Молот империи. Часть 2
– Небожитель Натейр из Бинхая, – ответил Келвин со скамейки. – Его пламя было почти чёрным, как пишут в книжках. И всё. У остальных были другие стихии: молнии, лёд, ветер.
– Одного ты не упомянул, – сидящий на скамейке Ян, что-то черкающий в своей записной книжке, поднял голову.
– Верно. Ещё был так называемый Король-Спаситель. Но я о нём ничего не знаю. Да и никто не знает. Он появился из ниоткуда и исчез в никуда. Да и призываемого оружия у него не было, только огонь, настолько жаркий, что был белым. Павел, осторожно!
На этот раз атаковал я сам, кости выпали хорошие, Павел вышел с поля. Это всё, победа. Старая игра, столько хорошего вспомнил. И многое обдумал.
– А мы неплохо сработались, – тихо сказала Громова. – Пригодится на будущее.
– Верно, нам с тобой ещё много чего надо сделать.
– А мне придётся плыть за тортом, – пожаловался Келвин. – Вернее, заказать, а то меня не выпускают в город. Но это будет самый большой, какой смогу раздобыть.
* * *
Этот урок, совмещённый с занятием на ригге, ждали все. Кто-то с опаской, а кто-то наоборот, хотел показать себя. Парни точно ждали, кроме Марка, который всё это знал не хуже меня. Девушки же отнеслись к этому без большого энтузиазма.
– Надели наушники? – спросил Артур, поправляя микрофон на шее. – Это важно, тут будет так громко, что можно оглохнуть! Давайте повторим основы!
Его голос чётко, хоть и с металлическим оттенком, звучал в моих наушниках. Артур сидел у нас в кабине на откидывающемся сидении у стены, которое мы поставили для дополнительных членов экипажа. Ригга чуть вибрировала, Марк вёл шагоход на полигон.
– У всех обычных боевых ригг есть три основных вида оружия, – начал учитель. – Не считая мелких орудий, автопушек, огнемётов и пулемётов. Первое – главный калибр, унифицированное орудие «Смерч» триста миллиметров. Различается только длина. Боезапас – два-три снаряда, зависит от модификации ригги.
– А не мало? – спросил Валентин.
– В самый раз! Предназначено для поражения бункеров, укреплённых зданий, других ригг. На осадных Рейтарах главный калибр меняется на мортиры!
Корпус шагохода чуть затрясся, когда Марк переходил через ручей. Я огляделся через оптику. Ну что же, ни один заговорщик не рискнёт подобраться к нам, когда у нас столько оружия.
– Ещё есть три пушки калибра сто миллиметров! – продолжил Артур. – Основное оружие для поражения бронетехники, живой силы противника, укреплений и прочего. Типы снарядов вы можете задавать на пульте, механизм заряжания отправит нужные! Бронебойные, осколочно-фугасные, шрапнельные и, самые дорогие, с радио-доводкой. На многих типах снарядов можно ставить задержку взрыва. Само собой, менять уже заряженные снаряды нельзя, только выстрелить.
Другие ригги уже приступили к стрельбе, кроме Чёрного Волка, который до сих пор находился на ремонте. Сегодня пристрелка всех дополнительных пушек, совмещённая с уроком. Ну и большая тренировка перед грядущими играми, которые уже начинались в ближайшие дни.
– Можно стрелять как залпом, так и отдельно. И последнее, но не по важности – ракеты. От Преисподней до более мелких для накрытия больших площадей. С ракетами особенно аккуратно, они очень мощные, ведь в них особо активный порошковый игниум, как в боевой части, так и в пусковой.
Мы остановились. Корпус ригги качнулся и выправился, противовесы в корпусе передвинулись. Марк переключил систему управления огнём на меня.
– Да, верно, Марк! – сказал Артур, поднимаясь со своего сидения. – Огонь должен вести канонир или второй пилот. Первый пилот тоже может стрелять, но это будет неприцельно. Так называемая тактика выживания, когда важнее плотность огня, чем его точность. Роман, передай управление мне, пожалуйста.
Учитель сам сел на место второго пилота. Я заблокировал управление у себя, переключив рычаг АСО-22 в нейтральное положение. Теперь Артур может стрелять сам.
– Спасибо, Роман. Делаю тестовые выстрелы. Пока у вас обучение, вам запрещены залпы, только одиночные.
– Все же знают про раскачку? – спросил Марк, оглядев нас.
Я кивнул.
– Какую раскачку? – спросил Ян.
– Когда ригга тормозит, верхняя часть корпуса сильно качается. В этот момент можно выстрелить существенно ниже, чем когда просто стоишь и целился. Главное – подобрать удачный момент.
– Это уже высший пилотаж, – сказал Артур, с уважением посмотрев на Марка. – В этом году мы вас учить этому не будем. Но можете освоить сами, раз кто-то у вас знает. Теперь внимание!
Он начал крутить рычаги. Снаружи раздалось шипение, это поднимались руки шагохода, готовясь к стрельбе. Снаряды там – простые болванки, без взрывчатки в боевой части, но для учёбы они в самый раз.
– Целитесь, – учитель прильнул к оптике. – И стреляйте по мишеням!
Сначала, когда дал залп главный калибр, корпус содрогнулся. В ушах за мгновение до этого раздался резкий щелчок, чтобы нас не оглушило грохотом. Выстрелы из дополнительных пушек не глушились, их и так плохо слышно через толстую броню.
Раздавалось уже привычное «та-та-та» из соток, и деревянные мишени разлетались на куски. Хорошо, что их много, хватит всем. А наш учитель неплохо стреляет.
– Орудия исправны! – Артур встал с кресла. – Кто хочет первый? Оценка пойдёт в зачёт.
– Можно я? – Валентин дёрнулся вперёд, и с него слетели наушники, всё ещё подключённые к выходу в задней части кабины. – Вот же…
– Давай ты. Но пока без главного калибра. Главный калибр только для тех, кто покажет хорошие результаты.
Пока Валь стрелял, мы начали обсуждать будущие игры.
– Да я думаю, там, где соревнования на риггах, победим без проблем, – Ян затараторил. А совсем недавно не хотел участвовать. – Но надо ещё одну-две победы в других соревнованиях. Лишь бы хватило людей.
– Вот, победишь в рукопашке, и нам хватит, – сказал я, разглядывая окрестности в перископ. – Там же всего четыре участника записалось, включая тебя.
– Понимают, что Янека не пересилят, – Артур усмехнулся. – Но да, рукопашка всегда менее популярна остального.
Валь тем временем начал стрелять из соток. Ну, из пушек у него получалось намного лучше, чем из пистолета. Парень мечтал стать пилотом Исполина Ищейки, так что к этому готовился обстоятельно.
– А вы не хотите попробовать стрельбу из револьверов? – спросил Артур. – Баллов даст мало, но у вас есть хорошие стрелки. А, ещё я знаю! – он усмехнулся. – У вашего Валентина такое своеобразное чувство юмора, что он наверняка умеет очень быстро бегать. Чтобы не догнали.
Он засмеялся, следом, через секунду, захохотал Ян.
– Я его запишу, – сказал он, вытерев глаз.
– Куда ты там собрался меня записывать? – возмутился Валь.
– Ян, твоя очередь! – Артур сделал пару отметок в журнале с кожаной обложкой.
– Давай попробуем на раскачке, Янек, – предложил Марк. – Это несложно, покажу раз и нормально.
Пока ригга разворачивалась, девушки из класса стояли у задней стены кабины. Анита Сантек закрывала уши руками поверх наушников, а Громова, заметив мой взгляд, сняла наушники с микрофоном и подошла ко мне. Я тоже снял.
– Мне вот интересно, – тихо сказала она, глядя на меня своими серыми глазами. – Когда я попаду во дворец… вся знать тоже будет обсуждать турниры, шагоходы и тому подобное?
Амулет, висящий на её шее, светился ярко, огонёк внутри него колебался во все стороны. Хорошо, что ещё никто не понял, от чего это зависит.
– Откуда я знаю? – я усмехнулся. – Я не был императором. Но что будут говорить – это зависит уже от тебя, конечно же. Там сейчас наверняка одни старики, но у тебя свита помоложе. Будут обсуждать то, что интересно тебе.
– А что мой дед пообещал за твою помощь? Армия и восстановление Дома?
– Да. Ты же знаешь это. Но до этого ещё долго. Ты же понимаешь, что… – Ян готовился выстрелить из пушек, я немного подождал, пока они перестанут шуметь. – … как только всё станет известно, у нас будет много работы. Но ты действительно смирилась с этим? Или так и планируешь убежать? Только честно.
Не самое подходящее время для вопроса. Но мы в кабине ригги, все следят, как стреляет Ян, и нас никто не слышит. Просто болтаем, не привлекая внимания.
– Хорошо, отвечу честно, – тихо сказала Катерина. – Не смирилась. И не хочу туда. Но никуда от этого не деться. Меня же везде найдут. А ещё я хочу… – она посмотрела на меня и шепнула. – Потом скажу. Как придёт время. Только если не будешь смеяться.
– Не буду. Но потом так потом. Хочешь пострелять?
– Я? – она приоткрыла рот. – Точно?
– Ну я слышал, что твой отец был хорошим канониром. Постреляй сама, снарядов много, а урок ещё будет идти долго. Артур, – я надел микрофон. – Давай сейчас мы после Яна?
– Да не вопрос, Роман. Давайте вы! А я посмотрю.
* * *
Когда вернули риггу в ангар, уже стало темно. Обрадованные стрельбой парни пошли вперёд гурьбой, девушки с ними. Только Громова зачем-то осталась ждать, стоя снизу у ног шагохода.
– Нет фонарика? – спросил я.
– Есть, – отозвалась она и достала его из кармана. – Просто стою. Ты каждый вечер всё так осматриваешь?
– Ещё и по утрам.
Вообще-то, все армейские инструкции предписывали делать именно так, проверять дважды в день, и перед походом. А чтобы никто ничего не сковырнул, не сломал и не украл, я осматривал и опечатывал всё, что мог.
Перед уходом надо закрыть все лючки изнутри, нижние надёжно запереть. Замки мы поменяли, ключ только у меня, охране я подсунул неправильный. Придётся им срезать петли, но это я уже увижу утром.
Приходится тратить время, ведь если что случится, эта ригга будет нашим самым надёжным убежищем.
– Столько охраны, – сказала Катерина, когда я вылез и запер нижний люк. – И ты всё равно им не веришь.
– Дело не в этом, кому я верю или нет. Некоторые вещи должен делать я сам. Так надёжнее.
– Я вот подумала, – она поправила воротник куртки. – Когда всё случится. Если всё пойдёт не так. Вдруг все откажутся тебе подчиняться? Ты же молод.
– Без разницы, – я опечатал нижний люк и достал фонарик, потому что идти придётся по темноте. – Никуда они не денутся, можешь мне поверить.
Раньше с этим тоже были проблемы, но в итоге они всё равно меня слушались, хотели они того или нет. Опыт, как убедить строптивых, у меня был.
– Давай лучше пойдём на ужин, – сказал я. – Есть уже хочу.
– Я тоже, – она потёрла ухо и пошла рядом со мной, светя фонариком. – Всё равно не понимаю, почему дед отправил меня сюда. Просто для того, чтобы они меня все узнали заранее?
– Причин много. И главное… если что, то беги, – я услышал чей-то бег и расстегнул рукав куртки.
Она напряглась и повернулась, посветив фонариком на приближающегося к нам человека.
– Не хотел вас пугать, – раздался голос Келвина Рэгварда. – Но мне надо прям очень срочно поговорить с тобой, Роман.
– Несколько минут, – сказал я. – Проводим девушку до столовой.
У меня возникло ощущение, что сегодня поужинать не удастся.
– Само собой, – согласился Келвин. – Проводим и поговорим.
Довели Катерину до столовой. Рэгвард был чем-то встревожен и даже не был болтлив, как обычно.
– Тебя ждать? – спросила Громова. – А то чувствую запах чего-то печёного.
– Я тоже. Ужинай без меня.
Она вошла внутрь, посмотрев напоследок перед тем, как закрыть дверь. Теперь будет спокойно, она не одна. А после Ян всегда провожает Аниту и Марию до женского общежития по темноте, Громова пойдёт с ними. И под присмотром охраны.
– Ну и о чём ты хотел поговорить? – тихо спросил я.
– Та лестница сегодня, помнишь? – быстро заговорил Келвин. – Она не просто так оторвалась. Лина из моего класса видела вчера вечером человека, который по ней забирался и что-то с ней делал. Вроде даже пилил. Но сказала только сейчас, когда никого не было.
– И что дальше?
– Я думаю, это может быть связано с той нашей поездкой, – он начал очень тихо шептать. – И с тем, что недавно произошло с Косом, до меня доносились слухи. И что ты преследовал неудавшегося убийцу Антония.
Я ждал, не подтверждая и не опровергая.
– Так вот, – сказал Келвин. – Я думаю, они хотели, чтобы я с этой лестницы сорвался и убился. И хочу попросить тебя о помощи. Потому что не знаю, что там будет и кого попросить ещё, но ты явно справишься, если там действительно убийца.
Он посмотрел на мои руки с расстёгнутыми рукавами.
– Знаешь, кто этот человек? – спросил я.
– Да, – он огляделся по сторонам и зашептал. – И я даже знаю, где он сейчас находится.
– Показывай.
Глава 4
Келвин вёл меня вперёд, к ангару, где стояли ригги. Массивное здание виднелось далеко в темноте.
– Это кто-то из охраны? – шёпотом спросил я.
– Нет. Это уборщик.
– Уборщик? – я остановился от удивления. – Кто именно?
– Он убирает подсобки и там, где хозяйство, – Келвин показал на юг. – Там, где держат курочек и всякую прочую живность, которой мы питаемся…
– Говори по сути, Рэгвард.
– Понял. Может, ты помнишь, это тот толстяк, у которого нет переднего зуба. Валентин тогда при всех сказал, что ему этот зуб жена выпер… выбила, в общем, и Валь до сих пор держится от него подальше.
Ну это не Радич, а то бы я ему башку оторвал за эти интриги. У Радича зубы на месте, и он худой.
– И он полез подпилить тебе лестницу? – спросил я, не скрывая недоверия.
– Лина сказала так. А я не знаю, кому можно верить, потому что дела вокруг творятся очень странные. Но ты точно с Клайдерами не связан, раз грохнулся на старого Нага и сломал ему шею. Вообще, я бы…
– Келвин. К сути!
– Я хочу убедиться, что это случайно, – сказал он. – А если нет, то прошу о помощи. Знаешь, я как-то боюсь умирать в таком возрасте. Особенно если это выставят за несчастный случай. И что хуже всего – мои родичи будут за меня мстить империи, а это – война на годы.
Мы продолжили путь. Изо рта шёл пар, я завязал колючий шарф покрепче. Скоро должен выпасть снег, а в Огрании начнётся Ночь. Хоть бы старик дожил до весны, воевать зимой – гиблое дело, даже на шагоходах.
Хотя не только для нас, врагам тоже будет непросто.
– Он иногда выпивает с Гардом, – продолжал Келвин. – Это охранник ангара. Но в последнее время охраны намного больше, проверяют всех тщательнее, так что пьют реже. Но всё равно пьют.
– И откуда ты знаешь?
– Заметил, – ответил он. – Давно заметил, и мне это не нравится, но я не жаловался никому. Я же из Хитланда, у нас ябедничать нельзя. Но запомнил, что охранник пьёт по ночам, и ригги могут быть в опасности, я хотел как-нибудь настучать ему по морде, но я же дворянин, и…
Келвин тоже хитрый и себе на уме. Интересно, а он знает, кто я? Вернее, знает ли он, чью роль я играю? Мог догадаться, особенно увидев цепи, ведь предок Катерины сам был Небожителем. Правда, у него цепей не было, но кому до этого есть дело?
Если Рэгвард и догадался, то вида не показывал. Наверняка кто-то из студентов тоже должен был решить, что я Громов. Вот они удивятся, когда я вскрою завещание. Желательно в этот момент наш шагоход должен быть готов к бою.
– Вот там их будка, – Келвин остановился возле кустов, растущих у дорожки. – И сегодня Гард дежурит в ночную смену.
– Один?
– Их трое остаётся на ночь, но несколько ригг на полигоне, часть охраны скорее всего ушла туда.
– Ты уже всё выяснил, – я хмыкнул.
– Я же тактик! – похвастался парень. – Я прочитал все дневники Молота империи, чтобы понять, как у него так получалось.
– Я не… он писал дневники?
– Да, целых три тома, – Келвин посмотрел на меня, в темноте я заметил удивление на его лице. – Могу дать почитать. Там хоть и нудно, но интересно. Правда, это нелегально, но их раскупают охотно.
Я не писал дневники, только тактические инструкции, руководства и заполнял журналы, а кто-то на мне зарабатывает. Зараза, а я этих денег даже не видел.
Но об этом после. Оставив болтуна в ещё не облетевших кустах и запретив ему выходить, я подобрался ближе к будке охраны, маленькому домику из белого кирпича с зарешечёнными окнами, в котором горел свет.
Заглянул через окно. Лысый охранник спал, положив голову на стол, рядом с ним лежал опрокинутый стакан и тарелка с надкусанным солёным огурцом и куском чёрного хлеба. Бутылки не было, как и собутыльника.
Я услышал шаги и прижался к стене. Послышался журчащий звук, но это не кто-то отливал. Выглянул и увидел, как толстый седой мужик выливает содержимое стеклянной бутылки на землю. Потом он зашёл внутрь, поставил её на стол и открыл ящик, висящий на стене. Там были ключи от маленькой дверцы в ангаре и ключи от люков ригг.
– Вот вы где, – тихо проговорил он.
А зачем он вылил бутылку? А чтобы никто не понял, что там снотворное. Лысый охранник храпел, а седеющий толстяк нашёл нужный ключ от ригги, загнутую трубку с обточенным кончиком и пошёл в ангар.
Я сделал знак Келвину, чтобы он стоял на месте. Сам начал красться следом за этим доморощенным диверсантом. Толстяк открыл калитку в больших воротах ангара, достал фонарь и вошёл внутрь. На плече у него висела брезентовая зелёная сумка, очень тяжёлая, судя по тому, как она оттягивала ремень.
Кажется, знаю, что он хочет делать. Хочет испортить нам всем завтрашний день. Толстяк начал бродить возле моего шагохода.
Ему очень не понравилась моя пломба, кусочек свинца на проволочке, который я опечатывал специальным инструментом. Нашёл эти клещи в ригге, там выбит номер, так что подделать он не сможет. Но всё же он решил открыть замок.
Ага, пробуй ещё, ключ-то я оставил совсем другой.
– Вот же гадина, – толстяк почесал затылок и выключил фонарь. – И что мне делать?
Так, взять его прямо там, в ангаре? Нет, лучше подожду на выходе. Расстегнул рукава, но цепь пока не вызывал, смогу схватить и так.
Какой-то шум раздался в кустах у будки охраны. Я же сказал ему сидеть на месте. Толстяк тем временем быстро пошёл на выход. Я затаился у калитки. Он прошёл мимо меня и не заметил.
Я подскочил к нему сзади и сдавил ему пухлую шею в замок.
– Ну и что ты забыл в моём шагоходе?! – рявкнул я.
– Нет, пожалуйста! – прохрипел он. – Меня заставили. Прошу. Я всё расскажу!
Вот даже как? Но хватку я пока не расслаблял, вдруг это уловка. Диверсант дёргался, хрипло дышал, но пытался разжать хватку только правой рукой. Что-то хочет сделать левой. Мне это не понравилось, я перехватился и вызвал цепи. Звенья сдавили его шею, а я натянул их сильнее.
Толстяк захрипел и резко поднял правую ногу вперёд.
Мы упали на землю, я сильно стукнулся затылком, а цепи вдруг исчезли после резкой боли. Дышать стало трудно, когда такая туша оказалась сверху. Он вскочил на ноги с неожиданным проворством, но я пнул его в ногу, и толстяк едва не споткнулся. Я замахнулся цепью, которая снова вернулась ко мне на правую руку и уже вовсю светилась красным.
А он точно не трус, раз не испугался и начал целиться в меня из маленького пистолета. Я откатился в сторону и стегнул его цепью. Он вскрикнул от боли, а куртка на его плече продралась до кожи. Замахнулся цепью снова, но враг, несмотря на сильную боль, поднял пистолет…
И загорелся! Вспыхнул, как спичка. Ярким белым пламенем!
– Горю! – он начал размахивать руками, выронив оружие.
Жар пламени едва не обжёг мне лицо. Толстяк упал, поднялся и начал бегать. Сначала у него загорелась спина, потом руки. Он выскочил наружу, яростно вопя от боли.
– Что это? – раздался вскрик из кустов. Келвин Рэгвард поднялся, лицо озарилось пламенем.
– Это ты сделал? – спросил я.
– Нет! Я думал, это ты!
– Помогите! – орал толстяк. – На помощь! А-а-а! Я…
Белый огонь добрался до его сумки.
– Ложись! – крикнул я и упал на землю.
Келвин бухнулся рядом.
Бам-м!
Земля содрогнулась. Останки отбросило куда-то в сторону. Это точно слышали все.
– Так это не ты сделал? – торопливо спросил я.
Келвин потёр ухо и непонимающе посмотрел на меня.
– Валим, – я потянул его за собой.
Не хватало ещё объясняться с охраной и руководством академии, они всё равно не в курсе происходящего. Так что мы пробежались немного, чтобы оказаться как можно дальше от того места.
Но этот тип загорелся не просто так. Кто-то его поджёг, как в том посёлке, и это точно не я. Я не хотел рисковать, поджигая его сумку со взрывчаткой, и пламя у меня другое.
Рэгвард вдруг остановился.
– Роман, – шепнул он и снова начал копаться в ухе. – Там кто-то был возле ангара. Бежал впереди нас.
– Кто именно?
– Не знаю, видел только силуэт.
– Идём в общежитие, – я подтолкнул его в спину. – Если что, ходили посмотреть на взрыв. И никому ни слова, пока утром не поговорю с тобой.
Зараза, кто-то и правда следил за мной. Зачем он поджёг того толстяка? Чтобы запутать следы? Или дело в чём-то другом? Но ясно, что бегает он быстрее нас.
Вернулись в общежитие без приключений, и присоединились к остальным, кто вышел на улицу, напугавшись вечернего взрыва.
– Расходимся! – небритый пожилой охранник размахивал руками. – Ничего не произошло, не на что смотреть!
Огня уже не видно, потушили.
– А что случилось? – переговаривались студенты, входя в здание.
– Что-то рвануло.
– Нас не обстреливают?
– Да ну, брось ты. Кто вообще в здравом уме будет сюда стрелять?
Я присмотрелся к студентам. Все чистые, после душа, никто не запыхался, не видно, чтобы кто-то только что бегал по парку ночью. Или у них отличная дыхалка, или я зря их подозреваю. Грязные и потные только мы с Рэгвардом.
– А что случилось? – спросил Марк, подходя ко мне.
– Что-то взорвалось.
– А вы дрались что-ли? – Ян пытался причёсывать мокрые волосы чёрной расчёской, но упрямые волосы на макушке никак не хотели поддаваться.
– Решили пробежаться на спор, – нашёлся Келвин. – А там что-то как бахнет! Вот мы и вернулись посмотреть.
Мы расходились по комнатам, когда я заметил удивлённого Радича в коридоре и поманил к себе. Кому-то сегодня снова придётся обходиться без сна.
* * *
Утром проснулся от стука в дверь. Спал я сегодня одетым, так что сразу подошёл к ней.
– Входи, – я прикрыл дверь за Радичем. – И рассказывай.
– Чая нет? – он оглядел мою комнатку и сел на скрипучую табуретку. – Здорово он тебе насолил, этот мужик. Даже зубы обгорели. Мог дать ему по морде, а не поджигать.
– Я его не поджигал. А кто поджёг – другой вопрос. Сначала расскажи об этом человеке, который хотел ночью забраться в мою риггу с сумкой, полной взрывчатки. Есть зацепки?
– Целая куча, но вряд ли сработает хоть одна, – Радич закряхтел и сел удобнее. – Его зовут Ирвин Росс. Он родился в Нарландии, детство и юность прожил в Хитланде, потом уехал на север и стал служить в армии Дома Варга.
– Что ещё?
– Потом перешёл в императорскую армию под командование генерала Кобаяши, когда тот ещё был на коне. От него ушёл к генералу Артуру Хольсту.
– Погоди, – я поднял руку. – Учитель нашего класса?
– Ну да. Ты разве не слышал? – Радич посмотрел на меня. – Они же с Кобаяши два друга не разлей вода. Оба были генералами имперской армии, очень популярными в войсках. У Кичиро было прозвище Пустынный Кот, у Хольста – Лесной Кот. Поэтому их с радостью взяли в академию, когда её восстановили.
– Не слышал. Что дальше?
– Из армии нашего друга Ирвина выгнали, он стал жить в Огрании. Потом служил в наёмниках в компании Мундус Игниум, которая принадлежит Ульдову.
– Угу.
– У компании есть три шагохода, он был на одном из них вторым пилотом в пустынях Инфиналии…
– Он что, из знати?
– Нет, просто пилотов не хватает, и иногда обучали какое-то количество обычных граждан на вторых. Говорят, его экипаж однажды подбил «Эдельвейс», риггу Нага Клайдера. Правда, старик выжил, а машину починили. Та самая ригга, которую вы опрокинули не так давно.
– Прям герой войны, – сказал я.
– Ага. Только алкоголик и очень неприятный человек. Пошёл он как-то ночью в одну деревню, бабу захотел, а потом… в общем, из компании его выгнали, но кто-то за него заступился, и никакого наказания не было. И после этого он пил у себя дома, пока не пропил всё. Пару лет назад устроился в академию, Кобаяши его вспомнил и взял на работу уборщиком. Про тот случай на юге Кичиро скорее всего не знал, иначе гнал бы нашего Ирвина пинками отсюда.
– Кобаяши мог приказать ему взорвать мою риггу? – спросил я, доставая студенческий мундир из шкафа. Скоро на занятия.
– Не думаю, но проверю. Ульдов пытается от нас это утаить, говорит, что рванул не до конца отработанный игниум, а тело приказал спрятать в подвале госпиталя, где морг. Так что мы, имперская охранка, якобы ничего не знаем, – Радич ехидно усмехнулся.
– А почему Ульдов это скрывает?
– Он вчера был у императора и заверил его, что на территории академии безопасно. А тут такой подарок. Теперь Ульдов усиленно готовится к играм, чтобы всё замять. Видел списки, ты тоже участвуешь.