САРТР. Вроде бы Жан Кокто однажды попытался. Потом долго вытаскивал занозы.
КАМЮ (возвращаясь). Я не знаю, где все. Похоже, здесь остались только мы.
САРТР. Бобрик говорит мне, что она великодушно предложила себя тебе, но ты необъяснимым образом отверг ее.
КАМЮ. Я уверен, дама шутила.
САРТР. Ты говоришь, она шутила, предлагая себя тебе? Или ты говоришь, что она шутила, сообщая мне о том, что ты не желаешь с ней переспать?
КАМЮ. Переспать с Бобриком в мои планы не входит.
САРТР. Почему нет? Ты чувствуешь себя кастратом в присутствии женщины с необычайно высоким интеллектом?
КАМЮ. Разумеется, нет. Я нахожу, что ум чрезвычайно привлекателен в женщине.
САРТР. Так она самая умная женщина Парижа. Почему ты не хочешь переспать с ней?
КАМЮ. Потому что ты – мой друг.
САРТР. Потому что я – твой друг? Ты не хочешь спать с моей женщиной, потому что я – твой друг.
КАМЮ. В основном, да.
САРТР. Но это же Франция.
КАМЮ. Тем не менее.
САРТР. Ты полагаешь, это возвышает тебя надо мной? Отказ переспать с женщиной, с которой сплю я? Да? В этом все дело?
КАМЮ. Нет. Отнюдь.
САРТР. Думаешь, я не знаю, какой я на самом деле урод? Думаешь, не знаю, как похож на жабу? Думаешь, не вижу, что ты красивый, обаятельный и высокий, тогда как я – недомерок и физической привлекательности во мне, как в маленьком поросенке? И все-таки я бескорыстно дружил с тобой и всегда восхищался твоей работой, в рамках разумного, конечно, и с определенными серьезными оговорками. Так почему ты находишь возможным так оскорблять меня?
КАМЮ. Чего у меня нет и в помине, так это желания оскорбить тебя. Парижский интеллектуальный мир, в котором ты – император, не устает меня удивлять. Впервые приехав в Париж из Алжира, я подумал, что за восхитительное место. Всех здесь интересует только еда, идеи и совокупления. Половину времени они проводят, читая газеты и споря, половину – пьют вино, поглощают невероятно вкусную еду и трахают друг дружку. Все это казалось мне раем. Но, как выясняется, рай и ад географически гораздо ближе, чем я это себе представлял. Если я оскорбил тебя, отказавшись переспать с твоей женщиной, надеюсь, ты меня простишь.
САРТР. Я больший интеллектуал, чем ты. С этим ты согласен?
КАМЮ. Да. Я уверен, что ты, вероятно, больший интеллектуал.
САРТР. И я пишу лучше, чем ты.
КАМЮ. Не мне судить, но такое вполне возможно.
САРТР. И как философ я лучше.
КАМЮ. Да я вообще не философ.
САРТР. Тогда разногласий у нас нет. Говорят, можно многое сказать о человеке по его яичкам. Которое у тебя крупнее?
КАМЮ. Честно говоря, не знаю.
САРТР. Бобрик, которое из моих яичек крупнее? Ты провела больше времени, разглядывая их, чем я. Левое или правое?
БОВУАР. То, что посередине.
САРТР. Нет у меня яичка посередине. Это мой пенис. Которое из моих яичек крупнее?
БОВУАР. Не знаю. Они меняют размеры. Никого не волнует.
(Появляется ОФИЦИАНТКА, проходит мимо столика).
САРТР. Прошу извинить. Официантка. Можем мы заказать?
ОФИЦИАНТКА. Я подойду к вам, как только освобожусь. У нас сегодня много народу.
САРТР. Но здесь никого нет.
ОФИЦИАНТКА. Вы здесь.
САРТР. Тогда почему вы нас не обслуживаете?
ОФИЦИАНТКА. Вы думаете, что вы – единственные люди на земле?
САРТР. Я могу со всей определенностью сказать, что мы – единственные люди в этом кафе.
ОФИЦИАНТКА. Я в этом кафе. Вы говорите, что я – не человек?
САРТР. Вы – человек, чья работа, обслуживать нас. Которую вы, должен добавить, со всей очевидностью не выполняете.
ОФИЦИАНТКА. Не выпрыгивай из штанов, Лягушонок. Если вы голодны, можете сжевать меню.
(Уходит).
САРТР. Какая невероятно наглая маленькая штучка. И почему я нахожу ее столь извращенно привлекательной? Вы заметили, что она уже видит меня без штанов. На кого-то она похожа. Только на кого?
КАМЮ. Мне она тоже показалась знакомой, но никак не пойму, откуда я могу ее знать.
БОВУАР. Вы оба переспали с таким количеством молодых глупых женщин, что теперь они все для вас на одно лицо.
САРТР. Только не для меня. Я никогда не забываю лицо. Или спину. И у нее удивительно красивая спина. Я только жалею, что она не задержалась подольше у нашего столика, и мы как следует не рассмотрели ее спереди. Но в любом случае, Камю, поскольку ты мой друг, я буду с тобой откровенен. Несмотря на то, что я во многих аспектах превосхожу тебя, правда в том, что я поклоняюсь тебе. Ты, разумеется, ответишь, что великий философ Жан-Поль Сартр никому и ничему не поклоняется. Он атеист. Но я поклоняюсь тебе, потому что ты – тот самый человек, каким я хотел быть. За исключением моего мозга. Мой мозг в твоем теле – это был бы идеальный мужчина. Я мог бы спать с шестью разными женщинами каждую ночь. И только с самыми красивыми. Со сколькими женщинами ты спал?
КАМЮ. Понятия не имею.
САРТР. Да ладно. Не скромничай. Хотя бы приблизительно.
КАМЮ. Я не беру в постель счеты. Уверен, у меня их было не так много, как у тебя.
САРТР. То есть ты думаешь, что я отчаянии, да? Бросаюсь на женщин, чтобы компенсировать свое экстраординарное уродство? Но это неправда. С моим уродством мы пришли к соглашению. Скажи ему, Бобрик. Скажи ему, что я ничего не имею против уродства.
