Девять жизней кошки. Мифы и легенды
В редком, напечатанном черными буквами памфлете под названием «Новости из Шотландии. Оправдание проклятой жизни доктора Фиана, известного колдуна» его описывают как «приверженца Дьявола, который много раз проповедовал в церкви Норт-Бэрик перед многочисленными пресловутыми ведьмами». Далее раскрывается, как «упомянутый доктор и ведьмы… намеревались околдовать и утопить его величество в море по пути из Дании, и тому подобные чудеса, которые он совершал, но о которых не было слышно в те времена».
Согласно с обвинением, по которому Джон бы осужден и казнен, Дьявол явился ему ночью «облаченным во все черное и с белой палкой в руке» и «потребовал от него продолжать верно ему служить, как и было оговорено в его первой клятве, и обещал награду за это, но тот наотрез отказался прямо ему в лицо и сказал так: «Изыди, Сатана, изыди, я отказываюсь от тебя». Но отказ не спас Джона, и после учиненных над ним ужасных пыток он по приказу короля Якова и его свиты был «колесован, потом задушен, а затем брошен в костер, заранее приготовленный для этих целей, и сожжен в нем на Кассл-Хилл в Эдинбурге в субботу в конце января прошлого 1591 года!».
Сфинкс с кошкой. XXII династия (примерно 950—650 гг. до н. э.).
Сложный обряд вызова бури на море с помощью кошки описан в признании Агнессы Сэмпсон, «мудрой жены Кейта», принадлежавшей к той же колдовской шайке, что и Джон Фиан. По мнению «Новостей из Шотландии», «упомянутая Агнесса Сэмпсон, бывшая старшей ведьмой, была арестована и доставлена в Халируид-Хаус к его величеству и другим благородным мужам Шотландии, где она была немедленно допрошена, но все ухищрения его величества и остального совета не привели ни к чему, и она ни в чем не созналась и стояла твердо на своем, отрицая все обвинения, выдвинутые против нее, поэтому они повелели отправить ее в тюрьму, где к ней были применены пытки, обычно используемые для ведьм в то время в этой стране… Упомянутая Агнесса Сэмпсон затем вновь была доставлена к его королевскому величеству и была допрошена собравшимися относительно отвратительных дел этой ведьмы, и она призналась, что из Алхоллон-Ивена ее сопровождал уже упомянутый человек и огромное количество других ведьм, количеством до двух сотен, что они все вместе отправились морем, каждая в своем решете или сите к церкви в Норт-Баррик в Лоутиане, и что после они вышли на берег и танцевали до изнеможения или после коротких танцев пели во весь голос:
Приходи, скорее приходи, приходии принеси то, чего не приносил ранее, приходи и отпусти.Мы с некоторым удивлением прочли, что «это признание привело короля в полный восторг», но Агнесса могла рассказать еще немало чудесного, и она, не останавливаясь, услаждала королевский слух. «Она призналась, что в то время, когда его величество был в Дании, она сопровождала его в компании с особым названием. Они взяли кошку и окрестили ее, а потом привязали к каждой части кошки соответствующие части тела мертвого человека и несколько суставов из его тела, и следующей ночью ведьмы в решетах и ситах отвезли далеко в море упомянутую кошку и, как уже было сказано, оставили кошку прямо перед городом Лейт в Шотландии. Сделав так, они вызвали такую бурю на море, которую еще не видывали, и эта буря стала причиной гибели лодок и судов, вышедших из города острова Брант в город Лейт, на борту их были драгоценности и богатые дары, которые они должны были подарить новой королеве Шотландии, когда ее величество прибудет в Лейт.
Снова подтверждается, что упомянутая окрещенная кошка стала причиной того, что корабль его королевского величества при заходе в Данию попал на встречный ветер, так же как и все корабли, сопровождавшие его, вещь странная и небывалая, как было известно его величеству, так как все остальные корабли плыли при попутном и хорошем ветре, и подул он только против его величества. И более того, данная ведьма заявила, что его величество больше никогда не выйдет в море в безопасности, если только его намерениями не будет руководить вера».
В юридических записях о деятельности ведьм нет упоминаний о сите, но другие детали подтверждаются. Ведьмы из Перстона пишут ведьмам Лейта письмо, где просят «устроить бурю по всему морю». И через восемь дней после доставки этого письма упомянутая Агнесса Сэмпсон, Джонет Сэмзбелл, Джоанна Фин, Джели Данкан и Мег Дин окрестили кошку в сумерки следующим образом: сначала двое из них взялись за палец, а одна села в камин, и затем, запутав пальцы, они положили кошку в камин и трижды протащили через сплетенные пальцы и под камином. И после того в часы, посвященные Беги Тоддис, привязали к четырем конечностям кошки четыре сустава человека; проделав все это, упомянутая Джонет отправилась с кошкой в Лейт, и примерно в полночь она и две ее помощницы и еще две женщины из рода Стоббис пришли в Пирхейд и произнесли следующие слова: «Посмотрите, что будет с тем, кто захочет противостоять нам», и они бросили кошку в море как можно дальше, она подплывала к берегу и снова уплывала в море, а те, кто был в Панисе, тоже бросали других кошек в море в то же время. Затем они исполнили свои обряды и прочли заклинания, уничтожая суда между Лейтом и Кингборном».
Глава 6
Кошка в халдейской и египетской магии
С глубокой древности ужас перед Великим Невидимым преследовал первобытные народы. Разрушительные силы природы и многие несчастья человека заставляли предположить, что ходом событий управляют демоны или, в лучшем случае, враждебные божества. Дух-противник невидим, и его нельзя победить материальными средствами, поэтому приходилось создавать духовное оружие и привлекать искусство магии. Оружие в виде заговоров и колдовства сформировалось и было взято на вооружение в повседневной жизни, но, так как защитных формул стало очень много и обычный человек мог запомнить только самые важные из них, появился жрец-волшебник, получивший специальные знания и подготовку. Под его влиянием демонологические религии рано или поздно приняли двойственную форму, стали различаться добрые и злые духи. Затем из тьмы возникли боги, они пришли на помощь жрецам в их битве с силами зла. Божественная помощь была гарантированно и с радостью принята, но человек, вкусив власти, не стал подчиняться даже богам и изобрел новое, более совершенное оружие для руководства высшими существами, чье присутствие он теперь осознавал.
Два принципиальных источника профессиональной магии, занимавшей высокое положение в Древней Греции и Риме, в урезанном виде проявлялись и в средневековой Британии. Это были Египет и Халдея. Следовательно, пришло время посмотреть на фундаментальные различия в их учениях и бросить взгляд на некоторые звенья в цепи, связывающей их с более поздним колдовством.
Аккадцы-халдеи верили, что человек посредством неких ритуалов и заклинаний может управлять демонами и даже подчинять своей воле низшие божества и что сверхъестественные силы, необходимые для того, чтобы управлять духами, можно почерпнуть из божественных или дьявольских источников, в зависимости от желания. Они осознавали, что у добра и зла единый источник, ибо в тех фрагментарных записях, которые все же сохранили древние учения, мы видим «ужасных демонов, как Натмар, и благожелательных богов, противостоящих демонам, как Ниндар, возникающих из Мулге»[11] (Ленорман). Когда аккадец искал помощи у богов, он обращался к жрецам, которые черпали свои силы у старших богов. Эти силы брались с помощью молитв, а не по принуждению и были направлены единственно на достижение благотворного результата. Остатки священной литературы, которыми мы располагаем, содержат только формулы и заговоры божественной магии. Дьявольский аспект серьезно осуждался, но даже из этого осуждения мы можем сделать вывод о том, какой ужас он вызывал. В древней Халдее было множество злых ведьм и колдунов, и они изображались на глиняных табличках. Интересно, что им приписывались те же возможности и те же способы воздействия, что и дочерям Гекаты в христианской Англии.
Магия древних персов базировалась на халдейско-ассирийской религии, и это помогает нам и дальше понять ту основу, на которой возникло средневековое колдовство. Персы не только признавали существование двух богов, представлявших собой доброе и злое начала, порожденные одним общим родителем Зарваном Аккараном (Бесконечным временем), но и оказывали им одинаковые почести на алтарях. Заговоры и колдовство были неотъемлемой частью этой веры. Во времена греко-персидских войн в Греции была распространена книга, приписываемая Магу су Останесу, которая, насколько нам о ней известно, видимо, была учебником общения с мертвыми и инфернальными духами, что составляло величайшую тайну касты волхвов. Жрецы-колдуны распространились по всей Персии, и это произошло потому, что их считали чародеями и волшебниками, что входит в современное значение слова «магия».
Ленорман[12] указывал на удивительное сходство халдейской и древнеперсидской магии с финской мифологией и магией. Он был удивлен, найдя так много совпадений: «Множество богов и духов сохраняют один и тот же характер под разными именами, и велико также сходство некоторых заговорных формул, несмотря на огромную дистанцию, как во времени, так и в пространстве, которые отделяют языческую Финляндию, принявшую христианство только в Средние века, от аккадской Халдеи, прекратившей свое существование почти за пятнадцать веков до христианской эры».
Финляндия поможет нам проникнуть сквозь мглу времен, скрывающую магию Халдеи. Как и в Аккадии, жреца четко отличали от злого колдуна, который считался носителем сверхтайны и неправильно использовал ее. Абсолютная власть ради добра или зла, как полагали, заключалась в заговорах и магических ритуалах». «Земля и воздух, видимое и невидимое, вода и огонь были субъектами приложения заговоров; они возвращали умерших к мучениям жизни; они даже влияли на самых могущественных богов, нейтрализуя или ограничивая их власть».
В финском эпосе даны гиперболизированные описания деяний именно таких колдунов, которых, как мы видим, сопровождают кошки, ставшие для них, как это будет часто встречаться и в более поздних случаях колдовства, средством передвижения. То, что мы встречаемся с подобными фактами в оккультизме, уже само по себе примечательно, потому что в обычной жизни вряд ли возможно использовать этих животных в качестве тягловой силы. Малые размеры кошки уже отрицают эту идею. И даже если мы представим, что она увеличится до нужных размеров, ее темперамент и сильная любовь к свободе стали бы непреодолимым препятствием в этом деле. Но такой способ передвижения объясняли тем, что у кошек сильна способность к ясновидению, и это позволяет им совершать полет с помощью мысли.
Финский эпос «Калевала» описывает заклинания Лемминкяйнена и результат их воздействия. Он вошел в дом, читаем мы, полный людей, свободно беседовавших друг с другом, и запел. «И мужчин бросило в сани, запряженные бесцветным котом; и скот на полной скорости отвез их в бескрайние пределы Похъёла[13], в далекие просторы Лапландии, где не слышен топот лошадей, а жеребятам негде пастись… так Лемминкяйнен посмеялся над молодежью, стариками и людьми среднего возраста с помощью своих заклинаний».
Финская мифология не только видела в злых духах причину любых бед, но и персонифицировала зло в своей эпической поэзии в образе великана Хийси, с его женой, детьми, лошадьми, кошками, собаками и слугами, такими же злобными и испорченными, как и он сам. Его кошка, по имени Хииден-Кисса, кажется, наименее неприятный член его семьи, и, хотя сама она вызывает ужас, где бы ни появлялась, она заставляет воров признаться в своем преступлении и совершает немало добрых дел.
Колдуны часто беседовали со всеми этими злыми духами и были обязаны им большей частью своей силы. Но «жрецы от магии осуществляли эту связь полностью посредством священного безумия и волшебных слов» и изгоняли демонов «силой своих магических формул и с помощью духовных существ доброй сущности; многие из заклинаний предназначались для отпора злым демонам, для разрушения дьявольских заклятий и для вовлечения в эту помощь чистых духов» (Ленорман). «Финские заклинания по изгнанию демонов болезни были составлены точно в таком же духе и создавались в то же время, что и аккадские заговоры, предназначенные для тех же целей. Это были формулы, принадлежащие одной семье, и они часто демонстрируют замечательное сходство языков; египетские заклинания, наоборот, составленные людьми с иными взглядами на сверхъестественный мир, принимали совершенно иную форму» (Ленорман).
В египетских текстах нет следов веры в элементарных духов, которых халдейцы хотели умилостивить или изгнать или подчинить. Магия египтян имела под собой совершенно иную основу, она развивалась из учения о Бесконечном Едином, из которого возникает стройная иерархия живых существ, каждое последующее на порядок ближе к земле, чем предыдущее. В соответствии с этой системой для человека становилось возможным с помощью оккультных наук и очистительных ритуалов вознестись к Божеству и настолько слиться с ним, чтобы научиться управлять силами низшего порядка.
Магические заговоры и заклинания составляли немалую часть как египетского, так и халдейского богослужений, и в Египте мы найдем ключ, который открывает двери многих темных коридоров средневекового колдовства и помогает залить их потоком неожиданного света. Сама Исида была «богиней-ведьмой» и черпала большую часть своей силы из заговоров и заклинаний. Бадж говорит, что «ее язык был превосходно натренирован, и она не делала ни одной ошибки, произнося свои заклинания».
Поклонение священным животным началось в Египте на заре истории и сохранилось на многие тысячи лет, сливаясь с более поздними верованиями. Вероятно, оно появилось задолго до рождения первых цивилизаций, чьи памятники сохранились до наших дней, и занимало выдающееся положение во всех крупных центрах и большинстве номов.
a. Сехмет или Бастет. Период от XVIII до XXX династии. Синяя глазурь, поблекшая; одеяние говорит о боге-мужчине, но голова точно как у соответствующих богинь.
b. Явно Бастет. Тот же период. Бронза; в руках держит систр, корзину и эгиду.
Кошка Бубастиса, баран Фив, быки Мемфиса и Гелиополиса, сокол Эдфу – остатки веры в Баст и Амона, Пта и Гора, заслонившие их в городах, где они царили так долго. Нет никаких сомнений, что египтяне сильно модифицировали антропоморфные идеалы богов, которые, как предполагается, были введены в обиход ливийцами на заре доисторической цивилизации. Слияние разных рас привело к смешению их идеалов и появлению в результате необыкновенных фигур богов с головами животных, которым вплоть до римских времен египтяне оказывали глубокое почтение, что доказывается обилием амулетов в виде священных животных, которые остались после них.
Много самых интересных примеров можно найти в превосходной коллекции египетских амулетов лондонского университетского колледжа, очень подробно описанной Флиндерс Петри; те из амулетов, что представляют собой Око Гора вместе с кошкой, показывают, какое глубокое уважение древние оказывали божествам в облике кошки. Петри описывает следующие предметы: «141с, сине-зеленый, покрытый глазурью, плоский, с 19 кошками; 141d, сине-черная глазурь, с 13 кошками; 141е, сине-черная глазурь, с 9 кошками». Он датирует их XXIII династией, но, кроме замечания о том, что глаз Гора символизирует солнце и луну, не было сделано и попытки объяснить смысл этого символа. Несомненно, количество кошек также не случайно и имеет скрытый смысл. Мы заметили, что среди цифр есть и «9», часто связываемая с кошкой. Око Гора далее «ассоциируется с группой семи богинь, чьи имена находятся отдельно на подведенных глазах или прямо на одном глазу». Среди этих семи амулетов есть Баст и Сехмет с головой кошки. Эти два божества изображены на многих амулетах, и не всегда легко отличить их друг от друга, что неудивительно, если мы вспомним, что оба они являются ипостасями Исиды.
Египтянин очень верил в силу живой кошки, которая могла защитить его от любого зла, естественного или сверхъестественного. Но если, к несчастью, у него не оказывалось такого амулета, то он искал помощь в амулетах, заговорах и словах силы или, позднее, в заклинаниях богов. Поскольку напортить и навредить ему, беззащитному, могло очень много демонов, он молился Ра, который в образе кота уничтожил злого Апопа, чтобы устрашить злых духов; и он сообщал этому божеству об их преступлениях.
Так как он знал о существовании целого пантеона богов, то часто обращал свою молитву к особому божеству, напоминая ему один из эпизодов в легендарном прошлом божества, что создавало симпатическую связь с его собственной бедой. Так, если его жалил скорпион, то он вспоминал, как богиня-кошка Баст имела во время странствия ту же неприятность, которая могла оказаться для нее фатальной, если бы она не знала заклинания, которому ее научил Тот, немедленно пославший ей на помощь бога солнца Ра.
Египтянин проигрывал драму кошки-богини, как только узнавал о ядовитом укусе, и кричал: «О, Ра! Приди к своей дочери! Скорпион ужалил ее на ее одинокой дороге! Ее крик достиг до небес! Яд бежит в ее венах, и она поднесла к ране свои губы. Но Ра сказал: «Не бойся, не бойся, моя прекрасная дочь; посмотри, я с тобой. И это я, который уничтожил яд, бывший во всех членах этой кошки». Тот, кто безошибочно произнесет эту формулу, ставит себя с помощью заклинания на место Божественной кошки и получит помощь Ра, потому что бог солнца всегда готов спасти ее снова и снова.
Египтяне считали произнесенные слова сильным оружием, которым могут овладеть и мертвые, а не только живые. «Ка, двойники умершего, которые произнесли правильно слова и точно знали, каким тоном их нужно произнести, могли идти туда, куда им было нужно, и делать то, что хотели, потому что ни бог, ни дух, ни враг, ни дьявол и ни один неодушевленный предмет не могли не повиноваться их приказам».
Следовательно, египетские священные формулы были направлены не только на охрану хорошего в жизни, но и на обеспечение безопасности и счастья души, отделившейся от тела. В текстах Унаса, написанных в конце V династии, обнаружено много подобных заклинаний, а несколько глав в Книге мертвых целиком состоят из таких заклинаний и заговоров. Житель Египта защищал себя амулетами перед тем, как отправиться в путешествие, и точно так же после смерти на его забальзамированное тело надевали амулеты, потому что его душа ступает на неизвестный путь, снаряженная заклинаниями, которые она выучила при жизни. Поскольку считалось, что наилучшие результаты дают комбинация талисмана и заклинания, создавались многочисленные стелы из гранита и базальта с выгравированными на них магическими формулами, созданными для защиты как живых, так и мертвых. К концу XXVI династии возник обычай использовать их в качестве домашних талисманов, а над ними помещали скульптурку Гора-ребенка, который, как считалось, защищал домашнее хозяйство. Многие образцы этого талисмана можно найти в европейских музеях под обычным именем «Киппи Гора». Заклинания кошки, которые мы уже приводили, были выгравированы на самой большой и важной из этих киппи, обычно называемой «Стела Меттерниха», которую нашли при раскопках в Александрии в 1828 году и которая была создана в царствование Нектанебуса I между 378 годом до н. э. и 360 годом до н. э. Бадж говорит: «Эта стела олицетворяет собой защитную силу, которой владеют божественные существа во вселенной, и, где бы она ни помещалась, она создает непроницаемый барьер перед любым духом зла, каждой ядовитой тварью». Либо в одиночку, либо вместе с кошкой из плоти и крови стела защищала дом и хозяйство от любых несчастий.
Фаянсовый амулет, покрытый синей глазурью, изображающий кошку и котят, посвященных Баст (примерно 600 г. до н. э.).
Для тех, кто умирал, предназначался еще более простой способ обеспечения безопасности. Каждый орган кошки содержал потенциальные возможности воплощать бога или богиню, даже если они были представлены только в виде изображения. Священная кошка описывается как владелица «головы Ра, глаз Уреуса, носа Тота, ушей Неб-ер-тхер (Небетхет, Нефтиды), рта Тема, груди Тота, сердца Ра, рук бога, живота Осириса, бедер Менту, ног Хенсу, ступней Амона-Гора, бедер Гора, подошв Ра и кишок Мехурит» (Бадж).
Поэтому небольшие мраморные жезлы, украшенные головой кошки, верные друзья хоронили вместе с дорогим покойником. Так его душа получала возможность успешно сражаться со скорпионом Нижнего мира и совершить свое рискованное путешествие на поля Тростника, где предназначено жить умершим.
В главе CXXV Книги мертвых умерший, моля богов Подземного мира, просит сообщить ему слово, привлекающее силу.
«У меня чистый рот и чистые руки, – говорит он, – поэтому позвольте мне узнать его. Приди с миром. Приди с миром (12), потому что я услышал могущественное слово, которое духовные тела (саху)[14] сказали кошке (13) в доме Хаптре».
Какое именно слово, нам не говорится. Но записано, что боги по своей собственной воле иногда сообщают человечеству свои тайные имена, которыми их можно вызвать.
Кошка здесь, вероятно, это Исида в кошачьем образе Баст. «Могущественное слово», как можно предположить, это тайное имя, которое она узнала у Ра, создав посредством магических заклинаний змея, чей укус вызывал у Ра ужасную боль, которую она одна могла излечить. У Ра было много имен, но Исида искала его скрытый титул и, в конце концов, вырвала его силой у страдающего бога. Это имя, со всеми сверхъестественными силами, которыми оно было наделено, передалось из его груди в ее, оставаясь тайным для других богов, так же как это было и для людей. Легенда о Ра и Исиде была, наверное, попыткой объяснить новоприобретенное халдейское учение о том, то даже боги являются предметом приложения закона, и человек, приобретший знания закона, может подчинить своей воле высшие существа. Сама Исида подавала пример. Александрийские авторы говорят, что египтяне претендовали на то, что могут заставить богов подчиняться их желаниям и стать видимыми. Бог не мог противостоять воздействию их заклинаний и магических формул, если они называли его настоящим именем. «Они не только называли бога по имени, – говорит М. Мори, – но и угрожали ему, если он отказывался появиться».
В ужасном ритуале Тэйгхарм (описанном в главе XVI) мы видим плоды этой непочтительности; возможно, то же учение лежит в основе многих жертвоприношений, предусмотренных в практике черной магии. Но если подумать о мотивах, всегда следует помнить, что боги и ангелы в ранних религиях становятся демонами в вере, их сменяющей. В народных представлениях они страдают прогрессирующей деградацией, что, в конечном итоге, приводит к образованию третьего варианта магии, чисто дьявольской. Колдун, воспитанный в предубеждении к новой вере, видит дьяволов в древних богах; но вызывает их посредством ритуалов старой религии и продает свою душу, чтобы приобрести над ними оккультную силу. Примером такой магии может служить религия «Почитателей Сатаны». Хотя секта полностью признает двойственность магии, она отдает предпочтение только принципу зла.
Вероятно, большая часть магии Средних веков ведет свое начало именно отсюда. Мы собираемся проследить эти упаднические тенденции в главе о роли кошки в колдовстве.
Глава 7
Фрейя и ее кошки
Древнескандинавская богиня любви и красоты Фрейя была дочерью бога Ньёрда и Матери-Земли Нертус, сестрой Фрейра или Фро, бога солнечного света, тогда как ее мужем был Одур, летнее солнце. Она была голубоглазой и золотоволосой.
Милейшая богиня на небесах,любимая всеми Фрейя, жена Одина.(Мэтью Арнольд. Смерть Бальдра)Ее отождествляли с Венерой, и для почитателей она была в первую очередь богиней плотской любви. Поэтому ее колесницу тянули самые нежные и плодовитые из всех домашних животных, кошки, и важно, что при этом использовалась разнополая пара этих животных. Также следует отметить ее связь с солнцем, символом которого является кошка. Как богиня любви и красоты, она благословляет всех влюбленных, которые ищут ее благосклонности с помощью молитв и жертвоприношений. Ей строили множество храмов, прихожане поддерживали их до сравнительно недавнего времени. Последний из них, в Магдебурге, в Германии, был разрушен Карлом Великим.
В Северной Европе Фрейя и ее брат пользовались таким почитанием, что их имена в модифицированной форме все еще используются в обращениях «хозяин» и «хозяйка», а один из дней недели был официально посвящен им и известен как Фрейтаг, день Фрейи, или пятница. Этот день считали самым подходящим для свадеб. Обычай праздновать их в пятницу осуждался христианскими священниками, у беждавшими людей, что день, в который Господь был казнен, не пригоден для начала любых предприятий, но даже это не смогло изменить это название, напоминающее нам о нежной богине любви и ее кошках с их ласковыми и мягкими повадками, такими близкими всем влюбленным.