

– На будущее, если ещё не догнал: здесь каждый твой шаг фиксируется искином. Где спал, че ел, сколько раз жопу почесал. Чуть что накосячишь – узнаю мгновенно. За косяки – буду бить.

Синий сунул пацану под нос сжатый кулак. Мальчишка чуть нахмурился и мотнул головой, решительно отодвигаясь. Сверкнул глазами:

– Я – не накосячу. Я – не малыш и не дурачок.

А у этой глисты небитой, значит, типа характер? Ну-ну.

– А я – не рекламный ролик, повторять не буду…

В этот момент раздался входящий сигнал от двери, и искин вывел на терминал изображение высокого седого космолётчика в кирпично-красном комбезе – боцмана Хи Чезмана.

– Оксана, – приказал Амега бортовому искину, – впусти.

Двери открылись, и Чезман, не переступая порога, аккуратно поставил в каюту сумку и игрушку Джека.

– Спасибо, отец, – Амега кивнул космолетчику приветливо. – И вот что, организуй тут ещё одно койкоместо и все что положено. У меня тут пассажир, как видишь.

Амега слегка посторонился, давая космолетчику полюбоваться на мальчишку.

Космолетчик посмотрел на Джекканти долгим взглядом – глаза у него были такие же седые, как и волосы. Потом молча кивнул и удалился.

– Разбери барахло. – Амега постучал носком ботинка по сумке и перешел в спальню.

Джекканти послушно потащил сумку следом за отцом. В спальне он застал странную картину: Амега стоял у распахнутого шкафа и, закатав рукава, сосредоточенно натирал руки какой-то мазью. Затем взял что-то вроде браслетов и закрепил на обеих руках – на запястьях и выше локтей. А затем к изумлению мальчишки вынул из украшения над кроватью две узкие металлические полосы и определённым образом обмотал их вокруг обеих рук.

Амега поймал взгляд мальчишки:

– И ещё запомни, пацан: все, что видишь и слышишь в этой каюте, остаётся в этой каюте, как если бы тебя здесь вообще не было. Это понятно?

– Понятно, – мальчишка нахмурил лоб.

– Вот это видел? – Амега продемонстрировал змейки на обеих руках.

Джекканти секунду подумал:

– Нет.

Синий ухмыльнулся:

– Соображаешь.

– А что это?

Амега спрятал змейки под рукавами куртки:

– Отойди подальше. Вон в тот угол. И не двигайся с места.

Мальчишка послушно отошёл, а Амега вынул из ниши тренировочный шарик-модуль – величиной не больше теннисного мяча – и подбросил в воздух. Модуль испуганным воробьём хаотично заметался по каюте. Амега проследил за ним взглядом, слегка пошевелил плечами, потом сделал полшага назад и стремительным движением выбросил руку вперёд. В воздухе тускло блеснуло длинное узкое лезвие, и на пол упали две половинки шара. Джекканти шустро присел на корточки, разглядывая его электронную начинку – модуль был рассечён точно посередине. Мальчишка поднял на отца изумлённый взгляд. В руках Амега, словно живая, шевелилась свёрнутая кольцами узкая металлическая лента. Выглядело это жутковато, но притягательно.

– Здорово, – искренне восхитился мальчишка. – А ты меня так научишь?

– Нет, – отрезал Амега, и змейка исчезла в рукаве, словно по волшебству.

– Почему?

– Потому что ты не змеелов.

– А что надо сделать, чтобы стать змееловом?

Амега вынул из пачки сигарету, зажал во рту, щёлкнул зажигалкой. Ответил сквозь зубы:

– Сесть.

Джекканти ощутил лёгкий холодок вдоль спины и невольно поёжился. Змейки разом растеряли все своё очарование.

– Убери, – Амега кивнул на обломки, и Джекканти торопливо засунул их в карман.

В этот момент снова прозвучал сигнал от входной двери. На этот раз Амега впустил в каюту двух космолетчиков – уже знакомого Джеку боцмана Хи Чезмана и ещё одного широкоплечего хмурого мужика в кирпично-красном комбезе. Он одновременно тащил одноместную койку и ещё какую-то штуку, похожую на дрель. Вид у него был крайне мрачный, словно его на минуточку выдернули из ада, а у него там осталась куча неотложных дел. Впечатления усиливали запах гари и ещё чего-то едкого. Не глядя по сторонам, он стремительно прошёл в спальню, буркнул раздражённо боцману:

– И куда я её должен вешать? Себе на шею?

– Зачем на шею?– спокойно и тихо ответил Чезман. – Все там есть. Просто знать надо, где…

Амега, казалось, и сам с не меньшим любопытством наблюдал за действиями, боцмана. Тот уверенно исследовал пустую стену в спальне, что-то нащупывая, и легко отсоединил часть панели. Под панелью оказались пазы для навесной койки. Хмурый в две секунды навесил койку, вогнал крепежи, с силой подёргал, проверяя их надёжность – даже навалился на койку коленом. Кивнул капитану и также стремительно, не глядя по сторонам, вышел.

Хи Чезман, наоборот, никуда не торопился. Спокойно вернул снятую панель на место, протёр матрас влажной тряпочкой, аккуратно, как по линейке, застелил постель, которую, оказывается, принёс с собой. Затем с благосклонного разрешения капитана быстро и уверенно переложил стопки одежды в шкафу, освобождая место, и помог Джеку распаковать сумку. Попутно он объяснил мальчишке, что и где лежит, показал, как складывать и расстилать койку, и куда потом убирать грязное. Вся одежда Джека легла в шкафу идеально ровными стопками. Место нашлось даже игрушке.

Амега, думая о своём, машинально прислушивался к тихому, размеренному до зевоты, голосу боцмана. Вот же старый хрен, претендент в корабельные призраки… Если кого и стоило хоронить по старинке в судовом реакторе, так это его, чтоб бродил вечно по коридорам, являлся нарушителям порядка и проедал им плешь уже с того света. Так-то Чезман был не из болтливых, даже голос не повышал, но судовые правила знал, как библию, и органически не выносил никакого беспорядка. И если уж был в чем-то уверен… Даже Чача старался лишний раз не связываться с занудным стариком. Попал Чезман на «Чектуран» по личной протекции капитана. Амега кое-что должен был старому, жилистому, как сушёная вобла, космолётчику. Нечто такое, что не имеет срока давности.

– Вот что, отец, проведи пацана по жилой зоне, покажи, что тут у нас как устроено, – Синий с благодушной улыбкой выпроводил Чезмана с мальчишкой из каюты. – На камбуз его своди, займи чем-нибудь… Ну ты меня понял.

«И чтоб я вас в ближайшие двенадцать часов обоих не видел», – добавил он мысленно. Боцман понимающе кивнул.

Как только дверь за ними закрылась, Амега сразу пересел за терминал. Более внимательно просмотрел список донесений, удовлетворённо отметил, что все в порядке. Правда, старпом наверняка уже километраж на мостике отмахал, ожидая от капитана объяснений за неожиданного пассажира. Ну ничего, потерпит.

Амега сейчас больше волновало другое.

Десять лет назад самым проверенным информатором в его деле была одна белобрысая девица по имени Лэш. По крайней мере, так она выглядела на аватарке – их встречи проходили исключительно по видеосвязи. За услуги драла по-конски, но зато, кажется, могла самому президенту Лараньяге заглянуть в задницу и пересчитать количество геморройных прыщей. Ещё Лэш приторговывала штучными авторскими девайсами и прогами – в том числе и запрещёнными. Однажды за одну такую прогу Синему пришлось выложить весь их общий с Хотеном капитал, и даже заложить судно, но окупилось в итоге с лихвой. Впрочем, брала Лэш не только деньгами, но и встречными услугами. Где она доставала девайсы, и куда перепродала оборудование с бомбанутой Синим частной лаборатории, Амега не интересовался. Истории о недоумках, решивших «обскакать сноровистую бабенку» и пересевших из лётного кресла в инвалидное – быстро превратились в легенды. Лэш была родом с Геанеи – планеты, где сила тяжести в пять раз превышала земную, и, по словам очевидцев, отлично управлялась не только с вирт-клавиатурой, но и с оружием, а в отдельных случаях – и вообще без него. Так что когда она решила сменить профиль на телохранителя, Амега не слишком удивился.

После того как Синий загремел на Дейсу, связь они не поддерживали. Амега по памяти набрал адрес связной почты – не факт, что действующий – и отправил запрос под личным кодом: «Нужна информация. Срочно. Олег Арефьев, он же Скунс, основной держатель акций ЦентроЗемли. Связь с «Радужным домом». Связь с Рианом. Степень опасности». Ответ пришёл от искина: «Ваше сообщение получено». Что ж, по крайней мере, канал рабочий. Теперь только ждать.

Амега вышел из каюты и поднялся на мостик. Конечно, можно было связаться с Чачей и по внутренней связи, но в отдельные моменты Синий предпочитал смотреть человеку в глаза. Особенно, если речь шла про старпома.

– Капитан на мостике.

Белая униформа старших офицеров – китель с оранжевыми вставками на груди и рукавах – была насмешкой над вкусовыми пристрастиями старпома. Ларри Чача всегда носил только чёрное. Сам Ларри был невысокого роста, коренастый, желтокожий. Из-под иссиня-чёрной чёлки холодно и контрастно смотрели раскосые светлые, почти прозрачные глаза. Даже его собственная чёрная бесформенная хламида казалась снятой с чужого плеча. А уж напяленный поверх всего этого белый китель… Но униформа полагалась по уставу КосмТоргФедерации и шла вместе с судном, а если уж решили изображать добропорядочных торговцев, то марку приходилось держать. По крайней мере, во время вахт и официальных встреч. Сам Синий не выносил казёнщину ни в каком виде и эти правила игнорировал, охотно предоставляя старшему помощнику быть официальным лицом «Чектурана». Там, где требовалось лицо самого Амега, на униформу, как правило, всем было накласть.

– Почему мне каждый раз кажется, что ты пристрелил настоящего старпома и натянул чужую робу? – с усмешкой поприветствовал он помощника.

Чача прищурил и без того узкие глаза, чуть пожал плечами, ответил уклончиво:

– Так шкура одна – не перелиняешь.

Не то просто ответил, не то на что-то намекнул.

И ведь не поспоришь.

– Что зубастые? Не наглеют? – поинтересовался Амега, как иные спрашивают о погоде или популярном сериале.

Оксана без запроса вывела капитану видеоизображение ремонтного дока, где крохотными светящимися точками сновали дроны и роботы-ремонтники. Чача снова пожал плечами:

– Вархава говорил, пытались вторую платформу отжать, – голос старпома звучал равнодушно. – И два слоя напыления сделать вместо трёх по договору. Но он пресёк.

Амега удовлетворённо кивнул. Вечное противостояние портовых и судовых техников кажется корнями уходило доисторический период, когда примитивные цивилизации ещё долбили бревна и меняли зубы на бусы. Заключалось оно в неписанном правиле «обхитри другого» и сильно зависело от опыта и уровня разгильдяйства портовых и судовых работяг. Так уж испокон веков заведено, что в портах и доках не бывает бесхозного имущества. Ни один портовый техник не пройдет мимо «забытого» инструмента, «заплутавшего» в лабиринтах космопорта дрона или удобного – сам в руку проситься – лазерного резака, хозяин которого так некстати отвернулся. Нет, если хозяин вовремя спохватиться – вещь возвращается без звука, с дружелюбными пожеланиями присматривать за своим добром, «а то ведь сам знаешь, как оно бывает», а вот если не спохватиться – то и хрен с ним, с придурком, такому идиоту и в космосе делать нечего. У иных нерасторопных или просто невезучих космолетчиков, не успевших обзавестись хотя бы охранным дроном, в отдалённых портах бывало подчистую свинчивали все наружное оборудование сами ремонтные бригады, чтоб потом втридорога вернуть хозяину его же собственные девайсы. Полиция космопорта прекрасно знала о неписаных правилах и занималась подобными делами крайне неохотно, а кое-где и вообще была в доле. Размах портового воровства зависел от уровня космопорта и степени удалённости от столичных центров, но присутствовал везде и всегда.

– Воду и кислород я решил брать на Эшете, там дешевле, – отчитался Чача. – Запас провизии мы пополнили. По пути на Марсе заберём гравикомпенсаторы для маневровых, те, что заказывали у Равеля. Трассу Гриман рассчитал – по времени даже с запасом получилось.

Амега бросил взгляд на алые цифры обратного отсчёта до основного рейса и кивнул. Приятно видеть, как созданный тобою механизм, работает без сучка без задоринки.

– И ещё, – Чача чуть замялся. – Сиеста. Ребята спрашивали, можно ли провести её на Марсе. На Земле же ты запретил.

Одним и достоинств и недостатков «Чектурана» была полная несменяемость экипажа. Обычные транспортные компании таких забот не знали. Космолётчики приходили туда по контракту, отрабатывали три-шесть месяцев по судовому времени и возвращались домой. Состав экипажей постоянно менялся. Амега себе такой роскоши позволить не мог. Все кто устраивался на борт, знали, что отпусков не будет. Но копившееся напряжение требовало выхода – и космолётчики оккупировали каждый порт, где проходила стоянка, а раз в году непременно закатывали общекомандный праздник – Сиесту. Пропущенная Сиеста считалась плохим знаком. На судне прошёл как раз год, и космолётчики начинали уже нервничать.

С другой стороны, экипаж «Самодержца» повязали на Земле как раз вовремя Сиесты, а таких дурных совпадений ещё поискать…

– Хорошо, пусть Сиеста будет на Марсе. А на Эшете пополним запасы. И заодно и пацана выгрузим.

– Так мне его как груз оформлять? – Чача исподлобья покосился на Амега и заметил без тени улыбки: – Боюсь, таможня не пропустит, капитан.

– Нет, как биооборудование, – предельно серьёзно ответил Синий, оборачиваясь и глядя помощнику в глаза. Ларри тут же отвёл взгляд и сделал вид, что читает информацию с вирт-окна.

– Мы не можем оформить мальчишку как пассажира, – пояснил он. – У нас ролкер, а не…

– Да ну? А мне только что показалось, что у нас передвижной клуб весёлых и находчивых.

На этот раз Чача счёл нужным промолчать.

– Возьми всё, что надо из его личного дела. – Амега подгрузил нужный файл. – И оформи так, чтоб нас не только из порта выпустили, но и потом впустили обратно. Надеюсь, не слишком сложная для тебя задача? У тебя же, как я помню, образование высшее, а не только начальное цирковое?

Если у старпома и были личные соображения на этот счёт, он их оставил при себе.