Тайны Лемборнского университета
«А как же любовь?» – кричала часть меня. «Я уже полюбила…» – отвечала вторая часть. «О каких чувствах в этой ситуации может идти речь?» – возмущался разум. От этих внутренних дебатов становилось страшно. Наверное, именно так люди начинают сходить с ума. Но почему-то я не могла даже мысли допустить, что где-то там, в далеком будущем, рядом со мной будет кто-то другой – не он! Может потому, что никого более благородного я еще не встречала? Не исключаю, что те молодые люди, с которыми я познакомилась на балу, так же могли привлечь мое внимание, но, увы, их я так и не узнала. А вот графа…
«Женат… женат…» – словно набат звучали в голове слова. И с каждым новым повторением мир все больше терял краски, и наваливалась неведомая до этого апатия. А стоит ли поступать и оставаться здесь? Да, я решу вопрос жилья, еды… Но это насущное… Необходимые для существования мелочи. Каково мне будет все время видеть его и знать, что он не со мной? Что мы никогда не сможем быть вместе?
Эти мысли отравляли все мое существо, вынуждая бежать прочь без оглядки.
Милания, словно заметив неладное, взяла меня за руку и сжала ладошку. Нехитрое действие, кажется, придало мне сил и уверенности. Будь что будет. Может, я ошиблась. Может, это шутка, и Дортанс никакой не ректор? Или ослышалась, и он вовсе не женат? А может… может, это все просто переутомление, и, отдохнув после долгой дороги и минувших потрясений, я совсем другими глазами взгляну на графа?
Первой в кабинет вошла Адриана. Девица была неимоверно уверена в себе и, закрывая дверь, не преминула бросить в мою сторону высокомерный взгляд. М-да уж, если я пройду отбор и останусь здесь, явно надо быть поосторожнее с этой змеей.
Время ожидания тянулось мучительно долго. В коридоре, в отличие от улицы, было пусто, но порой мимо нас проходили то педагоги, облаченные в мантии, то студенты. Одни едва ли не пританцовывали, другие понуро плелись прочь – видимо, завалили экзамен. Интересно, что ждет меня?
– Не знаешь, как проходит экзамен? – шепотом обращаюсь к подруге, но та явно волнуется и, вопреки обыкновению, в ответ лишь плечиками пожала.
Ну что ж, не хочет говорить, ее право. Хотя за болтовней время быстрее бы пролетело. Наконец-то дверь в кабинет распахнулась, и на порог, сверкая улыбкой, с грацией королевы выплыла Адриана. Ясно – поступила.
– Баронесса Милания Штурц, – послышался голос из-за двери.
– Фух! – громко выдохнула подруга, пожала мне на прощание руку и прошмыгнула внутрь.
Адриана тем временем не ушла. Встала у окна, полуотвернулась и таинственно улыбается. Нервирует, но стараюсь делать вид, что меня это ничуточки не задевает. Вот и спрашивается, откуда в этой девице столько высокомерности? Что она себе возомнила? Спросить об этом у Милании возможности не было, но когда-нибудь мы окажемся наедине, и я обязательно расспрошу подругу.
Теперь, после ухода подруги, время вообще будто остановилось. Даже не знаю, за кого в этот момент я волновалась больше: за себя или за нее? Еще мгновение назад нервировавший меня взгляд Адрианы будто пропал. То ли девица потеряла ко мне интерес, то ли я уже привыкла.
Стою. Смотрю на дверь и стену рядом с ней, а в голове роятся странные образы. Откуда-то приходит граничащая со знанием уверенность, что там совсем небольшая комнатка метров десять, из мебели только стол и четыре стула. Один, наверное, предназначен для испытуемого, на остальных кто-то сидит. Я не вижу фигур, лиц, цветов, просто знаю, что это такой-то предмет, а этот человек – женщина. Кстати, единственная из присутствующих троих, помимо Милании.
Видение это странное. Все как-то размыто, и ощущается некими свечениями в пространстве. Неужто те самые галлюцинации, о которых рассказывал наш замковый доктор? Помнится, он говорил, что бывает так: при некоторых видах отравлений или значительном истощении организма возникают в сознании людей странные картинки. Может, и при переутомлении то же самое? Или я съела что-то не то?
И вдруг видится мне, что та, кто в моих фантазиях может оказаться Миланией, вспыхивает каким-то особым сиянием, встает и направляется будто прямо в мою сторону. Останавливается на мгновение возле самых дверей, будто ждет чего-то или слушает последние наставления, и…
Дверь из кабинета распахивается, и на пороге появляется сверкающая улыбкой во все тридцать два зуба Милания.
– Приняли! – прикрыв за собой дверь, приглушенно восклицает она, кидаясь мне на шею, но тут же отстраняется и подталкивает меня, мол, иди. – Удачи, – доносится вслед.
Ну что делать? Я еще от шока из-за совпадения моего видения с реальностью не отошла, но вхожу. И замираю с открытым ртом. Все именно так, как я себе и представляла: небольшая комнатушка, стол, четыре стула. Двое мужчин на вид лет тридцати пяти – сорока, одна седовласая пожилая женщина. Так это что, не галлюцинации?!
– Вы проходите, проходите, – произнес более высокий из мужчин. – Давайте ваши документы, – говорит, и я послушно протягиваю заранее приготовленные бумаги, которые чудом не забыла прихватить во время побега. – Хм… Селена Вигентонская. Ваш род хорошо мне знаком. Приятно осознавать, что, несмотря на жизненные трудности, ваши родные предпочли придерживаться былых традиций.
Так и подмывало спросить: это какие такие еще традиции? Но вовремя прикусила язычок и лишь смущенно улыбнулась в ответ. Ну не рассказывать же о том, что я просто-напросто сбежала из дома?
– Ну что ж, привилегий вам это не дает, но буду рада, если представительница столь знатного некогда семейства почтит своим присутствием стены нашего заведения, – как-то заученно молвила женщина, сделав явный акцент на слове «некогда». – Тяните по одному билету из каждой кучки, – она взглядом указала на лежащие перед ней листочки. – У вас два часа на подготовку. Списывать не рекомендую.
О каком списывании речь, если я каких-то пару недель назад даже понятия не имела о предстоящем поступлении и не готовилась. Но это всего лишь мысли. Две кучки – два вопроса. Молча вытянула билеты и села за стол.
Один билетик отложила в сторону, даже не заглянув, второй прочла. С вопросом по письменности мне повезло. «Расскажите в свободной письменной форме, как вы представляете себе процесс обучения в нашем университете», – гласило задание. Ну, это легко! Уж Милания мне на целый роман историй нарассказывала! Вот я и накатала целых пять листов, но стоило попросить еще один лист, и меня остановили.
– Хватит, вы не одна, понимаем, что написать вы можете много, но нам это еще и проверить надо, – остановила меня женщина.
Отдала свое так и не завершенное творение, беру второй листок с заданием, а сама кошусь на преподов. Когда строчила, старалась выбрать то, что должно прийтись по нраву как студентам, так и педагогам. Допустить ошибок я не боялась. Меня всегда хвалили за грамотность. Но придется ли им по вкусу содержание?
– Вы пишите, пишите ответ на второй вопрос, – подал голос молчавший до сих пор мужчина.
Второй вопрос оказался по истории «Какое значение для приграничных районов Элансии имело Каргонское соглашение?» В принципе ответ на этот вопрос я тоже знала, благо отец в свое время пытался объяснить мне значимость экономических вопросов не только на примере ведения дел в замке, но и руководствуясь ссылками на исторические события. Как же сложно сосредоточиться, когда напротив тебя сидят и проверяют первую работу. Глаза нет-нет да и косят на вчитывающихся в мою писанину преподов. Собрав всю волю в кулак, сижу пишу. Чувствую, как от усердия перо по бумаге скрипит, но стараюсь не отвлекаться, чтобы не упустить чего-то особо важного. Вот вроде и все. Перечитала. С моей точки зрения, дополнить здесь нечего.
– Вот, – подойдя к столу, протягиваю исчерканный мелким почерком листочек.
Преподаватели удивленно переглянулись, видимо, мало кто столь быстро отвечал.
– Ну, коль вы столь быстро справились, – отложив в сторонку мою прежнюю писанину, произнес тот из мужчин, что был пониже. – То, может, освободите нас от необходимости читать и поведаете о своих умозаключениях вслух?
Ух! Если меня допускают к ответу, значит, проверенная работа не так уж и плоха?
– В результате заключенной договоренности население районов, граничащих с Каргоном, обрело льготы на ведение торговых операций, что сказалось на социально-экономическом…
Сначала я сбивалась, но постепенно разговорилась и дальше вещала уже более чем уверенно. Приводила аналогии с системой управления замка. Никто не перебивал, не засыпал дополнительными вопросами. Мой ответ слегка затянулся и, если бы не стук в дверь, я бы так и продолжала.
– Ждите вызова, – крикнул высокий и умолк, а я сбилась с мысли и запаниковала.
В кабинете повисла гнетущая тишина, и я уже начала бояться – не сболтнула ли лишнего? Или наоборот: наговорила много, а самое главное, ключевое – упустила?
– Спасибо, – произнес наконец-то высокий. – Это лучший ответ из всех, что я слышал.
От этих слов у меня даже уши вспыхнули. И я с замиранием сердца ожидала вынесения вердикта по первому билету. Хотя последнее не столь и опасно. В университете пять факультетов: боевой магии, лекарского искусства, бытовой магии, ментальной магии, целительский.
Первый и четвертый из них испокон веков считаются чисто мужскими, и женщинам там делать нечего. На третий я не хотела бы попасть – не позволяла врожденная или привитая с годами аристократическая гордость. Второй, по словам Милании, был очень востребованным, и шанс быть зачисленной именно туда невелик, но при наличии магии – это возможно. Если повезет, попаду именно туда. А вот если завалю проверку на наличие магии, то моим спасением станет последний – знахарский, то есть целительский. Туда зачисляли практически всех прошедших конкурс, но не обладающих магией. Там обучали искусству зельеварения. Этакий травник-алхимик на выходе получался, способный кровь остановить, вывих вправить и роды принять. Я не гордая, можно и туда, лишь бы не выгнали взашей.
– Сядьте поудобнее, – жестом указывая на свободный стул, произнес высокий. – Закройте глаза и постарайтесь увидеть, что я сейчас буду делать.
Выполняю все сказанное, гадая, что ж я должна увидеть-то? Неужто будет нечто похожее на то, что я испытала там – в коридоре? Но, как назло, сколько ни тужусь, ничего, кроме пробивающегося сквозь веки солнечного света, не вижу.
– Можно, спиной к окну сяду? – так и не открывая глаз, спрашиваю. – Солнце в глаза бьет, – поясняю.
– Если вам будет удобнее, – ответила кто-то из мужчин.
Пришлось открыть глаза и перенести стул на другое место. Села. Да, так однозначно лучше. Попыталась максимально расслабиться и одновременно сосредоточиться на происходящем, возрождая в себе те ощущения, что испытывала совсем недавно. И вдруг увидела синевато-зеленое размытое пятно, как раз там, где сидел высокий. Свечение было каким-то холодным. Хм… Холодное… Почему с этим словом у меня всегда ассоциировалось железо?
– Какой-то металлический предмет, – говорю.
Послышалось удивленное хмыканье.
– А форму можете назвать?
– М-м… – растерялась я и попыталась всмотреться более внимательно, но картинка тут же поплыла, и пришлось опять частично рассеять внимание. Края свечения мягкие… – Округлый или овальный, – неуверенно произношу.
– Размер?
– Небольшое…
– Насколько небольшое? – уточняет, судя по голосу, высокий.
– С серебряник, – отвечаю с неведомо откуда взявшейся уверенностью.
– Хорошо, открывайте глаза, – произносит он и разжимает ладонь, на которой поблескивает в солнечных лучах металлический шарик!
– Следующее испытание. Закройте глаза и отвернитесь. Уши прикройте руками. Считайте мысленно до десяти и, не открывая глаз, найдите на столе недавно появившуюся, то есть ранее там не лежавшую вещь, – приказал тот, что пониже.
Опять послушно выполняю требования. И самой уже интересно: найду, не найду? В принципе уже сейчас перед моим мысленным взором нарисовалась картинка стола, какой она была в то время, как я изучала шарик. Думаю, найти нечто лишнее будет несложно. По крайней мере, надеюсь.
Увидела. Но не стала сразу тыкать пальцем. Почему-то такой вариант ответа показался мне не совсем правильным. Так и не открывая глаз, осторожно подошла к столу, одной рукой взялась за его край, вторую развернула ладонью вниз и провела ею над столешницей, пытаясь ощутить что-нибудь необычное. И ведь чувствовала! Разное. Но все оно было будто нейтральным или даже холодным, а в одном месте, именно там, где мне и привиделось нечто новое, словно тепло излучалось. Боясь ошибиться, я несколько раз проверила этот участок, прежде чем опустила руку на… гладкий, напоминающий на ощупь отполированное дерево, кругляшок.
– Поздравляем, этот этап тестирования пройден успешно, – произнесла женщина, и когда я взглянула на педагогов, то…
Мне показалось или на их лицах было удивление?
– Отвернитесь, – вновь скомандовал высокий. – Сейчас мы спрячем одну из лежавших на столе вещей. Ваша задача ее найти. Вы сможете делать это и с открытыми глазами, если вам так будет проще. Но это снизит проходной балл, – добавил он.
Стоило отвернуться, и за спиной раздалось активное шорканье, кажется, преподы решили размяться, заодно запутав незадачливую абитуриентку. Ну, коли открытые глаза снижают балл, то надо для начала попробовать исследовать поверхность стола с закрытыми. То есть не пощупать, а так же энергетически ощутить, чего не хватает, а потом поискать это нечто.
– Приступайте, – разрешил, судя по голосу, тот, что пониже.
Исчезнувший предмет определился легко. Это был тот самый кругляшок. В памяти тут же возродилось недостающее ощущение от близости пропавшего предмета. И почудилось, что я ощущаю слабую, связующую нас нить. Поводила рукой в воздухе. В какой-то миг связь вроде бы стала прочнее, и я, на ощупь огибая стол, двинулась в этом направлении. Не знаю уж, галлюцинации это или что, но мне определенно казалось, что руку будто магнитом тянет куда-то. Еще немного, и…
– Достаточно, – заставив меня отпрянуть, произнесла женщина, и, когда я открыла глаза, она уже доставала кругляк из рукава своего платья.
Следом пролетели еще четыре испытания, и неведомо каким чудом, но мне удалось с ними справиться!
– Поздравляем, – по завершении очередного задания молвила преподавательница. – Вы зачислены. И, несмотря на обычаи, вам предоставляется свобода выбора одного из четырех факультетов: боевой, лекарского искусства, бытовой или ментальной магии.
Я откровенно вылупилась на членов комиссии. Они предлагали мне, девушке, поступить на мужские факультеты?!
– Да-да, – кивнула женщина. – Вы не ослышались. Ваш магический потенциал слишком высок, чтобы запирать его в рамках стандартных целительских или бытовых возможностей. Возможно, на боевой вам идти и не стоит, там слишком велики физические нагрузки. Но ничто не мешает вам выбрать менталистику. Очень интересное направление. Еще ни разу мы не видели достаточного уровня магических способностей у поступающих в наше заведение девушек. Вы можете стать первой.
Вот это дилемма. Что же выбрать? Нет, боевой однозначно не для меня. А вот менталистика звучит соблазнительно. Но… хотя… Почему бы и нет?
– Вот и прекрасно! – отозвалась седовласая, и я с опозданием осознала, что последнюю мысль произнесла вслух.
– Хм… Вы хорошо подумали? – с сомнением интересуется высокий. – Я понимаю, что уважаемая профессор… э-э-э… простите, фаам Марчелла, хочет доказать всем и вся, что женщины способны на многое, но требования в процессе обучения на данном факультете более высокие, и соревноваться в процессе учебы придется с лучшими из лучших.
Заметив кислую мину на лице той самой фаам, я перевела взгляд на педагога:
– И что? – с вызовом спрашиваю.
– Да нет, ничего, – как-то слишком явно стушевался он, а я с опозданием подумала: не пожалею ли об этом решении?
Глава 4. Начало новой жизни
Из кабинета, где заседала приемная комиссия, я вышла в полной прострации: все плывет перед глазами, в голове туман, и одна только мысль бьется испуганной птицей: «Надо дойти, смогу ли…» Куда, зачем? Ответов на эти вопросы не было.
Стоило двери за моей спиной закрыться, и рядом тут же очутилась Милания. Взгляд подруги взволнованный, но и это я осознаю лишь каким-то отдаленным уголком разума.
– Ну как? – почему-то шепчет она, и звук ее голоса звучит глухо, будто я нырнула в воду и слушаю ее оттуда.
Пытаюсь сосредоточиться. Вожу глазами из стороны в сторону: туда-сюда, туда-сюда. И облегченно вздыхаю – все же удается сфокусировать взгляд на прячущей в свою сумочку какую-то книгу и недовольно кривящей лицо Адриане:
– Пошевеливайтесь, – все еще странным и каким-то низковатым, тягучим голосом говорит она. – Устала вас ждать уже.
– Так иди! Тебя никто не держит, – огрызается Милания и берет из моих рук листочек с результатами. По мере того как глаза подруги бегут по строчкам, брови девушки поднимаются все выше и выше. – Менталистика?! – изумленно воззрившись на меня, восклицает она. – Но как?
Что тут скажешь? Я лишь плечами пожала, тут же пожалев о таком простом, казалось бы, действии: накатила новая волна, но теперь уже не тумана, а головокружения.
– Нет, я, конечно же, рада за тебя, ты не подумай, – тут же затараторила подруга, будто нарочно пытаясь испытать на прочность мою многострадальную голову. – Просто… Просто я надеялась, что если в тебе есть магия, то мы будем вместе… И учиться, и жить… А теперь… теперь ты на другом факультете…
Договорить ей не позволила отворившаяся за нашими спинами дверь.
– Не горюйте, фиета, – молвила выходящая в коридор фаам Марчелла. Женщина взглянула на меня, покачала головой и коснулась кончиками пальцев моих висков. Головокружение тут же как рукой сняло.
– Спасибо, – пролепетала я, но преподавательница лишь отмахнулась.
– Ваша подруга поступила на мужской факультет, а значит, жить ей придется в другом общежитии. То есть не в общежитии факультета, – пояснила она. – Я походатайствую, чтобы вас распределили в одну комнату. Думаю, руководство не откажет.
– Ой! – прижав ладошки к своему лицу, радостно воскликнула Милания, в зеленых глазах которой вмиг заплескалось самое настоящее счастье.
Как же мало кому-то надо для радости. В этом отношении я искренне и по-доброму завидую подруге.
– Пойдемте, я провожу вас, – улыбнулась седовласая фаам.
В холле женщина нас покинула, на прощание сообщив, чтобы немного подождали здесь, пока решится вопрос расселения. Мы послушно кивнули и тут же заметили спешащую в нашу сторону и явно нервничающую фаам Ксеону.
– Ну и? – как-то слишком уж лаконично вопросила она, строгим взглядом окидывая своих подопечных.
– Целительский, – гордо молвила Адриана, и на лице женщины отразилось облегчение, она явно была довольна своей любимицей.
А за время нашего путешествия я убедилась в том, что из двух девушек она больше благоволит именно к Адриане. Вот и сейчас, услышав то, что хотела, она как бы с ленцой взглянула на Миланию и, не сказав ни слова, лишь слегка приподняла вопросительно бровь.
– И я тоже, – словно и не заметив пренебрежения, радостно известила моя подруга.
В мою сторону фаам Ксеона даже и не взглянула, но меня это волновало меньше всего.
– Это хорошо, что вы обе на целительский попали, – покивала каким-то своим мыслям женщина. – Мне показали имеющиеся в наличии комнаты, я выбрала одну попросторнее, с балконом и видом на парк, и там есть своя ванная комната! – на последней новости она сделала особый акцент. – Но… к вам подселят кого-то третьего.
– А без этого никак? – едва ли не топнув ножкой, воскликнула вечно хладнокровная Адриана.
– Увы, – вздыхая, разводит руками женщина, – но если ты когда-нибудь увидишь те клетушки, в которых живут по двое, то кого угодно согласишься терпеть рядом с собой.
– Это ужасно, – закатила глаза вечно всем недовольная девица. – И вообще! Я устала. Я хочу принять ванну и поесть. И даже не знаю, чего больше!
– Да-да, пойдемте, – тут же спохватилась женщина и, с некоторой неприязнью мазнув взглядом по мне, замерла. – А ее куда поселят?
Кто бы знал, как меня взбесило это «ее». Можно подумать, меня здесь нет или я глухая! Никогда прежде никто не смел говорить обо мне в таком тоне! По крайней мере, в моем присутствии.
– Фаам Марчелла обещала походатайствовать, чтобы нас поселили вместе, – тут же выпалила Милания. – И велела дожидаться решения здесь.
– О боги! Только не это… – простонала Адриана, прекрасно слышавшая разговор Милании с преподавательницей, но, видимо, до последнего надеявшаяся, что жить она будет либо одна, либо вдвоем с сестрой.
– Должна с тобой не согласиться, моя дорогая, – обернулась к ней фаам Ксеона. – Лучше уж так. Все-таки графиня – это не какая-то холопка.
– Как это холопка?! – воззрилась на нее девица. – Ко мне?
– Не мы устанавливаем здесь правила, – в очередной раз вздохнула женщина.
Тем временем к нам подошел какой-то молодой человек, поинтересовался, кто из нас Селена Вигентонская, и, вручив мне какие-то бумаги, поспешно убрался прочь.
– Что там? – в то же мгновение Милания совершенно беспардонно выхватила из моих рук листочек. – О! Распоряжение о заселении в общежитие целительского факультета! И да, вместе со мной! Здорово! – воскликнула она, а Адриана, услышав новости, скривилась так, будто только что целый лимон съела.
Смотрю на подругу и поражаюсь: вот и откуда у нее столько сил и энергии? Меня дорога и все предшествовавшие ей события измотали настолько, что сейчас я и слова сказать не могу. Да, хочется, конечно же, в ванную, и поесть тоже не помешало бы, но кажется, стоит мне войти в комнату с кроватью – просто упаду и засну.
Стоило выйти из административного здания, и мы вновь очутились в душном, наполненном абитуриентами дворе. Идущая впереди фаам Ксеона, будто таран, пробивает для нас дорогу. Милания глазеет по сторонам, а меня окружающие красоты сейчас совсем не привлекают. Видимо, закончилось действие магического вмешательства фаам Марчеллы: в голове снова туман, все тело болит. Дойти бы уже. Вот мы очутились на довольно просторной аллее, с обеих сторон которой возвышаются ряды однотипных четырехэтажных зданий. Память преподнесла подсказку – по левую руку общежития, по правую – библиотека, столовая и учебные корпуса. Но где какие, вспомнить не удалось.
Наконец-то вошли в одно из зданий. После духоты на улице царящая в холле прохлада немного привела меня в чувство. К нам вышла комендантша – низкорослая, крепко сложенная пожилая женщина с проницательным взглядом светло-голубых глаз. Проверила бумаги, покивала каким-то своим мыслям, переглянулась с фаам Ксеоной и выдала три ключа от комнаты на втором этаже.
И только после этого я заметила примостившиеся в углу вещи. Сундуки, сумки и давно уже опустевшую корзинку, с которой я так и не рассталась. Денег-то у меня нет, а от ее продажи можно выручить хоть какую-нибудь копейку. Боги! Кто бы знал, что я когда-то докачусь до подобного?
Тут же, словно по волшебству, появилась какая-то девушка лет двадцати, щелчок пальцев, и кажущиеся неподъемными вещи взлетели в воздух и поплыли в направлении лестницы. Чудеса, да и только.
Мои родные хоть и учились в универе, но сильным даром не отличались. Мама закончила бытовой и по мере возможностей наводила порядок в замке, экономя на прислуге, папа – выпускник боевого факультета, но его умения и навыки на практике не особо-то пригодились. Да и невелики те умения были, говорят, ведь его и в вуз-то приняли только благодаря хорошей физической подготовке и громкому титулу, как по секрету рассказывала мне бабушка. Мол, ему еще повезло, что в тот год остались места, вот и взяли. Может, потому и не любил он вспоминать о студенческих годах?
Пока размышляла, мы уже завернули в коридор на втором этаже. Наша комната оказалась последней. Вошли, и… я застыла с открытым ртом. Да, внутри оказалось довольно мило, но все это я уже видела там, во сне, по пути в столицу. Помещение просторное, стены окрашены в нежно-бежевый цвет, под тон ему гардины на огромном, занимающем почти всю стену окне, являющемся одновременно и выходом на балкон. Имелись и еще пара окон поменьше, и небольшая дверка, очевидно, ведущая в ванную. Из мебели – три вполне удобные на вид кровати, возле каждой из них стояло по тумбочке и стулу с высокой спинкой. Высокий трехстворчатый шкаф из светлого дерева и комод с шестью длинными ящиками. И – да, три стола с довольно удобными креслами.
Сопровождавшая нас девушка переместила вещи в угол и, не прощаясь, ушла.
– Это моя! – даже и не думая поинтересоваться чьим-то мнением, воскликнула Адриана и под осуждающим взглядом фаам Ксеоны буквально прыгнула на ту из кроватей, что находилась возле балкона.
– Ну и ладно, – как-то безразлично пожала плечами восхищенно глазеющая по сторонам Милания. – Селена, а ты любишь, чтобы стенка была справа или слева?