Юнга с «Чектурана»

– Все, все хорошие! – он всплеснул руками. – Как мама! У тебя есть мама?

– Не, нету, – честно признался Джекканти. – Я в приюте жил, пока меня Амега не забрал.

Мышиная мордочка стюарда вытянулась от огорчения. Огорчался Вандай тоже весь целиком, словно эмоции не помещались иначе в его щуплом теле. Мелкие морщинки на лице погасли, и тонкий хвостик косы печально обвис.

– Подожди, – Вандай на минуту скрылся на камбузе и вернулся с полными руками конфет в разноцветных обёртках.

– Спасибо, – Джекканти от растерянности чуть не просыпал гостинец на пол. «Половину – Питсу, и по одной – пацанам», – машинально подумал он и огорчённо вспомнил, что делить это богатство теперь не с кем.

Вандай расценил его огорчение по-своему:

– Мама – нету, папа – есть. У! Важный человек! Капитан! Большой груз возит! Денег много-много! На три жизни хватит!

Он выразительно пощёлкал пальцами.

Чезман недовольно крякнул и провёл руками по волосам.

– Что это тебя прорвало-то, хандра, – проворчал он. – Иди уже выспись что ли, разболтался тут. Идём, Джек, а то он как начнёт бубнить, так не остановишь!

Но остановить на самом деле было сложно самого боцмана. Они уже вышли из столовой, а Чезман все хмурился и ворчал.

В какой-то момент Джекканти ощутил на себе чей-то взгляд и обернулся.

На лестнице, которая вела на второй этаж к рубкам, стоял, облокотившись на перила, невысокий человек в черных брюках и белом кителе и молча изучал мальчишку глазами. Джекканти сразу почему-то сделалось неуютно. А Чезман сразу перестал ворчать, положил мальчишке руки на плечи и заговорил с незнакомцем по-стариковски добродушно:

– Вот приказ капитана выполняю – сыночку его показываю, где тут что у нас устроено, какой порядок, как заведено. Вот уже кают-компанию посмотрели, на камбузе были, сейчас вот служебные отсеки покажу…

На человека в кителе монотонный голос Чезмана подействовал, как экзорцизм на черта, – не дослушав, он тут же развернулся и ушёл обратно в рубку.

– А кто это был? – спросил Джекканти почему-то шёпотом.

– О, это Ларри Чача, наш старпом. У нас тут, знаешь, насчёт пассажиров очень строгий запрет, – смущённо заметил он. – Тебе-то он, конечно, ничего не сделает, но лишний раз ему на глаза – лучше не попадайся. Второй человек после капитана.

Из служебных отсеков Чезман показал мальчишке прачечную – небольшую закрытую секцию с двумя автоклавами, контейнером и шкафом. Контейнер оказался под самую крышку завален постельным бельём.

Боцман заметно расстроился и снова принялся ворчать:

– Шестую вахту он видите ли не спит… Дрыхнет, не бось, на камбузе, собака желтокожая… Ну-ка, давай, малыш…

Джекканти вдвоём с боцманом загрузили оба автоклава. Те были похожи огромные шкафы или печи с очень толстыми дверцами. Дверцы запирались на электронный замок.

– Газовые, – пояснил Чезман мальчишке, похлопав один из автоклавов по массивной дверце. – Заполняются жидким газом – аппадоном. После него все стерильное. Вот здесь, видишь, где пломба – баллоны. Газ ядовитый, так что баллоны меняют только техники, имей в виду.

Почему Джекканти должен иметь это в виду, он не понял. Загружать автоклавы ему не понравилось, но по большей части потому, что Чезман заставил тщательно перетряхивать каждую простынь или наволочку, а потом аккуратно складывать каждую в большую стопку.

– Попадётся ненужный предмет – будет дыра во всей стопке, – объяснил боцман.

Пока работали автоклавы, боцман проверил по всему этажу все автоматические уборщики, опять ругал нерадивого стюарда и показал, как менять в аппаратах фильтры. Затем они, вооружившись струйными пульверизаторами, вернулись в кают-компанию, и боцман показал мальчишке, как ухаживать за фацелией. Прыскать из пульверизатора было весело, но пока они ухаживали за растением, Чезман так самозабвенно рассказывал разные подробности о разведении фацелии, что Джекканти при слове "фацелия" стало сводить скулы.

– А расскажи про Росси Ангела, – попросил он боцмана.

– А что про него рассказывать? – пожал плечами Чезман. – Ангел да и Ангел. Я ж не девка, чтоб к нему приглядываться…

И опять завёл песню про свой ненаглядный цветок. Джекканти не выдержал и зевнул.

– Ай, дитя, да ты спишь уже, – спохватился Чезман. – Давай я тебя провожу.

Джекканти и сам бы прекрасно дошёл до каюты – даже добежал бы, но избавиться от боцмана было, видимо, не так просто.

– Знаешь, а у меня подарок для тебя есть, – неожиданно сообщил Чезман, и извлёк из какой-то ниши белую куртку-китель. Вдоль рукавов была прошита широкая ярко-оранжевая полоса с ромбами. Надпись на куртке сообщала: «Амега Синий, капитан. ТТС-215 "Чектуран"».

– Вот, забирай, больше все равно она никому не нужна. Капитан такие вещи не жалует, а куртка хорошая.

Чезман демонстративно потрогал рукав:

– И дышит, и греет, и износа нет. Лёгкая-лёгкая.

– Спасибо, – Джекканти благоговейно принял подарок, с удовольствием зарылся лицом в мягкую ткань и сразу простил боцману все занудство.

– Потом подошьём, – пообещал Чезман, добродушно посмеиваясь: куртка оказалась длинной, как пальто, не говоря уже о рукавах.

– Нет, не надо, пусть так будет, – счастливо отозвался мальчишка. Не объяснять же боцману, что за такую куртку – до колен, и с длиннющими рукавами – любой мальчишка и любая девчонка в приюте готовы отдать все на свете.

Но боцман, видимо, и сам понял, потому что настаивать не стал, а только сказал:

– Дитя… – и потрепал Джека по макушке.

После чего он все же проводил мальчика до каюты, и ушёл только тогда, когда за ним закрылась дверь.

***

Отец встречать его не вышел, дверь открыла Оксана.

Джекканти заглянул в спальню. Амега, лёжа на полу на спине, качал пресс.

– Пап, смотри, что мне боцман подарил!

Джекканти счастливо развёл руки в стороны, демонстрируя обновку.

– А чего не парашют? – без интереса прокомментировал Амега. – Или он был меньше?

Джекканти не нашёлся, что на это ответить. Потом подумал ещё и попросил:

– Пап, а можно мне сесть за терминал? Я хочу позвонить своему другу в приют…

От такого сообщения Амега даже остановился.

– Малой, я тебе, по-моему, доступно объяснил – к терминалу не подходишь! – Он лёгкой пружиной поднялся на ноги, вынул из шкафа бумажное полотенце. – Что до связи – все личные звонки и переписка с судового сервера запрещены, выход социальные сети – тоже! Оксана, закрой ему нахрен доступ в сеть, оставь только локалку…

У мальчишки опустились плечи.

– Тогда можно я ему позвоню? Всего один разочек?

– Малой, ты совсем тупой? Сказано – нельзя!

Он вытер лицо, шею, бросил грязное полотенце на пол:

– Убери.

Амега прошёл в гостиную. Джекканти уныло подобрал смятую бумагу, кинул в утилизатор. Натянул просторную куртку на голову и поплёлся следом за отцом.

Тот в это время развёл две половинки цифрового аквариума, как дверцы шкафа (рыбы на экране как ни в чем не бывало продолжали переплывать из одной части аквариума в другую). За аквариумом оказался сейф. Амега вынул из сейфа широкий браслет-комм.

– Давай руку.

С этими словами он надел изумлённому мальчишке браслет на правое запястье. Браслет зажужжал, сужаясь до нужного размера и сел на запястье как влитой. На мальчишеской руке он смотрелся особенно внушительно.

– Новый член экипажа, Джекканти Синий, юнга, – опознала система. – Позывные – Малой. Добро пожаловать на борт!

Амега хмыкнул и взглянул на мальчишку с новым интересом.

– Комм не снимать. – Он направил указательный палец в лицо мальчишке. – В руки никому не давать. На вызов отвечать немедленно. Мыться, спать, дрочить – все в передатчике. Чего не понятно – спросишь у искина.

Мальчишка зачарованно потрогал браслет – он был тяжёлый, металлический, настоящий. И он, Джек, теперь не пассажир, а космолётчик. Настоящий! Вот же Питс офигеет, когда узнает! Точнее…

В браслете всё было прекрасно, кроме одного – по нему нельзя было связаться Питсом.

Вместо голограммы ролкера, над панелью появилось изображение старпома.

– Капитан?

– Малой, выйди.

Джекканти вздохнул и ушёл в спальню.

***

Дверь за ним закрылась, и щёлкнул замок. Мальчишка вздрогнул и подёргал ручку – заперто.

Джекканти вздохнул, а потом в порыве сердитого веселья скинул ботинки и влез на отцовскую кровать. Вот это аэродром! Мальчишка попрыгал на плотном покрывале, потрогал украшение над кроватью.

– Замечены мелкие административные нарушения, – предупредила система.

– Ой!

От неожиданности Джекканти чуть не рухнул с кровати на пол. Искин! Так вот зачем в действительности Амега надел на него браслет!

– Оксана, пожалуйста, не говори капитану! Я больше не буду!

– Хорошо, – неожиданно согласилась система. – Не скажу.

– Точно не скажешь? – недоверчиво переспросил мальчишка. Он не ожидал, что судовой искин так легко его послушается.

– Протокол не предусматривает немедленного сообщения капитану о мелких административных нарушениях, не указанных в параграфе сто тридцать восемь, пункт пятнадцать.

– Да? А какие нарушения там указаны?

– Никаких. Это вариативный пункт. Заполняется по приказу капитана или старшего помощника.

Джекканти сел на свою койку, внимательно рассматривая браслет. За всю жизнь ему довелось общаться только с одним электронным помощником – "Тедди". Простенький двухмерный "визуал" в планшете предназначался для малышей в возрасте от полутора до пяти лет. Джек и Питс знали все его реплики наизусть.

– А ты можешь визуализироваться?

– Конечно.

От браслета отделилась блестящая горошина, а над ней появилось крохотное, сантиметров десять, изображение стройной девушки с короткой светлой косой. Одета она была в типовой комбинезон "Чектурана". Если приглядеться, то на комбезе можно было разглядеть даже название судна. Оксана зависла на уровне лица Джека, сложив руки на груди, словно его разглядывала.

– Этот образ был рандомно создан при первом запуске, и в дальнейшем утверждён как основной.

– Слушай, а ты прям как фея Динь-Динь…

При этих словах фигурка девушки стала более мультяшной, "округлилась" в районе попы и груди, а заодно Оксана отрастила пушистую чёлку и стрекозиные крылышки. Комбинезон сменился платьицем из листочков. Она с любопытством оглядела себя со всех сторон, а потом задорно подмигнула мальчишке и помахала гаечным ключом.

– И я тоже умею все отлично налаживать и чинить!

– А я всегда хотел иметь своего визуала!

От ощущения, что он в буквальном смысле держит в руках пульт от космического корабля, приятно щекотало под ложечкой. Он видел интерактивных помощников у других, "домашних" детей, и в тайне надеялся, что когда его усыновят, он тоже обзаведётся электронным другом. Но так, чтобы носить на запястье целый ролкер? Такое точно ни в одном супермаркете не купишь!

– Вот ещё! – обиделась феечка, подтверждая его мысли. – Я тебе не какое-то там интерактивное приложение! Я – онокристаллическая система жизнеобеспечения и навигации судна. Искусственный интеллект пятого поколения на органической основе. Принцип моего функционирования базируется на формировании нейронно-кристаллических связей.

И она демонстративно уселась в распустившийся цветок, закинув босую ножку на ножку.

– Класс! А ты можешь превратиться в ГоловаВолка из "Капитана-Солнце"?

Феечка только фыркнула.

– Разумеется! Только для ГоловаВолка тебе придётся оформить платную подписку. У компании "Чинаминь" все права на визуализацию героев их фильмов. Я могу подать заявку. Только её должны одобрить капитан или старший помощник. – Оксана сменила гаечный ключ на карманное зеркальце и принялась себя в нем критически рассматривать. – А в таком виде я тебе совсем не нравлюсь?

Она принялась удручённо сравнивать в зеркальце большие пальцы ног. Вид у неё при этом сделался сосредоточенный и недовольный.

– Ну, я же не девчонка, общаться с другой девчонкой да ещё и с феей!

– Да? А другие члены экипажа выбрали именно женский образ…

Цветок исчез. Оксана разлеглась на боку, подставив под голову руку и возвращая себе первоначальный облик. Только на этот раз на комбезе были закатаны рукава, молния соблазнительно расстёгнута до середины груди, а расплетённые волосы ниспадали красивым водопадом. В свободной руке она держала зажжённую сигарету. С ироничной усмешкой, Оксана медленно затянулась и красиво выпустила изо рта табачный дымок.

Джекканти смутился, догадавшись, кому принадлежал выбранный образ, но любопытство взяло верх, и он поинтересовался:

– А у Росси? А у Коза-Ностры? А у боцмана?

За пять минут перед мальчишкой промелькнула целая галерея девиц в разной одежде, с разной степенью обнажённости и округлости. Причём в фантазиях себе не отказал никто: ни семейный Вандай, ни пожилой боцман. Исключение составил только навигатор Гриман: он единственный, кто оставил стандартный образ без изменений.

– Ладно, пусть у меня будет фея, – наконец согласился смущённый мальчишка. Визуальные образы, видимо, не были секретом внутри экипажа, но у Джекканти все равно осталось неприятно чувство, будто бы он тайком подсмотрел что-то недозволенное.

Виртуальная феечка с готовностью описала круг над его головой.

– Чем займёмся?

– А что предлагаешь?

Оксана водрузила себе на нос огромные очки, принялась извлекать из воздуха пухлые старинные книжки, листать и отбрасывать в сторону:

– Ну, я могу рассказать тебе принцип работы двигателя. Или показать классификацию галактик. Или научить делению десятичных чисел…

– Не, это скучно… – поморщился Джекканти. – А игры у тебя есть? И сериалы? Про Капитана-Солнце?

Феечка только выразительно фыркнула и превратилась в электронный каталог.

– И кстати, – сообщила она по динамикам, – ты больше не заперт.

Замок щелкнул, дверь открылась сама.

Джекканти сразу забыл про игры, соскочил со своего места и выглянул в гостиную. Амега, задумавшись, стоял у панели галапроектора. В руках тускло шевелилась змейка.

– Входящий сигнал по закрытой линии с неопознанного номера, – совсем другим тоном оповестила система.

Амега встретился глазами с Джекканти. Мальчишка выразительно вздохнул и закрыл дверь обратно. Прислушался, но характерного щелчка замка не последовало. Тогда он лег возле двери на пол и осторожно потянул пальцами створку. Та легко поддалась, образуя щель.

Вместо изображения ролкера над панелью крутился желтый ромб.

***

Собеседник ещё не заговорил, а Амега уже догадался от кого поступил звонок.

– Ну привет-привет, дальнобойщик, – заскрипел в динамиках знакомый, как свой собственный, голос.

Хасан Калеченый. Собственной персоной. Какое, однако, внимание…

– В общем так, дальнобойщик, – голос у Хасана был настолько довольный, что у Синего мгновенно испортилось настроение. – Твой вопрос я порешал, там все пучком, никакого мальчика отрадясь не было, он им приснился…

Калеченый заперхал-засмеялся, на что Амега ответил почтительным молчанием. Некоторые свои фразочки Хасан почему-то считал исключительно смешными, но какие именно и почему, знали только его замы – Полтергейст и Сепсис. Ну, или по крайней мере, делали вид, что знают. Амега не обладал талантом так искренно и заливисто гоготать в нужных местах, отчего оба зама считали его угрюмым тугодумом. Что по этому поводу думал Хасан, знал только Хасан.

– Ну чё помог я тебе, а? – судя по интонации Калеченый прям-таки лучился счастьем. – Че б вы без папки делали…

– Твоими заботами, Хасан, – осторожно согласился Амега.

– Ну вот и лады. Я тебе помог? Уважил твою просьбу? Вот и ты меня уваж, – мирно проговорил Калеченый, а потом добавил совершенно иным, безапелляционным тоном: – Заберешь двух ребятишечек вот в это время вот в этом месте и отвезешь, куда скажут.

Звякнул входящий файл с координатами.

– Ну бывай, дальнобойщик. Не подведи меня…

Амега отключил связь и выругался сквозь сжатые зубы. Связался со старпомом:

– Чача, найди любую оказию под эти координаты, но чтобы мы там были минута в минуту, и чтоб это не выглядело, как сортир на астероиде…

Постоял пару секунд над пустой панелью галапроектора, уперевшись в нее кулаками, потом бросил взгляд на дверь в спальню, шагнул к ней и одним движением отодвинул в сторону.

Мальчишка испуганно вытаращился на него снизу вверх. Глаза – по блюдечку каждое.

Ну вот что с ним делать? Бить?

Судя по изменившейся физиономии, пацан очень хорошо прочёл оба вопроса в глазах отца.

Амега встал в проёме, взялся руками за притолку:

– Уговор помнишь? Что происходит в каюте – остаётся в каюте.

Мальчишка торопливо кивнул.

– Ну так сделай рожу попроще.

Амега прошёл в спальню мимо обескураженного (не уж-то пронесло?) пацана, лёг навзничь на постель, подложив под голову руки. Малец тоже забрался на свою койку, лёг на живот, головой к отцу, обнял подушку, изредка поглядывая на Амега черными блестящими глазами.

А ни че так, симпатичный, пожалуй, получился у него змеёныш.

«Скучно тебе, капитан, – всплыли в голове слова старпома. – Да как бы потом веселиться не пришлось…» Накаркал, чёрт. Уже веселье подкатило.

Амега прикрыл глаза. Оксана считала характерную капитанскую позу и притушила свет.

***

Джекканти немного повозился, позвал тихонько:

– Пап?

Амега не ответил, и Джекканти, прислушавшись к его дыханию, понял, что он уже крепко спит и что лучше его не будить.

Джекканти вздохнул, отвернулся к стене и тоже попытался уснуть, но не тут-то было.

Все вокруг было другим, непривычным. Во-первых, он впервые в своей жизни спал в комнате без окна. Из-за этого ночное освещение каюты сильно отличалось от естественного света в спальне мальчиков или в его комнате в доме Уилкерсов. Во-вторых, было очень тихо, гораздо тише, чем он привык. Запах отцовских сигарет, которым пропахло в каюте все, мешался с непривычными запахами постельного белья из автоклава и материала, которым была отделана койка. В голове сами собой проносились картинки – вот он с Росси на байке, вот с отцом на катере, а вот он уже в прачечной с боцманом… Картинки будоражили, вытесняли друг друга, не давали уснуть. Такое впечатление, что прошли не сутки, а целый месяц.

Приют казался совсем далеким, словно из другой жизни. Жаль, что там остался видеофон вместе с номерами Уилкерсов. Можно было бы им позвонить и рассказать им, что отец вернулся и его забрал. Они бы обязательно за него порадовались и простили, Джекканти был в этом уверен. Джек вспомнил, как на море он засыпал между Дженни и Питером, и Дженни гладила его по голове, и понял, что скучает по ним. Нет, менять отца на Дженни и Питера он не стал бы ни за что, но… все-таки жаль, что эта поездка больше никогда не повторится.

И не будет прогулок в парке, уютных кафе с ламповым светом, и настоящего Рождества, как в кино – с электрическим камином, ёлкой и подарками под ней. Снежков на улице с Питсом, Пасхального фестиваля, Дня всех святых, воскресных служб, песнопений, причастия…

Не будет. Никогда.

Только сейчас Джекканти осознал это настолько ясно, что стало не по себе. Мальчишка шмыгнул носом, свернулся калачиком под курткой, укрылся с головой. Потрогал на запястье тяжёлый металлический передатчик. Настоящий. Весомый. Зримый. Неснимаемый. Неразбиваемый. Надёжный.

Как Амега.

Мальчишка обнял рукав капитанской куртки и наконец уснул.