Мажор-3. Правда опаснее смерти

Глава 3

Допрос у следователя службы собственной безопасности дался Вике тяжело. Надо было умно ответить на все его вопросы, касающиеся убийства во время задержания Стаса. Особо опасен, вооружен, сотрудники полиции подвергались непосредственной опасности. Все это было продумано давно и сформулировано во всех рапортах, которые написали в свое время и она, и Соколовский, и Аверьянов. Ситуация была сложная. Она как минимум граничила между защитой жизни сотрудников полиции во время осуществления ими своей профессиональной деятельности и между превышениями пределов полномочий. Если не сказать хуже.

Но не это было самым мучительным для Родионовой. Самым мучительным было понимание, что они мстили Стасу за убийство Дани. У них не было другого выхода, и они пошли на убийство преступника, маньяка, жестокого извращенного убийцы. Даня! Снова перед глазами его улыбающееся лицо, а потом его мертвое лицо, его кровь. А потом его лицо в гробу. Это было невыносимо, и Вика сжала руками живот, в котором носила ребенка от Дани. Боже, как же через все это пройти, как все это пережить и не свихнуться?

И снова ее ответы, как в рапорте того времени. Да, она выстрелила первой, да, они выпустили в преступника по обойме каждый, потому что он вытащил из сумки «стечкина». Да, они беспокоились каждый за своих товарищей и стреляли наверняка, ведь из «стечкина» можно стрелять очередями, и Стас положил бы их всех, успей он выстрелить первым. Да, в результате 24 пули в грудь…

Яна Минкевич остановила машину возле парка. Как же хорошо здесь! Воздух, покой. Женщина открыла дверь и вышла из машины, доставая телефон.

– Надюша, вы где? – спросила она свою няню, которая должна была сейчас гулять с ее сыном в парке. – Я тут с работы сбежала ненадолго. Как Кирюша?

– Ой, я а тут по дорожкам его катаю у пруда! – ответил голос няни. – Спит так сладко! Полчаса уже как спит.

– Хорошо, Надюша, я сейчас к вам приду.

Убирая телефон в сумочку, Яна двинулась по аллее парка в сторону пруда. Рабочий день, еще не вечер, и в парке было малолюдно. Женщина спешила, начиная улыбаться на ходу. Вот сейчас она увидит их, увидит свою крошку, которая так уютно спит в коляске. Но какая-то смутная тревога не отпускала. Сначала Яна думала, что это связано с ее работой, голова снова стала погружаться в служебные мысли. Отогнать их не получилось, и Яна начала хмуриться.

А потом она увидела лежащую женщину возле дорожки. Верхнюю часть туловища скрывал кустарник. Яна побежала, спотыкаясь и проваливаясь каблуками в землю на газоне. Подбежав, она опустилась на корточки. Надя! С испугом узнала Яна в лежащей на земле женщине няню своего сыночка. Голова у Нади была в крови. Зажав в панике рот рукой, Яна поднялась на ноги и стала озираться в поисках коляски. Ее край виднелся в нескольких метрах за деревом. Яна побежала, споткнувшись, упала, ободрав колено, но снова вскочила на ноги, не чувствуя боли. Подбежав, она схватилась руками за край коляски и заглянула внутрь. Гулявшая неподалеку пожилая пара обернулась на раздавшийся с соседней аллеи истошный женский крик.

Странные смешки в дежурной части сначала прошли мимо сознания Соколовского, но когда он уже подходил к лестнице, ведущей на второй этаж, его догнал дежурный с коробкой в руках.

– Соколовский! Посылка тебе. Курьер доставил. Ты бери-бери, не стесняйся. Мы посылку проверили. Порядок.

– А чего вы ржете? – принимая в руки коробку, спросил Игорь, глядя на полицейских в дежурной части.

Дежурный только махнул рукой, сотрудники стали расходиться, оставив вопрос без ответа. Удивленный Соколовский решил, что проще всего подняться к себе в отдел и там посмотреть, что это за неожиданный подарок.

Аверьянов с полотенцем на плече и с хот-догом в руке вошел в кабинет и замер на пороге, тыча рукой в сторону стола. С набитым ртом не сразу получилось произнести фразу, но и проглотить кусок не получалось. На столе Соколовского стояла сумка-переноска, а рядом на пеленках неподвижное голенькое тело ребенка.

– Он не мертвый, он силиконовый, – пояснил Игорь. – А ты что, не ночевал дома, в кабинете живешь теперь?

– Да, понимаешь, этот родственник Нинель, Олег. Короче, не могу я с ним общего языка найти. Мне проще придумать про ночную операцию и другие дела. Надо как-то отдохнуть от него. А ты чего сюда приволок это?

– Потому что я на курсах молодых мам не сообщил, что Родионова отказалась. А первая неделя оплачена. И когда записывал, указал свой рабочий адрес. Прислали в рамках задания «день с ребенком».

– Надо же, – покачал Жека головой. – Как настоящий! А у него что, есть и все остальное? Я слышал, что сейчас все так натурально делают.

– Смотри, – засмеялся Соколовский, доставая бутылочку из переноски. – Сейчас покормим. Кушай, Хуан, расти большой.

– А почему Хуан? – спросил Жека.

– Сделано в Испании! Ты потрогай, он даже на ощупь как настоящий…

Родионова рассказала Пряникову о своем допросе обстоятельно, даже передав интонации следователя. Начальник отдела хмуро перебил Вику, которая пыталась изложить свой план, как выкрутиться из этой истории с проверкой. Может, какие-то вновь вскрывшиеся обстоятельства приложить к делу.

– Не мудри, Виктория! – резко бросил подполковник. – Я тебе еще раз повторяю! Он выхватил из сумки оружие, вы защищались. Все! И нет тут ничего нового. Все и так предельно просто.

– Этот Лепиков не дурак, – с сомнением покачала Родионова головой. – Очевидно, что это был расстрел. И я, как руководитель группы, несу ответственность.

– А я, значит, не несу? – буркнул Пряников.

– Нет, вас там не было, и это все подтвердили. Я одна отвечаю. Да и копает он под меня, это тоже очевидно.

Поднявшись, Пряников прошелся по кабинету, потом подошел к Родионовой, наклонился перед ней, уперев одну руку в стол, и зло проговорил:

– Хочешь рожать в камере? Хочешь, чтобы ребенок рос в тюремных яслях? – Вика опустила глаза, и Андрей Васильевич удовлетворенно хмыкнул. – Вот то-то же! Как я и сказал: гнуть свою линию. А я со своей стороны пробью. Посмотрю, что можно сделать. Поняла?

Соколовский на мотоцикле приехал в парк первым. Он увидел машину «Скорой помощи» и женщину лет 40, которую приводили в чувство в машине. Эксперт-криминалист со скучающим видом в тонких перчатках брал образцы крови с нижней части ствола дерева. Неподалеку топтались два сержанта из ППС, явно охраняли пустую детскую коляску, лежавшую на боку на траве. Кажется, картина ясная, подумал Соколовский. Ударили по голове, схватили ребенка и уехали. Картина ясная, только вот как раскрывать. Неужели какие-то криминальные круги занялись похищением детей. Только этого не хватало!

На аллее остановилась машина Симоненко. Валера и Жека вышли, осмотрелись и сразу направились к эксперту.

– Ну, что? – спросил Жека.

– Скучно, – отозвался эксперт, не прерывая своего дела.

– А по делу? – строго спросил Симоненко.

– Я и говорю, – вздохнул эксперт, поднимаясь с корточек и завинчивая крышку пузырька с образцами. – В машине мать, она пришла позже, когда уже ребенка украли. Вот тут нашли няню. Удар тупым предметом по голове. Живая, вот адрес больницы, куда ее увезла «Скорая», – эксперт протянул листок бумаги.

– А тупой предмет, которым ее ударили, не нашли? – спросил Соколовский.

– Ну почему же? Вот он, – эксперт похлопал ладонью по стволу дерева, на котором в нижней части были видны следы крови. – Девушку толкнули, она, падая, ударилась головой, потеряла сознание. Забрали ребенка, скрылись. Скучно…

Пока женщину приводили в чувство, оперативники вместе со следователем разошлись в разные стороны, осматривая парк. Могли быть найдены брошенные вещи, свидетели, которые видели возможных похитителей, просто какие-то следы, имеющие отношение к данному преступлению. Минут через тридцать все снова собрались возле машины «Скорой помощи».

– Яна, вы можете говорить? – спросил Симоненко мать похищенного ребенка. – Вон в той стороне парка видели черную дорогую машину. Стояла долго. Водитель сидел внутри. Скажите, вам угрожал кто-нибудь?

Женщина испуганно сжалась вся, потом кивнула головой.

– Мой бывший муж. Мы познакомились два года назад. Все хорошо складывалось, были счастливы, – на глазах женщины появились слезы, но она продолжала говорить. – А потом… В общем, мы разошлись за два месяца до рождения Кирюши. Нехорошо разошлись.

– У вас есть фото бывшего? – спросил Жека.

Женщина кивнула и полезла в сумочку за телефоном. Полистав, она протянула Аверьянову телефон. С экрана смотрела улыбающаяся чета на фоне пляжа. Яна заметно стройнее выглядела, чем сейчас. Мужчина высокий, самоуверенный, лет 45. Обнимает женщину за плечи как-то очень по-хозяйски. Властная натура.

– Эй, сюда нельзя! – вдруг остановили сержанты из ППС каких-то двух возбужденных парней.

– Вы кто? – строго спросил Симоненко.

– Да мы родственники пострадавшей, няни! – наперебой стали объяснять парни. – Нашли урода, который на нее напал?

– Идет следствие. Как будут новости, вам сообщат. А пока просьба покинуть территорию.

Парни угрюмо переглянулись, потоптались немного, потом один, который был повыше, сказал второму.

– Да, ладно, Витек, что мы тут… Погнали в больницу!

– А чем занимается ваш бывший муж? – спросил Жека, когда парни исчезли.

– Бизнесмен. В прошлом – бандит… В Испании живет. Он так и сказал, что заберет у меня Кирюшу…

– А Кирюше сейчас сколько? – уточнил Соколовский.

– Шесть месяцев.

– Это фото сделано семь месяцев назад, – Соколовский взял из рук Аверьянова телефон и повернул его экраном к женщине. – Вы точно не беременны. Объясните?

Женщина растерянно смотрела на полицейских, потом стала рассказывать.

– Понимаете, как бывает в жизни. Все, кажется, что успею еще, карьеру делала, а потом… Выкидыш за выкидышем, три подряд, врачи сказали, что все, поздно рожать!

– И чего? Усыновили?

– Нет, Антон нашел суррогатную мать.

– Нужны ее данные, – сразу же сказал Симоненко. – Диктуйте, я записываю.

– Вы думаете, это Лариса? – Яна смотрела на Валеру широко раскрытыми глазами. – Нет. Точно нет! Она не могла! Ей просто деньги нужны были!

– По закону, ребенок принадлежит той, кто ее вынашивал. Так что давайте адрес.

Симоненко сидел за столом, сложив руки перед собой, и изредка поглядывал в записи в своем блокноте. Вид у него был, как у доцента на семинаре. Все правильно, обстоятельно и не забывая о воспитательных целях. Иллюзия была полной. Однако усмехаться Соколовскому уже не хотелось, потому что Валера говорил толковые вещи. Специалистом он был хорошим, тут нечего кривить душой, даже при сложившейся к нему неприязни.

– Лариса живет с матерью и пятью детьми. На момент моего визита муж, по словам Ларисы, находился в командировке. Живут бедно, но квартира чистая и ухоженная. И сама женщина выглядит вполне адекватной счастливой матерью и женой. Пока оснований нет полагать, что она может быть причастна к похищению ребенка. Да, были нужны деньги, она мне рассказывала о своем суррогатном материнстве спокойно, но с грустью, что вполне естественно. Они с Яной Минкевич почти подруги.

– Ну, среди женщин бывают такие актрисы, что Станиславский отдыхает, – покачал Жека головой.

– Мой визит не был для Ларисы неожиданностью, потому что ее предупредила об этом Минкевич, – спокойно ответил Симоненко. – Но я произвел осмотр квартиры и не заметил признаков того, что там прячут ребенка. И женщина ничем себя не выдала. Умело скрывать эмоции могут только преступники со стажем и специально подготовленные люди. Многодетная мать и домохозяйка ни к той, ни к другой категории не относится.

– Ладно, посмотрим, – сказал Соколовский. – Нам сейчас Мельникова надо искать.

– Бывший муж Яны Минкевич, – продолжил Симоненко с прежней обстоятельностью, – Антон Мельников, проживающий в Испании, уже неделю как пересек границу России и сейчас находится здесь.

– Ага! – оживился Аверьянов. – А где здесь?

– Я разослал ориентировку и отправил запрос в информационный центр. Возможно, объявится где-то в гостинице. – Симоненко поднялся, аккуратно закрыл блокнот и положил во внутренний карман пиджака. – Я к Пряникову на доклад. А вы можете к няне в больницу заехать.

– Слушаемся, господин капитан, – с готовностью вытянулся Соколовский.

Игорь положил куклу в переноску и направился к двери догонять Аверьянова, когда в кабинет вошла Вика.

– Ну, что? – спросил он, посторонившись и пропустив Вику в кабинет. – Куда тебя Пряников отправлял?

– Служба безопасности занимается делом Стаса, – помедлив, призналась Родионова.

– И что? – Игорь подошел к Вике и поставил на стол переноску.

– Ничего, – стараясь не смотреть в глаза, ответила Вика. – Обычная рутинная проверка.

Катя медленно шла по пустынной улице. Ее фигура была хорошо заметна на фоне ярких витрин. Игорь сбавил скорость, поравнялся с девушкой, глядя, как она красиво идет в туфлях на высоком каблуке. Катя очень любила каблуки. Она повернула голову сразу, как только Соколовский остановил мотоцикл.

– Привет! Катаешься? А я вот сегодня без машины. Может, подвезешь?

– Тогда держи ребенка! – вручил девушке переноску Игорь. – Его зовут Хуан, и учти, что он мне очень дорог, почти родной. Не урони!

В Катиных глазах блеснуло веселье. Они неслись по вечернему городу, то вылетая на широкие проспекты, то уходя на маленькие, заставленные припаркованными на ночь автомобилями улочки. А потом, остановившись возле ее дома, Игорь подумал и заглушил мотор мотоцикла. Катя вошла в квартиру первой, не включая свет, поставила на стол переноску и осторожно вытащила куклу. Ее профиль было хорошо видно на фоне окна и света уличных фонарей. Он смотрел, как она держала в руках куклу, как смотрела на нее с нежной женской улыбкой. Совсем как на настоящего ребенка. Игорь сначала подумал, что это просто игра, а потом он разглядел ее глаза. И на миг ему показалось, что прошло много времени, что все позади и… они дома… со своим сыном…

Умудрившись даже на мотоцикле попасть в несколько пробок, Игорь приехал в гостиницу, которую назвал по телефону Аверьянов, только через час. Поднявшись на лифте на нужный этаж, он сразу увидел открытую дверь номера и незнакомого старшего лейтенанта, стоявшего со скучающим видом у входа. Показав удостоверение, Соколовский вошел в номер и замер. Повсюду царил неописуемый беспорядок, который наводил на мысль о недавно произведенном тщательном обыске помещения и личных вещей постояльца.

Двое парней у стены стояли, хмуро набычив лбы, с видом охранников, которым ничего нельзя предпринять в защиту своего хозяина. Мельникова Игорь сразу узнал. Тот нисколько не изменился с того времени, когда их фотографировали с женой на пляже. Он сидел, развалившись на диване, и возмущался с уличными интонациями, которые никак не соответствовали дорогому костюму, да и номеру тоже.

– Хана вам, пацанчики. Ворвались, без ордера… Да мои адвокаты вас сожрут!

Симоненко и Аверьянов повернулись к двери, посмотрели на Соколовского и продолжили слушать возмущения и угрозы Мельникова.

– Валера! – Игорь наклонился и шепнул на ухо Симоненко. – Это же неправильно! Ты? Без ордера? Я удивлен, если не сказать больше.

– Во-первых, Валерий, – невозмутимо отозвался Симоненко. – Во-вторых, оправдано фактором времени.

– Где ребенок? – наконец перебил Мельникова Жека, которому надоело попусту терять время.

– Это вы мне скажите, где мой ребенок? – парировал мужчина и выставил вперед указательный палец. – Вы!

– Вы угрожали своей бывшей гражданской жене, Яне Минкевич, что отнимете у нее ребенка.

– И отниму! – почти перешел на крик Мельников. – По закону отниму! Мои юристы уже работают над этим. Это – мой ребенок, а к ней он не имеет никакого отношения.

– Она – генетическая мать! – напомнил Соколовский, положив мотоциклетный шлем у входа на тумбочку. – Она имеет все права.

– Не-ет! – проговорил Мельников с ехидными интонациями. – Я отец! А она предоставила не свою яйцеклетку, а своей сестры! И это подтвердит генетическая экспертиза!

Соколовский удивленно посмотрел на Жеку и Симоненко. Валера никак не отреагировал, а Аверьянов озадаченно почесал в затылке.

– О как…

– Вот именно! И я требую до своего отлета информацию о том, где мой ребенок! Сейчас я здесь по бизнесу, а через месяц вернусь за ребенком!

– И когда вы улетаете? – осведомился Симоненко.

– Сегодня вечером. Вот билеты! – Мельников достал из внутреннего кармана пиджака билет и со шлепком положил его на журнальный столик.

Когда все трое вышли на улицу, Симоненко остановился и принялся что-то быстро писать в своем блокноте. Аверьянов поморщился, посмотрел на солнце и со вздохом сказал:

– Вот дела! Генетическая мать, суррогатная мать, приемная мать… Мир с ума сошел. И все же предлагаю заняться сестрой Яны, о которой говорил Мельников. Это тоже версия, ее тоже надо проверять.

– Да, нужно, – согласился Симоненко, пряча в карман блокнот. – Займитесь сестрой, а я съезжу к Яне.

– Поехали? – Жека кивнул Игорю на свою машину.

– Ты займись, – покачал Соколовский головой и стал натягивать шлем. – И скинь мне по результату. А я одну версию проверю.

Еще вчера поздно вечером, бесцельно переключая каналы на телевизоре и думая о своем, Игорь случайно попал на одно ток-шоу, где речь шла о кормлении грудных детей. Но только теперь, когда он приехал в гостиницу и увидел Симоненко, то вспомнил, что тот говорил о своем визите к Ларисе – суррогатной матери Кирюши.

Дверь ему открыла женщина в возрасте, судя по описанию Симоненко – мать Ларисы.

– Вы позволите? – показывая свое удостоверение, спросил Соколовский. – Я хотел кое-что уточнить.

Женщина нерешительно держалась за ручку двери, но когда Соколовский шагнул вперед, она машинально его пропустила в квартиру.

– А где Лариса? – проходя по комнатам, спросил Игорь. – А дети где?

– Кто гуляет, кто в саду, а что случилось? – женщина шла за полицейским следом и явно нервничала.

Соколовский вошел на кухню, осмотрелся и повернулся к идущей за ним женщине. Действовать надо было быстро. Интуиция подсказывала ему, что не надо мудрить, что надо разговор строить очень просто.

– Скажите, а где Лариса прячет Кирюшу? – спросил он, глядя женщине в глаза.

– О чем вы? – женщина опустила глаза, но было видно по покрасневшим щекам, по нервно сжатым пальцам, что она почти в панике.

– Творог, кефир, овощи, каши, сухофрукты, ржаной грубого помола хлеб, орехи, – Соколовский перебирал продукты, лежащие на столе, на подоконнике. – Это все диета кормящей мамы! Тут по списку можно проверить. Но самое главное вот это. Безалкогольное пиво. Считается, что оно увеличивает лактацию.

Женщина сникла и медленно опустилась на кухонный табурет.

– Грудной младенец может быть только один – Кирюша. Мне неприятно вам это говорить, но… ваша дочь может сесть в тюрьму, за похищение человека. Что будет с остальными детьми?

– Господи, – прошептала женщина и закрыла лицо руками.

– Я хочу помочь, – Игорь сел рядом на второй табурет. – Скажите, где она, и я обещаю, что сделаю все, чтобы ее спасти. Обещаю.

Магазинчик в дачном поселке был недалеко от дома Ларисы. Она отсутствовала всего десять минут и теперь все равно спешила назад. Оставлять младенца в пустом доме, даже зная, что он не выпадет из кроватки, было страшно. Отперев дверь, она поспешно вошла и сразу же двинулась в комнату, где стояла кроватка.

Кирюша не спал. Он смотрел на женщину из кроватки и смешно надувал губки, как будто хотел что-то сказать.

– Проснулся, сладкий, – нежно прошептала женщина. – Мокренький, проснулся? Сейчас я поменяю тебе…

– Я уже поменял, – раздался сзади мужской голос.

Женщина вскрикнула и обернулась в испуге. В кресле у зашторенного окна сидел Соколовский. Силы совсем оставили Ларису, которая и так пережила столько страхов. А теперь еще и слабость в ногах. Она опустилась на диван и тихо заплакала.

– Все-таки вы решили оставить его себе? – понимающе спросил Игорь.

– Нет, – Лариса отрицательно замотала головой. – Я хотела отдать Яне.

– Да? – удивился Соколовский. – И почему же он до сих пор здесь?

– Понимаете, – заговорила Лариса, прижимая к глазам платочек, – за месяц до рождения позвонил Мельников и предложил миллион евро, если я оставлю ребенка за собой, привезу в Испанию и отдам ему.

– Щедрое предложение.

– Да! Я согласилась, но потом… Я не могла… Не могла смотреть в глаза Яне… Она была так счастлива и… Я не смогла взять грех… отказалась. Может, я и дура…

– А теперь что, передумали? – удивленно посмотрел на женщину Соколовский.

– Понимаете, – Лариса сжала руки, с мольбой глядя на полицейского, – меня тянуло к Кирюше. Сердце матери… Вам не понять…

– Я понимаю.

– И я ходила иногда, просто увидеть, как они гуляют. А в тот день, я как чувствовала, места себе не находила. А потом я увидела эту Надю, няню Кирюши, как она с Мельниковым разговаривала возле его машины. Я поняла, что он не остановится. Я приехала в парк, где Надя гуляла обычно с Кирюшей. Я успела! Она шла, не видела меня и разговаривала с Мельниковым по телефону. Она шла уже отдавать мальчика!

– А что потом произошло?

– Надя меня увидела, но я уже решилась, я была готова на все, только бы этого не произошло. Я ее толкнула, сильно толкнула. Она упала, я покатила коляску по траве, потом поняла, что так не получится. Я вытащила Кирюшу и через парк, через кусты убежала с ним.

Соколовский поднялся из кресла и подошел к женщине.

– А почему же вы Яне не рассказали? Нам почему не сказали сразу?

– Я не знаю, – замотала головой женщина. – Не смогла. Я решила – хватит! Теперь я оставлю Кирюшу себе! Если они не могут его поделить!.. У меня пятеро, будет шестой – ничего!

За окном раздался звук автомобильного мотора. Прямо перед дачей остановилась машина, и из нее выскочили двое парней в масках.

– Он нашел меня! – вскрикнула Лариса.

Соколовский выхватил пистолет и отошел за дверь, прижав указательный палец к губам, показывая Ларисе, что надо молчать. Дверь распахнулась, и в комнату влетел человек с пистолетом. Он смотрел на Ларису через прорези в маске и ткнул стволом пистолета в сторону переноски для младенцев.