Охотник на кукушек
– С патронами или только посмотреть?
– Найдем, небольшие партии ради дела оставляем в несгораемом шкафу.
С оружием вопрос решен, осталось дождаться ребят, переодеться и можно отправляться на аэродром летающих лодок. Костя подошел к окну и начал наблюдать за кошкой, которая плавными шажками подкрадывалась к голубям. Ворвавшийся во двор автомобиль вспугнул птиц, а кошку загнал в отдушину подвала. Через минуту на складе раздался громкий бас начальника контрразведки:
– В экипировку отряда необходимо внести изменения! Где-то здесь должно быть финское противотанковое ружье.
– Противотанковое ружье? – удивленно переспросил Костя. – Зачем оно диверсантам?
– По весне на сортировочной станции поймали отряд финнов, пытались забраться в товарный вагон на Москву.
– Пресекли очередную попытку обстрелять автомобиль товарища Сталина, – добавил сержант и побежал за стеллажи.
В двадцать первом веке не принято рассказывать о покушениях на жизнь вождя народов. Чаще всего пишут о зверствах НКВД и расстрельных списках. Тема диверсантов с заданием убить членов советского правительства если и встречается, то подается как борьба патриотов с красным режимом. Можно подумать, что боевики падают с луны, а оружие получают через магический портал. Первое покушение случилось в тридцать первом на Ильинке. Агент МИ-6 долго выслеживал Сталина и, выбрав удобный момент, попытался застрелить. Вождя спас простой московский милиционер Власик, ставший с этого дня личным телохранителем и начальником охраны.
* * *За стеллажами послышался противный скрежет железа по каменному полу, и красный от натуги сержант выволок чудище на металлических лыжах. Жуткая конструкция никак не походила на противотанковое ружье. К двадцатимиллиметровой авиационной пушке с пулеметным прикладом под плечо необходим расчет богатырей, о чем Костя и заявил:
– Стрелять должен Илья Муромец, а Добрыня с Поповичем упрутся ему в жопу, чтобы не снесло отдачей.
Начальник контрразведки хохотнул и подтвердил:
– Отдача действительно сногсшибательная, но одиночными стрелять можно.
Оружейник управления помог сержанту поставить авиационную пушку на стол и пояснил основные характеристики:
– Патрон с ослабленным зарядом, выстрел на триста метров, навесом можно забросить на восемьсот.
Осознав вес и возможности финской стрелялки, начальник контрразведки пояснил причину своего решения:
– Авиаразведка засекла на территории форта взвод английских танков, а иного оружия против них у нас нет.
– Подыскивали удобное место для высадки? – предположил Костя.
– Нет, корректировали ответный огонь «Марата» и «Октябрины»[18].
– Финны снова стреляли? – хмуро спросил сержант.
– Били по Петергофу, выпустили сорок семь тонн снарядов.
– Нацистов шюцкора надо вешать! – несдержанно выкрикнул оружейник.
За время взятой Сталиным паузы в боевых действиях тон зарубежной прессы разительно изменился. В декабре газеты Антанты дружно грозили десантом в советское Заполярье и бомбовыми ударами с аэродромов Ирака. Политики хором обещали прислать в Финляндию войска и самое современное оружие. Через месяц запахло жареным, а начало положил Рашид Али аль-Гайлани, потребовав вывода британских войск из Ирака.
Дальше – больше. Итальянские войска Южного Египта сосредоточились вдоль Нила с явным намерением нанести удар на север. Корабли Германии вошли в порты Норвегии, где встретили радушный прием правительства и населения. Но самое главное заключалось в том, что газеты Третьего Рейха дружно высмеивали финскую армию! Неожиданный пассаж! Оба государства проповедуют нацизм, финны скопировали «народные войска», изменив название СС на шюцкор, а Германия повернулась спиной!
Для Лондона и Парижа стало очевидным, что прямая помощь Финляндии приведет к обратному результату. Рейх поддерживает СССР, а ввод войск Антанты юридически оформит союз этих государств. Война против Германии и Советской России априори проигрышна. Британия с Францией не только потеряют колонии, они исчезнут с карты Европы. Сценаристы и режиссеры пообещали финнам моральную поддержку и прекратили поставки оружия.
Разбрызгивая слякоть талого снега, во двор казарм лейб-гвардии Гренадерского полка въехал броневик НКВД. Оружейник тотчас выбежал из склада и вернулся с двумя ящиками в руках.
– Финские гранаты М32 «Капля» с терочным запалом и «Веретено» с латунным запалом, – пояснил он.
– А патроны? – нахмурился начальник контрразведки.
– Сейчас принесут, цинки занимают треть боевого отсека.
– Для противотанкового ружья привезли?
– Сегодня еще два финских самолета перелетели на аэродром «Ржевка».
– Я спрашиваю о патронах, а ты говоришь о самолетах! – прикрикнул начальник контрразведки.
– О патронах и разговор, оружейники авиаполка обещали прислать боекомплект с обоих самолетов.
Услышав о большом запасе бронебойных и фугасных снарядов, Костя приуныл. «Lahti L39» весит под шестьдесят килограммов, с четырьмя коробками боезапаса по десять кило получается центнер. Из семи озер Подгорное ближе всего к форту, а это десять километров по бездорожью. С таким грузом к батарее за ночь не дойти, а дневка на открытой местности чревата нежеланными встречами.
* * *Следом за бронемашиной прикатила полуторка вещевого склада. Рядом с оружием разложили френчи и галифе буро-зеленой окраски, кожаные бушлаты на ватной подкладке и сапоги бутылочкой. Мешок финских шапок вызвал всеобщее оживление и шквал шуток. Милиция ходит в бекешах, в армии выдают стеганые на вате шлемы-буденновки, а народ носит круглые «боярки» или «московские пилотки». Так что треух давно стал синонимом деревенщины.
Если подбор одежды можно назвать идеальным, то маскхалаты вызвали недоумение. Расцветка соответствовала сезону, но это были облегающие комбинезоны с симметричным рисунком. Заметив недовольство подчиненного, начальник контрразведки пояснил:
– Погранкатера перехватили шведский транспорт с оружием, боеприпасами и одеждой для нацистов.
Деваться некуда, и Костя начал переодеваться. Вскоре во двор въехал автобус, в котором вместе с отрядом приехали специалисты береговой артиллерии и новобранец-радист. Парень сразу «отличился», громогласно заявив:
– Что это за оружие? Мы идем в тыл врага и должны держать в руках финские автоматы!
Ответом послужил дружный хохот, а когда все отсмеялись, сержант пояснил:
– Финского оружия не существует, они производят дореволюционные модели Сестрорецкого завода.
– Причем хренового качества, а обилие мелких деталей делает его очень ненадежным, – добавил оружейник.
– С кем необходимо держать связь? – осведомился Костя.
– Ключом – со штабом Балтфлота, а радиотелефоном – с корректировщиками огневой поддержки.
Неожиданная предусмотрительность начальника контрразведки подняла отряду настроение. Связь обеспечит удар корабельной артиллерии и позволит проскочить через любой заслон.
– Всем в автобус! – последовал приказ. – На аэродроме – плотный ужин, затем вылет вместе с бомбардировщиками.
В столовой для военлетов подали ужин из двух вторых блюд. Сначала принесли фаршированную черносливом говядину, затем горбушу в сметане. На сладкое выставили взбитые сливки с консервированными персиками. Не успели разведчики погладить раздувшиеся животики, как официантки прикатили тележку с бисквитами, пирожными и печеньем.
– Хочу в авиацию, – отползая от стола, пошутил Костя.
– Ты сначала вернись обратно, – хмуро заметил капитан-артиллерист береговой артиллерии.
– Ужин смертника, – поддержал его подрывник.
В результате необдуманных реплик бойцы отряда сразу скисли и понуро поплелись к причалу, где стояли «амбарчики». Зато полет принес умиротворение, установленный над крыльями двигатель не донимал шумом и вибрацией, что позволило сладко вздремнуть. В результате проспали и полет, и посадку, а проснулись после того, как пилот мастерски ошвартовал летающую лодку к рыбачьему мостику.
– Ну и зима, – недовольно заворчал артиллерист, – январь, а озеро без единой льдинки.
Костя хотел было объяснить, что родниковые озера замерзают крайне редко, но вместо этого прикрикнул:
– Разговорчики! Бегом! Залечь цепью в ста метрах от берега! Радисту и подрывнику остаться со мной!
Отряд дисциплинированно выполнил приказ, и Костя понял допущенную ошибку. Он остался один на один с двухметровой пушкой и закруженными сорокакилограммовым боезапасом санями. У радиста за спиной – пудовая радиостанция да полпуда запасных аккумуляторов. Подрывник согнулся под тяжестью заполненного непонятно чем ранца.
* * *Спасибо бортстрелку, парень без лишних слов помог перетащить на мостки тяжелые сани. Освободившись от груза, «амбарчик» с коротким разбегом взмыл в небо, и тут же сел второй гидросамолет. Пилот лихо подрулил к импровизированному причалу, и Костя встретил основной отряд. Следом за разведчиками на мостки вышел пилот с раскрытым планшетом.
– Ты – здесь, – ткнул пальцем в карту, – до ближайшего форта – семь километров, а между озером и батареей несколько жилых построек.
– Мне приходилось здесь бывать.
– Вторая волна бомбардировщиков прилетит через два часа. Вас не тронут, бомбовый удар – по прибрежным укреплениям.
Отряд высадили на Верхнем озере, что немного удлиняет путь, зато дорога проходит вдоль зарослей сирени. До революции здесь были дачи Петербургского бомонда, а сейчас заброшенная глухомань. Оккупировав Карельский перешеек, финны снесли почти все дачи, проигнорировав судебные иски бывших владельцев. Оставили лишь несколько домиков для офицеров с семьями. В числе уцелевших оказалась дача Бормана, покровителя петербургских поэтов.
Разведчики зашагали по бегущей от рыбацкого мостика тропинке и вскоре вышли на берег Черной речки. За каскадом водопадов виднелась дамба с руинами лесопилки, и они осторожно перешли на другой берег. Фоторазведка не подвела, проходящую вдоль реки дорогу действительно обрамляли заросли одичавшего кустарника.
– Включить карманные фонарики! – приказал Костя. – Через два часа мы должны выйти к береговой батарее.
– Нас сразу заметят! – возразил артиллерист.
– И что? Подозрение вызовет крадущийся в ночи отряд. Или ты собираешься всем кричать: «Я советский диверсант»?
Строй сдержанно хохотнул, но фонарики достали не сразу. Стимулятором послужили невидимые в темноте ухабы и наледи. Следующим испытанием на выдержку и дисциплину стал проход мимо жилых домов. Уже темно, но еще не поздно, и желтоватый свет керосиновых ламп подсвечивал дорогу ровными квадратами. Но редкие прохожие не обращали на отряд внимания. Лишь изредка, когда санки наезжали на мерзлую землю, противный скрежет полозьев заставлял недовольно обернуться.
У двухэтажного домика с башенкой повернули направо и вскоре вышли на скользкие доски пешеходного мостика. Отряд почти у цели, следующий мост через ров почти упирается в ворота форта пятиметровой высоты. Через пятьдесят метров стена трансформируется в обычный вал, который обрамляет периметр форта. Именно через вал Костя собирался пробраться вовнутрь. Неожиданно над головой вспыхнул ослепляющий свет. Бомбардировщики! Лидер сбросил первый САБ![19]
– Быстро под мост, иначе нас заметят часовые! – приказал Костя.
– Быстро, медленно. Какая разница? На военный объект незамеченным не пройти, – недовольно проворчал артиллерист.
– Хочется полежать под пулеметным огнем противника? – ехидно заметил кто-то из разведчиков.
Возникшую перепалку погасила вздрогнувшая земля с последующим грохотом взрыва. Отряд торопливо забрался под мост, словно дощатый настил способен кого-то защитить. После очередной серии бомб подал голос радист:
– Вот попадут в башню, и наша вылазка в тыл станет бесполезной.
– Ничего с ней не станет, корабельная башня выдержит прямое попадание главного калибра, – ответил артиллерист.
– Очень толстая броня, да?
– Неуч! Орудие почти невозможно повредить, надо разрушить фундамент, а здесь пять тысяч тонн монолитного железобетона!
– Совсем-совсем? А если бомба попадет в ствол?
– Здесь пушки Обуховского завода по пятьдесят две тонны каждая! И сплав особый, капиталисты до сих пор его не знают.
– Установка лучей смерти?[20] – благоговейно прошептал радист.
Артиллерист смачно сплюнул, а подрывник выразительно покрутил пальцем у виска. Впрочем, оба смилостивились перед наивным юношей и пояснили суть предстоящего задания. Артиллерийская башня представляет собой конус в бетонном гнезде. Гигантская конструкция держится на единственном опорном подшипнике, установленном на шестиметровой глубине. Вот эту ахиллесову пяту предстоит разрушить отряду.
* * *Затянувшаяся бомбежка с периодически вспыхивающими в небе «люстрами» начала утомлять, и Костя решил поставить боевую задачу. Две тройки основного отряда с пулеметами блокируют выходы из казармы и жилого дома офицеров у поста управления. Где расположился гарнизон шюцкора, никому не известно, посему поиски он берет на себя. Обход территории форта чреват случайными встречами, а он – единственный, кто свободно говорит по-фински.
Следом заговорил капитан-артиллерист. Сначала напомнил группе подрыва о распределении обязанностей, затем потребовал от Кости обеспечить надлежащее охранение. Кто бы спорил, по самому благополучному сценарию на подготовку взрыва уйдет несколько часов. От боя с шюцкором никуда не деться, это понял каждый.
– Вроде притихло, – нервно поежился радист.
– Выходим, и быстро – направо вдоль стены! – приказал Костя.
Мост через ров упирался в распахнутые ворота, а дверь слева раньше вела в комнату экскурсовода. Сегодняшнее назначение пояснил выглянувший солдат.
– Чего расшумелись? Зубы сводит от скрежета полозьев.
– А где танки? – наобум спросил Костя.
– В гараже, а танкисты с офицерами – в поселке.
– У кого ключи от склада?
– На территории форта нет замков, и вообще, уматывайте, посторонних пропускаем с разрешения командира батареи.
– С этой хренью? – Костя указал на противотанковое ружье. – Велено сдать на склад.
– Гарнизон проживает внизу, у моря, в бывших русских дачах.
– Не, оружие шюцкора не для вас.
– Вход на территорию тоже не для вас! – огрызнулся дневальный. – Топайте отсюда!
Это он зря сказал, достать из подмышечной кобуры «ПК» – дело доли секунды, а дважды выстрелить в голову – и того меньше. В застывшей тишине Костя вошел в караулку, где в комнате отдыха безмятежно спали еще шестеро. В обойме осталось всего три патрона, зато в оружейной стойке – ряд автоматов. Судьбу ночного наряда решила шепелявая очередь, а одиночные выстрелы поставили завершающую точку.
Правила требуют собрать документы с оружием, и Костя решил поручить это отряду. Народ не обстрелянный, не видавший крови, пусть до первого боестолкновения прочувствуют сермяжную правду войны. Поэтому, вернувшись под арку крепостной стены, с ухмылкой приказал:
– Вторая группа собирает документы, первая группа выносит оружие и боеприпасы.
– Сколько их? – едва слышно спросил радист.
– Было семь. Шевелитесь, мы еще не приступили к выполнению задания!
На самом деле операция уже началась, причем поперек разработанного плана. Предполагалось, что ворота будут закрыты, а часовые стоят по периметру. Ожидали усиленного патрулирования немалой территории с танками в полной готовности. Отряд готовился лезть через стену, а тут проходной двор с офицерами и гарнизоном где-то за пределами форта.
Первым делом закрыли и заперли ворота с дверью в стене, после чего отправились знакомиться с танками. В построенных еще при царе боксах стояло четыре «Виккерса», колесный трактор, два итальянских грузовика «Fiat 612» и шведский бронеавтомобиль «Ландсверк». Казалось бы, танк поможет держать оборону и обеспечит прорыв из форта. Ха! Вот так, не знаючи, сел, поехал и начал стрелять? Костя наивностью не страдал, поэтому разыскал ломик и принялся крошить катушки зажигания, свечи с прочими мягкотелыми железячками.
– Ты что делаешь! – схватил за руку капитан. – Обратно поедем на машине!
– Кто сядет за руль?
– Я сяду, у нас на батарее все командиры умеют управлять грузовиками.
– В таком случае ты – на грузовик, я – на бронемашину, – ответил Костя, продолжая крушить технику.
– Если сумеешь, она весом с танк, – скептически заметил капитан.
Из личного опыта есть вождение старенького «КрАЗа», подарок военных в начале девяностых. Очень тяжелая в управлении машина, зато без проблем проходит по любому бездорожью, что важно при санитарных чистках в лесной глухомани. Это плюс, причем единственный, а «Ландсверк» может преподнести уйму неприятных сюрпризов. Тем не менее броневик надо брать, ибо он даст шанс вырваться из форта.
* * *Ради душевного спокойствия Костя с капитаном перегнали к воротам броневик с грузовиком, после чего всем отрядом отправились на поиски шюцкора. На снимках авиаразведки отмечены два кирпичных здания и вход в подземную казарму. Не озадачиваясь логическими измышлениями, он повел отряд по протоптанной тропинке. В ближайшем доме оказались заброшенные офицерские квартиры с постом управления на первом этаже.
– Подождите, – попросил капитан, – необходимо заминировать Центральный автомат стрельбы и распределительный щит.
– Зачем тратить тол на щит? Финны подадут электричество по времянке, – подал голос радист.
– Молчи, когда не спрашивают. Сюда выведены провода от дальномеров и линия управления орудиями.
– Это как? – удивился Костя.
– Экипаж обслуживает башню, а командир отсюда наводит и стреляет. – Капитан покрутил ручку вариометра вертикальной наводки.
– Из кирпичного домика, который развалится от близкого взрыва?
– Основной и резервный автомат стрельбы – под землей, но гарнизон перед приходом финнов их взорвал.
Подрывник разложил толовые шашки, вставил детонаторы с запальными шнурами на тридцать секунд, и отряд направился дальше. До казармы – полкилометра, а свет в окнах обещал встречу с бодрствующим гарнизоном. Ничего удивительного, до полуночи еще далеко и можно подождать отбоя. С другой стороны, с атакой лучше не затягивать. Не факт, что предоставленные самим себе солдаты вовремя заберутся под одеяло. Собрав отряд у входной двери, Костя распределил обязанности:
– Группа подрыва с радистом остается снаружи, вторая группа зачищает первый этаж, я с первой атакую второй этаж.
– Кто дает команду открыть огонь? – взволнованно спросил один из разведчиков.
– Товарищ «Маузер»! – ответил Костя и поднял над головой тяжеленный пистолет.
Короткая лестница на площадку порадовала отсутствием дневального у тумбочки, а две двери вызвали замешательство. Пришлось срочно менять первоначальный план, и Костя тихо распорядился:
– На первом этаже работают пулеметные расчеты, а двое – со мной! – и побежал наверх.
Второй этаж встретил шумом азартных игр в обрамлении табачно-сивушного смрада. Слева, под аккомпанемент заковыристого мата, сражались в карты, справа витиевато закручивали кожаные стаканы и бросали кости. На этаже царила атмосфера злобной ругани, добродушных шуток, радости выигрыша и горечи потери последних денег. Появившиеся на лестничной площадке незнакомцы шюцикам не понравились, и здоровяк в вязаной шапке по типу шлема небрежно крикнул:
– Валите отсюда, пока при памяти!
Реплика решила дилемму выбора, Костя указал товарищам на противоположное помещение, а сам выстрелил навскидку. «Springfield 1903A1» недовольно фыркнул и выплюнул из затвора струйку копоти. С трех метров промахнуться невозможно, как невозможно незаметно что-то сделать. Игроки почти синхронно обернулись, но отсутствие звука выстрела сыграло с ними злую шутку.
– Убери винтовку, дурик! – бросив на стол карты, грозно выкрикнул один из игроков.
В этот момент главарь завалился на бок, и внимание шюциков переключилось на упавшего сотоварища. Пора! Костя приставил «Springfield» к косяку и открыл огонь из «Маузера». Не торопясь, осознавая ограниченное число патронов, начал отстреливать справа налево. Тотчас за спиной застрекотали «Томсоны», поддержанные строгим ритмом пулеметов первого этажа.
За двадцать прицельных выстрелов из автоматического «Маузера» шюцики даже не пошевелились. Выход из ступора совпал с последним выстрелом, но смена оружия на «ТК» лишила их малейшего шанса спрятаться под кроватями. Тем не менее для завершающей точки потребовалось два выстрела из винтовки. «Томсоны» за спиной тоже замолкли, зато внизу разгорелся бой. Первоначальный дуэт «Бергманнов» сменился на соло, затем застрекотали «Lanchester Mk.1» с «Schmeisser MP28», и вдруг бухнула граната.
– Осмотреть помещения и добить раненых, – распорядился Костя и поспешил вниз.
Два бойца ведут от двери неприцельный огонь, у второй двери пулеметчики судорожно вывинчивают колпачки гранат, а пулеметы брошены на пол. Непонятно, по сути «Bergmann MG-15» – это «Максим» с воздушным охлаждением, и технической задержки не может быть. И ответного огня нет, иначе стоящих в дверях бойцов давно бы пристрелили.
– Погоди с гранатой! – крикнул Костя.
Поздно, «капелька» улетела в темную комнату, а пулеметчик взволнованно затараторил:
– Пулеметную ленту закусило, а там полно народа.
Переждав взрыв гранаты, Костя заглянул в комнату, нервно засмеялся, нащупал рукой выключатель и включил свет. В тусклом освещении двух выживших лампочек предстал разгромленный гардероб с разнесенной в щепы пирамидой, разбросанным оружием и разорванными в клочья шинелями. Напротив продолжали трещать автоматы, оба бойца по-прежнему вели огонь от двери. Спальный блок с трехъярусными койками окутан белой пылью сбитой штукатурки – и ни звука, ни шевеления.
– Всех перебили или кто-то успел выпрыгнуть в окно? – нарочито строго спросил Костя.
– Вроде всех, – неуверенно ответил один из бойцов.
Неужели в первом бою люди теряют рассудок? Он не закаленный в боях воин, не храбрец и не испытывает к финнам ненависти, но поступает разумно, даже смело. Или виной всему перенос в иное время? Разум воспринимает происходящее за некий аналог компьютерной игрульки, в которой невозможно по-настоящему убить или умереть. Перешагивая через лужи крови, Костя прошел меж рядов трехъярусных коек, пересчитал убитых шюциков и вышел из разгромленной казармы.
* * *Плохо, все очень плохо. Он не сумел организовать нападение, а необстрелянные бойцы вели огонь куда ни попадя. Им повезло, очень повезло, дисциплинированная воинская часть перебила бы отряд в три минуты. Костя вышел из казармы в полном расстройстве и был встречен тревожным вопросом:
– У нас раненые есть?
– Все живы и здоровы, – нехотя ответил он.
Следом вышли взволнованные бойцы, и Костя повел отряд к башне. Когда в темноте появились очертания темной махины с гигантскими орудийными стволами, капитан-артиллерист нетерпеливо побежал вперед. За ним заторопились подрывники, увлекая отряд на быстрый шаг. Вход в башню оказался через расположенный рядом бетонный бункер, загроможденный мощными электромоторами. Противоположную стену занимал силовой электрощит с многочисленными амперметрами и переключателями. Капитан с деловым видом прошел мимо приборов, включил рубильник и радостно сообщил:
– Электропитание есть, наша задача намного упрощается!
Суть восклицания стала понятна после спуска на шесть метров вниз на главный уровень. От подъемника снарядов уходил тоннель с вагонеткой на цепной тяге и где-то в сумраке тусклого освещения расходился двумя ветками. Капитан сдвинул рифленый лист палубного настила и распорядился:
– Двое – со мной на погрузку снарядов, двое остаются здесь и сбрасывают их под пайол к опорному подшипнику.
Костя вспомнил о боевом охранении:
– Пулеметчики патрулируют снаружи, – и добавил: – Без прямой угрозы огонь не открывать.
Разгрузка вагонетки походила на кошмарный сон с ожиданием неминуемого взрыва. Умом понятно – снаряды безопасны, но логика с эмоциями никогда не дружила. После очередного удара полутонного фугаса о бетон нервный мандраж зашкалил на грань паники и заставил искать спасения наверху. Сбросив вниз последний снаряд, Костя поспешил к выходу, но был схвачен незнакомцем:
– Сколько раз вам говорить, что за час до учебных занятий надо предупреждать котельную!
– При чем здесь котельная? – невольно вырвалось у Кости.
– Балбес! Откуда паровая машина получает пар! Я отключил отопление казармы!
Пар с паровой машиной, электричество и падающие на бетон снаряды окончательно заклинили мыслительный процесс. Он что-то промычал, но тут лязгнули задрайки входной двери, и боец с порога открыл огонь. Кочегар неловко вскинул руки и рухнул навзничь, а пули «MP28» с неприятным визгом начали рикошетить от стен. Костя плюхнулся на пол, заполз под фундамент работающего электродвигателя и зло выкрикнул:
– Хватит бестолково палить, меня ненароком прибьешь!
– Это вы, товарищ командир? Мы его сразу увидели, только он бежал, а нам пришлось через пушечные стволы лезть.