Простись со всеми, детка!
Мама Евдокии Землероевой утверждала, что основной отличительной чертой ее дочери является Упрямство. Именно с прописной буквы. (Паршин, скрытно уважавший это же свойство подруги, в эпитетах не скромничал и больших букв ей не присваивал, мог приласкать «козой упертой», «ослицей» или «самой упертой девицей Москвы».)
Набычившись и стискивая зубы, Евдокия ехала к пятиэтажной брежневке, располагавшейся в пятнадцати минутах ходьбы от площади у трех вокзалов. От Павлова она уже узнала, что реанимировать дело о смерти Воронцова по вновь открывшимся обстоятельствам ему навряд ли позволят. Дело изначально – тухлое, в архив списали и забыли. Максимум что сделал Дима – это отправил с утра двух оперов по адресам для выяснения алиби братьев Карпухиных.
И уже отзвонился по одному из фигурантов:
– Геннадий был у подружки с вечера по утро. Вместе с ними до часу ночи заседали еще три типажа, Гену и соседи видели, так что алиби – подтверждено. Увы.
– Он мог не сам убить.
– Заказать? – усмехнулся Павлов. – О чем ты, Дуся, Карпухины – голь перекатная!
– Но старший Карпухин имеет определенные связи.
– Да я не спорю… Покопаться надо.
– Вот я и еду… рыть.
– Бог в помощь. Если что – звони.
«Рено» сыщица приткнула к мусорным бачкам за двести метров от нужной пятиэтажки. Погода разгулялась, выглянуло солнце, на улицу могли просыпаться старушки-кумушки – лучшие болтливые свидетели. Но вот подруливать на дорогой машине к этим бабушкам негоже. Стереотип «богатое – сплошь наворованное» в них не изжить, проник он до костного мозга за благодушные десятилетия социалистического равенства. Прижился, стал второй натурой.
Евдокия пробралась по неметеным тротуарам до расчищенной лавочки на детской площадке. Пока брела, поглядывая на серую кирпичную пятиэтажку, изобрела легенду. Решила не пугать старушек россказнями об убийстве, прикинуться овечкой в поисках наемного жилья. (И Диму, что немаловажно, подставлять нельзя. Участковый на районе – не простой товарищ, сталкивались. Доложит, что по убийству работает детективное агентство – что в принципе противозаконно! – и взгреют старшие товарищи Димона по самое не балуйся.)
На мягких лапах, стряхивая снег с сапожек, Евдокия подкралась к греющимся на морозном солнце бабушкам.
– День добрый, – расцвела улыбкой. – Можно вас спросить?
Непростые столичные старушки – числом четыре – дружно прищурились. Две из них кивнули.
– Я тут жилье ищу, – смущенно приступила Евдокия. – Сказали, в вашем доме можно квартиру снять? Либо комнату.
В удачно расположенном доме, что в шаговой доступности от трех вокзалов, квартиру можно было снять даже на час. Половина жильцов подобным промыслом не брезговала, сдавали и освобожденные под «это дело» комнаты. Вторая половина квартир вообще использовалась исключительно под съем. Как не использовать момент, раз уж расположение такое везучее да прибыльное, не слишком пыльное?
Старушки тотчас оживились.
– Дак комнату или квартиру? – поинтересовалась бабушка в шикарном пуховом платке.
– А это зависит от того, сколько попросят за наём, – пуще прежнего «смутилась» якобы провинциалка. Евдокии – кровь из носа! – надо было получить легендированный доступ в третий подъезд дома! Тот, в котором жил и умер Воронцов, по которому ходила Вероника. Работать дальше станет просто: новая жиличка примется лихо знакомиться с соседями, о столичных буднях задавать вопросы. С дальним прицелом на криминальную обстановку района временного проживания.
Топать же проторенным покойницей путем и представляться сыщицей может быть опасно. Либо бесполезно, в подобных случаях сдатчики жилья (не все из которых налоги платят) встают единым фронтом и вешают замки на языки.
…Внимательно приглядываясь к бабушкам, Евдокия старалась засечь невольный взгляд какой-нибудь старушки, брошенный на нужный подъезд.
Пока не получалось, поскольку бабки жадновато, все как одна, таращились на гостью.
– За комнату не много попрошу, – заявила кумушка в платке и назвала фантастическую сумму.
Евдокия крякнула.
– А посмотреть ее можно?
– Чего ж не посмотреть, – сказала ушлая старушка, встала с лавочки и, отряхивая зад от снега, повернулась к пятому подъезду.
– Подождите! – попросила Дуся. – А квартиры кто-нибудь сдает?! Желательно не угловые.
– Ишь ты, – разочаровано поджала губы вставшая бабушка. – Не угловые всем подавай.
Три остальные кумушки переглянулись.
– У Ивановны вроде бы жилец съехал, – предположила тетушка в вязаной ушанке. Автоматически переместила взгляд на третий(!) подъезд дома. – Но у нее, девонька, двухкомнатная. Дорого возьмет. Да и не всех пускает, привередливая.
– Не важно. Ко мне скоро сестра приедет, вместе – осилим. Подскажите, пожалуйста, номер квартиры.
Заканчивая разговор, Евдокия собиралась заплатить некой Ивановне сполна за недельное проживание. А после вновь выйти на улицу и потолковать с бабушками на предмет: ближайших магазинов, транспортных развязок, возможного устройства на работу, криминальной обстановки… С временной соседкой разговор пойдет уже по-свойски, живенько.
Но пока Евдокия лишь повернулась к дому, поглядела на окна третьего подъезда…
На четвертом этаже едва заметно колыхнулась занавеска. Евдокии показалось, что от окна кто-то быстро отошел, овал лица мелькнул.
Зураб
Зураб резко отпрянул от окна! Ушел в тень комнаты.
Все утро он приглядывал за улицей, надеялся, что в «Герде» все прошло гладко и к дому у трех вокзалов следствие интереса не проявит. Кокаин, подсунутый в руку мертвой девушки, уведет ищеек по другому следу. Иных привязок киллер не оставил.
И вроде бы пока все было ровно. Возле дома не крутились опера, никто не появился опросить жильцов о сыщице Матвеевой, неразумно сунувшей нос в серьезные дела.
Зураб был абсолютно уверен, что опознает оперов. Уловит их повадки, не пропустит.
Но к дому пришла девчонка. Вторая из частных ищеек детективного агентства. Исключительное зрение снайпера помогло Зурабу опознать девчонку даже с высоты.
Киллер выругался сквозь зубы.
Жесть! И неожиданность. Приманка с кокаином не сработала как нужно.
А должна была!
«Где же я прокололся? Что не учел?»
Наемник метнулся к компьютеру, вскрыл файл с записью последних разговоров Вероники, которые он писал через ее сотовый телефон. И держа планшет в руках, надев наушники и слушая, вернулся к подоконнику. Осторожно глянул вниз…
Вторая сыщица детективного агентства Евдокия Землероева шагала к третьему подъезду. Зураб досадливо скривился. Без устранения помехи «Вероника Матвеева» обойтись никак не получалось! Риск был оправданным. И горе-сыщицу киллер убрал – чисто. Абсолютно.
* * *Заказ на устранение Михаила Вячеславовича Пухового признавали архисложным даже наниматели. Оплата шла по двойному тарифу, хотя Зураб и так всегда просил немало. Считался исполнителем экстра-класса и брался за работу предельной сложности с выездом в любую точку шарика. Мог «отработать» эскимоса ясным днем на ровном насте и не оставить следа.
Но устранение Миши Винни-Пуха выпадало даже из разряда трудновыполнимых.
Михаил Вячеславович гулял под топором уже лишние лет десять и сам прекрасно знал об этом. В начале нулевых свалил из Рашки в заграницы, где обретался – непонятно, хотя искали Мишу люди непростые, насквозь серьезные, местами при погонах.
Совсем недавно поступили сведения: Пуха таки выманили из норы. В середине декабря ему придется посетить Первопрестольную и подписать какие-то не терпящие отлагательства бумаги. Приедет Пуховой в Россию лишь на несколько часов – туда-обратно. Прибудет самолетом, поездом, машиной, по воде – опять-таки неясно. Специалиста по выпрыгиванию из тумана лучше Миши во всем мире не найти.
Известно только место: офисное здание неподалеку от трех вокзалов. Там Миша будет обязательно. В определенный день и час. Конкретно там и появляется возможность.
Подъехать вплотную к зданию, как бы ни старался водитель, не получится. Винни-Пуху придется топать до дверей. У снайпера будет семь секунд на выстрел.
Случай – единичный. Валить Мишку Пуха при выходе из здания уже без надобности, поскольку заказчик выставил условие: Пух не должен войти в здание и подписать бумаги.
Так что… семь секунд. Один выстрел. Дальше его уже прикроют бодигарды. Машина будет бронированной.
И если трезво рассудить, семи секунд для экстра-снайпера достаточно.
Но было бы откуда выстрелить. Проблема была в отсутствии господствующей высоты и в том, что, разместись снайпер в автомобиле на парковке офиса, господина Пухового напрочь заслонит бронированный корпус машины и мельтешение охранников.
Стрелять можно только с высоты.
И на первый взгляд она – имелась. В трехстах метрах от офиса выстроили высокий дом элитной точечной застройки. Сейчас в нем велись внутренние отделочные работы. Работа кипела днем и ночью, гастарбайтеры по этажам шныряли, словно полчища мышей. Нарваться на таджика (узбека, молдаванина) проще легкого. Они народ горячий, шумный, их всех не передушишь, поскольку юркие и наловчились прятаться от ФМС.
Вплотную к офисной парковке, через забор и два газона, примыкал детский сад. Прогулочные площадки окружали невысокую плоскую коробку непосредственно садика.
Через детский сад, в плевых для снайпера пятистах метрах, стоял еще один дом – пятиэтажка-брежневка. С его крыши открывался превосходный обзор подъезда к офису, но было одно но. Углом к пятиэтажке, практически нависая над крышей, стоял тот самый дом элитный. Новостройка.
Залечь на крыше ясным днем, пусть даже в камуфляже, нечего и думать: на двух сторонах новостройки, что образовали выпятившийся угол, велось остекление лоджий. Новый и старый дома стояли так близко, что снайперу подумалось: «Заметят лежащего на заснеженной крыше человека, могут и ведром с мокрым цементом дошвырнуться. Точнехонько по маковке…»
Да даже ежели не дошвырнутся. А заметят только и голосить начнут: «Насяльника, насяльника, тама наша видит мужика с ружьем!!!» На вопли как таковые – наплевать. Рука не дрогнет, нервы железные, мандража Зураб никогда не испытывал. Но вот охрана у офиса не лыком шита, услышат, раскумекают… удирай потом под вой сирен. Несолоно хлебавши.
А Миша Пух в России больше не появится.
Так что… не вариант.
«А если все-таки подумать?.. Прийти на крышу затемно, подмести за собой следы, окопаться и лечь у бруствера крыши в хорошем теплом камуфляже?»
Нет. Не пройдет. Снегопада на нужный день не обещали, Пуховой прибудет ближе к полудню, снег начнет подтаивать, и вокруг лежащего тела появится четкий контур. Да и дыхание на морозе выдает. Клубится. До лоджий, где ведется остекление, не более сорока метров! Почти над головой нависает угол новостройки.
Придется много думать, за что, надо сказать, уже и деньги проплачены. Не хотелось бы, но, видимо, придется Молчуна привлечь.
Побродив вокруг брежневки и выяснив некоторые особенности дома, киллер принял решение. Зураб был одиночкой и не любил работать в паре. Но выбора не оставалось.
Молчуна Зураб приметил семь лет назад на стрелковом полигоне охотничьего клуба.
И сразу понял, что перед ним ТАЛАНТ засаживает пули в центр мишени. Таланту не мешал порывистый боковой ветер и бьющее под козырек кепки закатное солнце. Хмурый парень равномерно, одну за другой, отправлял свинцовые маслины исключительно в десятку.
И сразу видно – побывал. По возрасту не «за речкой», но пару чеченских нервотрепок наверняка застал.
Почему сей искрометный талант военачальники в утиль списали, Зураб, конечно же, догадывался, но, пролистав (за приличную мзду) дело отставного снайпера, нашел там лишь отписку «по состоянию здоровья».
На взгляд Зураба, состояние совершенно не коснулось головы таланта. Чего там усмотрели военврачи – одному Богу известно. Равнодушие к чужим жизням, по жизненному опыту Зураба, на качестве работы снайпера никак не сказывалось, а говорило лишь о профессионализме. Нюни распускают дилетанты. А пули из винтовки Молчуна ложились ровно и неукоснительно.
Довольно скоро Зурабу подвернулся заказ, который не исполнит одиночка. Киллер разыскал хмурого стрелка, предложил ему работу и совсем не удивился, услышав: «Да, согласен».
Еще через полтора года Зураб пропел осанну прежнему решению: Молчун не только спас ему жизнь, но и довел задачу до логического завершения, когда понял, что «первый номер» стрелять не может. Молчун отработал объект и увел за собой погоню по пескам азиатской пустыни.
Сценарий действий киллеры расписали, привязываясь к обстановке. Зурабу удалось главное: он снял двухкомнатную квартиру на четвертом этаже, окна которой выходили на противоположные стороны. Из кухни и гостиной открывался обзор на подступы к дому, во двор. Крохотная спальня выходила балконом на детский сад и сверкающее полированным тонированным стеклом офисное здание.
Хотелось бы, чтобы квартира была чуть выше, на пятом этаже. Но – не срослось. И повезло хоть в том, что хваставшаяся двухкомнатными угодьями тетка успела доложить:
– Соседи наверху тихие. Полы под ними не скрипят, до ночи люди на работе. А вот сами-то они страдают, у них-то слышно, когда по крыше коты и голуби гуляют. Крыша старая, течет, скрипит, все обещают подновить да говорят – под снос пойдете скоро…
В связи с «котами-голубями» вовремя внесли корректировку: расхаживать по крыше, привязываясь к местности, возможно только днем и поздним утром, когда жильцы уходят на работу.
А в остальном план был вполне приемлемым. Немного навороченным и многоходовым, но, как известно, береженого бог бережет, неосторожного конвой стережет. В противовес: волков бояться – в лес не ходить.
Мишу Пуха должен был отработать «первый номер» Зураб. Молчун привлекался как фактор отвлечения.
Уйти из квартиры, откуда велся обстрел, довольно просто: пока охрана скумекает, откуда прилетело, да садик обогнет, стрелок исчезнет. И «пальцы», безусловно, можно подтереть. Хотя отмыть квартиру от биологических следов уже сложнее, где-то может остаться выпавший волосок, а по громким заказным убоям работают лучшие криминалисты – могут что-то выцепить даже в квартире, менявшей постояльцев чуть ли не каждую неделю.
А не хотелось бы.
Тем более что осторожный Пух уже однажды поменял день приезда в столицу. Отложил типа по болезни. За это время квартирка плотно обросла следами, а Зураба успели немного срисовать соседи.
И потому напарники постановили: от квартиры надо отвлекать внимание. Работать из нее, но оставлять следы снайперской лежки и другую винтовку на крыше брежневки. Пуля, убившая Пуха, будет разрывной, подточенной, когда криминалисты получат (предварительно свежайше отстреленную) винтовку с крыши, установить из какого оружия прилетела разорвавшаяся на части пуля, будет невозможно, и на квартиру в третьем подъезде не обратят пристального внимания. Работать будут по человеку с крыши и голову ломать: «И как сподобился убивец?! Проскочил пять этажей, взобрался на крышу, лег на изготовку, дыхание восстановил, провел отстрел – не охнул и не дрогнул! И все менее чем за полторы минуты?.. Нереально!!»
Но следы укажут на обратное. Реально, господа, реально, простреленный факт на парковке лежит.
Зураб был полностью уверен, что Молчун, которому стрелять и не придется, уложится в рекордные секунды. Из квартиры, где обосновался киллер, виден небольшой участок проспекта, с которого к офису повернет бронированная машина Пуха. Номер и марку тачки обещали установить заказчики: сообщат за полчаса до прибытия объекта к месту.
Спасибо, что хоть в этом помогли. Поворот с проспекта хитрый: порой довольно долго приходится дожидаться зеленого света светофора, и, возможно, люфт будет увеличен до трех и даже четырех минут.
Молчун получит от «первого номера» команду «старт!». Войдет в подъезд, взлетит на пятый этаж, проберется в загодя открытый люк на крышу. Ляжет на изготовку. Прицелится.
После того как «первый номер» отработает объект, сбросит винтовку с крыши вниз в сугробы, чем окончательно избавит протертое спиртом оружие от биологических следов. Уйти вероятно даже пешком. От дома до проспекта, по которому ежесекундно шныряют маршрутки, ездят троллейбусы и автобусы, не более двухсот метров.
План был неплох. Возможно, следуя ему, Зураб мог справиться бы и один. Поставить Молчуна у проспекта, получить сигнал на старт и отработать. Но. Самонадеянных профессионалов губят досадные мелочи. Пух может сразу же не выйти из машины, заговорив, к примеру, по телефону, или останется в теплом салоне минут на десять. А снайпер в это время будет коченеть на крыше под обзором востроглазых гастеров. Те начнут орать, ведром бросаться… Нервы взвинчивать.
Короче, лучше подготовиться, не рисковать.
Даже если спустившегося с крыши Молчуна «примут», предъявить ему будет нечего. На его руках и одежде не останется следов сгоревшего пороха. Нашел человек винтовку, поднялся на крышу, через оптику полюбовался на пейзажи… Винтовку сбросил, вниз спустился. Не стрелял. Знать ничего не знает.
Так что, если кипиш и возникнет, Зураб успеет вовремя исчезнуть. Засветится, конечно, составят по воспоминаниям соседей его невнятный фоторобот с неопрятной бородкой в проплешинах и усами, может, и какой-то волосок подберут в квартире, но там их будет множество. Обросла съемная квартирка ворсинками и волосинками от многих квартирантов.
А по большому счету, все должно срастись. Молчун пойдет на крышу через второй подъезд и даже если встретит на лестнице кого-то из жильцов, то разберется со свидетелем легко. Решит по обстоятельствам: опасен человек или можно пройти мимо и оставлять его в живых.
Досадные неприятности начались в день, когда Пуховой отложил твердо оговоренный приезд. Но об отсрочке киллеры узнали слишком поздно: Зураб уже проявил активность и засветился.
Гадости тогда нагрянули с утра. С момента, когда неугомонные родители детсадовцев повесили огромное полотнище растяжки над прогулочными площадками. Предки начинали готовиться к встрече Нового года и авансом поздравляли любимых спиногрызов с праздником.
Чтоб они все свинкой заболели!! Спиногрызы эти вместе с предками.
Зураб тогда прищурился на парковку через садик… и по его прикидкам получилось: улыбающийся красномордый Дед Мороз вполне мог заслонить от «второго номера» сектор обстрела. По милости чадолюбивых родичей ложный след плавно накрывался медным тазом, а точнее – транспарантом.
Деньги им, что ли, девать некуда?! Ур-роды, твою мать, столичные!
Но киллеров порадовала погода. С полуночи на Москву обрушился снегопад, и Зураб решил, что под прикрытием метели, пока совсем не рассвело, есть возможность проскользнуть на крышу. Проверить сектор и, в зависимости от обстоятельств, решать вопрос кардинально: требуется ли пробираться на территорию детсада и сдирать огромную «открытку» со столбов?
Киллер уже стоял в прихожей, прислушиваясь, натягивая перчатки. За дверью, по лестничной площадке прошаркали чьи-то подошвы… И сразу же над ухом ожил громобойный звонок! Кто-то нагрянул в гости к киллеру.
Зураб замер. Вжался в стену, чтобы не мелькнуть тенью перед дверным глазком.
Когда шаги прошаркали в другую сторону и послышался звонок от квартиры соседей напротив, осторожно подкрался к крохотной стеклянной дырочке. Посмотрел в глазок…
Спиной к Зурабу стояла девушка в раскисших уггах и длинной голубой куртке с капюшоном, отороченным подмокшим лисьим мехом. Девица дожидалась, пока соседи дверь откроют.
«Тварь любопытная! – подумал разозленный киллер. – И что все шляется?!»
Эту девушку Зураб уже встречал вчера. Причем получилось крайне неудобно: дверь он девчонке также не открыл, но, когда вышел на лестничную площадку, собираясь в магазин наведаться, столкнулся. Девчонка неожиданно выпорхнула из квартиры ниже этажом и заметила спускавшегося мужчину – подниматься наверх было уже поздно, Зураб продолжил движение, – и, окатив киллера удивленным взглядом, произнесла:
– Здравствуйте. А вы из какой квартиры?
– Из сорок девятой, – буркнул он и натянул поглубже на голову капюшон пуховика.
– Ну надо же… а я к вам только что звонила… – все больше удивляясь, протянула девушка.
– Я в душе был. Не слышал.
– Тогда ответьте на один вопрос! – воодушевилась незнакомка.
– Мне некогда, опаздываю на работу.
Зураб обогнул девушку, быстро перебирая ногами, заспешил на выход…
– А я вас провожу! – не отвязалась назойливая дура. – Поговорим по дороге! – Семеня вслед за мужчиной, девчонка тараторила: – Вы слышали, что пять дней назад в вашем подъезде погиб мужчина?!
У Зураба моментально напряглась спина. «Неужто девка – мент?! Черт побери…» Квартирная хозяйка ничего не рассказала о происшествии. Но, впрочем, ясно, почему не рассказала: подъезды, где находят мертвяков, не пользуются спросом.
– Посмотрите, пожалуйста, на эти фотографии! – не отступала ищейка. – Может быть, вы видели кого-то из…
– Я въехал три дня назад, – не оборачиваясь, отрубил Зураб. – Ничем помочь вам не могу, простите… Я тороплюсь.
Но девушка все-таки догнала и засунула в карман мужского пуховика визитку.
– Возьмите! Если что-то услышите, узнаете, позвоните, пожалуйста!
Уже на улице Зураб достал визитку и узнал, что девка, слава тебе господи, не мент. Всего-то лишь ищейка частная – Вероника Матвеева.
Сегодня Матвеева пришла ни свет ни заря поговорить с соседями, вчера ушедшими на работу. Стояла на площадке и обзванивала двери.
Мягко двигаясь, не скрипнув половицами, Зураб отошел от двери и тоскливо глянул в кухонное окно. Метель метет как заведенная, но скоро рассветет… Проверить сектор, безусловно, дело нескольких секунд, это, кстати, возможно провернуть и под взглядами стекольщиков. А через полчаса пороша заметет следы на крыше.
Но не хотелось бы. Хотелось бы пройти по темноте.
Зураб вновь подошел к двери и глянул в глазок: ищейки на площадке уже не было. Киллер осторожно приоткрыл дверь… прислушался… Снизу раздавались шаги, протопавшие до первого этажа. Потом тихонько пискнула кнопочка электронного замка подъездной двери. Все стихло.
Зураб стремительно вышел из квартиры. Взлетел на верхнюю площадку, взобрался по железной лестнице до люка на крышу и снял с петель лишь зафиксированную в пазах дужку навесного замка.
…Транспарант сектор не перекрывал. Обвис краями буквально в полуметре от линии огня.
Достаточно.
Зураб вернулся к люку, легко и пружинисто спрыгнул вниз на площадку…
Уже прыгая, увидел, что сквозь перила лестничного пролета на него глазеет сыщица Матвеева.
Черт, черт, черт!!! Девчонка не ушла! Снизу раздавались еще чьи-то шаги, а сыщицу неслышно – без расспросов – пропустили в квартиру напротив, из которой она, судя по всему, только что и вышла!
А это попадос, сразу понял киллер. Только бы не заорала! Не начала громко задавать вопросы перед дверью, от которой еще толком не отошел опрошенный хозяин!
Безмятежно улыбаясь глазеющей девушке, Зураб быстро спускался на свой этаж. При этом говорил:
– Соседи жаловались, что на крыше скопилось много снега. Надо раскидать… Не то весной потонем все, протечет до первого этажа. – Болтая, улыбаясь, киллер приближался к Веронике. – Вы дворника во дворе не видели? Хочу лопату одолжить…
Зураб решал: убивать Матвееву в подъезде или дать уйти? Рассудок говорил: «Опасно. Девку может кто-то ждать на улице, не выйдет вовремя, напарник отправится на розыски – в третьем подъезде, где недавно погиб мужчина, теперь девушка пропала. Не исключено, менты сюда нагрянут, а через них Молчун уже не просочится…» Натянутые нервы уговаривали: «Вали ее, вали!!! Затаскивай в квартиру уже мертвой!»
Спокойно. Стоп.
На улице Молчун. Он примет девку и проводит. Походя прижмется и ткнет шилом, которое всегда в кармане носит. А время еще есть. Встреча Пухового с людьми в офисе назначена на полдень.
Но что делать, если девка не выйдет на улицу, а продолжит опрос соседей и кому-нибудь сболтнет, что видела, как мужик из сорок девятой квартиры спускался с крыши?!
Операция на грани провала, понял киллер. Возможно, девку придется все-таки валить прямо на площадке и затаскивать в квартиру.
А к экстренной эвакуации из квартиры Зураб еще не был готов на сто процентов. Вся операция построена на том, что Молчун проложит ложный след. «Первый номер» собирался съехать послезавтра, не привлекая внимания к квартире на четвертом этаже. Уже заранее предупредил хозяйку.
…Девчонка смотрела настороженно. Убийца остановился на последней ступеньке перед площадкой.
– Вы Вероника, да? – Наемник лучезарно оскалился. – Я вчера встретил парня из квартиры сверху, так тот сказал, будто вспомнил одного из тех мужиков, что вы на фотографиях показывали.
– Да неужели?! – мгновенно обрадовалась сбитая с толку (настороженности) девушка. – А почему он мне не позвонил?!