Если я попытаюсь списать всё на ошибку, то меня могут обвинить в краже чужих денег, которые, как оказалось, привязаны к личности хозяина. Остальные карты тоже принадлежали подельникам Крика и светить их явно не стоило. Если же я соглашусь, то меня признают преступником и могут повесить все грехи прежнего обладателя карты, что тоже может кончиться весьма плачевно. Ситуация.
Пауза затягивалась. По телу скользили невидимые лучи механизмов. Я смотрел на управляющего, а он в ответ смотрел на меня. Прикинув все варианты и вспомнив слова Мейсона, я спокойно выдохнул и невозмутимо кивнул.
– Всё верно, – дружелюбно улыбнувшись, произнёс я.
– Очень рад, – улыбнулся в ответ сотрудник и железные трубки тут же скрылись в полусферах, – Отель «Розовый пони» всегда рад приветствовать в своих стенах представителей вашей эммм…организации. Согласно распоряжению руководства, все цены на услуги нашего заведения для представителей Механических зверей снижены вдвое. Меня зовут Ник и вы можете обращаться ко мне по любому вопросу.
– Прекрасно, Ник, – всё ещё улыбаясь, ответил я, – Мне нужна уединённая комната и полный покой. Даже если мир будет рушиться, то меня всё равно ни для кого нет. Могу я рассчитывать на вас в этом вопросе?
– Безусловно, сэр, – протягивая мне деревянную болванку без номера, торжественно кивнул Ник, – По такому случаю, я предлагаю вам классический номер недалеко от запасного выхода. В отчётных документах ваше пребывание отражено не будет, а своего сменщика я предупрежу заранее о том, что комната занята на неопределённый срок.
– Благодарю, Ник, – кивнул я, – Возьмите дополнительно сумму на хороший ужин. С вами приятно иметь дело.
– Мне тоже, сэр, – расплылся в улыбке сотрудник, – Возможно вас это удивит, но вы первый представитель Механических зверей, с которым приятно иметь дело.
– Пожалуй, я сделаю вид, что этого не слышал, – мгновенно став серьёзным, ответил я. Ник побледнел, сразу поняв, что сболтнул лишнего.
По большому счёту мне не было дела до отношений персонала к местным бандам, но раз я формально имел отношение к такой организации, то терпеть оскорбления в её адрес от простого смертного не имел права.
Откуда во мне взялась эта уверенность не знаю, но в этот конкретный момент я в своих словах не сомневался, что было заметно даже невооружённым взглядом. Любая организация строится на репутации. Сначала на репутации её лидера, а потом на репутации всех её членов. Слабые звенья должны быть уничтожены. Так было, так есть и так будет. Во имя великой Тьмы!
Человек за стойкой уже стал белее собственной рубашки. Возможно он сумел как-то уловить часть моих мыслей и теперь не знал, как поскорее скрыться с моих глаз. Я же при этом временно выпал из реальности, зацепившись за последнюю свою мысль. Откуда она взялась? Почему именно Тьма?
– Где мой номер? – рассеянно спросил я, бездумно скользя взглядом по мебели. Я пытался пробиться сквозь мутную завесу в памяти, из которой одиноко торчала недавняя фраза.
Попытка проникнуть дальше привела к настоящему взрыву головной боли. Я отчётливо ощутил, как налились кровью глаза. Парень за стойкой шумно дрожал и не мог вымолвить ни слова, будто не было между нами защитной стены с механизмами, а я уже держал нож у его горла.
– Я не слышу твой ответ, Ник, – борясь с накатившей тошнотой, вкрадчиво произнёс я.
– Самая последняя дверь справа. В конце коридора, – выпалил управляющий и я молча направился в нужную сторону, краем глаза заметив, как человек без сил оседает на своё рабочее место.
Я бы тоже куда-нибудь осел, но для этого надо было добраться до безопасного места. С каждым шагом идти становилось всё труднее, но я не позволил себе сбиться с шага. Закрыв за собой дверь в номер, я прислонился к ней спиной и тихо сполз на пол.
Двигаться не хотелось. Думать тоже. Хотелось, чтобы пульсирующая в голове боль прошла, но для этого требовалось время. А ещё нужно было перестать вспоминать об этой проклятой Тьме.
Каждая случайная мысль о причине моей головной боли, порождала новую волну страданий, будто я дёргал за вбитый в рану нож. Замкнутый круг. Нужно было как-то отвлечься и я стал бездумно рассматривать окружающие предметы.
Стол, стул, узкая кровать с цветастым покрывалом. На стене тускло горит ночник. Очертания предметов тонут в приятной полутьме. Пахнет пылью и свежестью одновременно. Странное сочетание. Справа виднеется кусок двери в соседнее помещение.
Я, сцепив зубы, поднялся и дотянулся до изогнутой ручки. Внутри оказалась крохотная душевая со ржавым поддоном и унитаз со следами нескольких поколений постояльцев. Жить можно.
Как только я сумел переключиться, боль отступила и мне стало легче. Я умылся воняющей химией водой и не раздеваясь завалился на кровать. Я попробовал нащупать границы дозволенного, гоняя мысли по кругу.
Через несколько минут стало понятно, что мне не стоит лезть в своё прошлое. Именно с вопросов о нём мигрень начинала разгораться с новой силой, но при этом о причинах блокировки памяти я мог рассуждать вполне свободно.
Итак, что я имею? Странный мир с непонятными механизмами и чёрным небом. Люди живут в фундаментах, словно кроты или другие подземные твари. Власть принадлежит уличным бандам, которые не стесняются пускать в ход силу и устраивать расправу прямо на улицах. Так себе картинка.
При этом со мной самим вообще ничего не понятно. Я умею сражаться и убивать людей. Умею запугивать собеседников и налаживать отношения, причём оба варианта даются мне довольно легко. Моя память заблокирована неизвестным мне способом и о своём прошлом я знаю ещё меньше, чем об окружающем мире.
Я прислушался к своим ощущениям, но сопротивления блокады не заметил. То ли ушёл далеко от цели, то ли подобные мысли ни на что не влияли.
– Во имя великой Тьмы, – едва слышно произнёс я, но даже не успел договорить. Боль, как стальной бур, разорвала висок и ввинтилась в сознание. Я до крови закусил губу, пережидая приступ. Потолок. Трещины. В углу паутина. Ночник, – Как же хреново…
Через несколько минут я пришёл в себя и продолжил размышлять. Мысли ползали, как сонные мухи. Граница была чётко обозначена и от этого мне только сильнее хотелось её нарушить. Мысль о том, что кто-то пытается ограничить мою свободу, разжигала во мне такую ярость, что я начинал скрипеть зубами.
Только ощущение приближающейся границы позволило немного унять раздражение. Прямо сейчас я с этим сделать ничего не мог, но желание разобраться с создателем блокады крепло с каждой секундой. Найти и наказать.
Но для этого нужно разобраться в происходящем и крепко встать на ноги. Пока что я представлял довольно лёгкую добычу для серьёзных противников. Да, я мог попортить немало крови даже большой банде. Да, при этом погибнет очень много рядовых бойцов, но мне от этого легче не будет.
Один противник от меня сумел сбежать и стоит исходить из того, что предводителям Механических зверей уже известно о происшествии. Сейчас я находился на их территории и у меня была только сомнительная защита в виде имени мёртвого бандита, чьё тело сожрал дрон-уборщик.
Оставаться в этом отеле, даже с гарантиями его администратора, было довольно опасно, как и пользоваться в дальнейшем картами покойников. Каким образом можно забрать деньги с именных карт – я не знал.
Выходит, что я получил только временную передышку и вскоре снова окажусь на улице без жилья и средств к существованию. Желудок ненавязчиво напомнил, что и о пропитании забывать не стоит. Громкое урчание, наверное, было слышно даже в соседнем номере.
– Может к Нику сходить, – задумчиво пробормотал я, – Есть охота…
Под потолком что-то щёлкнуло и я услышал нежный женский голос:
– Желаете заказать ужин в номер?
Я пару секунд рыскал по потолку глазами, пока не наткнулся на едва заметную коробочку, полностью сливавшуюся с потолком. Звук шёл оттуда, и я сделал вывод, что вижу ещё один образец местных технологий.
– Да, – подозрительно рассматривая источник голоса, ответил я, – Жареное мясо вайюра, четыре мейскара и бокал фруктового вина.
Список продуктов вырвался сам собой, как нечто привычное и обыденное. Половину слов я сам не понял, но при этом молниеносно отсёк возникшие мысли о происхождении этих слов. Двух приступов на сегодня было для меня вполне достаточно. Мой заказ поставил в тупик не только меня. Женский голос надолго затих и через пару минут вместо него возник другой. Более грубый, но однозначно живой.
– Приносим свои извинения, но в меню нашей кухни есть только стандартные блюда пищевого синтезатора, – виновато произнесла невидимая девушка, – ваш запрос отправлен на обработку в нашу внутреннюю сеть. Если будут найдены подходящие аналоги, то мы сразу же вам сообщим. Пока могу предложить вам только стандартное жареное мясо третьей фазы переработки, апельсиновое желе и синтетическое вино восточного кластера.
Предложенные варианты не казались мне такими уж впечатляющими, но неизвестная сотрудница сумела так передать голосом ценность незнакомых блюд, что я решил попробовать.
– Я согласен, – глядя в потолок, чётко произнёс я.
– Ваш заказ будет доставлен в течение тридцати минут, – после короткой паузы, ответила девушка, – Приносим свои извинения за доставленные неудобства.
Прибор снова щёлкнул и в комнате стало тихо. Только сейчас я обратил внимание, что в моём номере не было окон. Почему-то это мне не понравилось, но я быстро успокоился, представив себе вид из вероятного окна моих апартаментов.
Туман, мусорные баки и режущие друг друга отморозки. Пожалуй, без этого зрелища я вполне смогу прожить.
До обещанного ужина времени оставалось не так много, но его всё равно нужно было чем-то занять. Неожиданно меня посетила мысль, что механический женский голос мог помочь мне не только с заказом еды, но и с ответами на некоторые другие мои вопросы. Для проверки этой теории я вслух спросил текущее время и дату.
– Третье число восьмого круга. Год три тысячи девятьсот пятый по единому летоисчислению. Тринадцать часов, сорок шесть минут, десять секунд. Я могу вам ещё чем-то помочь?
– Где я нахожусь? – тут же спросил я, надеясь, что эта информация поможет мне приоткрыть дверь в собственное прошлое.
– Вы находитесь в отеле «Розовый пони», на первом ярусе одиннадцатого квартала. Глобальное расположение – восьмой южный сектор величайшего города всех времён – Зингара.
Я прислушался к себе, но слова механизма так и остались для меня всего лишь словами. Никакой ясности не появилось. Если говорить начистоту, то я даже не понял толком, где конкретно я нахожусь.
