– Я ставлю на нового парня, Уайатта, работаю с ним время от времени с самого Рождества, и он готов.
– Очень мило с твоей стороны, Редж. Все молодые парни смотрят на тебя снизу вверх.
Он опустил голову, когда толпа затихла для национального гимна. Даже люди за кулисами замерли. Только телята шаркали ногами, пока старшеклассница, одетая в красное, белое и синее, распевала песню.
Реджи сунул веревку под мышку и направился к выходу.
– Слушай, босс, может, хочешь остаться посмотреть на леди-родео?
– Леди-всадников на мустангах?
– Их становится все больше и больше, – заверил Реджи. – Несколько записались, а одна из них – наша участница. Фрэнки Уолш. Я видел, как она ездит, и это неплохо.
Фрэнки?
Перед мысленным взором Ксандера промелькнуло воспоминание о падении Рены. В тот день его там не было, но ему ничто не мешало представлять это тысячи раз.
На лбу выступил липкий пот, внутренности свернулись в холодный узел.
– Где она? Где Фрэнки?
Нужно было отговорить ее от этого. Нет, это он должен был установить закон и запретить ей соревноваться. О чем, черт возьми, она думала, чтобы так искушать судьбу?
Верховая езда на мустанге – опасный вид спорта для мужчины или женщины, не важно.
– Ты в порядке? Надо выпить. Выглядишь неважно.
Проведя рукой по лбу, Ксандер попытался отключить вспыхивающие образы.
– Я в порядке. Где Фрэнки?
Реджи указал за пределы арены.
– Последний раз я видел ее, когда она выходила на улицу, чтобы настроиться. Мне показалось, она шла к колесу обозрения.
Глава 2
Фрэнки быстро нарезала круги в стороне от очереди на колесо обозрения. Нервы всегда сдают перед таким событием. Она участвовала всего в полудюжине родео, но уже знала это чувство нервного ожидания. Оно сменится восторгом с момента, когда она окажется на арене. Она чувствовала, что вечером все будет хорошо. У нее всего несколько соперниц. Правда, в списке значились две первоклассные наездницы. Фрэнки видела этих дам на родео в прошлом году и догадалась, что ее шансы против них невелики.
Впрочем, кто же знает.
– Фрэнки.
Мужской голос ворвался в ее суматошные мысли. Она резко повернула голову и увидела шагающего к ней Ксандера Керрина.
Целенаправленно. Именно к ней.
Трепет пронзил ее при виде него в темных джинсах. Голубые глаза остановились на ее лице, все больше добавляя бабочек.
– Да?
Озадаченная его появлением, она прислушалась сквозь бешеное сердцебиение. Он выглядел недовольным. Неужели все еще злится из-за Кармен?
Он остановился в нескольких футах от нее, ближе, чем когда-либо.
– Я только что видел Реджи. Он сказал, что ты участвуешь в турнире.
– Совершенно верно. Соревнование среди леди сегодня вечером.
– Ты хоть представляешь, насколько это опасно? – Его голос звучал угрожающе. Как в прошлый раз, когда они разговаривали. Неужели можно раздражать так человека одним лишь своим существованием? Надо обороняться.
– Я работаю с лошадьми и скотом каждый день, как и ты, и, наверное, кое-что смыслю в них.
Она сложила руки на груди. Она немало потрудилась в своей жизни и заслужила, чтобы люди не указывали ей, что делать. Он стиснул зубы.
– Это не значит, что ты готова оседлать раздраженного зверя, специально обученного сбрасывать наездника. Ты знаешь, как серьезно готовятся к этому событию всадники.
Она гневно отшатнулась от сексистской дерзости Ксандера.
– Ты и перед Реджи произнес эту речь? Или Уайаттом, самым молодым из ваших сотрудников, который тоже заняты в сегодняшнем родео?
Губы Ксандера сжались в тонкую линию.
– Нет. Но…
– А тебе не кажется, что ты шовинист и осуждаешь меня за то, что я занимаюсь делом, в котором действительно хороша?
Выражение его лица слегка изменилось, напряжение вокруг глаз немного ослабло. Видимо, он вздохнул, прежде чем ответить.
– У тебя репутация очень трудолюбивого работника, но я ни разу не слышал, что ты тренируешься для соревнований.
Он заметно успокоился.
– Ну, у меня не так много свободного времени для тренировок, учитывая расписание.
Несколько дней она сильно уставала физически, едва могла дышать. Ей было сложно даже затолкать еду в рот и принять душ, прежде чем отправиться в постель.
– Я работаю так много, просто чтобы свести концы с концами.
Она вздернула подбородок. В этом нет ничего постыдного.
Неоновые огни мигали разными оттенками.
– Я не хочу, чтобы ты была на этой арене сегодня вечером. – Его глаза были полны решимости.
Она напомнила себе, что работает на него. Но, черт побери, кем он себя возомнил, чтобы командовать ею?
– Это очень плохо, – неожиданно для себя сказала она, – сейчас я не на работе, а значит, ты не можешь мне приказывать.
