Молчание

Одно целое

1939 г

Вера и Алевтина прогуливались не спеша по парку, подкармливая голубей принесенным с собой хлебом. Они были молоды, энергичны, красивы и, как многие девушки в их возрасте, романтичны и наивны.

– Верка, ты не передумала поступать в педагогический? – спросила Аля свою подругу.

– Ты же знаешь, что это моя мечта. Я люблю детей. А ты? Ты так и не решила на кого пойдешь учиться?

– Я не пойду. Зачем мне институт? Папа мне всегда говорил, что главное предназначение женщины – рожать детей своему мужу. Вот выйду замуж, буду ему детей рожать и стану верной и хорошей супругой. А он будет дом содержать.

– Ты говоришь так, будто какая-то барышня из прошлого века. Аля, для того ли наши отцы и деды затевали революцию? Неужели тебе не хочется быть самостоятельной и ни от кого независимой?

– А я так себя вижу… – она не успела договорить, как вдруг девушки услышали чей-то окрик:

– Девушки, девушки, постойте!

Обернувшись, они увидели двух молодых парней в форме курсантов.

Один из них подбежал и, отдышавшись, произнес:

– Тут такое дело.. Я купил два лишних стаканчика мороженного, но такая жара стоит, что пока мы по одному съедим, другие растают. Разрешите вас угостить?

– Разрешаю. – Аля улыбнулась и посмотрела на русоволосого. Взяв из его рук стаканчик, она представилась: – Меня Алевтиной зовут, а это Вера, моя подруга.

– Я Роман, – представился русоволосый. – А вот этот молчаливый юноша Игорь.

Вера смутилась, когда Игорь посмотрел на нее заинтересованным взглядом.

– А давайте прогуляемся по парку и познакомимся поближе. – Роман подхватил Алю под руку и повел вперед. Вера и Игорь шли позади. Парень был симпатичный, темные волосы падали на лоб, он был таким же высоким как Роман, но крепче телосложением. Он шел и молчал, поэтому Вера взяла все в свои руки.

– Значит, вы учитесь в летном училище?

– Да. Второй курс.– Он замолчал, а Вера не знала что еще спросить, но тут Роман и Алевтина, которые шли впереди, обернулись и стали их поторапливать.

– Пойдемте, на лодочках покатаемся!

Они весело провели время, Игорь, узнав девушек получше, разговорился. Вере он понравился – тихий, скромный, но начитанный. Они говорили о стихах, он рассказал, что его мама директор в местной школе, а Вера в свою очередь поделилась с ним планами на будущее.

Молодые люди расстались уже ближе к вечеру, когда на город стали опускаться сумерки.

Алевтина сегодня собиралась оставаться ночевать у Веры и две подруги обсуждали новых знакомых.

– Как тебе парни? Мне Роман понравился, – поделилась Аля своими впечатлениями. – Он позвал меня гулять на следующие выходные, может быть на танцы сходим или в тире постреляем. А тебе Игорь понравился?

– Да. Очень интересный человек. Оказывается, он как и я любит произведения Александра Сергеевича Пушкина.

– Ох, Верка, представляю – сидите вы с ним, друг другу стихи читаете.. Скукота смертная!

– Ну с Романом тебе скучать не придется.

– Это точно! – рассмеялась Алевтина. – Жду не дождусь выходных.

****

Через год, в июне 1940 они играли двойную свадьбу – Романа с Алевтиной и Веры с Игорем. Молодые люди были счастливы. Мало кто знал, что Аля уже два месяца как носила ребенка под сердцем.

Вера, как и хотела, поступила в педагогический институт.

Алевтина по настоянию Романа поступила в медицинский институт, он смог убедить девушку в том, что профессия человеку необходима, даже если ты хочешь посвятить себя семье и материнству.

В январе 1941 года Алевтина родила первенца, Семена. Вера с Игорем часто навещали друзей, несмотря на занятость. Они были как одна семья, часто девушки говорили о том, что родные сестры не так близки, как они меж собой. Рома и Игорь так же называли себя братьями и горой стояли друг за друга.

***

– Какой у тебя славный малыш, – Вера качала на руках пятимесячного сына своей лучшей подруги и улыбалась. – Вы с Романом такие счастливые…

– Будет и у тебя счастье, все впереди. Как учеба?

– Все хорошо. Скоро практика будет.

– Игорь с Ромкой опять на учениях, так тоскливо без них..

– Ты знаешь, Алечка… Я еще никогда не была так счастлива, как сейчас. Мне кажется, мы с ним будто бы единое целое, никто другой мне не нужен. Игорь для меня – целый мир.

– У меня так же, – кивнула Аля. – Верочка, как я благодарна судьбе за то, что она свела нас с нашими мужьями. Я именно о таком муже, как мой Рома мечтала – весёлый, заботливый, красивый, на руках носит. А какой он хороший отец! Я хочу подарить ему еще ребенка. Нет, двух, и даже трех.

– Так у тебя и будет, – со смехом ответила ей Вера. – Кстати, ты не забыла, что у нас скоро годовщина свадьбы? Что дарить мужьям будем?

– Я придумала! Давай подарим им одинаковые подарки.

– Это какие?

– Есть один мастер, он изготавливает кулоны, в них можно поместить наши фотографии. Это как бы один кулон, но он будет раскрываться, а на каждой его половинке будут наши снимки. Вот, я даже вырезала, смотри, – она показала обрезанные фото. – Сделай так же и отнесем мастеру, к годовщине будет все готово .

– Но это дорого, наверное?

– Нет, не дорого. Ты вот что хотела подарить Игорю?

– Часы.

– Вот. А кулоны выйдут даже дешевле. И интереснее.

– Думаю, хорошая идея, – согласилась Вера.

***

Обе супружеские пары сидели за столом, рядом в кроватке лежал сын Алевтины и Романа, их родители что-то обсуждали меж собой, а молодые разговаривали о своем. Как вдруг Роман и Игорь, встав одновременно, попросили минуточку внимания.

– Милые наши жены, мы приготовили вам подарки по случаю годовщины. Игорь, доставай.

Муж Веры достал два свертка и вручил подругам.

– Что это? – Вера как ребенок жадно схватила сверток, который ей протянул муж.

– Надеюсь, мы угадали и с цветом и с размером.

Вера, развернув подарок, ахнула: это было платье, расшитое в синий цветочек. Синий цвет очень подходил к ее ярко-голубым глазам и темно-каштановым волосам.

Алевтина получила точно такое же платье, только с красными цветками. Она была блондинкой с карими глазами. Засмеявшись, девушки побежали в комнату и переоделись.

– С размером вы угадали! Да и с расцветкой тоже. Как им идет, – хлопнула в ладоши мать Веры.

– Ну раз у нас почти одинаковые платья, значит и у вас будут одинаковые подарки, – произнесла Аля со смехом и достала из шкафчика две шкатулочки с кулонами.

– Так-так! Теперь встаньте у стены, я вас сниму на пленку, – отец Игоря убрал с фотоаппарата простыню и сделал снимок на память.

Под общий смех они продолжили праздник, но вдруг услышали громкий стук в дверь.

– Кого принесло? – Роман отставил рюмку и пошел открывать дверь. Его не было минут пять, а когда он вошел, его лицо было бледнее мела, за ним маячил сосед Анатолий, дедок, который всегда был в курсе всех событий.

– Что случилось, сынок? – Мать Романа поднялась и вопросительно посмотрела на сына.

– Мама, война началась. – Он подошел к столику и налил полный стакан, затем махнул его залпом.

– Что ты такое говоришь, сынок? Анатолий, это правда? – обратилась она к соседу.

– Правда, вот вам крест. – Пожилой мужчина торопливо перекрестился, а затем, будто испугавшись, убрал руку за спину.

*****

– Я не могу сидеть и ждать неизвестности, я должна быть рядом с ним! – Алевтина плакала, закрыв лицо руками.

– О чем ты говоришь, Алечка? – нахмурив брови, спросила Вера.

– Я не могу без него, ночи напролет мне хочется выть. Я боюсь даже представить себе, что каждый его вылет может стать последним.

– Алечка, я тоже тоскую. Прошло два месяца с тех пор, как призвали наших мужей, но что сделаешь? Это их долг служить Родине, они для того и учились, чтобы ее защищать.

– А если.. Если с Ромой что-то случится и меня не будет рядом? Как мне жить после этого?

– У тебя сын, будь просто рядом с ним, о нем сейчас думай.

– Моему сыну ничего не угрожает....

– К чему ты заговорила об этом? – Вера внимательно посмотрела на подругу. Она знала ее как себя.

– Мне надо быть там, с ним. Я могла бы медсестрой…

– Что ты говоришь такое? – Испугалась Вера. – И думать об этом не смей! Сёмочке даже года нет. Ты что, вот так вот возьмешь и бросишь его?

– Я все решила, Верочка. У Семена есть две бабушки, у него есть ты, в конце концов, ты же не бросишь его?

Вера отшатнулась и непонимающе посмотрела на подругу.

– Но как ты можешь?

– Мы с ним одно целое, понимаешь? Я должна быть рядом, должна быть с ним. Вчера ходила в военкомат и записалась в часть, где служат Игорь и Рома, буду работать медсестрой. Спасибо мужу, если бы не он, мне никогда бы не попасть на фронт. Видно, судьбой так назначено.

– А назначено судьбой ребенку без матери расти? Я смотрю, ты все уже решила.

– Да, я решила. Верочка, прошу, не отговаривай меня. И… Присмотри за моими.

Обнявшись, подружки заплакали. Вера знала, что Алевтину бесполезно отговаривать, она за любимым хоть в огонь, хоть в воду, хоть на передовую.

1942 год

От грохота закладывало уши, Вера вспомнила молитву, которую читала ее бабушка и, сидя на полу, обняв подушку, шевелила губами, глотая слезы. немцы уже у Сталинграда и от этого ей было очень страшно. Три дня назад в дом родителей Али попал снаряд. И для нее каждая минута могла быть последней в ее жизни. Сейчас она думала только о том, чтобы ее семья была в сохранности.

Вера даже не подозревала, что всего за сутки она потеряет близких и любимых ей людей.

Темноту осветил столп искр, и клуб пыли и дыма поднялся над домами. Ее родители… Они жили в соседнем доме. На непослушных ногах она, невзирая на призыв соседей спрятаться в укрытие, пересекла двор и кинулась на место разрушенного подъезда, зовя в голос своих родителей. Ответом была тишина. Страшная и разрушающая все вокруг. Казалось, что вокруг все замерло, она никого не слышала, даже своего отчаянного и жалобного голоса.

Ее увели какие-то люди, завели в подвал и там, немного придя в себя, стуча зубами от страха и горя, Вера могла хоть немного начать думать. Родители Игоря тоже были там, в доме ее родителей.. Зашли по-родственному..

– Деточка! – ахнула Зина. – Ты здесь, жива! Мы думали, тебя тоже того…

– Мне надо туда. Может быть они еще живы..

– Девочка, им уже не поможешь. Ничего не осталось от той части дома…

Вера очнулась на полу, лежа на чьих то коленях. Подняв глаза, она увидела соседку Зинаиду, та тревожно вглядывалась в ее лицо.

– Что со мной.

– Сознание потеряла. Немудрено, такой удар пережить…

Месяц Вера и ее соседка Зина скитались по подвалам. Ей никак не удавалось добраться до родителей Романа, чтобы узнать о том, живы они или нет. Ее беспокоила судьба маленького Семена. Она молилась только о том, чтобы застать их в живых. Еще в начале лето они уехали в село Дубовка считая, что маленькому ребенку будет полезен деревенский воздух. Там жили бабушка и дедушка Романа.

Однажды она смогла выбраться из города, заплатив водителю хлебовозки. Было страшно, повсюду летали снаряды, но она думала лишь о том, чтобы скорее добраться до села.

Приехав, она без труда нашла нужный дом, люди подсказали. Родителей Романа здесь знали и уважали и Вера порадовалась тому, что они живы.

Они не удивились, увидев Веру на пороге своего дома, только во взгляде читалось что-то тревожное.

– Верочка, почему ты здесь, ты одна?

– Да. – Она заплакала. – Там, в Сталинграде никого не осталось.

Отец Романа , Игнат Петрович, налил ей в стакан прошлогоднюю настойку и велел выпить.

– И хорошо, что сюда приехала. Но все равно здесь не спокойно, выбираться надо, не ровен час и до нас очередь дойдет.

– Как выбираться? – Мать Романа, Евгения Степановна, схватилась за голову. – А как же Рома и Алечка? Если вдруг беда какая с ними случится, так мы и не узнаем.

– Не кличь беду, – Игнат Петрович погрозил жене кулаком. – О внуке подумай!

– Ты прав, Игнатушка, прав. Надо о Семене думать, но я как представлю, что наши дети сейчас неизвестно где, душа на части разрывается.

Ночью, когда уже все спали, раздался требовательный стук в окно. Выглянув, Вера увидела паренька в военной форме.

– Здравствуйте, здесь проживает семья Романа Игнатовича?

– Да. А вы кто?– сердце ее сжалось от плохого предчувствия.

– Он послал меня к вам. Вот записка. – Он протянул Вере сложенный вчетверо листок.

На шум проснулись и Игнат Петрович с Евгенией Степановной.

– Что случилось?

– Сама не понимаю. – Развернув записку, Вера стала читать:

" Мама и папа, если вы читаете эти записку, значит мой товарищ смог ее вам доставить. Через два дня через Кондраши будет проходить поезд, на котором будет эвакуироваться население Сталинграда. Я прошу вас быть на станции. Доберетесь до Александровки и ждите вестей от меня. Берегите моего сына, это все, что у меня осталось. Алечки больше с нами нет, не хочу потерять и вас. С любовью, ваш сын Роман."

Вера заплакала, узнав, что ее подруги больше нет в живых. А в это время Евгения Степановна расспрашивала паренька, который принес записку.

– Значит, Ромочка здесь?

– Да. Вчера прибыл в Сталинград.

– А Алевтина… – в глазах женщины появились слезы.

– Ее не стало накануне утром. Простите.

– Скажите, а Игорь Шаповалов.. Он с Ромой? – Вера едва коснулась его руки.

– Да. Но ситуация крайне тяжелая. Вы должны послушать Романа Игнатовича.. А сейчас мне пора, времени в обрез.

– Подождите. – Вера остановила его. – Я хочу передать своему мужу Игорю записку. Возможно это?

– Я передам. – Он кивнул.

Она быстро написала ему записку, в котором сообщала про то, что вместе с родителями Романа и маленьким Семеном она эвакуируется в Александровку.

Проводив паренька в форме, они сели за стол и стали обсуждать предстоящий отъезд. Выдвигаться стоило утром, чтобы пешком успеть дойти до Кондрашей…

Февраль 1943 год

Согревая руки от холода своим дыханием, Вера управляла телегой, держа путь на почтовую станцию. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как они эвакуировались в Александровку. Их расселили по домам, а спустя два месяца скончалась Галина Васильевна, та, которая разносила почту по двум деревням. Вера, Игнат Петрович и Евгения Степановна с маленьким Семеном перебрались к ней в дом. Вера стала вместо Галины Васильевны развозить письма по деревням, быстро научившись управлять старенькой кобылкой Ночкой.

Телега въехала в ворота, Верка остановила лошадь и крикнула пожилому Макару, который сортировал письма.

– Дед Макар! Есть что для меня?

– А как же, есть. В Александровку и Кокурино.

В стопке писем она пыталась найти послание от Романа и от Игоря, но к ее глубокому разочарованию там ничего не было. Битва за Сталинград завершилась, так почему нет от них ни словечка? Вера вспомнила когда в последний раз получила от них письма – почти два месяца назад, аккурат перед Новым Годом.

Дед Макар протянул ей извещения и отвел глаза в сторонку. Вера дрожащими руками взяла несколько листков. Кому-то сегодня она может принести в семью горе. Она стала перебирать их замерзшими пальцами и вдруг вскрикнула от ужаса. Так кричит раненая птица, ее крик полный горя, боли и отчаяния. Одно из извещений было адресовано ей, в нем говорилось, что ее муж Игорь был подбит на самолете.

– Это еще не всё… – дед Макар подошел к девушке и приобнял ее. – Там еще есть одно извещение.

Пытаясь разглядеть буквы через пелену слез на глазах, Вера увидела так же лист, на котором командование части уведомляло родителей Романа о том, что он пропал без вести.

… – Ты плачь, девочка, плачь. Со слезами все горе выйдет, – Евгения Степановна гладила Веру по голове. – Такова судьба, это жизнь. Он ее за Родину отдал. Нам тоже тяжело.

– Как мне жить, тетя Женя? Как? У меня никого не осталось, совершенно никого! Ни родителей, ни свёкров, ни мужа. Детей и то нет.

– У тебя есть мы. Я, Игнат, Семен. Вместе как-нибудь переживем…

– Спасибо вам, тетя Женя. Вы меня успокаиваете, в то время как сами почернели от горя… Простите, вам самой сейчас плохо, – зареванными глазами Вера посмотрела на женщину и взяла ее руку в свои.

– Я не верю. – Евгения Степановна посмотрела на Веру и смахнула слезу со своих глаз. – Без вести пропавший он, а значит, что есть надежда на то, что я увижу своего сына. С надеждой жить легче, она сил придает.

1945 год

Конец лета, наступило мирное время, а от Романа по-прежнему не было никаких известий. Вера смирилась, она считала, что он, как и Игорь пал в бою. Но родители его жили с верой, что увидят своего сына и она их понимала..

Семен, которому шел пятый год называл Веру своей матерью. Все посчитали, что так будет лучше, потому что у ребенка должна быть мать..

Но Вера дала себе слово, что она все расскажет мальчику, едва он подрастёт. Она покажет ему фотографию Али. Снимок сохранился, несмотря на трудности, на эвакуацию.. Тот самый снимок, где они вчетвером стояли в комнате и улыбались в объектив.

Вера плакала, каждый раз глядя на него – она одна осталась, никогда больше она не услышит смех своей лучшей подруги, никогда ее не обнимет муж и никогда больше Роман не улыбнется ей своей очаровательной доброй улыбкой.

Спустя месяц после получения похоронки Вере прислали медальон, тот самый, который она дарила своему мужу на годовщину свадьбы. Только фото там не было, только горстка пепла. Получив медальон, она тогда вновь испытала сильную боль, представив, падающий подбитый самолет..

– Мама, а мы с дедом рыбу поймали. – Белокурый кареглазый малыш зашел в калитку впереди деда и подбежал к ней.

– Какие вы молодцы. Много наловили?

– Деда сказал, что на уху хватит.

– Ну раз хватит, тогда пойду почищу и сварю.

– Иди, дочка, – Игнат улыбнулся ей, – а мы пока с Сёмой удочку наладим.

Очищая рыбу от чешуи, она разговаривала с Евгений Степановной, которая сматывала нитки в клубок, сидя в углу на лавочке.

– Сама сваришь суп? Я хотела к зиме связать внучку носки.

– Сварю, конечно. Надо бы пряжи из города еще привезти, дяде Игнату тоже не помешало бы связать носочки. А то все портянки, да портянки. Кто знает, какой зима будет.

– Да.. Недаром говорят – готовь сани летом. Вера, я тут поговорить с тобой хотела. – Евгения Степановна отложила клубок в сторонку и посмотрела на нее.

– О чем?

– О Пашке, о трактористе нашем. Ну обрати ты внимание на парня, изводится весь, сохнет по тебе.

– Я Игоря люблю. И другой мне не нужен!

– Верка, Верка.. Три года ты уже вдовствуешь, ну разве тебе не хочется вновь испытать женского счастья? Ребеночка бы родила..

– Я вам мешаю? – Вера испуганно на нее посмотрела.

– Что ты, что ты! – Евгения Степановна замахала руками. – Как ты можешь думать о таком? Только вот как все повернется, если Ромочка придет? А если он женится и будет у Семена другая мама?

– Я вот о этом как-то не подумала, – у Веры в груди все похолодело. -Но… Если он до сих пор не пришел..

– А я верю, что придет. Вот вчера, слышала, Аркадий пришел? Так Любка на него похоронку в сорок первом получила, уже замуж вышла три месяца назад, а он тут как тут.

– Может и Игорь мой…

–Тебе его медальон прислали, медаль за отвагу…Ты же видела, что с ними сделалось от огня? Есть у кого такой медальон? Только у Ромки…Насчет Пашки подумай. Красавец, фронтовик, герой. Девки вокруг так и вьются.

– Так то девки, а мне куда?

– А ты чем хуже? Красивая, молодая. Тебе же всего 24 года! У тебя самая молодость мимо проходит. Негоже так, надо любить, детей рожать, счастливой быть. А Пашка хороший парень, он тебя не обидит. Если Ромка не вернется, так для Семочки отцом хорошим будет. Если ты, конечно, захочешь его в семью к себе взять.

Вера ничего не ответила, она отложила половник и тихо вздохнула. Права тетя Женя, нельзя век скорбеть. Прошлого не вернуть, надо жить настоящим.

Вера приняла ухаживания Павла. Он был хороший, добрый, заботливый. Она не любила его, но уважала. Он был ей симпатичен, а еще она понимала, что он будет хорошим мужем и отцом. Вон как за Семена взялся – и на рыбалку его водит, и на тракторе катает, и секреты у них уже там совместные…Иногда она даже ревновала Семена к Павлу, но понимала, что мальчику нужно мужское воспитание. Игнат все чаще болел, суставы подводили, сердечко тоже покалывало.