Магия побеждает

Я отвечала вежливо. Кейт Дэниелс – магистр дипломатии.

– Я не хочу говорить с тобой. И вообще я не собираюсь с тобой общаться.

– Как печально! Но у меня есть кое-что принадлежащее тебе. И я хотел бы вернуть тебе этот объект.

Что, ради всего святого?

– Пришли по почте.

– Я бы с радостью. Но он вряд ли влезет в конверт.

Он? Он уже не внушает доверия.

– Объект отказывается говорить, но, думаю, я смогу тебе его описать: примерно восемнадцать-девятнадцать лет, темные, короткие волосы, угрюмый взгляд, большие карие глаза. Милый, прям как щеночек. Его tapetum lucidum люботытно реагирует на свет… кстати, этот особый отзеркаливающий слой расположен на оболочке глаз животных. В общем, судя по реакции tapetum lucidum на свет, я понял, что поймал не простого взломщика, а самого натурального оборотня. Он был с тобой во время нашего рандеву, помнишь, Кейт? И мне правда очень жаль.

Дерек. Мой приятель-оборотень. Волчонок-вундеркинд. Какого черта он делает в квартире Саймана?

– Дай ему телефон, пожалуйста, – бесстрастно попросила я. – Дерек, ответь мне, чтобы я знала, что он не блефует. Ты ранен?

– Нет, – прорычал парень. – Я справлюсь. Не приходи сюда. Здесь не безопасно.

– Как же замечательно, что он заботится о твоем благополучии, сидя в клетке, – перебил его метаморф. – У тебя такие интересные друзья, Кейт.

– Сайман?

– Да?

– Если ты причинишь ему боль, я приведу в твою квартирку двадцать оборотней. Перевертыши почуют твой запах и мигом озвереют.

– Не волнуйся. У меня нет никакого желания навлекать на свою голову гнев Стаи. Твой друг невредим и изолирован. Однако я передам его соответствующим органам, если ты сама не заберешь его до рассвета.

– Я скоро приду.

В голосе Саймана прозвучала легкая насмешка:

– С нетерпением жду тебя, Кейт.

Я пришла к нему в три утра.

Сайман занимал апартаменты на пятнадцатом этаже единственной высотки, уцелевшей в Бакхеде.

Магия, можно сказать, люто ненавидела небоскребы, да и вообще все крупное и технологичное. Она прогрызала сооружения до бетонных оснований и металлических каркасов, запросто продырявливая пятиэтажные дома.

Полуразрушенные здания виднелись то тут, то там – они встречались на протяжении всего Мидтауна и напоминали ветхие обелиски давно забытой цивилизации.

Раньше здание называли «Ленокс пойнт», теперь переименовали в «Чемпион хайтс». Его перестраивали бессчетное количество раз, а еще оно было защищено паутиной заклинаний, которые обманывали магию, вынуждая ее «думать», что это – обычная гранитная скала.

Во время магического прилива некоторые части «Чемпион хайтс» действительно смахивали на валуны. Но сейчас наступил относительно спокойный момент, и здание вновь выглядело как обычная высотка.

Я приехала в Бакхед на своей «Субару» по прозвищу «Бетси». Она ненасытно пожирала бензин, но я хотела сэкономить время. Магический прилив только что спал: учитывая слабость волны, технологии будут править миром как минимум еще несколько часов.

Я припарковала мою помятую девочку рядом с шеренгой идеальных автомобилей. Они наверняка стоили целое состояние (можно даже не упоминать сумму моих годовых гонораров) и поднялась по бетонным ступенькам, чтобы войти в вестибюль, бронированный стальными пластинами и с пуленепробиваемыми стеклами.

Я зацепилась ногой за край ступени и чуть не упала. Отлично. Сайман пугающе умен и наблюдателен, что является опасной комбинацией для его потенциального противника. Мне нужно быть наготове. Но я так устала, что в глаза стоило бы вставить спички, чтобы они не закрывались. Если я срочно не возьму себя в руки, Дерек встретит рассвет, дрейфуя в океане боли.

Когда оборотень достигает половой зрелости, он может либо отдаться инстинктам, либо следовать Кодексу. Первое означает, что перевертыш подчиняется зверю и лихо скатывается по неровному холму убийств, людоедства и безумия. Правда, однажды он натыкается на острые зубы, лезвия и множество серебряных пуль, поджидающих его внизу. Кодекс же подразумевает дисциплину, спартанские условия и железную волю. Единственный способ для оборотня функционировать в человеческом обществе – подчиниться этому образу жизни.

Следование Кодексу также подразумевает присоединение к группе, в которой иерархия была абсолютной, где альфы обременены властью и серьезной ответственностью.

Стая Атланты, возможно, самая многочисленная в стране. Только «Ледяная ярость» Аляски конкурировала с ней по цифрам. Но местные оборотни привлекали гораздо больше внимания. Принципы Стаи основаны на верности, подчинении командам и чести. Ее члены никогда не забывали, что общество воспринимало их как зверей, и потому делали все возможное, чтобы создать имидж скромных и законопослушных горожан. Наказание за несанкционированную преступную деятельность было мгновенным и жестоким.

То, что Сайман поймал Дерека на взломе и проникновении в свое жилище, не предвещало ничего хорошего для волчонка. У метаморфа были связи, если бы он захотел, то мог разразиться жуткий скандал. В общем, репутация Стаи могла сильно пострадать. Альфы, входящие в Совет, ждут не дождутся повода совершить убийство. Прямо сейчас не самое подходящее время злить их. Я должна вывести Дерека из логова быстро, тихо и без лишней суеты.

Я добралась до вестибюля и постучала по металлической решетке. Охранник направил на меня «АК-47»: пропускной пункт был укреплен и находился в самом центре помещения. Гранитный пол так и блестел.

Я назвала мужчине свое имя, и он сразу же впустил меня. Ожидаемо. Как мило со стороны Саймана! Лифт довез меня до пятнадцатого этажа и выплюнул в роскошный коридор, покрытый мягким ковром, который, наверно, был толще, чем мой матрас. Я подошла к нужной мне квартире, замок щелкнул, стоило мне протянуть руку, чтобы нажать на кнопку звонка.

Дверь распахнулась, и я увидела хозяина. Он выглядел непритязательно: лысый, слегка загорелый и худощавый мужчина среднего роста, одетый в белый спортивный костюм. Лицо его было, можно сказать, даже красивым, но лишенным какого-либо выражения. Смотреть на него – то же самое, что заглянуть в непрозрачную, слегка отражающую поверхность: Сайман любил подражать манерам своих собеседников, зная, что их это нервировало.

Однако его глаза были ласковыми и выразительными: темные, с проблеском хитроумного интеллекта. Сейчас они прямо искрились от удовольствия. Наслаждайся, пока можешь, Сайман. Я взяла с собой Погибель.

– Кейт, как приятно снова тебя видеть.

Не могу сказать того же.

– Где Дерек?

– Прошу!

Я вошла в квартиру: тщательно продуманную однотонную среду, где главенствовала ультрасовременная мебель и белые плюшевые подушки. Сплошные изгибы и кривые линии… Даже клетка, в которой скрючился Дерек, сочеталась со сверкающей сталью и стеклом кофейного столика и дизайнерским светильником.

Дерек тут же уставился на меня. Он не шевелился, молчал и не отводил от меня взгляда.

Я приблизилась к клетке и посмотрела на парня. Целый и невредимый.

– Ты не ранен?

– Нет. Не нужно было приходить. Я сам справлюсь.

Кажется, я что-то упустила. В любой момент волчонок мог выскочить, сломать двухдюймовые прутья из сплава серебра и чего-то еще, несмотря на то, что драгоценный металл являлся ядом для оборотней, и героически врезать Сайману, который упрятал его за решетку.

В любую минуту. В любую секунду.

Я вздохнула. Боже, избавь меня от храбрости юных идиотов.

– Кейт, прошу, сядь. Хочешь выпить? – Сайман перебрался в бар.

– Воды, пожалуйста.

Я вытащила Погибель из ножен на спине. Клинок поймал свет электрической лампы: бледное матовое лезвие было длинным и тонким. Сайман посмотрел на меня из-за барной стойки.

Ты встречался с моей саблей, парень? За такое можно и умереть.

Я положила Погибель на кофейный столик, села на диван и принялась рассматривать Дерека. Девятнадцатилетний вундеркинд был еще немного неловким, с длинными ногами и стройным телом, которое обещало прекрасно оформиться в будущем. Каштановые волосы с оттенком хрома стали темнее, как всегда, они были коротко подстрижены. Лицо, хоть и мрачное сейчас, имело ту мечтательную красоту юности, которая заставляет девчонок-подростков и наверняка их матерей таять в присутствии Дерека.

Когда я впервые его увидела, он был хорош. А теперь он и вовсе обещал превратиться в героя-любовника. Глаза представляли особую угрозу для женского пола: огромные, темные, обрамленные такими длинными ресницами, что они даже отбрасывали тени на щеки.

Удивительно, что он вообще выходил в свет. Никогда не могла понять, почему копы его до сих пор не арестовали за эпидемию обмороков среди девиц от восемнадцати и младше.

А Сайман готов поиметь все, что движется. Я боялась, что найду Дерека – с его-то внешностью – прикованным к кровати или еще хуже того.

– После нашего разговора я вспомнил, где видел нашего юного друга.

Сайман принес два хрустальных бокала: бледно-золотое вино для себя и воду со льдом для меня. Я проверила свой бокал. Никакого белого порошка, никаких шипучих таблеток или других явных признаков препаратов. Пить или не пить? Вот в чем вопрос.

Я сделала глоток. Если бы он рискнул что-то добавить, то я бы все равно могла убить его, прежде чем вырубилась бы. Сайман попробовал вино и вручил мне сложенную газету. До Большого Сдвига печатная пресса была вымирающим видом, но магические волны уничтожили интернет, и периодика вновь вернулась во всей своей былой славе.

Я развернула газету и уставилась на довольно-таки зловещее изображение. На переднем плане имелось здание красного кирпича с разрушенной стеной. Труп дракона, от которого практически ничего не осталось, кроме скелета с кусками гниющего мяса на костях, разлагался позади – среди тел убитых женщин.

Заголовок гласил: «УБИЙЦА, СТАЛКЕР ИЗ РЕД-ПОЙНТА, ОТПРАВЛЕН НА ТОТ СВЕТ ЦАРЕМ ЗВЕРЕЙ».

Никаких упоминаний обо мне. Все, как мне нравится.

Вторая фотография располагалась ниже и иллюстрировала статью. Ясно, врач Стаи Дулитл уносил Дерека с поля боя. Сталкер сломал последнему ноги и держал парня на цепи, чтобы кости не зажили.

– Это он был тем мальчиком, которого из-за тебя преследовал Сталкер, – произнес Сайман. – Я полагаю, он поклялся кровью защищать тебя.

У Саймана – отличные источники, и он неплохо платит за информацию, но члены Стаи не общались с посторонними. Как, черт возьми, он раскопал этот лакомый кусочек?

– Клятва уже не действует.

Кэрран, Царь Зверей Атланты, вожак Стаи и по совместительству Верховный Урод, освободил Дерека, буквально держа его в своих когтях, от кровной клятвы, едва дело Сталкера было окончено.

– У магии есть интересное свойство, Кейт. Как только связь сформирована, она затрагивает обе стороны.

Я знала теорию взаимной магии Ньюмана так же хорошо, как и остальные. Сайман напрашивался на комплимент. Но я была рада разочаровать его.

– Если ты думаешь, что я пришла из-за остаточного магического принуждения от старой кровавой клятвы, то ты ошибаешься. Он – не мой любовник, не тайный родственник и даже не обладает невероятной ценностью для Стаи. Я здесь потому, что он друг. Поменяйся мы местами, ты был бы уже давно мертв, а он использовал твой кофейный столик как монтировку, чтобы вытащить меня из клетки.

Я посмотрела на метаморфа своим наилучшим вариантом тяжелого взора наемницы:

– У меня мало друзей, Сайман. И если с ним что-то случится, я приму это очень близко к сердцу.

– Ты мне угрожаешь? – Удивление было едва заметным в его голосе.

– Просто обозначаю границы. Если ты сделаешь больно ему, ты тоже пострадаешь, не успеешь и глазом моргнуть. Подумай о последствиях.

Сайман серьезно кивнул:

– Будь уверена, Кейт, я учту вашу эмоциональную привязанность.

И я не сомневалась, что так и будет. Он работал с информацией, продавая ее по высокой цене. Собирал свой товар по крупицам, складывая воедино картину из кусочков пазла отдельных разговоров, и он никогда ничего не забывал.

Сайман поставил бокал и переплел свои длинные пальцы.

– Однако твой дружок ворвался в квартиру и попытался украсть мою собственность. Чувствую себя обязанным отметить, что, хоть я и уважаю вашу способность к насилию, уверен, вы не убьете меня без повода. А я не собираюсь вам его давать и потому одержу верх в наших переговорах.

Верно. Если поднимется шумиха, Дереку придется иметь дело с Кэрраном. Царь Зверей – высокомерный, властный сукин сын, который правил Стаей стальной лапищей и трехдюймовыми когтями. Мы с Кэрраном сочетались так же хорошо, как глицерин с азотной кислотой: сведи нас вместе, немного потряси и урони на землю, после чего мы взорвемся. Однако, несмотря на многочисленные недостатки вожака, чтобы посчитать которые, мне пришлось бы задействовать еще пальцы ног и рук Саймана, у Кэррана не было любимчиков. Дерек будет наказан – и весьма сурово.

Я снова сделала глоток воды.

– Запомню. Чисто из любопытства, что он пытался украсть?

Сайман с грацией опытного мага вытащил прямо из воздуха два маленьких прямоугольника бумаги. Сейчас на пике были технологии, поэтому он, безо всякого сомнения, продемонстрировал мне обычную ловкость рук. Я мысленно взяла себе на заметку, что никогда не надо играть с ним в карты.

– Вот что он хотел. – Метаморф протянул мне бумаги.

Не дотрагиваясь, я посмотрела на них. На кроваво-красном пергаменте золотыми буквами значилось: «ПОЛУНОЧНЫЕ ИГРЫ».

– Что за игрища?

– Сверхъестественный турнир по приглашениям.

Ого.

– Я так понимаю, незаконный.

– Абсолютно. Кроме того, я подозреваю, что Царь Зверей категорически запретил присутствовать и участвовать в турнире членам Стаи.

Во-первых, Дерек ворвался в апартаменты Саймана. Во-вторых, не просто так, а с явным намерением совершить кражу. В-третьих, он пытался взять билеты на нелегальный гладиаторский турнир, что является прямым нарушением Кодекса. Кэрран может живьем содрать с Дерека шкуру – и вовсе не фигурально.

Есть ли еще что-то, что могло усугубить ситуацию?

– Хорошо. Как мы можем решить вопрос?

– Я готов отпустить парня и забыть, что он вообще здесь был, – ответил Сайман. – При условии, что ты сопроводишь меня на турнир.

Вот и напросилась.

– Нет! – воскликнул Дерек.

Я изучала сверкающий хрусталь бокала в попытках потянуть время. На стекле оказался выгравирован герб: пламя, окруженное змеем. Свет электрической лампы горел на пламенном узоре, хрустальные чешуйки вспыхивали огненными цветами.

– Прекрасно, не так ли?

– Ридель. Это австрийская компания, Кейт. Мои бокалы изготовили вручную. Очень ограниченная серия. Таких всего два.

– Зачем я тебе там?

– На то имеются две причины: мне нужно твое профессиональное мнение, ты – эксперт в драках.

Я выгнула бровь.

– Я бы хотел, чтобы ты оценила одну из команд на Играх.

Сайман позволил себе улыбнуться.

Ладно. Это я могу.

– А вторая?

Метаморф долго смотрел на свой бокал и вдруг треснул его о стол. С чистым звяканьем стекло разлетелось вдребезги, хлынув на пол брызгами сверкающих хрустальных осколков.

В клетке зарычал Дерек.

Я подавила желание закатить глаза из-за театрального жеста и кивнула на крошево осколков.

– Если собираешься меня порезать, то не повезло. Бутылка больше подходит для подобных вещей.

Восторг заискрился в глазах Саймана.

– Нет, на самом деле я планировал продемонстрировать философскую точку зрения. Стекло, которое ты сейчас держишь, – единственное в своем роде. Высшая роскошь – другого образца в мире уже не найдешь.

Плоть вокруг его запястья распухла. Теперь она растекалась, как расплавленный воск. Мой желудок сделал кульбит и попытался уползти куда-то в сторону. Мы снова вернулись к прежнему. Сайман накапливал магию, как батарейка, но я думала, что технологии сейчас были настолько мощными, что метаморф не сумеет преобразоваться.

Я его опять недооценила.

Плечи Саймана расширились. Шея, грудь и бедра стали толще, растягивая толстовку. На предплечьях четко обозначились мышцы. Кости под кожей черепа завибрировали, отчего меня чуть не вырвало водой.

На меня смотрело другое, новое лицо: привлекательное, сильное, чувственное, с квадратной челюстью и прикрытыми зелеными глазами под рыжеватыми бровями. Густые светлые волосы блестящей волной упали на новые массивные плечи.

– Для смертных я и есть высшая роскошь, – произнес он.

Облик мужчины разрушился, истончился, оплавился, искривился, но глаза не изменились. Я смотрела в них, используя в качестве якоря. Даже когда уголки век опустились, радужка потемнела, а бархатистая опушка ресниц их обняла, я еще могла сказать, что передо мной – Сайман.

– Я предлагаю тебе нечто гораздо большее, чем секс, – сказала потрясающе красивая испанка. – Я предлагаю исполнение желаний. Все, что ты хочешь. Любой, кого ты хочешь. Воплотить фантазию в жизнь. Я могу дать тебе то, что недоступно, Кейт.

Его лицо снова трансформировалось. Дерек. Довольно-таки сносное факсимиле, неплохое, чтобы обмануть меня при скудном освещении. Однако тело пока еще оставалось женским. Сайман устал. Наверно, выпил галлон протеинового коктейля в ожидании моего приезда, чтобы устроить сногсшибательное шоу.

– Я могу дать тебе друга. – Сайман-Дерек усмехнулся. – Никакого чувства вины. Никто никогда не узнает. Все, кого ты втайне представляешь, когда делаешь себе приятно… Я предоставлю тебе их во плоти.

Дерек в клетке просто пялился, потеряв дар речи, однако на физиономии парня появилось выражение отвращения.

– Есть ли смысл в твоей демонстрации, кроме того, чтобы вызвать у меня рвоту?

Метаморф вздохнул:

– Ты отказываешься от всего, что я предлагаю, Кейт. Ты ранишь мою гордость.

Я скрестила руки на груди.

– Дело вот в чем, Сайман. Независимо от того, какой облик ты выберешь, я знаю, что это ты. И ты не хочешь меня. Ты хочешь меня только из-за того, что я сказала тебе «нет».

Он обдумал мой ответ.

– Возможно. Но факт остается фактом: отказав мне, ты стала моей высшей роскошью. Единственное, чем я не обладаю. Ты со мной не видишься. Не отвечаешь на мои звонки. Игнорируешь любые мои попытки извиниться за свое поведение во время прошлой встречи. Крайне сложно соблазнить женщину, когда она отказывается признавать твое существование. С нетерпением жду, когда ты придешь ко мне и останешься на ночь.

– Чертов извращенец! – Дерек, похоже, нашел подходящие слова, чтобы выразить свое мнение о ситуации.

– Лично я предпочитаю термин «сексуальный девиант», – проговорил Сайман.

– Когда я выберусь отсюда…

Я подняла руку, остановив поток обещаний Дерека о весьма болезненных и незаконных действиях, которые он намеревался сотворить с метаморфом.

– Я составлю тебе компанию на Играх.

Хотя лучше бы я убралась в общественном туалете.

– Но ты в свою очередь подтвердишь, что Дерек никогда не врывался в твою квартиру, и априори не будешь обвинять его во взломе апартаментов. И не рассчитывай на свидание. Не будет ни ухаживаний, ни соблазнения, ни секса. Это лучшее, что я могу тебе предложить, и мое решение не обсуждается. Если ты согласен, то имей в виду, что я пока еще являюсь официальным представителем ордена. Да, я приму участие в крайне незаконном мероприятии, но не ставь меня в положение, когда я почувствую себя обязанной что-то предпринять.

Сайман поднялся, направился в комнату, которая являлась его личной лабораторией. Он вернулся со стопкой распечаток, демонстрирующих Дерека в клетке во всей его красе. Вручил их мне, включил цифровую камеру и очистил ее карту памяти.

Дерек глухо рычал, но в его глазах отразилось чувство вины. Вот и отлично. Я собиралась сыграть на этом, чтобы заставить его говорить.

Сайман поднял пульт, нажал на кнопку, и дверь клетки открылась. Волчонок вздрогнул, и я встала между ним и метаморфом, прежде чем оборотень добавит убийство в список своих преступлений.

– Я заеду за тобой в десять, – промурлыкал Сайман.

Стеклянные двери вестибюля закрылись за нами, и я с облегчением вздохнула. До рассвета еще далеко: парковка была погружена в темноту, прохладный ночной ветерок освежал после накаленной атмосферы в апартаментах.

Дерек по-собачьи помотал головой, будто пытался прогнать оттуда туман.

– Спасибо.

– Не за что.

– Не нужно было лезть через окно. – Дерек смерил здание оценивающим взглядом. – Думал, что на пятнадцатом этаже не будет защиты. Но у него там все заминировано.

– Несколько лет назад у Саймана как раз было проникновение со взломом. Поэтому мне и пришлось его охранять.

В памяти у меня мелькнул яркий образ: мужчина с карандашом в левой глазнице. Желтый стержень полон кровавых отпечатков моих пальцев. Спасибо тебе, мозг, что опять пытаешься саботировать мои речевые навыки.

– Сайман очень серьезно относится к своей безопасности.

– Ага.

Мы добрались до «Бетси».

– На углу Понс де Леон и Дэд Кэт убили оборотня. Джим и команда Стаи там были. Знаешь что-то об этом?

Темная тень пересекла лицо Дерека.

– Нет. Кто умер?

– Не знаю. Джим не дал мне подойти даже на тридцать футов к телу. – Я пристально посмотрела парню в глаза. – Ты имеешь какое-то отношение к инциденту?

– Нет.

– Если это сделал ты, то скажи мне прямо сейчас.

– Я ни при чем.

И я поверила ему. У волчонка – много талантов, но ложь не входила в их число. Мы стояли около «Субару». Ладно, вундеркинд. Мы еще с тобой поболтаем.

– Ты не должна идти с этим уродом. – Парень провел пальцами по коротким волосам. – Он опасен.

– Я дала слово и должна пойти. И вообще, Сайман – дегенерат. Он полностью подчинен своим желаниям. Высшая цель для него – удовлетворять свои прихоти, что делает его предсказуемым. Не беспокойся обо мне.

Где-то вдалеке собака зашлась в истеричном лае. Дерек посмотрел в ту сторону. Слабый желтый огонек зажегся в глазах волчонка. Он напрягся, наклонился, привстав на цыпочки, вслушиваясь в ночь: под кожей сидел готовый к прыжку волк, шерсть стояла дыбом.

Он мог обратиться в любую секунду.

Что-то здесь явно не так.

– Дерек?

Он сразу же успокоился, лицо опять было непроницаемым. Но зверь отказался сидеть на привязи. Я буквально видела, как он выл и царапался – глаза Дерека все выдавали.

– Дела Стаи или что-то личное?

– Личное.

– Кэрран в курсе?

Дерек уставился себе под ноги. Я восприняла это как «нет».

– Могу я тебе чем-то помочь?

– Нет.

– Я проделала этот путь, чтобы вытащить тебя из клетки, а ты опять молчишь?

Он покачал головой и сделал прыжок.

Похоже, он совсем расстроился. А тут еще чувство вины…

Я смотрела на Дерека. Он бегал, как и все волки, не так, как люди: большими, обманчиво легкими прыжками. Он мог двигаться таким образом дни напролет, пожирая мили.

Дерек быстро достиг конца парковки, приготовился преодолеть высокую бетонную стену, но на полпути передумал. Странно: он взмыл в воздух, не в силах остановиться, но, вместо того чтобы пролететь дальше, завис и приземлился почти в том же самом месте, где и начал брать высоту. Затем повернулся на одной ноге и бросился ко мне.

Подбежав, он замер и вздохнул:

– Я врал. Мне нужна твоя помощь, Кейт.

– Кого будем убивать?

– У тебя есть ручка?

Я открыла дверцу машины, достала из бардачка блокнот и карандаш. Парень что-то нацарапал на листе бумаги, вырвал его и сложил пополам.

– Обещай, что пока не будешь читать. Это важно. Самая важная вещь, которую я когда-либо делал. На Играх будет девушка. Ее зовут Ливи. Она в команде «Жнецов». У них и так только две девчонки, а у нее длинные темные волосы. Передай ей записку. Пожалуйста.

Ого. Дерек рисковал разозлить Кэррана, и все – ради девушки.

На первый взгляд это имело смысл. Ему девятнадцать, гормоны бурлят. Но я никогда не воспринимала Дерека как слепо увлекающегося юношу. Он поднял понятие стоицизма на новый уровень. Кроме того, он поклялся на земле, по которой ходил вожак.

Тут должно быть нечто большее. К сожалению, лицо Дерека опять стало каменным и совершенно непроницаемым.

– Ты пытался украсть билеты, чтобы передать Ливи записку?

– Да.

Я почесала затылок:

– Я понимаю, что у тебя проблемы. Просто чувствую их. Чтобы у тебя развязался язык, я могла бы хорошенько тебя застращать, обещая нанести тебе жуткие травмы, а потом сплясать на твоей могиле. Но я пока повременю.

Он ухмыльнулся, и на мгновение обаяние вундеркинда вновь вернулось к парню.

– Потому что я не поверю твоим обещаниям сломать мне кости?

– Точно.

Он коротко рассмеялся.

– Выкладывай, в чем дело. Я в любом случае помогу тебе.

– Не могу, Кейт. Я должен сделать это сам. Пожалуйста, передай ей записку. Сделай это.