Беглянка для наследника

4.1

Ева

Я была ужасно голодной. С самого утра во рту ни крошки. Да и на утреннюю пустую кашу, потратила последние деньги.

Желудок уже сводило, и как бы я не хотела гордо отказаться от ужина, но пустой живот хорошо эту самую гордость сбивает.

Быстро глянула на наёмника. Сидит с невозмутимым видом, ждёт, когда принесут еду. Кажется, что его совсем не заботят взгляды людей, которые он вызывает своим видом. От него исходит спокойная уверенность и какая-то сила, которой подсознательно хочется подчинятся.

А ведь он совсем молодой. Ещё в первую встречу я это отметила и удивилась. Мне казалось наёмники это такие суровые взрослые мужчины с сединой и в брутальных шрамах. А тогда перед глазами оказался молодой и красивый парень. Высокий, голубоглазый и волосы такого интересного цвета. Каштановые. Правильные черты лица, видно, что аристократ, пусть и разорившийся, но породу никуда не спрятать. От таких мужчин надо держаться подальше, потому что они оставляют за собой шлейф разбитых сердец и идут дальше не оглядываясь. А что, из обедневших, итак понятно, другой бы в наёмники не пошёл. А когда он посмотрел на меня, сердце на миг пропустил удар, но конечно, ничего в его глазах я не увидела, лишь лёгкое изумление. И то хорошо, пока путешествовал как Юша, видела в основном презрение. А тут лишь удивление и ни капли брезгливости.

Я даже не представляла раньше, какое большое значение люди придают внешности. Будучи симпатичной девушкой, не задумывалась, насколько легче была моя жизнь, благодаря миловидности. А тут столкнулась с другими реалиями…

Наёмник, которого как позже выяснилось звали Ник, не только не кривился глядя на меня, ещё и помог, нашёл место в гостинице, где приютили на ночь.

Будто поняв, что я думаю о нем, Ник поднял глаза и с лёгким прищуром посмотрел. Я же понятное дело смутилась, пойманная за подглядыванием.

В этот момент нам наконец принесли ужин. Наёмник заказал большую порцию жареной утки, покрытой золотистой хрустящей корочкой с варёной картошкой щедро посыпанной зеленью, от которой исходил изумительный аромат. Две наваристых мясных похлебки, свежие овощи, горячий хлеб, квас и мне фруктовый щербет.

От этого пира желудок издал жалобную трель отчего краска залила щеки окончательно. Всегда раздражало, что из-за моей светлокожести, сразу видно, когда я волнуюсь, смущаюсь или злюсь.

– Приятного аппетита, – понимающе улыбнулся Ник, и сразу же принялся за еду. Он кстати ел, не смотря на голод и простую обстановку, очень по-аристократически, не набрасываясь на еду, и тщательно пережевывая. Это так контрастировало с его внешним обликом сейчас, что я зависла на мгновенье, но тут же очнулась.

– Спасибо, – тихонько произнесла в ответ.

Честно старалась соответствовать своему спутнику, однако выходило плохо. Поглощала пищу я в рекордное время, и скажу честно, это был самый вкусный ужин в моей жизни. Эх, папа бы сейчас устроил мне лекцию на тему «юные барышни так за столом себя не ведут».

Папа, как ты сейчас… ладно, не время раскисать.

Спустя час, когда все было съедено и выпито, Ник расплатился и мы отправились в его дом. Я очень волновалась, даже не так, мне было реально страшно. В случаи чего, я не смогу защититься, он намного сильнее меня, но… почему-то я ему верила. Или хотела верить, ведь остаться одной на улице ночью, тоже, страшно. А Ник меня спас и хочется думать, не для того, чтобы обидеть самому.

Шли мы молча, наёмник думал о чем-то своём, вообще забыв о спутнице, а я и рада, отвечать на неудобные вопросы не хотелось.

Дорога заняла почти полчаса. Район был пусть и небогатый, но приличный, хотя, как я поняла, нищих трущоб в столице Рулада не было уже лет пятнадцать.

Дом оказался совсем небольшим и по ощущениям, заброшенным. Как будто тут никто не жил на постоянной основе. Меня это удивило, но я могла и ошибаться. Просто так бывает, когда у дома отсутствует хозяин это…чувствуется. На интуитивном уровне. Хотя выглядело все пусть и просто, но опрятно. Гостиная и одна спальня, небольшая кухня, прихожая. Есть ванная с канализацией, что особо порадовало. Всего один этаж, даже сада не был, но как ни странно, в этом временном убежище, я почувствовала себя в безопасности впервые за очень долгий срок. В глазах предательски защипало.

«Ева, соберись!» – мысленно пнула себя. Помогло.

– Чувствуй себя свободно. Что найдёшь можешь использовать, одежду тоже поищи, вдруг что завалялось от…, не важно, – махнул рукой Ники. Но я итак поняла, что он имел ввиду. Одежда от женщин, любовниц которые тут ночевали. Мысль не очень приятная, как будто я одна из них. – Я сейчас помоюсь и уйду. Приду завтра ближе к полудню. Не сбегай на этот раз, – сурово глянул он и получив кивок, отправился в ванну.

Шум воды стал слышен через минуту, а я решила ещё раз пройтись по дому. Не успела толком осмотреться, как из ванной, уже помытый и в свежей одежде вышел Ник.

Да, он был просто невероятно хорош. Особенно без разводов грязи и крови.

– Не волнуйся, тут ты в безопасности, – по-своему истолковав мой взгляд сказал наёмник.

– Хорошо.

– Тогда, до завтра.

– До завтра. И … спасибо ещё раз.

– Не за что, – со своей фирменной ухмылкой ответил он. А сердце опять пропустило удар. Это плохо, это лишнее.

4.2

Ночь прошла на удивление спокойно. Раньше, я плохо спала на новых местах, но жизнь за последние пару месяцев научила приспосабливаться. А ночевать не под открытым небом, или в сомнительных тавернах, полных клопов, вообще счастье. Здесь же была мягкая кровать с чистым бельём, тишина и уединение.

Единый, я и забыла, как прекрасно принимать ванну, а не мыться в тазике или речке. Отмокала не меньше часа. Горячей воды потратила наверняка много, но выйти из ванны было выше моих сил.

Так что проснулась я утром выспавшаяся и в прекрасном расположении духа. Продукты на завтрак нашлись на кухне. Ничего скоропортящегося, молочного или готового не было. Но крупы и овощи присутствовали. Так что не мудрствуя, сварила кашу. Конечно, хозяйничать на чужой кухни не удобно, но раз уж он сам разрешил…

После завтрака, заняться было нечем, трусливую мысль сбежать, отвергла, как недостойную внимания. Дом даже в приборке не нуждался, что странно для холостого молодого парня. С другой стороны, он же аристократ, а их к порядку с детства приучают, и Ник видимо мог поддерживать чистоту и без прислуги.

Поэтому помучившись от безделья полчаса, решила сделать обед. Ник же обещал прийти к этому времени.

Запасы были скромными, но жареную картошку с вяленым мясом и пресными лепёшками вполне можно было приготовить. Хотелось порадовать своего спасителя чем-то более праздничным, но выбор продуктов ограничен, поэтому так скромно.

За готовкой время пролетело незаметно и вот, спустя ещё пару часов входная дверь скрипнула, пуская хозяина в дом.

– Ого, что за чудесные запахи в моей доме, – раздался повеселевший голос Ника, а после на кухоньке появился и он сам. Под глазами залегли небольшие круги, но в целом выглядел хорошо. А когда он вот так улыбался, то был совсем не похож на того опасного, хмурого наёмника, которого увидела впервые.

Непроизвольно отметила, что одежда на нем не та, в которой он вчера уходил. Значит ночевал в месте, где есть сменная пара рубашек и брюк. Наверное, у женщины, а она тут хозяйничает как дура. В чего вообще взяла, что у Ника нет никого постоянного. Отсутствие женских вещей в доме сбило с толку, но это же ни о чем не говорит.

– Я подумала, что ты придешь голодный. Извини если перешла границы, – почему-то мучительно захотелось провалиться под землю, а свой порыв сделать обед показался полной глупостью.

– Я голодный – это раз. И сам сказал пользоваться свободно всем в этом доме, включая продукты – это два. Так что не извиняйся, а лучше положи нам обоим еды. Говорил же, голодный мужчина- злой мужчина.

Ободренная речью, быстро сервировала нехитрый обед. Картошка получилась изумительная, с хрустящей корочкой и мягкая внутри, мясо нашлось готовое, на удивление даже лепёшки, вышли не плохо. Хотя сделать их вкусными задача не простая.

Следующие полчаса мы усиленно работали ложками, каждый думая о своём.

– Вкусно, – вынес вердикт Ник и с довольной улыбкой поставил на ствол лёгкое фруктовое вино, которое принёс с собой. Следом появились два бокала из ближайшего шкафчика. Наёмник разлил напиток и тут же предложил выпить.

– Ну что, Ева, рассказывай.

– О чем? – сразу насторожилась я. Отодвигая вино. На меня алкоголь действует не очень хорошо, и я стараюсь не пить вовсе.

Ник проследил этот жест, но промолчал.

– Обо всем. Почему уехала из Димара, да ещё и одна. Зачем притворяешься другим человеком? Почему выбрала Ангеру? И что планируешь делать дальше.

4.3

Ник задавал очень правильные и очень трудные вопросы.

Я сама до сих не верила, что моя жизнь так сильно и резко изменилась.

У меня было абсолютно счастливое детство которое случается если есть горячо любящие родители. Вот только родилась я не в Димаре, а в Руладе.

Мой отец, высокородный монт, истинный аристократ. Честный, благородный, смелый. Он всегда был для меня примером настоящего мужчины. Всю свою молодость отец путешествовал, и я любила по вечерам слушать его рассказы о пережитых приключениях. Это было вместо сказки на ночь, и я обожала эти минуты, проведённые вместе с ним. Да, я определённо папина дочка

Мама же в свою очередь была простой серрой и прислуживала у него в замке.

Как раз после Великой войны, что произошла чуть более 25 лет назад, отец вернулся в свой земельный надел. До этого папа был приближен ко дворцу, я и сейчас не знаю, почему он впал в немилость Алекса Красного, отец не распространялся об этом, хотя по некоторым обрывком фраз поняла, что они были близки в детстве и юношестве, можно даже сказать, что дружили, но как бы там не было, больше во дворце отец не появлялся.

Несколько лет пытался наладить хозяйство, в своём большом имении, но бывал там наездами, одновременно занимаясь торговлей. Это хоть и редко встречалось, но не возбранялось среди аристократов.

И вот в один из таких визитов отец и увидел маму. Она была молодая и очень красивая. Как рассказывал папа он влюбился с первого взгляда. Но тут характер показала мама, она наотрез отказалась от всех знаков внимания со стороны монта. Казалось бы, сера должна бегать и пытаться привлечь аристократа, но в итоге именно папе пришлось добиваться мамы. Она не верила в чувства монта к простолюдинке, не верила, что такой союз возможен, а быть постельной грелкой при хозяине не позволяла гордость. Хотя, как потом выяснилось, его она тоже полюбила с первого взгляда. Да и как не полюбить, думаю ни одна женщина перед моим отцом не устоял бы.

Их противостояние длилось три года. Пока крепость, в лице мамы не пала под напором влюблённого мужчины.

Вопреки всем предрассудкам они поженились. Подобный мезальянс был не первый в истории, но встречался крайне редко. Маму естественно не принимали в высшем обществе, хотя она туда и не стремилась, а на папу косились, не понимая, почему он выбрал её. Несмотря на негласное отлучение от монаршей особы, он все ещё был завидным холостяком, и многие аристократы хотели бы породнится с высокородным, богатым монтом.

Вскоре после свадьбы мама забеременела, и родители приняли решение уехать из Рулада в Ромас, столицу Димара. Во-первых, отцу было откровенно скучно в своём земельном наделе, а во-вторых папа не хотел, чтобы ко мне в обществе относились с пренебрежением, как к неполноценной аристократке, из-за бывшего статуса матери. В лицо конечно никто ничего не говорил, все же отец у меня человек хоть и добрый, но с какой стороны брать меч знает и задевать его семью прямо опасались, а потому действовали исподтишка, распуская слухи и пакостя по мелкому. Каждой шавке рот не заткнешь, а потому маме приходилось не легко.

Скорее всего со временем бы все улеглось, но отец не захотел оставаться в королевстве и продав свой надел дальнему родственнику, уехал с семьёй в другую страну.

В Димаре отец смог сколотить состояние на строительстве и продаже кораблей. А лет пять назад вошёл в состав одного из торговых советов при королеве Хлое. Она была единственной дочерью предыдущего короля, и после его смерти, других наследников не осталось, а потому на трон вошла принцесса. Говорили, что фактически страной правит её муж Авгий, а сейчас у королевской четы подрастает сын, которому и перейдёт трон.

И все было замечательно в моей жизни. Мы жили в доме, полном слуг, меня любили и поддерживали, дали хорошее домашнее образование.

Мама больше не смогла забеременеть после осложнений при родах, и мне как единственному ребенку доставалось все внимание и забота родителей.

К примеру, когда я проявила интерес к кораблестроению, отец не стал от меня отмахиваться, а дал возможность вникать в семейное дело и помогать в работе. Тогда же я стала задумываться о замужестве, благо кандидатов хоть отбавляй.

Все начало рушиться примерно год назад, когда, после скоротечной болезни, умерла мама, "сгорев" за какой-то месяц....

4.4

И пусть я была уже достаточно взрослой, семнадцатилетней девушкой, но эта потеря, больно ударила по мне. Отец же первое время был похож на свою тень. Они с мамой действительно очень любили другу друга, прожив вместе двадцать лет.

Наш дом погрузился в траур. Хотелось, чтобы время остановилось, так горько было, что дышать трудно, от той черной дыры в груди и слез застилающих глаза. Но, каким бы не был соблазн закутаться в кокон своего горя, жизнь не стоит на месте, и надо было продолжать вставать по утрам, есть, держать на плаву семейное дело.

Так по тихоньку, ежедневные заботы вытащили нас с папой из пучины скорби, заставив вновь начать жить, уже без любимой жены и мамы.

Разве что отец стал больше пропадать на работе, полностью погрузившись в дело, находя в нем утешение и изматывая себя до состояния нестояния.

Я ничего ему не говорила, в тайне радуясь, что его отдушиной стала работа, а не алкоголь или что похуже.

За этот год, наше с отцом состояние ещё увеличилось, и соответственно отец все чаще стал посещать дворец.

Пока однажды нечаянно не услышал то, что не предназначалось чужим ушам.

Я до сих пор не знаю подробностей, просто однажды папа пришёл очень угрюмый и встревоженный. На мои вопросы ответил как-то невразумительно и сразу ушел в кабинет, что на него не было похоже.

Я чувствовала, происходит что-то плохое. Поэтому даже не удивилась, когда через несколько дней он вечером позвал меня к себе.

Вид у него был уставший, но глаза выражение непонятную решимость.

– Ева, то что я тебе сейчас скажу, очень важно. Во дворце назревает заговор против короны. Я не знаю точное количество участников и их имена, лишь обрывок разговора, который случайно услышал, но… все серьёзно. Завтра я расскажу о своих подозрениях королеве. Мне назначили аудиенцию, но я боюсь за тебя. Ты должна сейчас собрать необходимый минимум вещей, деньги. Будь готова в случаи непредвиденных обстоятельств уходить из города и из Димара. Я дам контакт человека, если что, сможешь к нему обратится, он поможет уйти и доведёт до границы, да и сам будет приглядывать за тобой…

– Папа, о чем ты? – сердце билось как сумасшедшее, как такое может происходить? Это какая-то глупая шутка. У нас только все стало налаживаться? Я не смогу уйти и бросить отца. Ни за что! Именно это я ему и сказала…

– Дочка, – тяжело вздохнул папа,– пойми, если тебя поймают заговорщики, до того, как я обо всем расскажу, тебя будут использовать против меня. Я сделаю все, чтобы ты была в безопасности, и предатели эти воспользуются. С моими деньгами и кораблями они смогут…многое. Но это лишь запасной план! Завтра я встречусь с королевой, и все решится. Просто, на всякий случай, будь готова. Мне так будет спокойней. Я думал нанять охрану, но это будет слишком подозрительно, тогда точно возникнут ненужные вопросы. Как уже сказал, есть надёжный человек, он поможет, если придётся.

– Но, если все же бежать, куда я пойду?

– В Ангеру… там попросись на аудиенцию к королю с королевой, скажи, что ты моя дочь. Расскажи все, они тебе помогут. Защитят. Но только им! Никому не доверяй, если что… тебя будут искать, я не знаю, насколько заговорщики могущественны, поэтому держи все в тайне.

– О чем ты? Тебя же отлучили от дворца в Руладе! Ты сам говорил.

– Да, но тебе помогут. Обещаю. Ева, это самый крайний случай. Будем верить, что все будет хорошо.

Я как в тумане собирала вещи, драгоценности и надеялась, что это скарб мне не понадобится.

4.5

Отец не дошёл до дворца. Его перехватили по дороге и увезли в неизвестном направлении.

Об этом мне сообщил мужчина, который должен был помочь уехать из города. Он возник рано утром на пороге, и не дав толком опомниться, велел брать вещи и идти за ним.

Вот только стоило выйти за дверь, как на нас напали трое мужчин, лица которых прикрывали повязки.

Это было неожиданно, ведь мы жили в хорошем районе, где постоянно патрулировала стража, прогуливались жители, бегали по поручениям слуги, но именно в то утро, улица как будто вымерла. А у нас вся прислуга была приходящая, отец не любил лишних в доме, и в тот день, повар опаздывал на смену.

Как бы там не было, но мы оказались одни против нападавших.

Пока мой защитник сдерживал неизвестных, я смогла убежать. Последнее что видела, как его проткнули мечом в живот, и он упал на землю. А дальше я плохо помню, как бежала по улицам, петляя и забираясь все дальше от центра.

Лёгкие горели, но я не могла остановится, боялась погони, и лишь когда ноги подломились от усталости, сползла вниз по стенке в каком-то переулке.

Я не понимала где я, но знала одно, теперь я осталась одна и что делать дальше не известно.

Мне никогда не было так страшно, за себя, за отца. Предательские слезы наворачивались на глаза. А из груди вырывались всхлипы.

Как же было страшно…

Перед глазами всплыл образ последних минут мужчины, пытавшегося меня защитить, а ведь я так и не узнала его настоящего имени. Отец сказал только кличку – Жук. А он умер, на моих глазах и из-за меня.

«Нет! – мысленно отдернула себя,– Он погиб из-за тех уродов, которые плетут заговор!».

Усилием воли подавила накатывающую истерику. Толку от неё никакого, а силы надо беречь. Я должна помочь отцу! Он сейчас неизвестно где и что с ним. А помочь может только Алекс Красный и Лия Защитница, король и королева Рулада. Значит надо попасть в столицу!

Логика подсказывает, что стоит прибиться к торговому каравану, есть деньги, и можно заплатить.

Вот только… если отец был прав, меня будут искать. Значит надо спрятаться или замаскироваться, чтобы никто не узнал.

Так первым делом купить другую одежду, может покрасить волосы и…

И тут я с ужасом осознала, что моего кошелька с драгоценностями и монетами нет на месте, как, впрочем, и остальных вещей. Видимо кошель выронила пока бежала, что неудивительно, я несколько раза спотыкалась и падала, а о собранном походном заплечном мешке с вещами даже и не вспомнила в тот момент.

От осознания всего кошмара ситуации слезы все-таки сорвались из глаз и потекли не прерывным потоком.

Не знаю сколько бы я ещё просидела так, от всей души жалея себя, если бы не услышала шаги. Тут сразу же вспомнилось, что я далеко не в самом безопасном районе города, да ещё одна, и надо быстрее выбираться в более приличное место, где не так опасно находиться одинокой девушки.

С этими мыслями подхватила юбки и пока неизвестный не показался за поворотом, побежала дальше по улице.

Так я оказалась на одной из малых торговых площадей, хоть было утро, но народу, уже толпилось много. Люди были одеты беднее, чем я привыкла видеть у нашего дома, но к счастью, моё простое домашнее платье, которое я успела надеть утром, не слишком выделялось в общей массе.

Бредя сквозь торговые ряды, я невидящим взглядом скользила по вывескам, пока глаза не зацепились за яркую надпись, говорящую, что в этом неказистом здании на первом этаже располагается ломбард.

Руки инстинктивно дотронулись до серёжек, которые мне подарили отец с мамой на семнадцатилетние. Я любила их и никогда не снимала, но… сейчас выбора не было. Мне нужны деньги, на самое необходимое, а они очень дорогие. Вырученных монет должно хватить.

С этими мыслями я свернула к ломбарду. Хозяин этого сомнительного заведения, сразу оценил по достоинству мои украшения, это было видно по алчному блеску в глазах, но та сумма которую он предлагал, едва ли достигала десятой части реальной стоимости сережек. Видимо что-то в моем облике говорило о безвыходном положении, и хозяин ломбарда без зазрения совести этим воспользовался.

Я и вправду не могла себе позволить ходить по городу и искать другие варианты, а потому согласилась на такие грабительские условия.

А дальше все ясно… купила дешёвую, откровенно убогую одежду, чтобы спрятать лицо, волосы и фигуру. Наспех придумала имя, изуродовала себя как могла, чтобы и отец родной не узнал и спешно покинула город. Уже на тракте прибилась к Зоругу, и отправилась в путь, чтобы спасти отца. Как проходил сам путь, это отдельная история… было тяжело, но и пути назад не было тоже.

И вот сейчас я сижу в доме наемника и не знаю, что ему сказать, а он и вправду задаёт правильные и трудные вопросы. Ведь отец говорил никому не верить, кроме королевской семьи.

5.1

Ник

Ева на секунду замирает, а я опят любуюсь ей. Не совсем характерно для меня. Но она притягивает взгляд. Я ещё не анализирую свою тягу к Еве. Просто отмечаю этот момент, не более.

Интересно, она понимает, насколько красива? Я не могу разгадать эту девушку. С ней все не просто, в этом я уверен. И на простолюдинку не похожа. Не представляю, как Ева притворялась горбатой, ведь осанка у неё идеальная. Хотя иногда и сутулится, но возможно это последствия того фарса, что устроила малышка. Даже походные условия не смогли до конца стереть следы былой ухоженности.

Я бы с уверенностью сказал, что она аристократка, но ни одна знакомая мне монтеса не в состоянии приготовить обед. Девушек благородного прохождения учат управлять хозяйственными процессами, а не участвовать в них. А ведь я только утром понял, что оставил девушку фактически без еды в доме. Мысль, что она может сделать её из тех немногих продуктов, что есть, мне в голову не пришла… и какого же было удивление, когда я почувствовала запах еды. И ведь подумала не только о себе, но и обо мне. Это приятно. Конечно, я позавтракал утром во дворце, да и вкусной пищей меня не удивить, при дворе готовят лучшие повара, но тут, не смог отказаться от такой милой заботы. Даже если и в благодарность за ночёвку в доме. В общем, девушка меня порадовала, а радости мне после выговора отца за пропущенный совет по налогообложениям как раз и не хватало.

На данный момент очевидно одно, Ева попала в беду. И я готов ей помочь, но готова ли она принять помощь?

Вот и сейчас, видно, как девушка мнется и отводит глаза.

– Ева, я жду, – подталкиваю её к ответу.

– Я не могу сказать, – наконец выдыхает она и в подтверждение своих слов отрицательно качает головой.

– Почему?

– Не могу сказать, – поджимает она губы.

Таааак.

– Давай по-другому. Я могу чем-то тебе помочь?

– Сомневаюсь, – тянет она. – То есть, я хотела сказать, ты уже очень помог. Но в остальном…

– И все же, – настаиваю на своём.

Ева на секунду задумывается.

– Ты же аристократ? – осторожно спрашивает.

– Да, – усмехаюсь, она даже не представляет насколько аристократ.

– Понимаю, что с моей стороны это наглость, но может быть у тебя есть знакомые во дворце?

А это уже интересно…

– Думаю, что смогу таких найти. А зачем тебе?

Глаза Евы загораются, а пальцы в волнении перебирают юбку.

– Мне надо попасть на аудиенцию к королю или королеве. Вдруг твои знакомые смогут как-то помочь в этом, – выдаёт она, и в ожидании смотрит на меня.

– Гхм, – прокашливаюсь от неожиданности и иронии ситуации. – Ева, ты же понимаешь, что попасть на аудиенцию можно только по очень серьёзной причине.

– Я понимаю, и это права, важно! – запальчиво отвечает она.

– И об этой очень важного причине, придётся рассказать, что бы был шанс на рассмотрение прошения, – припечатываю я, смотря как эмоции на лице Ева сменяют друг друга.

– Мне надо подумать, – как будто через силу выдавливает она из себя.