От Черёмушек до Зюзина. В долине Котла. Четыре московских района: Черёмушки, Зюзино, Котловский, Академический

Екатерины Фёдоровны не стало к 10-й ревизии 1858 г., ее сын, отставной капитан Николай Александрович Калашников, стал владельцем ее доли во всех имениях деда Ф.А. Ардалионова.

Его семейная жизнь, судя по документам, не сложилась. Жена без развода ушла от него вместе с малолетними детьми – Екатерине было 10, Александру 8 лет. Она арендовала квартиру с мебелью у полковника Экстена. Когда в 1880 г. Софья Андреевна умерла, дети, не достигшие совершеннолетия, не захотели даже, чтобы отец был им попечителем. Они просили назначить им в попечители подполковника Всеволода Лукича Климова, крестного отца Александра: «…просим Опеку назначить нам обоим в попечители инженера статского советника Всеволода Лукича Климова. Причем просим об устранении от попечительства отца нашего капитана Николая Александровича Калашникова, который по собственному желанию совершенно отстранился от всякого попечения о нас уже в течение 10 лет». Жила семья Софьи Андреевны бедно. Домашнего скарба и женских украшений, оставшихся в наследство от нее, было едва на 2 тысячи руб., но и на них Н.А. Калашников предъявил наследственные права, как муж умершей. И только свидетельства Климова и Экстена, что украшения мать еще при жизни подарила дочери, сохранили их Екатерине32. Дальнейшая судьба потомственных дворян Екатерины и Александра Николаевичей Калашниковых неизвестна.

А их отец, получивший после матери немалые земельные владения, постепенно их распродавал, лишая этим своих детей будущего наследства. Он продолжил и даже развил начатое матерью использование земель села Знаменское-Никольское-Козино-Верхние Котлы тож под кирпичные заводы.

К 10-й ревизии 1858 г. в ревизских сказках села Никольского появились первые записи о кирпичных заводах: купчихи Перелыгиной, княгини Крапоткиной, князя Енгалычева33.

Кирпичные заводы в Верхних Котлах достойны подробного рассказа.

Уже на карте 1852 г. в междуречье Котёлки и Коршунихи отмечены кирпичные сараи. Возникли они, конечно, много раньше – после грандиозного московского пожара Отечественной войны 1812 г. Ставили их заводчики на арендованных землях. Сведения о заводчиках скупы и разрозненны.

Самые ранние из найденных документов по поводу кирпичных заводов в Верхних Котлах упоминают московского 3-й гильдии купца Ивана Алексеева Нечаева, в 1840 г. поставившего кирпичный завод на земле Екатерины Фёдоровны Калашниковой. Возможно, это был сын упомянутого в 1824 г. купца Алексея Васильева Нечаева, имевшего завод в селе Троицком Черёмушки34.

26 августа 1840 г. был объявлен указ Правительствующего сената «об учреждении Комитета о фабриках и заводах», в соответствии с которым требовалось получить свидетельство на производство заводов. Иван Алексеев Нечаев только 21 января 1850 г. обратился с покорнейшим прошением к московскому военному генерал-губернатору генералу от инфантерии генерал-адъютанту и кавалеру графу Арсению Андреевичу Закревскому о выдаче свидетельства и представил ведомость о состоянии завода за 1840 г. Завод помещался в восьми деревянных сараях и в первом шатре, под коим находились две обжигательные печи, дров использовали до 160 куб. саж. в год. На 12 станах 30 вольнонаемных рабочих вырабатывали «кирпич красный железняк и алый», за каждую тысячу Нечаев брал по 12 руб. серебром. В 1850 г. сработано 250 тысяч штук на 3000 руб. серебром. 30 марта 1850 г. из Управления московского военного генерал-губернатора графа А. Закревского поступило разрешение: выдать надлежащее свидетельство… «и обязать Нечаева подпискою, чтобы он всячески старался дрова заменять торфом»35.

В рапорте от 9 августа 1850 г. исправник Муратов сообщает исправляющему должность московского гражданского губернатора действительному статскому советнику, камергеру и кавалеру П.П. Новосильцеву, что один из двух кирпичных заводов умершего купца Якова Михайловича Китайцева был построен им на земле госпожи Калашниковой, в трех верстах от Москвы, машин на заводе не имеется, и препятствий для дальнейшего существования не предвидится36… Судя по всему, завод действовал уже не один год. Наследники Якова Михайловича, малолетние сыновья Алексей и Сергей, находились под опекой вдовы Александры Алексеевны, которая и управляла заводами до совершеннолетия сыновей.

Когда дети подросли, они получили свою долю, а матери достался Котловский завод. Впрочем, некоторое время спустя она купила у сыновей и Троицкий в Черёмошках завод… В 1867 г. Котловский завод Александры Алексеевны Китайцевой выделывал 1 миллион 500 тысяч штук кирпича в год. При взыскании земского сбора за 1867 и 1868 гг. с московской купчихи Александры Алексеевны за кирпичный завод, существующий при Котлах на земле князя Грузинского, 225 руб. и за другой, при Черёмошках, порушенный в 1867 г., 75 руб., Китайцева просила произвести переоценку заводов, так как их производительность резко снизилась, а Троицкий завод в 1868 г. был и вовсе разрушен. А 19 декабря 1869 г. закончился срок условия аренды – и все строения и печи заводов Александры Алексеевны Китайцевой были разломаны37.

Когда Николай Александрович Калашников стал после матери владельцем села Знаменское-Никольское-Козино-Верхние Котлы тож, он сдал в аренду участок земли, смежный с селом Зюзином.

Новый арендатор – отставной инженер-подполковник Ипполит Осипович Серебряков – в декабре 1858 г. представил в Департамент мануфактур и внутренней торговли описание – для выдачи пятилетней привилегии – на изобретенный им «способ производства из глиняных масс искусственного щебня, могущего во многих случаях заменить естественный значительным сбережением капиталов и времени при устройстве дорог».

Поселившись в имении генерала Бутурлина сельце Шаболове Московского уезда в пяти верстах от Серпуховской заставы, Серебряков договорился об аренде нужной земли с Калашниковым и в июне 1859 г. обратился к московскому военному генерал-губернатору генералу от кавалерии генерал-адъютанту и разных орденов кавалеру графу Сергию Григорьевичу Строганову с ходатайством: «В настоящее время, желая устроить завод для производства искусственного щебня и для делания кирпича, имею честь почтительнейше ходатайствовать о дозволении у Вашего Сиятельства, – завод, мною предположенный, находится в 5 верстах от Москвы за Серпуховскою заставою близ села Зюзина, на земле взятой мною в аренду на 12 лет у г-на Калашникова». Судя по уточнению – «близ Зюзина», арендованная земля примыкала к меже с селом Зюзином. Министерство внутренних дел по запросу губернатора собрало сведения о Серебрякове, которые переслали министру финансов, в чьем ведении находился Департамент мануфактур: «Из собранных сведений оказалось, что местность эта для устройства завода удобна, и опасности для соседних строений на случай пожара не предвидится; на заводе будет находиться только одна чугунная конно-приводная машина для делания искусственного щебня и до 30 человек рабочих; для действия же завода ежегодно будет требоваться до 110 сажен трехполенных дров».

Уже 22 сентября 1859 г. московскому губернатору поступило распоряжение из Министерства финансов: выдать Серебрякову «надлежащее на сей предмет Свидетельство, означив в оном, что на заводе находится одна чугунная конно-приводная машина для делания щебня, 30 человек рабочих; а для годового действия завода употребляется до 110 сажен трехполенных дров». При этом распорядились взыскать с Серебрякова 3 руб. 60 коп. серебром в доход казны за бумагу «и обязать его подпискою, чтобы старался заменять дрова торфом»38.

Построил Серебряков завод или нет, сведений не нашлось. Пока Серебряков хлопотал о дозволении поставить завод, отставной капитан Н.А. Калашников нашел арендатора на смежную с его участком землю.

30 апреля 1859 г. Калашников по договору отдал в арендное содержание отставному поручику М.С. Белавину на 12 лет «для вынутия глины, камня и песку по речке Котёлке на кирпичное и гончарное производство» 12 дес. пустопорожней земли вдоль речки, заключающиеся «в межах: с левой стороны, участок земли, арендуемый г. Серебряковым, с правой земля, принадлежащая мне, Калашникову, передняя сторона также владения моего граничит обрывом оврага, и задняя с дачей владения князя Меньшикова». Но уже в июле Белавин с согласия Калашникова передал право аренды коллежскому советнику князю А.Е. Енгалычеву. И уже князь Енгалычев в июле 1859 г. обратился к московскому генерал-губернатору «с просьбою о дозволении ему строить кирпичный завод на земле г. Калашникова, состоящей при деревне Верхних Котлах», взятой у Калашникова на 12 лет аренды, то есть до 1871 г., а 31 августа получил разрешение: завод должен «помещаться в 10 сараях с 2 печами и избе для рабочих; машин на заводе не имеется, для выделки же кирпича будут употребляться ручные станки, рабочих на заводе потребно до 100 человек, а дров на годовое отопление до 400 сажен трехполенных»39.

При составлении Московским дворянским собранием по итогам 10-й ревизии в 1859 г. списка помещичьих имений в имении Калашникова было отмечено три кирпичных завода княгини Крапоткиной, купчихи Перелыгиной и князя Енгалычева, на которых работало 500 рабочих40.

В книге «О кирпиче и московских кирпичных заводах», выпущенной в 1861 г., подробно рассказано обо всех кирпичных заводах Московского уезда, и прежде всего о тех, что возникли недавно за Серпуховской заставой. Княгиня Крапоткина, которая за Калужской заставой годом раньше поставила еще один завод, вскоре остановившийся в первую очередь из-за отсутствия хорошей глины, в 1859 г. построила другой завод на земле Калашникова. К 1861 г. он вырабатывал уже более 4 миллионов кирпичей. Автор отметил удобство местности и богатый запас «цельной глины, хорошего качества, которая добывается здесь же, на месте завода, и слой ее начинается тотчас же по снятии пыловки не более четверти аршина… Кирпич, приготовляемый на этом заводе, имеет качества хорошего кирпича, требуемого для кладки стен, сводов, арок и проч.; он полномерен, хорошо выправлен и прожжен…».

Завод Перелыгиной появился тоже в 1859 г. 30 сентября купеческая вдова Марья Ефимовна Перелыгина обратилась с прошением к московскому военному генерал-губернатору Павлу Алексеевичу Тучкову за разрешением на открытие «завода, поставленного на земле капитана Калашникова, взятой мною в арендное содержание». Выяснив, что завод находился от деревни Котлы в расстоянии полутора версты, опасностью пожара угрожать не мог, машин на заводе не было, а работа производилась на ручных станках, 40 рабочими; дров на годовое отопление и действие означенного заведения потребуется до 200 саж., завод открыть разрешили41.

К 1861 г. завод Перелыгиной вырабатывал до миллиона подпятного кирпича, разделяемого при высадке из печи по сортам: отборного, красного и полужелезняка.

Сведения о заводе князя Енгалычева за 1859 г. опубликованы Н. Матисеном в «Атласе мануфактурной промышленности»: там было 3 печи, 20 станков, 10 сараев, 45 рабочих выпускали 650 тысяч штук в год, оборот завода составлял 13 тысяч руб.42

Завод князя Енгалычева в 1861 г. вырабатывал до миллиона кирпичей. Та же производительность сохранялась у завода князя Александра Енгалычева и в 1867 г.43

Цена кирпича у всех заводов тогда была практически одинаковой – от 20 до 23 руб. за тысячу штук44.

В том же «Атласе» сообщалось, что при Верхних Котлах действовали еще два кирпичных завода: в 1860 г. завод Петра Акимовича Краснова (1 печь, 12 станков, 7 сараев, 28 рабочих выпускали 500 тысяч штук в год, оборот завода составлял 11 тысяч руб.); в 1862 г. завод вдовы Катуар с сыновьями (1 машина, 65 станков, 1 печь Гофмана, 217 рабочих выпускали 6 миллионов 338 тысяч штук в год, оборот завода составлял 158 450 руб.).

Судя по документам, в 1860-х гг. на владении под литерой Н-17 находились заводы почетных граждан Льва и Константина Катуаров, купцов П.А. Краснова и П.Ф. Косогорова.

В 1867 г. завод Краснова производил до 900 тысяч штук кирпича в год. В сентябре 1869 г. купец Краснов обратился в Московскую уездную управу с прошением о снижении окладного земского сбора, считая, что он должен быть снижен: «Не нанимая земли и глины, невозможно бы иметь и производства кирпича; расход этой арендной платы, как существенное условие производства кирпича и доходности завода, необходимо и неизбежно, а как плата эта уменьшает сумму доходности, то по всей справедливости и подлежит исключению, при нем и скидке при расчете окладного сбора…» Кроме того, он просил изменить категорию земли, на которой стоит завод и которая определяла величину сбора: «Мой завод почему-то отнесен к высшей категории, чем на самом деле приходилось бы по действительному по расстоянию от города Москвы; а от этого налог оказался непропорциональным и весьма тягостным. Но как завод мой отстоит от Москвы более чем на 10 верст, то и прошу Управу, доложивши о том Земскому Собранию и исходатайствовавши на то его разрешение, перечислить мой завод, сообразно его действительному разстоянию в третью категорию распределения сбора на 1869 г. При этом имею честь представить в подлиннике свидетельство московской уездной полиции в том, что завод мой отстоит даже от Серпуховской заставы, не только что от центра города, более десяти верст». Завод находился на краю Котельской дачи на второй половине деревни Евстратьевой, у межи с селом Зюзином, и добираться до него приходилось по Серпуховке, а от нее влево более двух верст45. Так набегало 10 верст, что снижало бы земский сбор. Но вся земля Котлов считалась землей первой категории. И прошение Краснова не было удовлетворено.

Когда началась крестьянская реформа 1861 г., в результате которой крестьяне получили свои наделы, многие владельцы стали распродавать свои занадельные (оставшиеся после выделения наделов) земли, в которых обнаружились ценные кирпичные суглинки.

Первым приобрел у Калашникова 139,3 дес. князь Павел Иванович Грузинский (предположительно в 1861 г.) На земле, купленной Грузинским, арендовал землю под кирпичный завод полковник князь Александр Ельпидифорович Енгалычев. Срок условия на аренду истек 30 апреля 1871 г., и кирпичный завод, как положено, уже в конце 1870 г. был уничтожен, строения сломаны и производство работ на нем прекращено. Но пока не был распродан скопившийся кирпич, завод считался действующим. И взимание земского сбора не прекращалось. Пристав Кузьмин-Короваев считал, что «земский сбор должен быть прекращен февраля 13 дня 1871 года»46.

3 августа 1868 г. по купчей крепости штабс-капитан Михаил Николаевич Андреев, получивший по наследству недвижимое имение в Котлах 67 дес. 2160 кв. саж., продал его за 4350 руб. жене титулярного советника Елене Михайловне Емельяновой47.

В 1869 г. коллежский асессор П.А. Краснов приобрел по купчей крепости у капитана Калашникова землю 30 дес. за 6 тысяч руб., на которой стоял его кирпичный завод, поставленный им еще на арендованной земле 10 лет назад48.

10 июня 1870 г. Калашников продал 43 дес. 1732 кв. саж. за 30 тысяч руб. ростовскому купцу Павлу Фёдоровичу Косогорову 49. Через полгода 30 января 1871 г. и купчиха Вера Леонтьевна Косогорова купила по купчей крепости у капитана Калашникова 6 дес. 1200 кв. саж.50

У Калашникова в Верхних Котлах остался только дом каменный со службами.

5 октября 1871 г. по купчей крепости князья Георг и Павел Ивановичи Грузинские продали потомственным почетным гражданам Катуарам (Льву, Константину и матери их Анне Ивановне) землю со строением и кирпичным заводом 182 дес. 2332 кв. саж. за 85 тысяч руб.51  В число этих десятин вошли 139,3 дес. села Верхние Котлы, а остальные – смежных владений, приобретенных ранее Грузинскими. Таким образом, в списке фабрик 1872 г. оказалось два кирпичных завода Катуара: один – бывший прежде за губернским секретарем князем Павлом Ивановичем Грузинским, ныне за почетными гражданами Анной, Константином и Львом Ивановичами Катуарами, доходностью 3 тысячи руб.; второй – доходностью 1500 руб.52  Позже они были объединены в один завод. Это был самый крупный в окрестностях кирпичный завод53. Его владельцы потомственные почетные граждане Анна Катуар и ее сыновья Константин и Лев Ивановичи даже держали управляющего Евгения Фёдоровича Фохта. Вскоре выпуск красного кирпича был доведен до 9 миллионов штук. Из этих кирпичей были построены Верхние торговые ряды (нынешний ГУМ), Музей изящных искусств (ГМИИ им. Пушкина) и другие здания в Москве. Не позже 1876 г. по купчей крепости Л.И. Катуар приобрел и участок у П.Ф. Косогорова 43 дес. 1732 кв. саж., вероятно, смежный с его 139,3 дес., и теперь он стал основным владельцем Верхнекотельских земель.

С марта 1870 г. 4 дес. земли с кирпичным заводом взял в арендное содержание у П.А. Краснова московский купеческий сын Иван Егоров Обрезков, и уже в сентябре 1870 г. он обратился с прошением в управу о снижении земского сбора из-за дальности арендуемого завода, повторив те же, что и Краснов, доказательства дальности расположения завода, подтвердив их свидетельством уездной полиции54. Но прошение Обрезкова о снижении земского сбора тоже не было удовлетворено.

19 мая 1877 г. кирпичный завод был куплен у И.Е. Обрезкова московским купцом Матвеем Александровичем Кухновым, который вскоре, 29 декабря 1877 г., умер, оставя, по духовному завещанию, кирпичный завод своей жене Ольге Александровне Кухновой. Хлопотал о передаче дел с заводом московской купеческой вдове О.А. Кухновой, получал документы у Обрезкова ее доверенный почетный гражданин Сергей Иванович Поземщиков55.

Поначалу московская 2-й гильдии купчиха Ольга Александровна Кухнова сама распоряжалась своим заводом. В 1879 г. она сумела добиться значительного снижения земских налогов, доказав, что доходность, с которой считали налоги, намного превышает реальную, определенную малыми размерами обжигательных печей завода. Посланный для проверки член управы И.В. Васильев обмерил печи и согласился с доводами Ольги Александровны. Налоги снизили56.

В дальнейшем, вероятно, московский купец С.И. Поземщиков не только вел дела Кухновой с заводом, но и приобрел его. В июне 1882 г. именно он записан владельцем этого завода, что стоял на земле Краснова. И хоть он сообщил, что еще будет сделано 328 тысяч кирпичей, но предупредил десятника, что завод прекращает работу57.

В ноябре 1890 г. П.А. Краснов продал по купчей крепости свои 30 дес. за 6 тысяч руб. жене коллежского регистратора Елизавете Ивановне Сретенской58.

Судя по всему, владелец села Зюзина московский купец Дмитрий Андреевич Романов взял у Сретенской в аренду землю, примыкающую к Зюзину, которой до нее владел П.А. Краснов, купив стоявший на ней кирпичный завод. Ему, в отличие от прежних владельцев, расположение этой земли было удобно. В 1899 г. на этом его верхнекотельском заводе работало 200 мужчин. (Заводы, на которых работало 200 и более рабочих, считались тогда крупными предприятиями.) Но после его кончины в 1901 г. наследники, сыновья Д.А. Романова, с двумя заводами не справились, и к 1906 г. верхнекотельский завод Романова остановился59.

И хоть в дальнейшем завод не действовал, однако по-прежнему принадлежал наследникам Д.А. Романова. В 1925 г. при обследовании кирпичных заводов Московской губернии, проведенном Московским Советом народного хозяйства, этот завод «быв. наследников Романова» был упомянут под № 14 в IV группе ликвидированных предприятий, отмечен как смежный с другим заводом «бывш. наследников Романова», и его территорию было предложено наметить как место для прирезки к смежному участку кирпичного завода «быв. Романовых», расположенного на земле деревни Волхонки, поблизости от платформы Коломенской, и действовавшего вплоть до 1917 г. В 1927 г. развалины верхнекотельского завода «бывш. наследников Романова» были проданы для разборки на щебень60.

В 1884 г. в ведомости кирпичных заводов был указан единственный кирпичный завод в Верхних Котлах «в собственных строениях потомственного почетного гражданина Московского 1-й гильдии купца Льва Ивановича Катуара, торгующего под фирмой «Вдова А. Катуар с сыновьями»61. О Катуарах надо сказать подробнее.

Торговый дом «Вдова А. Катуар с сыновьями» появился в Москве много раньше. Купеческое семейство Катуар имело долгую историю и не угасающие связи с Францией. Эмигрировав из Франции в Москву, выходец из знатного дворянского рода Катуар де Бионкур – Жан-Баптист (1789–1831) в 1821 г. получил российское гражданство, а в 1825 г. был причислен в купечество. Дети его носили отчество Ивановичи. В 1831 г. он скончался, и его вдова Анна Ивановна Катуар (урожденная Леве, дочь известного московского виноторговца) взяла дело в свои руки, стала купчихой. В 1845 г. был причислен в купечество к семейству купчихи Анны Катуар ее сын Карл, а в 1849 г. – ее сын Константин. В 1855 г. купчиха Анна Катуар получила звание почетного гражданина, а в 1859 г. стал почетным гражданином и ее сын Жюль-Константин Катуар.

В 1869 г. Анна Катуар учредила торговый дом в образе полного товарищества «Вдова А. Катуар с сыновьями».

Семейство жило на Петровском бульваре в собственном доме 4. Под фирмой «Вдова А. Катуар с сыновьями» семейство торговало заграничными винами и москательным товаром и имело банковскую контору.

В 1874 г., когда скончалась Анна Ивановна Катуар, 74 лет, во главе фирмы стал ее сын Константин, 49 лет. В семействе были еще братья: Лев Иванович, 45 лет, и Андрей Иванович, 42 лет.

В 1877 г. не стало Константина, и во главе фирмы стал московский 1-й гильдии купец потомственный почетный гражданин Лев Иванович, 47 лет. Кроме него, представителем торгового дома состояли: его жена Елизавета-Анна-София Катуар и его сыновья Лев и Андрей Катуар, потомственные почетные граждане. Торговали разными иностранными товарами в собственном доме в Тверской части, 3-й участок Л.И. Катуар возглавлял торговый дом семьи более 20 лет.

Сын Андрея Ивановича Катуара Александр, унаследовав от отца значительное состояние, отошел от торгово-промышленных дел. Тяготея к дворянской среде и намереваясь вступить в брак с Жилонной-Генриеттой д’Аркур (из старинного французского дворянского рода), он добился права носить фамилию Катуар де Бионкур и возведения в российское потомственное дворянство (1891 г.). С 1859 г. представители мужской линии семейства Катуар избирались в руководящие органы французских благотворительных учреждений в Москве и считались, наряду с семействами Арманд и Депре, наиболее авторитетными членами французской колонии в Москве.

С 1894 г. на кирпичном заводе Катуары стали выпускать не только обыкновенный, но и рельсовый, и кленчатый кирпич. Завод рос и постепенно использовал почти все 139 дес. вдоль берегов речки Котёлки (ныне – Котловки). Воды ее использовались, как уточнили в описании завода, «только для питья». На территории завода по правому берегу речки было выкопано 15 прудов для производства, самый большой длиной 7 аршин (около 5 м), глубиной 4 аршина (около 3 м) образован в верховье отвершка речки Котёлки.

Двор верхнекотельского кирпичного завода. Фото автора 2000 г.

Надо отметить, что в декабре 1896 г. из кирпича своего кирпичного завода Катуары построили шелкокрутильную фабрику на низменном левом берегу речки, заросшем вековыми ветлами. При этом они дали купеческое слово, что вредных сбросов в реку не будет, а расход топлива не превысит 15 тысяч пудов мазута в год62. Речка, впадающая в Москву-реку, жива до сих пор. На месте шелкокрутильной фабрики, где сохранились отдельные здания времен Катуаров, ныне располагается ОАО «Крунит», производитель нитей из синтетиков.

Катуары провели по левому берегу речки к шелкокрутильной фабрике и дальше по междуречью, где добывали глину, собственное шоссе, по которому от завода, стоявшего у переезда на высоком правом берегу, до Москвы было всего полторы версты (позже Катуаровское шоссе, с 1951 г. – Нагорная улица). Это шоссе было необходимо. Ведь по нему возили кирпич, сырье, топливо – и не дерево, как у всех, а уголь. Использовался не только английский, но и русский (подмосковный) каменный уголь, кокс и русский антрацит. В 1889 г. на заводе было уже три гофманских печи для обжига кирпича. Гофманские (берлинские) печи стояли на возвышении – между речкой и Серпуховской дорогой в версте от села Верхние Котлы. Одна из них работает и до сих пор. Жив пока и кирпичный завод, который находится поблизости от станции метро «Нагорная» и носит название «Котёльский». Хотя в судьбе его есть некоторая загадка.

Камеры для обжига кирпича гофманской печи на верхнекотельском заводе, которые установил еще Л.И. Катуар в 1889 г. Фото автора 2000 г.

В 1899 г. в Верхних Котлах названы только два землевладельца: почетный гражданин Лев Иванович Катуар имел 181,1 дес. – стоимость в земских сборах 32 142 руб.; жена коллежского регистратора Елизавета Ивановна Сретенская – 24,0 дес. – 4950 руб.63

Крестьянам Верхнекотельского сельского общества после реформы досталась надельная земля, в 1873 г. она состояла из двух частей: первая часть (быв. г-на Андреева) 13 дворов, земли всего 67,9 дес.; вторая часть (быв. г-на Калашникова) 20 дворов, земли всего 102,0 дес. Владельческие земли Верхних Котлов к этому времени практически все были проданы. Крестьянам своих земель не хватало, и они арендовали и удельные земли, и церковные земли по одной или полторы десятины.