Магия побеждает

– А что это значит?

Рафаэль наклонился и понизил голос:

– Ты когда-нибудь видела, как львы охотятся, к примеру, на стадо?

– Нет.

– Они очень целеустремленные. Когда лев преследует свою добычу, он подкрадывается поближе, ложится и наблюдает, выбирая жертву. Он не спешит. Олень или буйвол даже не подозревают, что он находится рядом. Определившись, хищник резко выскакивает из укрытия и хватает добычу. Если в пределах досягаемости окажется другое доступное животное, он не изменит своих намерений. Он выбрал, и лучше останется голодным, чем передумает. Как по мне, ужасно глупо, но такова их природа. Я же не игнорирую возможности.

– О да, – саркастично произнесла Андреа.

Рафаэль обиженно покосился на нее:

– Я такой, какой есть.

– В первую очередь ты – человек. Ты сидишь в греческом ресторане, носишь людскую одежду, даже разговариваешь. Очевидно, что какую-то часть себя ты контролируешь. Но стоит указать кому-то на твои недостатки, как ты начинаешь махать руками и плакать: «О нет, это зверь во мне! Я не могу ничего поделать!» – Андреа одернула себя и замолчала.

Я попыталась сменить тему:

– Думаю, ты слишком переоцениваешь наши отношения. Я просто чертовски раздражаю Кэррана, и он придумал, как бесить меня. Ничего особенного.

– Может, ты и права, – согласился Рафаэль.

– В любом случае Его Величеству нужна девица из разряда «можно-я». А это – точно не я.

– «Можно-я»? – удивилась Андреа.

Я откинулась на спинку стула.

– Можно я принесу вам вашу еду, Ваше Величество? Можно я скажу, как вы сильны и могущественны, Ваше Величество? Можно я вычешу ваших блох, Ваше Величество? Можно я поцелую ваш зад, Ваше Величество? Можно я…

И вдруг до меня дошло, что Рафаэль сидит абсолютно неподвижно. Застыв как статуя, он не отрываясь смотрел в одну точку у меня над головой.

– Он стоит за мной, да?

Андреа медленно кивнула.

– Технически это должно быть «позвольте мне». – Голос Кэррана был ниже, чем я помнила. – Ведь ты спрашиваешь разрешения.

Наконец он появился в зоне моей видимости, направился к стулу за соседним столиком и, поняв, что он прикручен, одной рукой вырвал его из пола, оставив четыре болта торчать вверх.

Царь Зверей поставил стул спинкой вперед рядом со мной, оседлал его, скрестив руки на груди и демонстрируя высеченные бицепсы.

Почему я?

– Отвечая на твой вопрос: да, ты можешь поцеловать меня в зад. Обычно я предпочитаю сохранять личное пространство, но ты – друг Стаи, и твои услуги пару раз оказались полезными. Я стараюсь учитывать пожелания людей, дружественных моему народу. Только один вопрос: поцелуй в зад будет неким жестом уважения, ухаживанием или прелюдией?

Рафаэль побледнел и склонил голову:

– С вашего позволения, милорд.

Кэрран кивнул.

Рафаэль схватил Андреа за руку. Она моргнула:

– Но…

– Нам пора. – Улыбка оборотня была вымученной.

Он сбежал, утащив за собой Андреа, и оставил меня и Кэррана наедине. Предатели.

– Ты не ответила на вопрос, – сказал Кэрран. – Чем это будет?

– Ничем, – буркнула я.

Он усмехнулся, и мое сердце слегка подпрыгнуло. Такого я не ожидала.

– Твое остроумие вернулось?

– Да.

Красноречие, как оно есть. Если у вас с кем-то проблемы, отвечайте односложно – так безопаснее.

Он положил подбородок на спинку стула. И что в Кэрране такого особенного? Сегодня он был в потертых джинсах и серо-голубой рубашке поло. Трудно выглядеть смертоносным в таком прикиде, однако Царю Зверей это удавалось. Возможно, именно потому, что рубашка совершенно не скрывала очертания его груди и линию плеч. Вообще, если бы он напряг мышцы, то ткань наверняка бы лопнула. Я знала, что тело под одеждой – твердое, как доспехи.

А может, все дело было в ауре.

При желании Кэрран буквально излучал угрозу. Я видела, как он в бешенстве ревет и как демонстрирует холодную, решительную ярость, острую, как кинжал, и я не была уверена, что страшнее. Золотой огонь в его глазах пробуждал во мне некий первобытный страх, чувство, рожденное за века до света юного огня, до разума, до логики, когда человеческое существование целиком зависело от звериных зубов и когтей и возможности быть (или не быть) съеденным.

Такой же страх сковал меня сейчас. Я не смогла дать ему рационального объяснения. Я должна бороться с Кэрраном одной лишь силой воли, пока мне удавалось держаться, но не было гарантии, что смогу сопротивляться ему в следующий раз, когда он решит наградить меня своим альфа-взглядом.

Кэрран медленно оглядел меня с ног до головы. Я последовала его примеру, ответив ухмылкой на ухмылку. Светлые волосы коротко подстрижены, чтобы не хвататься за них. Нос выглядел так, будто его сломали и он сросся неправильно – странная вещь для любого оборотня, особенно уровня Кэррана.

Серые глаза… Я посмотрела в них и увидела крошечные золотые искры, танцующие в глубине. И мое сердце сделало очередной маленький прыжок.

У меня серьезные проблемы.

– Мне нравится твоя прическа, – произнес Царь Зверей.

В духе нерабочей пятницы я распустила волосы. В основном я заплетала их в косу или скручивала в пучок, чтобы не мешались, но сегодня они свободно ниспадали длинными темно-каштановыми волнами, развеваясь на ветру по обе стороны моего лица. Я быстро вытащила серебряную иглу из кожаного напульсника, схватила волосы и скрутила их в пучок, скрепив их, а затем продемонстрировала Кэррану свои зубы в подобии усмешки. Вот. Но он только расхохотался.

– Милашка. Ты никогда не устаешь притворяться злюкой?

Милашка. Думаю, что предпочла бы удар в глаз этому прозвищу.

– Чем я обязана удовольствием находиться в компании Вашего Величества? – И крушением моего ланча.

– Персиков захотелось, – осклабился он.

С каких пор мысли о смерти оборотня вызывают столь хорошее настроение?

– Есть ли какая-то причина твоих вопросов о Полуночных Играх? – спросил он.

– Возник мимолетный интерес к истории.

Я ходила по тонкому льду. У меня не было ни малейшего понятия, знал ли он о Дереке или нет. Нужно закончить этот разговор.

– Стае требуются мои услуги как сотрудника ордена?

– Сейчас нет. – Он откинулся назад, взял тарелку Андреа и предложил мне: – Персик?

Моя улыбка превратилась в гримасу. Во время Вспышки Кэрран угостил меня супом, который я съела. Позже Тетушка Би объяснила мне правду жизни: оборотни предлагают еду своей будущей паре.

Кэрран объявил себя моим защитником, подразумевая, что я слабее его, и угостив меня. И я это приняла. Его это крайне развеселило. Если бы я знала, что означает тот суп, то все равно съела бы его в любом случае – в то время я была едва жива.

Я тоже скрестила руки на груди:

– Спасибо, не надо. Теперь я не принимаю от тебя еду.

– Ах. – Он взял ломтик и бросил кусочек в рот. – Кто тебе подсказал? Рафаэль?

– Это имеет значение?

Его глаза полыхнули золотом.

– Нет.

Лжец. Последнее, что я хотела, – доставить Рафаэлю неприятности из-за того, что он испортил персональную шутку Кэррана.

– Я прочитала об этом в записях Грега.

Выудив из кармана пару баксов, я сложила их и засунула между перечницей и солонкой.

– Уходишь? – спросил Царь.

Ваш талант в области дедукции действительно изумителен, мистер Холмс.

– Раз ты не нуждаешься в моих профессиональных навыках, то я собираюсь вернуться к своим обязанностям.

– У тебя сегодня выходной.

Откуда он знает?

Кэрран съел еще кусочек персика.

– У ордена имеется ограничение на длительность смены в шестнадцать часов, когда магия ослаблена. Одна из наших крыс-оборотней обнаружила, как ты поздно вечером снимала пожилую даму с телефонного столба. Вероятно, с какой стороны ни посмотри, это было жутко веселое дело.

– Так я живу ради развлечений, – поднялась я.

Он попытался схватить меня за запястье. Его пальцы были ловкими и цепкими, но я с детства оттачивала рефлексы и потому сумела увернуться.

– Ладно. – Я бросила взгляд на кисть своей руки. – Пожалуй, пойду. До встречи, Ваше Величество. Пожалуйста, передай семье мои искренние соболезнования.

И я направилась к выходу.

– Кейт? – Тон его голоса внезапно изменился, и я повернулась.

Шутливое выражение исчезло с лица Кэррана:

– Чьей семье?

До сдвига улица Понс де Леон направляла огромный поток трафика от Стоун-Маунтин через Декейтер и Друид Хилс мимо Сити Холл Ист к небоскребам Мидтауна. Башня BellSouth, Банк Америки и гостиница «Ренессанс» были теперь всего лишь кучей щебня, но Сити Холл Ист все еще стоял. Возможно, он продержался потому, что был не таким уж высоким – всего девять этажей. Его возраст также, скорее всего, сыграл свою роль. Если заглянуть в историю, то узнаешь, что здание менялось на протяжении многих лет: от депо Sears 1926 года до правительственного центра, позже в нем появились жилые квартиры, магазины и рестораны, а также несколько акров зелени. Но была и третья, гораздо более веская причина его дальнейшего существования. Примерно двадцать лет назад Университет Тайных Искусств Атланты приобрел этого огромного, два миллиона квадратных футов, монстра. Сейчас в нем расположились преподаватели, студенты, библиотеки, лаборатории, научно-исследовательские учреждения… Если кто-то и мог сохранить здание, то это было вполне по плечу четырем сотням его обитателей.

Маги и их подмастерья, которые, как водится, довольно-таки импульсивно совершают покупки, оживили Понс де Леон. Сейчас это шумная улица с магазинчиками, киосками и закусочными.

По сравнению с ней улочка Дэд Кэт оказалась удручающе узкой. Она пролегала между недавно отремонтированными трехэтажными жилыми домами до небольшой площади с супермаркетом и бакалейной лавкой.

Сейчас мы с Кэрраном стояли на краю узкого тротуара и молча обозревали Дэд Кэт. Справа от нас прохожие и повозки пересекали Понс де Леон.

Тело обнаружили в паре десятков ярдов от угла. Но место преступления было чистым. Никаких пятен крови на асфальте. Никаких признаков борьбы. Ничего. Если бы меня не занесло сюда накануне, я бы не заподозрила ничего плохого.

Мой спутник не шевелился и глубоко дышал. Минуты утекали в прошлое. Внезапно верхняя губа Царя Зверей приподнялась, обнажив зубы. Зарождающийся рык заклокотал в горле вожака.

– Кэрран?

На меня сквозь серые человеческие глаза взглянули зрачки льва. Спустя миг хищник исчез, и я увидела бесстрастное лицо Кэррана.

– Профессиональная работа.

Я изумленно подняла брови.

– Они посыпали место происшествия аконитом. Стебли высушены, измельчены в порошок и смешаны с сухим средством зачистки. Боракс. Пищевая сода. Неплохо, между нами говоря. Не так эффективно, конечно, как паста из аконита, но и этого достаточно, чтобы заглушить запах. Команда Джима разбросала здесь не меньше галлона.

Я отложила лакомый кусочек на будущее.

– Значит, на нюх можно не рассчитывать?

Кэрран улыбнулся:

– Ты ведь не можешь посыпать содой воздух. Но тут, со всеми сквозняками и уличным движением, запахи некоторое время задерживаются над землей. Ладно, скажи мне, что ты видела. И мы сравним наблюдения.

Я замешкалась. Беседа с Кэрраном напоминала прогулку по минному полю. Никогда не знаешь, что его взбесит. Хоть Джим и мог быть облажавшимся перевертышем, он все же являлся моим бывшим напарником.

– Почему бы тебе просто не спросить Джима? Он, наверно, жаждет с тобой поделиться.

Вожак покачал головой и помрачнел:

– Когда умирает один из наших, мне звонят. Неважно – во сколько. Прошлой ночью я находился в нашей крепости, но никто не вышел на связь. Утром я видел Джима, и он помалкивал.

– У него должна быть веская причина, чтобы скрыть от тебя информацию.

– Кейт, ты предлагала Стае сотрудничество в этом деле от имени ордена?

Иди ты!..

– Да, и от него отказались.

– Как Царь Зверей, я принимаю твое предложение.

Черт. Соглашение о взаимной помощи обязывало меня раскрыть все сведения об инциденте.

Я беспомощно уставилась на него:

– Как тебе такое удается? Каким образом ты вечно заставляешь меня делать то, что я не хочу?

Лицо Кэррана просветлело.

– Я практиковался. В Стае – тридцать два вида оборотней в семи кланах, каждый из которых имеет свои собственные заскоки. Шакалы и койоты сражаются с волками из-за комплекса неполноценности. Они считают, что должны что-то доказывать. Волки считают себя лучше остальных, находят себе не тех партнеров, а затем отказываются разводиться и тупо цепляются за идиотскую идею «только смерть разлучит нас». Гиены никого не слушают, все портят и постоянно вспыхивают яростью берсерка от любой мелочи, направленной на них. Кошки периодически отказываются следовать приказам, чтобы просто доказать, что они кое-что могут. Такова моя жизнь. Я занимаюсь этим уже пятнадцать лет. По сравнению с этим убедить тебя легко.

Но я подумала, что могу стать для него крепким орешком.

– Прошу прощения, пока мое эго восстанавливается.

Он улыбнулся:

– Вот они, плюсы наличия принципов. Если тебя загнать в угол, ты всегда будешь стремиться делать то, что считаешь правильным. Особенно когда тебе это не нравится.

– Полагаю, ты меня хорошо изучил.

– Я понимаю твои мотивы, Кейт. Хотя твои замашки иногда меня бесят.

Иногда?

– Хочу заверить вас, Ваше Величество, что провожу долгие бессонные ночи, беспокоясь о ваших чувствах.

– Ты так и должна, – ответил он и басовито заурчал. – Не пытайся меня спровоцировать, у тебя ничего не получится. Лучше расскажи мне, что видела. Или я должен направить официальный запрос в письменной форме?

Вероятно, сегодня наступил день «давайте научим Кейт смирению».

Кэрран загнал меня в угол.

Я задумалась, вспоминая события.

– Я приехала на маленьком муле с Понс де Леон. Было семь оборотней. Двое в обличье волка обнюхивали периметр. Один стоял здесь.

Я подошла, указывая правильное место.

– Самец. Выглядел как типичный европейский волк, Canis lupus lupus, грубый темно-серый мех с песочно-коричневыми прожилками, особенно много их было на носу. Второй находился там.

Я пересекла улицу.

– Возможно, самка, но я не уверена. Коричневый, почти как корица, мех, черная или темно-шоколадная морда и такие же уши. Светло-желтые глаза. Выглядела как Canis lupus fuscus, или каскадный горный волк.

– Джордж и Бренна, – добавил Кэрран. Он наблюдал за мной с большим интересом. – Лучшие ищейки Джима. Продолжай.

Я кивнула:

– Два оборотня запихивали труп в сумку. Обе – женщины. Та, что справа, среднего роста, худенькая, пепельно-русые волосы коротко подстрижены. Ее лица я не видела.

Я сделала широкий шаг влево.

– Коренная американка, пухленькая, смуглая. Ей около сорока, длинные волосы заплетены в косу. Симпатичная.

Кэрран ничего не сказал.

– Охрана периметра была там. – Я указала налево. – И тут, – повернувшись, показала место. – Еще один прямо здесь. – Я ткнула пальцем туда, где меня окликнул охранник. – Двое сзади смахивали друг на друга, темноволосые латиноамериканцы, напоминали индийцев или мексиканцев. Молодые, невысокие, щуплые, ловкие. В бою будут проблемой. Парню, который остановил меня, за тридцать, возможно, около сорока. Стрижка как у военных, светло-каштановые волосы, карие глаза, накачанный. Убежденный культурист. Не так быстр, как двое других, но у меня сложилось впечатление, что он может нести меня вместе с мулом. Он говорил с легким акцентом, австралийским или новозеландским. Больше пользовался левой рукой. Пожалуй, его недавно ранили. Мне описать его одежду?

Кэрран отрицательно покачал головой:

– Как долго ты там была?

– Полторы или две минуты. – Я подошла к тому месту, где волчица взвизгнула. – Бренна тут нашла руку. Думаю, что, наверное, женскую. Ткань рукава – светлая с отливом. Металлического оттенка, похоже, часть вечернего платья или блузки. Мужчины обычно такое не носят. Ну, кроме эпатажных.

– А теперь – Джим.

– Он материализовался из воздуха. Весьма впечатляюще. – Я задумалась. – Ага. Скорее всего, спрыгнул с балкона. – Я припомнила наш разговор. – Вот и все. Тела не видела. О нем ничего не могу сказать.

Лицо Кэррана приняло странное, почти восхищенное выражение.

– Отлично. Врожденная память или что-то, чему тебя научил орден?

Я пожала плечами:

– Отец. Но я не идеальна. Обычно я забываю купить самое важное из списка покупок. Но я обучена оценивать ситуацию на предмет опасности, а семеро оборотней, убирающие труп посреди ночи на пустынной дороге, представляют нешуточную опасность. Твоя очередь делиться.

– Сделка есть сделка. – Кэрран подошел ко мне вплотную. – Ее убили не здесь. Запах крови слабый, а земля не испачкана, хотя до сих пор грязная, потому что никто не отмывал тротуар. Тело разрезали как минимум на шесть частей. Место выбрали из-за того, что один из наших офисов находится как раз в восьми кварталах. Отсюда ближе всего можно добраться до нашей территории, будучи не остановленным патрулем. Их было по меньшей мере трое, и они не пахнут людьми. Не представляю, кто они, но их запах мне не нравится.

Замечательно.

– Больше ничего не могу сказать, за исключением того, что у Джима – лучшая команда по очистке. Я знаком с каждым из тех, кого ты описала. Они действительно крутые.

И никто не сказал ему о случившемся. Вопрос на миллион долларов: почему?

– После принятия решения помощь ордена не может быть отклонена, – заявила я. – Теперь я участвую в расследовании. А значит, что мне придется приехать на вашу территорию и задавать неудобные вопросы.

– У меня еще осталось несколько вопросов.

Жидкое золото затопило глаза Кэррана, и волосы встали дыбом у меня на затылке. Я бы не хотела оказаться на месте Джима.

– Я свяжусь с тобой, чтобы назначить время для встречи.

Вожак повернулся и ушел, оставив меня стоять столбом посреди улицы.

Царь Зверей, человек вне мирских тонкостей, таких как «спасибо» и «до свидания».

Вернувшись к цивилизации, я поняла, что впервые за шесть месяцев, что я знала Кэррана, мы смогли поговорить и расстаться, не желая убить друг друга.

Этот факт сильно меня встревожил.

Небольшой коричневый сверток ждал у двери квартиры. Я застыла и задумалась, почему никто во всем мире его не украл.

Жилище, которое я унаследовала от Грега, находилось не в худшей части города, но и не в лучшей. О безопасности мой опекун не заботился, он приобрел недвижимость из-за близости к ордену.

Нахмурившись, я уставилась на сверток. Он лежал на грязной лестничной площадке перед новой дверью – старую пришлось заменить после того, как ко мне ворвался демон. В этом районе я создала себе репутацию сумасшедшей суки с клинком из квартиры 32В. Я тщательно выстраивала эксцентричный образ, но понимала, что оставленную без присмотра посылку должны были украсть через пару секунд после того, как она тут очутилась.

Возможно, ее заминировали.

Я вытащила Погибель из ножен. Свет, падающий сквозь грязное окно, коснулся гладкого, практически белого металла сабли, добавив лезвию перламутрового блеска.

Я ткнула кончиком «Погибели» посылку и на всякий случай отвернулась.

Ничего.

Сверток продолжал спокойно лежать. Да-да, но стоит мне его поднять, как из него выскользнут острые ножи и порежут мои руки на ленточки.

Сев на корточки, я перерезала шнур, скрепляющий бумагу, и осторожно сдвинула ее в сторону, обнажив зеленый шелк и маленькую карточку.

«Пожалуйста, позвони мне. Сайман».

Я выругалась и забрала сверток в квартиру. На автоответчике – ни одного сообщения. Даже от Дерека.

Я разорвала бумагу и бросила содержимое на кровать. Пара широких шелковых светло-пурпурных штанов, зеленые балетки и аозай, длинная, летящая вьетнамская одежда, нечто среднее между туникой и платьем.

Одежда выглядела изысканно, особенно аозай, скроенный из шелка цвета папоротника и расшитый светло-зелеными и крошечными пурпурными точками.

Я взяла телефон и набрала номер Саймана.

– Привет, Кейт.

– Какую часть «без свидания» ты не понял?

Послышался едва различимый вздох:

– Если ты не была на Играх, то сложно описать их атмосферу. Это удивительно жесткое и жестокое место. Нормальные границы разумного на турнире не применимы. Холодные головы там не в чести, народ горит, желая доказать свое физическое мастерство. Ты – привлекательная женщина, Кейт. Если придешь одетая, как прошлой ночью, то на нас набросятся участники. Думаю, мы оба согласны, что не нужно привлекать к себе внимание.

В его словах определенно был смысл.

– Я выбирал наряд с осторожностью, – добавил он. – Одеяние дает полную свободу передвижения. В нем ты будешь похожа не на телохранителя, а на…

– Эскортницу?

– Спутницу. Пожалуйста, будь разумной, Кейт. На одну ночь сыграй Эмму Пил для моего Джона Стида.

Я понятия не имела, о ком он говорил.

Голос Саймана смягчился, в нем появились теплые бархатные нотки.

– Я имел в виду персонажей одного старого английского телесериала. Он назывался «Мстители», агенты разведки, дорогая. Если тебе неудобно, я понимаю. Мы всегда можем пересмотреть условия нашей сделки.

Он так явно намекал на «пересмотр», чтобы даже профессиональная девушка по вызову покраснела.

– Сделка есть сделка, – ответила я.

Лучше расплатиться здесь и сейчас. Я-то уж точно не хочу быть в долгу перед ним, о чем Сайман прекрасно знал.

И снова он меня перехитрил.

– Зеленый – твой цвет, – примирительно проворковал он. – Аозай я выбрал специально для тебя. Он тебе будет к лицу.

Я в этом не сомневалась. Наверняка он принял мой облик и примерил.

– Я постараюсь.

– Заеду в десять. И, Кейт, может, чуть-чуть макияжа…

– Не хочешь помочь мне выбрать нижнее белье? – Сарказм свистел прямо над его головой.

– Я бы с радостью. И хоть мне бы очень хотелось увидеть тебя в открытом бюстгальтере балконет, боюсь, в данном случае мне придется остановиться на бесшовном белье, лиф которого плотно стянет твою грудь… Возможно, мне стоит приехать заранее и посмотреть, что у тебя есть…

Я повесила трубку. Вечеринка в трусиках с Сайманом. Никогда даже в самых безумных мечтах.

Восемь часов спустя я сидела в машине Саймана и думала, что он оказался прав. Хотя зеленый шелк и обнял мою грудь, не оставляя абсолютно никаких сомнений в том, что я женщина, внизу платье расширялось. Два разреза по бокам начинались на дюйм ниже брючного пояса. Под широкий клеш я спрятала защитные напульсники, которые заполнила серебряными иглами. К сожалению, мне некуда было убрать саблю.

Ну и ладно. Я не против нести Погибель. Сайман распахнул передо мной пассажирскую дверцу. Сегодня вечером метаморф выбрал мужское обличье – это был высокий тип средних лет (хотя обычно Сайман предпочитал выглядеть пониже и помоложе). Однако стильность и лоск оставались при нем, как и всегда. Сайман был в темном костюме и черной водолазке. Черты лица – крупные и четкие, патрицианский нос, мощный подбородок, широкий лоб, светло-карие глаза под густыми седыми бровями. Ровно подстриженная грива платиново-седых волос обрамляла выразительное лицо.

В правой руке он держал длинную черную трость с наконечником в форме серебряного дракона.

От моего спутника исходила аура богатства, улучшая его облик, словно слой лака. От него пахло деньгами и престижем. Его голос был эквивалентом дорогого кофе, насыщенного, однородного и с пикантной горчинкой.

– Кейт, боюсь, саблю лучше оставить.

– Нет.

– Оружие запрещено везде. Кроме самой «Ямы». Тебя не пропустят внутрь.

Дерьмо.

Я вздохнула и положила Погибель на переднее сиденье.

– Оставайся здесь. Охраняй машину.

Сайман захлопнул дверцу.

– Клинок разумен?

Нет, но мне нравилось делать вид, что это так.

В руке метаморфа щелкнул пульт дистанционного управления. Автомобиль ответил странным перезвоном.

– Что еще такое?

– Моя система безопасности. Советую не трогать мое имущество. Идем?

Он предложил мне свой локоть. Я положила пальцы на руку Саймана. Сделка оставалась сделкой. Я стала его эскортом на эту ночь.

По крайней мере, я была одета соответствующе. Волосы скручены в пучок и закреплены парой деревянных шпилек. И я слегка накрасилась, чтобы «быть в теме». Платье добавляло мне экзотики, а темные тени на веках вносили интригу в мой облик.

Милашкой мне не светило быть в любом случае, но впечатлить я могла.

Прямо перед нами высилось массивное здание. Высотой в три этажа, оно было выстроено из кирпича в форме овала и растянулось в ночи так, что казалось бесконечным. Здания такого размера – редкость в Атланте.

Что-то меня насторожило.

– Здесь есть что-то еще?

– Холодильная камера. Раньше тут находился каток Атланты. Очевидно, мы кое-что изменили.