Убежище страсти

Joss Wood

Convenient Cinderella Bride

Convenient Cinderella Bride © 2017 by Harlequin Books S. A.

«Убежище страсти» © «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

Глава 1

Итак, очередной месяц, очередной завтрак. Сколько их уже было, этих деловых завтраков? Джонас Холстед возглавлял компанию «Холстед и сыновья» пять лет… Он посчитал. За это время состоялось шестьдесят деловых завтраков по средам.

Шестьдесят трехчасовых встреч с человеком, которого в деловых кругах называют «белой акулой Западного побережья». Джек имел репутацию самого беспощадного, порой лишенного моральных принципов бизнесмена в этой части страны. Он был дедом Джонаса, и внук скорее предпочел бы пытку водой, чем еженедельное присутствие на деловом завтраке.

Как только Джонас стал исполнительным директором, он старался оградить топ-менеджеров компании от прямых контактов с председателем совета директоров, поскольку немногие могли вынести грубые манеры Джека, его пристрастные допросы и суровые предупреждения насчет возникновения катастрофических ситуаций. Единицы мирились с его агрессивными выпадами и его вечным стремлением к перфекционизму. Джонас давно понял, что, если хочет сохранить костяк персонала компании, должен защищать их от Джека.

Но в таком случае Джонасу приходилось принимать удар на себя.

Он большой мальчик, получает большие деньги и вполне справляется с Джеком. Хотя, черт побери, ждет не дождется того момента, когда сможет управлять компанией самостоятельно, без постоянной опеки и критики Джека. Безжалостность Джека к партнерам и стремление отца Джонаса заключать сделки быстро и легко в ущерб качеству привели к тому, что репутация Холстедов в деловом мире пошатнулась. Джека это совсем не беспокоило. Его девизом было «Пусть подонки нас боятся. Это хорошо для бизнеса». Джонас ненавидел, когда его слово подвергалось сомнению. Он был жестким бизнесменом и умел вести дела. Если давал слово – всегда его держал.

В деловом мире «Холстед и сыновья» считалась надежной компанией, соблюдающей законы. Однако порой в погоне за прибылью она была замечена в нарушении этических норм, невыполнении обещаний и даже во лжи. Инстинктивное недоверие на лицах инвесторов, поставщиков или конкурентов раздражало Джонаса, вызывая стремление поквитаться. Он был полон решимости возродить доброе имя компании и укрепить собственную репутацию бизнесмена, которому можно доверять.

Похоже, что он движется к цели, но, черт возьми, до чего же медленно. Пока Джек возглавляет совет директоров, быстрых сдвигов добиться невозможно. Просто его следует держать подальше от ценных сотрудников.

Джонас подошел к шикарному особняку деда с видом на океан, расположенному на престижной Палисад-Бич-Роуд в Санта-Монике. Не одно поколение семьи Холстед владело фамильным поместьем задолго до того, как окрестности были облюбованы голливудской элитой. Джонас здесь вырос. Точнее, его детство прошло в двух домах, в этом дедовом и в соседнем, отцовском. Он рос без матери, отец никогда особенно не интересовался им, а дед все время работал.

Желая поскорее покончить с завтраком, Джонас прошел через просторный холл особняка, выполненного в стиле испанского колониального Возрождения, во внутренний дворик, с потрясающим видом на океан. По дороге он поздоровался с Генри, мажордомом, который управлял домом деда с той поры, когда Джонас жил здесь ребенком. Легкий океанский бриз приятно холодил кожу, а небольшие волны словно приглашали на серфинг. Джонас сбежал по ступенькам, направляясь к патио, расположенному в дальнем конце зоны отдыха. Несмотря на удаленность от особняка и кухни, патио было излюбленным местом Джека для завтраков и обедов.

Дед, в спущенных на кончик носа очках, сидел во главе стола с чашкой кофе в руке, как обычно просматривая страницы деловых новостей в утренних газетах. Джек был по своей сути мизантропом. Его не интересовали ни сыновья, ни внуки, ни коллеги. Открытость и общительность внука в управлении компанией «Холстед и сыновья» раздражали его. Но как бы ни был он недоволен стилем руководства Джонаса, цифры говорили сами за себя: с момента вступления внука в должность исполнительного директора доходы компании постоянно росли.

Джонас заметил Престона Макинтайера. Интересно, зачем деду понадобился за завтраком адвокат? Пожав руку Престону, Джонас вопросительно взглянул на деда, на лице которого явно читалось «Ты все узнаешь в свое время». Дед упрям как осел. Слоганом Джонаса, напротив, всегда было «Сделал дело – гуляй смело». Но ему придется подождать, пока дед не сочтет нужным рассказать ему, зачем здесь его адвокат.

– Доброе утро, Джек, – сказал Джонас, присаживаясь к столу.

Когда Джонас был маленьким, он называл его дедушкой Джеком. Но те времена канули в Лету. Джек Холстед был чужд сентиментальности.

– Джонас, давай завтракать, – ответил дед вместо приветствия.

Джонас положил себе фруктового салата.

– Как идут дела с Клифф-Хаусом? – сурово спросил Джек, буравя внука взглядом.

Клифф-Хаус, их последний проект, некогда был престижным отелем класса люкс в Санта-Монике. Но его лучшие дни давно прошли. Сейчас эта разваливающаяся собственность нуждалась в серьезной реставрации, требующей значительных финансовых вливаний. Джонас уверен, что у проекта большое будущее. Гостиница имеет очень удачное расположение и серьезный потенциал. И самое главное, ему удалось провернуть сделку, опередив Харрисона Маршалла, который тоже претендовал на этот объект. Харрисон может быть всемирно известным шеф-поваром и ресторатором, а также другом семьи, но влезть на его территорию и увести объект прямо у него из-под носа – отличный вызов, которому Джонас не сумел противостоять. Да и не хотел. Это было весело. Кроме того, сделка была чистой. Холстеды предложили более высокую цену, и хозяин немедленно согласился.

– Все идет по плану, задержек и перерасходов нет, – отрапортовал Джонас, зная, что только это интересует деда. Дела так и обстояли на самом деле. У Джонаса все строго.

– На это я и не надеялся, – проворчал Джек, сверкнув глазами. – Сложный проект.

Отчитываясь перед дедом, Джонас мельком взглянул на соседний дом. Не менее импозантный, но не такого большого размера особняк отца – жалюзи опущены, окна заперты. Значит, отец снова отправился в Европу для пополнения своей обширной коллекции антиквариата. Фамильное состояние позволяло отцу вести праздный образ жизни – дорогие дома, автомобили, картины, путешествия, казино, в этом заключен смысл его жизни.

Джонас содрогнулся. В отличие от отца он слыл трудоголиком, видя в работе единственный смысл жизни. Джонас был честолюбив и заточен на успех. В этом он похож на деда. Его цель – создать самую совершенную и успешную компанию в мире, и он упрямо к ней шел. А на что еще тратить время? Он не хотел иметь семью и не играл в гольф.

Джонас часто размышлял, стал бы он таким целеустремленным, не получи он жесткого воспитания. Дед и отец сызмальства готовили его к бизнес-карьере. Оба считали, что именно пятому Холстеду суждено возвести семейную империю на вершину успеха. Отец и дед за ним пристально наблюдали: за любой успех хвалили, за неудачи нещадно критиковали, отсутствие рвения вызывало гнев. Джек поощрял независимость взглядов и поступков, достижение цели любой ценой. Отец Джонаса, Лейн, не верил в чувства и эмоции, используя их в качестве инструмента для высмеивания, а порой и унижения сына. Так, Джонас с детства научился держать чувства при себе.

Джек задавал еще какие-то вопросы, и Джонас оторвался от своих мыслей, вернувшись в действительность. Незачем ворошить прошлое. Технически Джек был его боссом, поэтому надо сосредоточиться. Положению Джонаса ничто не угрожало. Под его руководством компания вошла в новое столетие с отличными показателями – акции и прибыли показывали устойчивый рост. Он носит имя Холстед, но пока не владеет компанией. Это дело времени.

Откинувшись в кресле, Джек попросил внука налить кофе. Престон за последние полчаса не вымолвил ни слова. Интересно все-таки, зачем он здесь? Престон бросил на него беспокойный взгляд, и Джонас понял, что скоро все узнает. И новость ему не понравится.

Что же замышляет его дед?

Джек задумчиво смотрел на океан. Наконец перевел взгляд на внука и сказал:

– Я решил переписать завещание.

У Джонаса екнуло сердце. Опять, черт побери. Они проходили через эту процедуру примерно раз в пять лет. В соответствии с последним завещанием Джонас наследовал дедову долю в компании, а отец – значительную страховую премию и многочисленную собственность Джека, за исключением этого особняка.

– Этот особняк и мои активы станут твоими.

Хорошо. Иначе к чему его каторжный труд по шестнадцать часов в день в течение последних десяти лет.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил Джонас, зная, что именно такой ответ устраивал Джека.

– Но… – продолжил Джек, – только в том случае, если ты женишься в ближайшие три месяца.

Что, черт возьми, происходит?

Джонасу стоило неимоверных усилий не грохнуть кулаком по столу, потребовав объяснений. Что за бредовое заявление? Ему так и хотелось спросить у деда, не спятил ли он. Но он только крепче сжал в руках чашку с кофе.

– Это адово требование, Джек, – притворно-мягким тоном сказал Джонас. – Может, объяснишь, в чем дело?

– Ты злишься, – констатировал Джек с ноткой явного удовольствия.

– А ты бы что чувствовал на моем месте? – спросил Джонас, стараясь сохранять спокойствие.

– То же самое, – согласился дед. – Но ты можешь злиться и негодовать сколько твоей душе угодно. Я не изменю своего решения. Ты или женишься, или все теряешь.

Джонас растерянно потер лоб. Джек одной фразой перевернул его жизнь вверх дном. Он повернулся к Престону:

– Это законно?

Адвокат с сочувствием посмотрел на Джонаса.

– Это его активы, и он волен распоряжаться ими по собственному усмотрению. Это шантаж, но законный. – Престон, прищурившись, взглянул на своего клиента. Уважение Джонаса к адвокату возросло.

– Я принял решение, – продолжил Джек, проигнорировав слова адвоката. – Женись, и я все подпишу тебе, и активы, и поместье с особняком. Так мы избежим нелепого налога на наследство.

– А если я не соглашусь?

– Тогда мои активы перейдут к твоему отцу. Он и так считает, что они принадлежат ему по праву наследования, – жестко сказал Джек. – Он выразил желание вернуться в компанию.

Красный туман застилал Джонасу глаза. Он прикусил язык, чтобы не выпалить «Только через мой труп».

– Он Холстед, Джонас. Он говорит, что заскучал без дела и хочет стать следующим исполнительным директором и управлять компанией.

«Но он крал у компании деньги, чтобы покрыть карточные долги», – вертелось на языке у Джонаса, хотя он не мог произнести это вслух. Кого он защищает, храня секрет Лейна? Джека? Отца? Себя самого?

– Но он ушел по собственному желанию, Джек, – только и сказал Джонас.

– Тем не менее он талантливый бизнесмен. И мой сын.

– Стало быть моя каторжная работа все эти годы псу под хвост? Ты сделаешь это без моего согласия? – Джонас увидел ответ на лице Джека. – Ну ты тот еще тип.

Джек лишь пожал плечами.

– Интересы компании всегда были и будут для меня приоритетом. Не спорю, ты много сделал для компании, – продолжил Джек. – Но кто встанет у руля после тебя? В двадцать лет ты крутил романы направо и налево, но я не беспокоился. Молодо-зелено. Сейчас тебе уже тридцать пять, но ты до сих пор не познакомил меня со своей девушкой. И меня беспокоит, собираешься ли ты обзавестись семьей.

– Ты живешь один более пятидесяти лет. Я думаю, что лицемерно с твоей стороны критиковать мой стиль жизни, – парировал Джонас.

– Но я был женат. У меня есть наследник, а он произвел на свет тебя. Линия Холстедов пока продолжается. В твоем возрасте и твой отец, и я были женаты и имели детей, чего не скажешь о тебе.

– В наше время люди женятся и заводят детей позже, чем в ваш век, Джек.

Дед сверкнул взглядом изумрудно-зеленых глаз, таких же, как у внука.

– Я хочу видеть тебя женатым. Я хочу увидеть правнука. Я хочу быть уверен, что род Холстедов будет иметь продолжение.

– Удивляюсь, что ты не потребовал рождения ребенка через три месяца, – огрызнулся Джонас.

– Ну я еще не до такой степени выжил из ума. Если женишься, то и дети появятся, – упрямо гнул свое Джек. – Со временем. Я тебя достаточно хорошо знаю и уверен, что ты не допустишь, чтобы богатства, создаваемые поколениями Холстедов перешли к чужакам не нашего рода.

Род? Джек рассуждал подобно средневековому лорду, радеющему о своих сокровищах и угодьях.

– Но на дворе не шестнадцатый век, Джек. И я не позволю вмешиваться в мою личную жизнь.

– Подумаешь! – фыркнул Джек. – Браки по расчету существуют с незапамятных времен. Все просто, Джонас. Женись – и получишь «Холстед». Откажешься – будешь иметь дело с отцом.

Джонас чертыхнулся себе под нос. Джек точно знал, на какие кнопки нажимать. Дед был абсолютно уверен, что Джонас не допустит, чтобы его отец получил контроль над «Холстед и сыновья». Джонас всегда мечтал единолично управлять компанией. Но цена высока – женитьба, с которой он тянул сколько мог.

Джек не оставил ему выбора. Либо он соглашается, либо валит отсюда.

Джонас швырнул салфетку на стол и поднялся. Пожав руку Престону, он направился к выходу. Джонас был слишком зол, чтобы попрощаться с дедом.

– И что ты решил? – раздался у него за спиной суровый голос Джека.

Медленно обернувшись к деду, Джонас холодно процедил:

– Узнаешь через три месяца. А пока тебе придется подождать.

Катрина Моррисон пыталась незаметно поправить бирку, чтобы она перестала царапать кожу на спине. Как же ей хотелось оторвать ценник и выбросить его. Но ее лучшая подруга Тэсс, работавшая менеджером в дорогущем дизайнерском бутике в центре Санта-Барбары, строго-настрого запретила ей это делать. Тэсс предстояло продать наряд, данный Кэт «напрокат».

Страшно представить, что сделает с ней Тэсс, порви она платье или запятнай его вином или едой. Платить тысячу долларов за коротенькое плиссированное платьице без рукавов – неприемлемо для Кэт, хотя наряд кричал об эксклюзивности и дороговизне. Но если ты работаешь распорядителем зала в «Эль-Акантиладо», модном ресторане-флагмане известного ресторатора Харрисона Маршалла, нужно соответствовать. Кэт первой встречала гостей, и ей было важно произвести впечатление. Отсюда дизайнерский наряд, безупречный макияж, прическа и высоченные шпильки.

Она чувствовала себя гораздо лучше в потертых джинсах и футболке, без макияжа и с конским хвостом. Но благодаря работе она могла оплачивать счета. И если для этого необходимы внешность и наряд топ-модели, приходится мириться.

Постукивая ручкой по кожаному переплету папки со списком зарезервированных столиков, Кэт наблюдала за работой официантов в зале. Недавно нанятый молодой официант Фред явно нервничал. Его рука слегка дрожала, когда он ставил перед сенатором Кордэллом серебряное блюдо с фирменной жареной уткой, прикрытое крышкой. Слава богу, что не он обслуживает дочь Харрисона Элену Маршалл, сидящую за лучшим столиком в компании Джерода Джоунза.

Странно, что Элена сегодня ужинает не со своим бойфрендом Томом, да и жены Джерода, известной ирландской актрисы, тоже не видно.

Боже мой, Кэт могла бы сколотить состояние, продавай она информацию о знаменитостях таблоидам. Такие предложения ей поступали от журналистов, и не один раз. Ей обещали анонимность, а деньги ей отчаянно нужны. Черт бы побрал ее врожденную порядочность и щепетильность.

Но нет худа без добра. Вероятно, поэтому Харрисон Маршалл год назад лично предложил ей повышение после того, как она несколько лет проработала официанткой. Он мотивировал предложение тем, что постоянные гости ресторана высоко отзываются о ее работе. Кэт всем очень нравилась.

Она заглянула в папку. Чета Хенли опаздывает, но это в их стиле. Джонас Холстед и его гость должны появиться через пять минут. Мистер Холстед всегда пунктуален.

Кэт лениво размышляла о том, с кем сегодня будет ужинать Джонас. По ее подсчетам, блондинка поп-звезда, являвшаяся его подружкой три последних месяца, исчерпала свой срок, и он появится с новой партнершей. Джонас, миллиардер-застройщик, специализирующийся на строительстве отелей и казино, в последний год стал завсегдатаем их ресторана. Недавно он приобрел «Клифф-Хаус» и начал реновацию одного из самых знаменитых отелей в Санта-Барбаре. По слухам, он обошел самого Харрисона Маршалла, также претендовавшего на отель. Это говорило о том, что Холстед – крутой бизнесмен… или акула.

Кэт вздохнула. Крутой не крутой, но его мир ее манил. Хотя она пока мало преуспела. В двадцать восемь лет приблизилась к миру бизнеса, лишь приветствуя миллиардера у входа в ресторан и провожая его к зарезервированному столику.

Боже. Как же это грустно.

– Катрина.

Девушка вздрогнула и мысленно выругалась. Занятая своими мыслями, она не заметила, как вошел Джонас. Он стоял перед ней в безупречном черном костюме ручной работы и светло-серой рубашке с открытым воротом. Она окинула взглядом его атлетическую фигуру, отметив широкие плечи, скульптурные черты лица, высокие скулы с однодневной щетиной, твердую линию подбородка и чувственные губы. Прямой нос, темно-зеленые глаза и соболиные брови завершали притягательную внешность. Богатый и успешный, красивый и умный, образованный и породистый – полная ее противоположность.

У него была репутация коварного бизнесмена и любовника, что, по мнению Кэт, прибавляло ему привлекательности.

– Мистер Холстед, добро пожаловать в «Эль-Акантиладо», – пробормотала Кэт, не обращая внимания на сильно бьющееся сердце. Да, он чертовски хорош собой, но она давно не молоденькая и не опытная официантка.

– Называйте меня Джонас.

Он не первый раз предлагал ей обращаться к нему по имени. Но Кэт не собиралась выполнять его просьбу, считая, что это непрофессионально. Она твердо настроена соблюдать дистанцию между собой и сильными мира сего, вроде Джонаса Холстеда, ее бывшего мужа или отца. Кэт по опыту знала, что богачам в дорогих костюмах не следует доверять.

А какому мужчине вообще можно доверять?

Однако ее реакция на Джонаса по-настоящему беспокоила Кэт.

Однажды она уже была влюблена. Бурный роман с Уэсом закончился свадьбой, но вскоре он разбил ее сердце. С тех пор Кэт не доверяет эмоциям при выборе мужчины.

Однако всякий раз при виде Джонаса ее либидо начинало громко протестовать, напоминая, как давно у нее не было секса. А Джонас Холстед наверняка чертовски хорош в постели. Говорят, у него большой опыт в этом деле.

Но сегодня он пришел один.

– Разве ваш гость не присоединится к вам на ужин?

Засунув руки в карманы брюк, Джонас небрежно бросил:

– Роуан скоро будет.

У Кэт широко распахнулись глаза от изумления. Неужели он встречается с Роуан Гринли? Актриса недавно рассталась со своим ревнивым мужем, обвинив его в домашнем насилии. Но взрывной рок-музыкант пообещал изувечить любого, кто приблизится к его жене хотя бы на шаг.

– Вы смелый. Я бы порекомендовала вам надеть бронежилет, – не сдержавшись, заметила Кэт едва слышно, сознавая, что ведет себя неприлично. – Роки обычно вооружен.

Джонас непонимающе нахмурился, но затем довольно ухмыльнулся.

От этой сексуальной улыбки в животе Кэт тут же запорхали бабочки.

Боже, только не это. Она уже была замужем за жестоким и беспощадным бизнесменом, и брак закончился разводом. С нее достаточно. Она избегала мужских особей в целом, а особенно сексуальных и харизматичных.

Джонас не в ее вкусе.

В этот момент открылась дверь и на пороге возник лучший баскетболист страны, под два метра ростом. Господи, ну конечно это Роуан Брэдли.

Кэт взглянула на Джонаса. Тот снова улыбнулся и выгнул бровь.

– Моя пара на ужин.

Роуан поздоровался, и хлопнув Джонаса по плечу, шутливо заметил:

– Джо, мы дружим с детства, и я всегда говорил, что ты не мой типаж.

Кэт уловила дразнящую нотку в голосе Роуана и вспыхнула, когда тот посмотрел на нее.

– Интересно, зачем ты решил провести это ангельское создание?

Джонас шутовски поклонился Роуану.

– Катрина вообразила, что у меня свидание с Роуан Гринли.

Его приятель в притворном ужасе схватился за голову.

– Надеюсь, что ты в здравом уме. Она, конечно, горячая штучка, но ее муж просто псих.

Вынув руки из карманов, Джонас оперся на стойку, за которой стояла Кэт. Сквозь тонкую ткань костюма проступали впечатляющие мышцы. Кэт легко представила, как снимает с него пиджак, расстегивает рубашку, чтобы проверить, так ли горяча на ощупь его кожа, как ей кажется.

Кэт едва сдержала стон. Довольно. Пора приниматься за работу.

– Позвольте проводить вас к столику, мистер Холстед, – вежливо предложила Кэт.

– Коль скоро вы не стесняетесь строить предположения насчет моей личной жизни, думаю, вам будет удобно называть меня Джонас. Или Джо, – снова принялся за свое Джонас.

Выйдя из-за стойки, Кэт прошла вперед. Она намеренно не отреагировала на последнее предложение Джонаса.

– Ваш столик у окна. Оттуда открывается чудесный вид на пляж. Сюда, пожалуйста, джентльмены. – Кэт направилась к столику с безмятежной улыбкой на лице.

«Пожалуйста, не смотри на мой зад, – мысленно умоляла она идущего следом Джонаса. – А если все-таки смотришь, пусть он тебе понравится, – думала она. – Боже, Катрина, что это на тебя нашло?» – пронеслось у нее в голове.

– У вас… – начал было Джонас, но в этот момент они подошли к столу, и Кэт обернулась в ожидании его дерзкого комментария.

Но Джонас ничего не сказал. Вместо этого он зашел ей за спину и навис над ней, словно скала. Кэт почувствовала прикосновение его пальцев к спине. Ее ноги приросли к полу, все внутри задрожало. Если бы он поцеловал ее, она бы немедленно взорвалась.

Джонас молниеносно оторвал бирку и протянул Кэт.

– Вот. Вы кажется забыли ее срезать.

Кэт переводила взгляд с бирки на его лицо, внутренне холодея от ужаса. Все ее мечты мгновенно рассеялись.

Черт, черт, черт. Он испортил бирку. Она не сможет приладить ее обратно.

Тэсс предупреждала, что штрих-код на бирке нельзя повредить. Теперь Кэт не сможет вернуть платье.

К горлу подкатила тошнота. Кэт было нечем дышать. Как сквозь вату она услышала обеспокоенный голос Джонаса:

– Кэт, с вами все в порядке?

«Не смей падать в обморок. Не смей на него кричать. Не реагируй. Тебе нужна эта чертова работа», – лихорадочно приказывала она себе.

Кэт не могла вымолвить ни слова. Умом она понимала, что он сделал ей одолжение, но это было последней каплей, грозившей взорвать ее терпение, с которым она несла огромный груз накопившихся проблем.

Выхватив бирку из рук удивленного Джонаса, Кэт развернулась и понеслась в туалет, от души надеясь, что ее не вырвет по дороге.

Теперь она должна Тэсс тысячу баксов за наряд, который не может себе позволить. И все благодаря несносному Джонасу Холстеду.

Боже, секс-символ или нет, если бы он на самом деле ужинал с Роуан Гринли, Кэт позвонила бы ее ревнивцу-мужу и подсказала тому, где искать Джонаса.

А еще она посоветовала бы Роки прихватить с собой самое большое ружье.

Глава 2

Вернувшись за стойку администратора, расположенную у входа в ресторан с примыкающим к нему баром, Кэт посмотрела на батарею разнообразных бутылок на стеклянных полках над головой бармена, отчаянно желая заказать себе что-нибудь крепкоалкогольное.

Краем глаза она увидела в баре четырех парней и девушку с пирсингом и в татуировках. Молодые люди наслаждались коктейлем «Мариэлла», названным в честь жены Харрисона. Ей бы тоже не помешал сейчас этот знаменитый коктейль. А еще лучше было иметь золотую кредитку и счет в банке, как у Мариэллы Сантьяго-Маршалл.

И что ей теперь делать? Дьявол, ситуация – хуже некуда.

– Пожалуйста, пожалуйста, скажите, что вы оставили бирку на платье случайно и не собирались сдавать его утром.

Кэт резко обернулась и увидела перед собой хрупкое создание в разноцветных татуировках. На девушке было коктейльное платье цвета лимонного сорбета, на бретельках, выгодно оттенявшее цветные татуировки. Оторвав взгляд от причудливых рисунков на теле девушки, Кэт уставилась в личико эльфа с огромными шоколадными глазами. Нижняя губа и правая бровь в пирсинге, а на виске красовалась малюсенькая татуировка в форме экзотической бабочки.

– Выглядишь потрясающе, – похвалила Кэт. Что-то она сегодня разоткровенничалась с клиентами.

– Спасибо. Но ты не ответила на мой вопрос. Ты собиралась сдавать платье?